2. Совершение представителем сделки от имени
представляемого
I. В случае представительства сделка совершается представителем, который замещает представляемого при формировании и изъявлении воли к сделке <30>, <31>. Отсюда вытекают следующие важные выводы.
--------------------------------
<30> По этому признаку представитель отличается от посыльного, т.е. лица, которое передает отсутствующему адресату устное или письменное волеизъявление, совершенное хозяином дела, стало быть, способствует тому, чтобы оно дошло до адресата и, как следствие этого, вступило для хозяина дела в силу.
<31> Если сделка нуждается в простой письменной форме, то представитель подписывает оформляющий ее документ своим именем и указывает, что действует в качестве представителя другого лица. Нотариальное удостоверение или государственная регистрация волеизъявления представителя предполагает совершение им этого волеизъявления в присутствии нотариуса или работника регистрирующего органа.
1. Представитель должен обладать сделкоспособностью. Поскольку правовое по следствие совершенной от имени представляемого сделки не затрагивает правовую сферу представителя и, следовательно, не может привести к уменьшению его имущества, закон не запрещает представительствовать частично и ограниченно сделкоспособным гражданам (абзац первый п. 1 ст. 26, абзац первый п. 1 ст. 30 ГК РФ) <32>, <33>. Но так как на несделкоспособного представляемого нельзя возлагать риск того, что совершаемая от его имени сделка ввиду неопытности или недобросовестности представителя причинит ему убытки, то частично и ограниченно сделкоспособные граждане не могут быть опекунами (п. 2 ст. 35 ГК РФ) и усыновителями (абзацы первый и второй п. 1 ст. 127 Семейного кодекса РФ (далее - СК РФ)) <34>.
--------------------------------
<32> Частично или ограниченно сделкоспособный гражданин, который совершает сделку от имени другого лица, не будучи к этому уполномоченным, в случае ее неодобрения этим лицом может потерпеть убытки. Поэтому согласно п. 1 ст. 183 ГК РФ, взятого в связи с п. 1 ст. 26 и абзацем третьим п. 1 ст. 30 ГК РФ, для частично или ограниченно сделкоспособного гражданина такая сделка вступает в силу при наличии разрешения или одобрения его законного представителя.
<33> Подпункт 7 п. 1 ст. 188 ГК РФ предписывает, что полномочие добровольного представителя прекращается вследствие признания его судом ограниченно дееспособным. Это предписание направлено на предотвращение причинения представляемому убытков, потому что ограниченный в сделкоспособности представитель, скорее всего, попытался бы потратить деньги представляемого на приобретение спиртных напитков или наркотических средств. Оно не препятствует выдаче полномочия ограниченно сделкоспособному гражданину, так как в этом случае представляемый сознает, что может потерпеть убытки, и, стало быть, не нуждается в защите.
<34> В силу первого предложения п. 2 ст. 62 СК РФ частично сделкоспособные родители по достижении ими 16-летнего возраста могут самостоятельно представительствовать от имени своего малолетнего ребенка. При этом сделки, которые они совершают от своего имени, так же как и сделки других частично дееспособных граждан, нуждаются в согласии их законных представителей (абзац первый п. 1 ст. 26 ГК РФ). Комментируя эту парадоксальную ситуацию, М.В. Антокольская говорит, что наилучшим способом ее преодоления является "изменение гражданского законодательства и наделение несовершеннолетнего родителя полной дееспособностью с 16 лет или, по крайней мере, включение рождения несовершеннолетним ребенка в число обстоятельств, при наличии которых несовершеннолетний может быть эмансипирован" (Антокольская М.В. Семейное право. 3-е изд. М., 2010. С. 277). Согласиться с этим взглядом нельзя. Закон допускает приобретение сделкоспособности в полном объеме лишь таким несовершеннолетним, который, по мнению органа, дающего ему разрешение на вступление в брак или принимающего решение о его эмансипации, достиг уровня развития, необходимого для самостоятельного ведения своих дел. Рождение у несовершеннолетнего ребенка не свидетельствует о наличии у него фактической способности самостоятельно вести свои дела и поэтому, чего не учитывает М.В. Антокольская, не должно рассматриваться в качестве обстоятельства, при наступлении которого несовершеннолетний приобретал бы либо по решению органа опеки и попечительства или суда мог бы приобрести полную сделкоспособность. Для преодоления указанной парадоксальной ситуации из п. 2 ст. 62 СК РФ нужно исключить его первое предложение, потому что тот, кто не способен самостоятельно вести свои дела, не должен иметь возможности вести дела своего малолетнего ребенка, а во втором предложении этого пункта предусмотреть, что до приобретения родителем полной сделкоспособности ребенку назначается опекун.
