2.2. Спорные вопросы субъектного состава деликтного обязательства

Одним из самых сложных и неоднозначно решаемых вопросов, связанных с деликтной ответственностью, является проблема определения потерпевшего в ситуации, когда подлежащий возмещению вред причинен имуществу, интерес в сохранности которого имеется сразу у нескольких лиц. Такая ситуация имеет место, например, в случае, когда вред причинен арендованному имуществу, имуществу, находящемуся в доверительном управлении или безвозмездном пользовании, имуществу, переданному по договору хранения, при передаче имущества в залог и в других подобных случаях.

Приведем пример. ОАО «Алтайская шинная компания» обратилось в арбитражный суд с иском к ЗАО «Барнаулметаллургмонтаж» о взыскании в порядке регресса денежной суммы, выплаченной ранее истцом в пользу ОАО «Алтайский шинный комбинат». Как было установлено материалами дела, между истцом и ОАО «Алтайский шинный комбинат» был заключен договор аренды, по условиям которого во временное владение и пользование ОАО «Алтайский шинный комбинат» был передан водопровод промышленной воды, принадлежащий истцу на праве собственности. В ходе выполнения ответчиком земляных работ и в результате грубого нарушения правил их проведения указанный водопровод был поврежден.

В связи с указанными событиями и руководствуясь нормами гражданского законодательства об аренде, ОАО «Алтайский шинный комбинат» обратилось в арбитражный суд с иском к ОАО «Алтайская шинная компания» о возмещении причиненных убытков (включая упущенную выгоду), связанных с восстановлением арендованного имущества, простоем персонала. Истец указанные требования признал, а в дальнейшем обратился с иском к непосредственному причинителю вреда - ЗАО «Барнаулметаллургмонтаж», определив размер причиненного вреда исходя из тех расходов, которые истец понес в связи с выплатами в пользу арендатора (ОАО «Алтайский шинный комбинат»).

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения и апелляционным судом, иск был удовлетворен. Однако суд кассационной инстанции в иске отказал по следующим основаниям: «Как видно из материалов дела, принадлежащий ОАО «Алтайская шинная компания» на праве собственности водопровод передан ОАО «Алтайский шинный комбинат» по договору аренды... Вред причинен ОАО «Алтайский шинный комбинат» (арендатору) вследствие повреждения водопровода ответчиком. В силу пункта 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда... Отношения ОАО «Алтайский шинный комбинат» и ОАО «Алтайская шинная компания», вытекающие из договора аренды, не имеют отношения к обязательствам вследствие причинения вреда... Судом установлено, что лицом, которому причинен вред, является ОАО «Алтайский шинный комбинат»¹.

Таким образом, суд признал, что потерпевшим в рассматриваемой ситуации следует считать арендатора. Собственнику же поврежденного имущества в праве на удовлетворение иска о возмещении вреда было, по существу, отказано. Другими словами, суд, видимо, посчитал, что собственник от факта повреждения переданного в аренду имущества не пострадал, поскольку в любом случае имеет право на возвращение имущества при прекращении договора аренды в том состоянии, в котором он его получил, с учетом нормального износа или в состоянии, обусловленном договором.

С названных позиций логика суда вполне понятна и обоснованна. Однако и арендатор в данном случае защищен договорными механизмами, так как, во-первых, имеет право на предоставление в аренду имущества в состоянии, соответствующем условиям договора и назначению имущества, и, в продолжение этого общего права, наделен правомочиями требовать устранения недостатков, уменьшения арендной платы, расторжения договора, а также вправе удержать сумму расходов, понесенных им в связи с устранением недостатков, из арендной платы, а во-вторых, арендатор защищен еще и установленной законом обязанностью арендодателя производить в отношении арендованного имущества капитальный ремонт.

Другими словами, с одной стороны, собственник, безусловно, заинтересованный в сохранности принадлежащего ему имущества, защищен обязательством арендатора по возвращению имущества при прекращении договора в надлежащем состоянии, с другой - арендатор, также имеющий интерес в обеспечении сохранности того же имущества, находящегося в его непосредственном владении, также защищен обязательственными инструментами, т.е. установленными законом обязанностями арендодателя (собственника) по содержанию арендованного имущества и устранению недостатков¹.

Конечно, в сохранении имущества в рассматриваемой нами ситуации заинтересованы оба участника арендных отношений: и арендодатель, и арендатор. Первый - поскольку имущество принадлежит ему на праве собственности и представляет собой одну из составляющих его имущественной сферы, второй - так как чаще всего является непосредственным владельцем, осуществляет в отношении имущества пользование и заинтересован в продолжении извлечения из такого имущества полезных свойств и качеств. И, на наш взгляд, не будет верно ставить вопрос таким образом, чтобы решение определяло, кто из участников оцениваемых правоотношений в большей степени заинтересован в сохранении такого имущества и соответственно кто имеет право на возмещение причиненного имуществу вреда.

Представляется, что с точки зрения оценки экономических интересов участников оборота, потерпевшими в данном случае следует признать как арендатора, так и арендодателя, поскольку оба они, хотя и в разной мере, испытывают известные неудобства в связи с причинением вреда принадлежащему им на праве аренды или собственности имуществу. Однако в законе нет однозначного решения вопроса о том, кто именно - арендатор или арендодатель - должен нести имущественные последствия причинения вреда в рассматриваемом случае.

