8. Макиавелли «государь».
Западное Возрождение как новый образ жизни и новое мировоззрение, на поверхности выступавшее как антипод средневековой культуры, на деле синтезировало ее достижения с достижениями античной культуры.
Абсолютно новое направление развитие стало свойственно и для политической мысли. Эти изменения в философии наиболее ярко проявились в социально-политической философии Николо Макиавелли. Его политическое учение было свободно от теологии; оно основано на изучении деятельности современных ему правительств, опыта государств Античного мира, на представлениях Макиавелли об интересах и стремлениях участников политической жизни.
Главное отличие Макиавелли от всех предшествующих ему мыслителей Эпохи Возрождения заключается в том, что он руководствовался в своих сочинениях не абстрактными идеями торжества добра и Бога, а реальным опытом конкретной жизни, идеями пользы и целесообразности.
Возрожденческий титанизм
Титанизм - качество ренессансной личности, отличающейся исключительностью ума, силой духа и многообразием таланта.
В период Ренессанса человеческая личность рассматривается уже с иной стороны, в философии утверждается своего рода индивидуализм. По своей стихийной напряженности возрожденческий индивидуализм был ограничен, он часто сам сознавал свою ограниченность. «Это был величайший прогрессивный переворот из всех пережитых до того времени человечеством, эпоха, которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености. Люди, основавшие современное господство буржуазии, были всем чем угодно, но только не людьми буржуазно-ограниченными», - писал Ф. Энгельс.
Дух возрожденческого титанизма, породивший тип сильной личности, самоутверждающейся за счет индивидов более слабых, воплощается для Макиавелли в фигуре идеального правителя: целеустремленного, хладнокровно-расчетливого, жестокого, с несгибаемой волей, наделенного хитростью и коварством.
Идеал государя
Свои рассуждении строил на основе практического опыта и анализа деятельности исторических личностей. Но, имея намерение написать нечто полезное для людей понимающих, я предпочел следовать правде не воображаемой, а действительной -- в отличие от тех
многих, кто изобразил республики и государства, каких в действительности
никто не знавал и не видывал. Ибо расстояние между тем, как люди живут и как
должны бы жить, столь велико, что тот, кто отвергает действительное ради
должного, действует скорее во вред себе, нежели на благо.
Далее выдержки из текста
Власть в новых государствах.
Итак, в новых государствах удержать власть бывает легче или труднее в зависимости от того, сколь велика доблесть нового государя. В действительности кто меньше полагался на милость судьбы, тот дольше удерживался у власти. Еще облегчается дело и благодаря тому, что новый государь, за неимением других владений, вынужден
поселиться в завоеванном.
Но, переходя к тем, кто приобрел власть не милостью судьбы, а личной
доблестью, как наидостойнеших я назову Моисея, Кира, Тезея и им подобных. Судьба
послала им только случай, то есть снабдила материалом, которому можно было
придать любую форму: не явись такой случай, доблесть их угасла бы, не найдя
применения; не обладай они доблестью, тщетно явился бы случай. Т.е. каждому из этих людей выпал счастливый случай, но только их выдающаяся доблесть позволила им раскрыть
смысл случая. Таким людям трудно завоевать власть, но легко ее удержать.
Самое трудное в новом государстве – совершать преобразования, вводить новые порядки. Все зависит от того самодостаточны ли такие преобразователи или они зависят от поддержки со
стороны; иначе говоря, должны ли они для успеха своего начинания упрашивать
или могут применить силу. В первом случае они обречены, во втором, то есть
если они могут применить силу, им редко грозит неудача.