2. Вопросы о том, страдает ли совершенная для представляемого сделка пороком воли и знала ли сторона при ее совершении об определенных обстоятельствах, следует обсуждать по личности представителя <35>, <36>. Поэтому от характера его заблуждения зависит, причитается ли представляемому право на оспаривание сделки из п. 1 ст. 178 ГК РФ, и от его добросовестности - приобретает ли представляемый право собственности на движимую вещь в соответствии с п. 1 ст. 302 ГК РФ <37>, <38>.
--------------------------------
<35> При совершении сделки несколькими представителями, например обоими родителями от имени своего малолетнего ребенка, достаточно знания одного из представителей (см.: Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Bd. 2. Halfte 2. S. 356. Anm. 139; Larenz K. Op. cit. S. 550).
<36> Сказанное о знании представителя имеет силу и для так называемого представительства в знании, при котором одно лицо существенно влияет на содержание сделки другого лица, например в ходе преддоговорных переговоров подготавливает ее совершение настолько, что хозяину дела остается лишь выразить в надлежащей форме свою волю к сделке (см.: Larenz K., Wolf M. Op. cit. S. 885 - 886).
<37> Если представляемый вследствие недобросовестности представителя не приобрел право собственности на движимую вещь, то он не становится ее собственником и в том случае, когда является добросовестным при передаче ему вещи представителем, поскольку такая передача происходит не dominii transferdi causa и, стало быть, не подпадает под действие предписания о приобретении права собственности при неуправомоченности отчуждателя (см.: Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Bd. 2. Halfte 2. S. 355. Anm. 133).
<38> По мнению J. Hupk'и, предписание закона о приобретении права собственности на движимую вещь при неуправомоченности отчуждателя призвано защитить доверие к правомерности приобретения права собственности именно приобретателя, а не лица, которое содействует ему в приобретении этого права, в силу чего для приобретения представляемым права собственности на вещь в данном случае требуется добросовестность не представителя, а представляемого (см.: Hupka J. Op. cit. S. 57 - 58). Это мнение не заслуживает поддержки уже потому, что оно создает основу для сговора представляемого и представителя о приобретении последним вещи у неуправомоченного отчуждателя, так как доказать недобросовестность представляемого, который сам обычно не взаимодействует с отчуждателем или собственником вещи, практически невозможно.
3. При определении правового последствия совершенной от имени представляемого сделки должно учитываться особое поведение представителя (например, намеренное сообщение им ложных сведений или его умышленное умолчание о действительных фактах, побудившее контрагента к совершению сделки).
4. Поскольку представляемый не является лицом, совершающим сделку, при ее обсуждении не принимаются во внимание отсутствие у него сделкоспособности, а также пороки воли, знание об определенных обстоятельствах и особое поведение представляемого. Однако здесь необходимо отметить следующее:
а) не оказывая прямого воздействия на сделку представителя, утрата представляемым сделкоспособности влечет прекращение выданного им полномочия (подп. 6 п. 1 ст. 188 ГК РФ) <39>. Это приводит к тому, что сделка, которую представитель совершил после вступления в силу судебного решения о признании представляемого недееспособным, не вызывает для него желаемого правового последствия;
--------------------------------
<39> Ratio legis предписания подп. 6 п. 1 ст. 188 ГК РФ состоит в защите добровольного представляемого, который, оставаясь представляемым и после утраты им сделкоспособности, не мог бы отменить полномочие действующего вопреки его интересам представителя.