На наш взгляд, решение указанного вопроса напрямую зависит от того, на кого именно законом возложен риск случайной гибели или повреждения имущества. Риск как опасность возникновения неблагоприятных последствий имущественного или личного характера, относительно которых не известно, наступят они или нет, в договорных отношениях характеризуется как «вероятность не подлежащих компенсации за счет другой стороны обязательства убытков или иных расходов, условием возникновения которых не является вина лица, на чью имущественную сферу они будут отнесены в силу закона или договора»¹. Иначе говоря, решая вопрос о том, кого именно следует признавать потерпевшим при причинении вреда имуществу, переданному в аренду, необходимо опираться на то, к чьей именно имущественной сфере (арендодателя или арендатора) относятся неблагоприятные последствия такого вреда, другими словами, кто из них двоих несет риск случайной гибели или повреждения имущества.

Обозначенная проблема по-разному решается применительно к различным арендным отношениям. Так, согласно ст. 669 ГК РФ, регулирующей отношения финансовой аренды (лизинга), риск случайной гибели или случайной порчи арендованного имущества переходит к арендатору в момент передачи ему арендованного имущества, если иное не предусмотрено договором финансовой аренды. В противоположность отмеченному по общему правилу риск случайной гибели или повреждения имущества несет арендодатель.

Исходя из сказанного, потерпевшим при причинении вреда имуществу, переданному в аренду, необходимо признавать арендодателя, за исключением случаев с финансовой арендой, при которой в силу прямого указания закона риск случайной гибели или повреждения имущества несет арендатор. Правильность сформулированного тезиса подтверждается еще и тем, что в соответствии со ст. 639 ГК РФ, регулирующей отношения, связанные с арендой транспортного средства с экипажем, в случае гибели или повреждения арендованного транспортного средства арендатор обязан возместить арендодателю причиненные убытки только при том условии, если последний докажет, что гибель или повреждение транспортного средства произошли по обстоятельствам, за которые арендатор отвечает в соответствии с законом или договором аренды.

Таким образом, по общему правилу риск случайной гибели или повреждения имущества несет арендодатель; он же, исходя из принятой выше логики, должен признаваться потерпевшим в деликтных правоотношениях. Другими словами, в приведенном выше деле суд сделал неверный вывод о том, что при причинении вреда имуществу, переданному в аренду, вред считается причиненным арендатору; вред в такой ситуации должен считаться причиненным арендодателю как собственнику имущества.

Исходя из сказанного, мы можем сделать два вывода, значимых с точки зрения характеристики деликтной ответственности. Во-первых, потерпевшим при причинении вреда арендованному имуществу следует признавать арендодателя, а не арендатора. Во-вторых, при определении размера причиненного вреда, а значит, и имущественного эквивалента деликтной ответственности должны учитываться только неблагоприятные последствия для имущественной сферы собственника имущества, но не влияние вреда на имущественное положение арендатора.

Однако и арендатору при таком положении вещей также может быть причинен имущественный внедоговорный вред, обусловленный прежде всего невозможностью использования арендованного имущества и извлечения из такого имущества полезных качеств и свойств. Кроме того, при причинении вреда арендованному имуществу вред может быть попутно причинен и имуществу самого арендатора (например, отделимым улучшениям арендованного имущества или имуществу, находящемуся в арендованных помещениях).

Так, по одному из дел суд признал обоснованными и подлежащими удовлетворению требования арендатора о возмещении вреда, причиненного собственному имуществу арендатора в результате затопления арендованного помещения¹. В указанных выше случаях вред, выраженный в упущенной выгоде арендатора или в реальном ущербе, причиненном имуществу, принадлежащему арендатору на праве собственности, подлежит возмещению делинквентом в пользу самого арендатора. Соответственно и требования о возмещении такого вреда могут быть предъявлены только арендатором.

Вправе ли арендодатель возместить вред арендатору в рассматриваемой ситуации, руководствуясь при этом ст. 612 ГК РФ и тем соображением, что образовавшиеся в результате повреждения недостатки препятствуют пользованию имуществом?

Ответ на данный вопрос в целом должен быть положительным. Ведь арендодателя связывает и обусловленная существующим обязательством необходимость передать арендатору имущество, пригодное для установленного договором использования, и обязанность осуществлять в отношении этого имущества капитальный ремонт, если того требует фактически сложившаяся необходимость. Однако у арендодателя отсутствует обязанность возмещать вред в виде упущенной выгоды арендатора или тот вред, который причинен собственному имуществу арендатора, поскольку указанные убытки не связаны с неисполнением (ненадлежащим исполнением) арендодателем своих обязательств по договору аренды.

Таким образом, в рассматриваемом нами в самом начале судебном споре отказать арендодателю следовало только в части его требований, а именно в тех, которые основаны на возмещении убытков арендатора, выразившихся в простое его персонала и образовании упущенной выгоды, но не в тех, которые связаны с восстановлением арендатором самого поврежденного имущества (водопровода). Соответственно в этой, последней, части арендодатель вправе был обратиться к делинквенту с требованием о возмещении вреда.

Исходя из сказанного, можно утверждать, что одни и те же действия делинквента могут порождать обязательства по возмещению вреда перед различными лицами, при этом субъектный состав таких обязательств будет определяться не только принадлежностью поврежденного имущества тому или иному лицу, но и характером причиненного потерпевшим вреда, и в частности тем, выражен ли такой вред в реальном ущербе или в упущенной выгоде.

Таким образом, уполномоченным лицом в деликтном обязательстве должен признаваться субъект, наделенный имущественным интересом в сохранении поврежденного имущества.

Таковы некоторые спорные вопросы института деликтной ответственности, относительно которых в практике и теории гражданского права нет четких и однозначных решений, необходимость в которых тем не менее существует.