б) если представитель следует решающим для сделки указаниям представляемого, то она должна обсуждаться с учетом пороков воли, знания об определенных обстоятельствах и особого поведения представляемого при даче указаний <40>, так как в этом случае волеизъявление представителя фактически основывается на правосделочной воле представляемого. Поэтому если одно лицо путем применения угрозы понуждает другое к совершению сделки, а последнее затем выдает на нее полномочие, то совершенная представителем сделка может быть признана недействительной по иску представляемого (п. 1 ст. 179 ГК РФ); если представляемый, зная о недостатках какой-то вещи, поручает неосведомленному о них представителю купить эту вещь, то представляемому не причитаются требования из ст. 475 ГК РФ <41>; если представитель по поручению представляемого, который желает воспользоваться затруднительным положением контрагента, совершает кабальную сделку, то потерпевший приобретает право на ее оспаривание (п. 1 ст. 179 ГК РФ);
--------------------------------
<40> К даче представляемым указаний приравнивается случай, когда он сознательно не препятствует представителю в подготовке или совершении именно этой сделки, например молчаливо присутствует при ведении представителем преддоговорных переговоров или заключении им договора (см.: Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Bd. 2. Halfte 2. S. 356; Enneccerus L., Nipperdey H.C. Op. cit. Halbbd. 2. S. 784. Anm. 14; Flume W. Op. cit. S. 875; Larenz K., Wolf M. Op. cit. S. 888).
<41> "...Было бы несправедливо, если бы покупатель через использование представителя мог приобрести притязание из гарантии вследствие таких недостатков" товара, "о которых он сам знал" (Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Bd. 2. Halfte 2. S. 356. Anm. 140). "...Не может быть и речи о том, чтобы... представляемый, который знает о недостатке" вещи, "уклонился от последствий своего знания благодаря тому, что он, вместо того чтобы самому заключить сделку, совершает ее через представителя, который не обладает таким знанием" (Larenz K., Wolf M. Op. cit. S. 887).
в) изложенное в предыдущем подпункте применимо и к некоторым случаям законного представительства <42>. Так, например, если опекун признанного недееспособным гражданина знает, что какая-то вещь служит предметом залога, и выдает полномочие на ее покупку для представляемого неосведомленному о залоге лицу, то в случае заключения этим лицом договора купли-продажи представляемый не становится управомоченным в смысле абзаца второго п. 1 ст. 460 ГК РФ; если малолетний, который уже способен отличить правомерное действие от неправомерного, склоняет своего добросовестного родителя к приобретению для него краденой вещи, то совершенная родителем приобретательная сделка не влечет перехода права собственности на вещь к представляемому <43>.
--------------------------------
<42> Muller-Freienfels W. Op. cit. S. 394 - 396; Leptien U. Kommentar zu § 166 // Soergel H.Th. Burgerliches Gesetzbuch. Kommentar. 12 Aufl. Stuttgart; Berlin; Koln; Mainz, 1987. Bd. 1. S. 1315; Flume W. Op. cit. S. 875; Larenz K., Wolf M. Op. cit. S. 888; Palm H. Kommentar zu § 166 // Erman W. Burgerliches Gezetzbuch. Handkommentar. 10 Aufl. Munster und Koln, 2000. Bd. 1. S. 494; Schramm K.-H. Kommentar zu § 166 // Munchener Kommentar zum Burgerlichen Gesetzbuch. 4 Aufl. Munchen, 2001. Bd. 1. S. 1692.
<43> Larenz K. Op. cit. S. 551.
II. Предписания о представительстве рассчитаны на совершение представителем сделок для представляемого <44>. В связи с этим возникает вопрос: возможно ли применение этих предписаний к другим видам дозволенных действий, относящимся к области гражданского права?
--------------------------------
<44> К помощи представителя прибегают не только при совершении односторонних сделок и договоров, но и при голосовании по вопросу, по которому должно состояться решение хозяйственного товарищества или общества. Являясь многосторонней сделкой, это решение характеризуется тем, что охватываемые им волеизъявления нескольких лиц служат внутреннему волеобразованию участников корпорации. Между решением товарищества или общества и договором существуют следующие отличия: 1) решение состоит из идентичных по содержанию волеизъявлений голосующих, каждый из которых относительно предмета голосования, например предложения о распределении прибыли, дает голос с одинаковым значением "да" или "нет", в то время как договорные волеизъявления, хотя они и направлены на вызывание одного и того же правового последствия, все же неидентичны по содержанию в том отношении, в каком стороны договора изъявляют свою волю в разных договорных функциях (например, в качестве продавца, который говорит: "я продаю", и в качестве покупателя, который говорит: "я покупаю"); 2) голосующий совершает волеизъявление не в отношении других голосующих, а в отношении товарищества или общества, внутри которого происходит волеобразование, тогда как сторона договора изъявляет свою волю в отношении другой его стороны; 3) будучи призванным регулировать внутренние отношения товарищества или общества, решение связывает не только участвующих в его вынесении лиц независимо от того, были ли они согласны с ним или же побеждены в голосовании, а всех участников товарищества или общества, в то время как договор по общему правилу обосновывает правовое последствие лишь между его сторонами (см.: Larenz K., Wolf M. Op. cit. S. 446 - 447).
В цивилистической литературе правомерные гражданско-правовые действия подразделяются на три основные группы: сделки (Rechtsgeschafte), сделкоподобные действия (geschaftsahnlichen Handlungen) и реальные акты (Realakte) <45>.
--------------------------------
<45> Enneccerus L., Nipperdey H.C. Op. cit. Halbbd. 2. S. 576 - 580; Larenz K. Op. cit. S. 495; Medicus D. Op. cit. S. 81 - 82; Kohler H. BGB. Allgemeiner Teil: ein Studienbuch. 23 Aufl. Munchen, 1996. S. 110 - 112; Palm H. Einleitung zu § 104 // Erman W. Burgerliches Gezetzbuch. Handkommentar. 10 Aufl. Munster und Koln, 2000. Bd. 1. S. 241; Heinrichs H. Uberblick vor § 104 // Palandt O. Burgerliches Gezetzbuch. Kurzkommentar. 66 Aufl. Munchen, 2007. S. 73 - 74. Выделяя эти виды правомерных действий, М.М. Агарков называет вторую и третью группы соответственно "юридическими поступками" и "действиями, создающими указанные в законе объективированные результаты" (см.: Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву // Советское государство и право. 1946. N 3-4. С. 50 - 52).
1. Сделки суть действия, направленные на вызывание частноправовых последствий, т.е. на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Эти последствия определяются содержанием воли действующих лиц, в частности представителей, и наступают не только потому, что закон связывает их с совершением сделок, а в первую очередь потому, что те, кто совершают сделки, желают их наступления <46>.
--------------------------------
<46> Enneccerus L., Nipperdey H.C. Op. cit. Halbbd. 2. S. 576; Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева. М., 2010. Т. 1. С. 434 (автор параграфа - Е.А. Крашенинников).
2. Сделкоподобные действия, как, например, признание долга (абзац первый ст. 203 ГК РФ), уведомление должника об уступке требования (ст. 386 ГК РФ) <47> и отказ кредитора принять предложенное должником надлежащее исполнение (абзац первый п. 1 ст. 406 ГК РФ), отличаются от сделок тем, что правовые последствия этих действий определяются не волей лица, а законом и наступают независимо от того, желает ли их действующее лицо или нет <48>. В связи с содержащимся в сделкоподобных действиях обнаружением воли к ним могут применяться по аналогии <49> предписания, предусмотренные для сделок, в том числе предписания о представительстве, если цель этих предписаний оправдывает их соответствующее применение <50>.
--------------------------------
<47> В отечественной цивилистике бытует ошибочное представление, что признание долга и уведомление об уступке требования являются односторонними сделками (см., напр.: Алексеев С.С. Односторонние сделки в механизме гражданско-правового регулирования // Теоретические проблемы гражданского права. Свердловск, 1970. С. 51, 52 (прим. 1); Сергеев А.П. Некоторые вопросы применения правил об исковой давности в российском законодательстве // Сборник статей к 50-летию Е.А. Крашенинникова. Ярославль, 2001. С. 57).
<48> Larenz K., Wolf M. Op. cit. S. 436, 437; Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева. Т. 1. С. 434 (автор параграфа - Е.А. Крашенинников).
<49> Посредством аналогии восполняются открытые пробелы в законе, при которых в тексте закона отсутствует подлежащее применению предписание, хотя согласно цели правового регулирования закон должен содержать это предписание (см.: Larenz K. Methodenlehre der Rechtswissenschaft. 6 Aufl. Berlin; Heidelberg; New York, 1991. S. 377; Крашенинников Е.А., Байгушева Ю.В. Выдача и объем полномочия // Вестник ВАС РФ. 2011. N 1. С. 84. Прим. 132).
<50> R. Leonhard считает, что представительство "возможно не только при собственно сделках..., но и при... подобных" сделкам "правовых действиях..." (Leonhard R. Der allgemeine Teil des Burgerlichen Gesetzbuchs. Berlin, 1900. S. 309). Выступая против этого воззрения, A. Manigk правильно замечает, что так как при совершении сделкоподобного действия воля действующего лица к вызыванию правового последствия для его наступления не имеет значения, то в указанном R. Leonhard'ом случае речь идет о помощи в выполнении фактического состава сделкоподобного действия, не являющейся представительством в подлинном смысле (см.: Manigk A. Das Anwendungsgebiet der Vorschriften fur die Rechtsgeschafte. Ein Beitrag zur Lehre vom Rechtsgeschaft. Breslau, 1901. S. 315, 355 - 356 mit Anm. 1). Однако далее автор говорит, что такая помощь, в частности помощь в совершении какого-либо сообщения, не может обсуждаться по аналогии с представительством; при этом наступление правового последствия сообщения, совершаемого одним лицом для другого, непосредственно в правовой сфере последнего, по мнению A. Manigk'а, объясняется не "сделкоподобностью" сообщения и соответствующим применением к нему предписаний о представительстве, а сущностью связывающих этих лиц "Vollmachtsverhaltnisse", стало быть, тем, что сообщающий здесь действует по указанию хозяина дела (см.: Manigk A. Willenserklarung und Willensgeschaft. Berlin, 1907. S. 711; ders. Das System der juristischen Handlungen im neuesten Schrifttum // Jahrbucher fur die Dogmatik des burgerlichen Rechts. 1933. Bd. 83. S. 22). В этом рассуждении не учитывается не только то обстоятельство, что "Vollmachtsverhaltnisse" могут существовать лишь между представителем и представляемым, но прежде всего специфика сделкоподобных действий. Ведь в большинстве случаев эти действия совершаются с учетом их правовых последствий и даже с намерением вызвать эти последствия. Поэтому к ним применимы по аналогии предписания о представительстве (см.: Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Bd. 2. Halfte 2. S. 369; Enneccerus L., Nipperdey H.C. Op. cit. Halbbd. 2. S. 911; Larenz K. Allgemeiner Teil des deutschen burgerlichen Rechts. S. 497; Hoffmann R. Grundfalle zum Recht der Stellvertretung // Juristische Schulung. 1970. S. 179 - 180; Leptien U. Kommentar zu § 164. S. 1287; Palm H. Vorbemerkung zu § 164 // Erman W. Burgerliches Gezetzbuch. Handkommentar. 10 Aufl. Munster und Koln, 2000. Bd. 1. S. 481; Schramm K.-H. Kommentar zu § 164. S. 1640; Heinrichs H. Einfuhrung vor § 164. S. 171).
3. Реальные акты суть действия, которые совершаются без цели обнаружения воли и с которыми закон связывает правовое последствие без учета правового последствия, желаемого действующим лицом <51>. К реальным актам, в частности, относятся создание научного или художественного произведения (подп. 5 п. 1 ст. 8 ГК РФ), обнаружение клада (ст. 233 ГК РФ) и действие, за совершение которого объявлена выплата награды (п. 1 ст. 1055 ГК РФ). Так как реальные акты имеют очень мало общего со сделками, то предписания о сделках, а стало быть, и о представительстве к ним не могут применяться даже по аналогии.
--------------------------------
<51> Larenz K., Wolf M. Op. cit. S. 439; Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева. Т. 1. С. 434 (автор параграфа - Е.А. Крашенинников).
Отклоняющихся взглядов на возможность совершения через представителя некоторых реальных актов придерживаются S. Schlossmann и R. Hoffmann.
В своей известной работе "Учение о представительстве, в особенности при обязательственных договорах" S. Schlossmann определяет представительство как ведение чужого дела на риск и за счет заинтересованного лица <52> и тем самым признает, что оно наличествует и тогда, когда одно лицо изготавливает для другого из его материалов новую движимую вещь <53>. Но изготовление новой вещи, будучи реальным актом <54>, вызывает возникновение у собственника материалов права собственности на вещь не по воле непосредственного изготовителя вещи, направленной на наступление этого правового последствия <55>, а потому, что собственник материалов, поскольку он разрешил их использование, в этом случае должен рассматриваться как лицо, изготовившее для себя новую движимую вещь (абзац первый п. 1 ст. 218 ГК РФ) <56>. Кроме того, при изготовлении вещи ее непосредственный изготовитель не обнаруживает свою волю, даже если она у него имеется, к приобретению собственником материалов права собственности на новую вещь. Стало быть, он действует не как представитель, а как помощник (Gehilfe) изготовителя вещи, что исключает применение к его деятельности предписаний о представительстве <57>.
--------------------------------
<52> Schlossmann S. Die Lehre von der Stellvertretung, insbesondere bei obligatorischen Vertragen. Leipzig, 1900. Teil 1. S. 51.
<53> За допустимость представительства при изготовлении новой движимой вещи, обсуждаемого, однако, по аналогии с представительством при совершении сделок, высказывается и H. Dernburg (см.: Dernburg H. Das burgerliche Recht des Deutschen Reichs und Preussens. 3 Aufl. Halle a. S., 1906. Bd. 1. S. 527).
<54> Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Bd. 2. Halfte 1. S. 110, 112; Enneccerus L., Nipperdey H.C. Op. cit. Halbbd. 2. S. 579; Wolff M., Raiser L. Sachenrecht: ein Lehrbuch. 10 Aufl. Tubingen, 1957. S. 272; Rothkegel R. Der Eigentumserwerb bei Verarbeitung. Koln; Berlin; Bonn; Munchen, 1974. C. 38 ff.; Muhl O. Kommentar zu § 950 // Soergel H.Th. Burgerliches Gesetzbuch. Kommentar. 12 Aufl. Stuttgart; Berlin; Koln, 1990. Bd. 6. S. 537; Schwab K.H., Prutting H. Sachenrecht: ein Studienbuch. 28 Aufl. Munchen, 1999. S. 218; Baur J.F., Stumer R. Sachenrecht. 17 Aufl. Munchen, 1999. S. 627; Fuller J.T. Kommentar zu § 950 // Munchener Kommentar zum Burgerlichen Gesetzbuch. 4 Aufl. Munchen, 2004. Bd. 6. S. 959.
<55> "...Приобретение собственности тем, кто "велел изготовить" новую вещь, не может покоиться на правосделочной воле перерабатывающего..." (Rothkegel R. Op. cit. S. 54).
<56> Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Bd. 2. Halfte 2. S. 371.
<57> Manigk A. Das Anwendungsgebiet der Vorschriften fur die Rechtsgeschafte. Ein Beitrag zur Lehre vom Rechtsgeschaft. S. 315 - 316; 356 - 360; Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Bd. 2. Halfte 2. S. 371; Enneccerus L., Kipp Th., Wolff M. Lehrbuch des burgerlichen Rechts. 20 - 21 Aufl. Marburg, 1926. Bd. 2. Abt. 1. S. 219; Rothkegel R. Op. cit. S. 54 - 55, 57.
Касаясь фактического состава традиции, или, что одно и то же, договора о передаче движимой вещи в собственность, состоящего из соглашения о переходе права собственности на вещь и реального акта (передачи вещи) <58>, R. Hoffmann утверждает, что предписания о представительстве могут применяться как к консенсуальной, так и к реальной части этого договора <59>. Не подлежит никакому сомнению, что, поскольку соглашение о переходе права собственности на вещь слагается из волеизъявлений отчуждателя и приобретателя, оно может быть заключено представителем каждого из них <60>. Однако представительство неосуществимо в отношении реальной части договора о передаче движимой вещи в собственность. Ведь приобретатель становится владельцем переданной ему вещи, когда она, выбыв из хозяйственной сферы отчуждателя, поступает в хозяйственную сферу приобретателя. Так как представитель действует для представляемого, то с точки зрения третьих лиц он принадлежит к хозяйственной сфере представляемого, в силу чего передача вещи представителем или представителю приравнивается к ее передаче самим представляемым или самому представляемому. Таким образом, при заключении договора о передаче движимой вещи в собственность представитель, что не учитывается R. Hoffmann'ом, выполняет две разные функции: функцию представителя - в отношении соглашения о переходе права собственности на вещь и функцию помощника представляемого - в отношении реального акта (передачи вещи).
--------------------------------
<58> О фактическом составе договора о передаче движимой вещи в собственность см.: Manigk A. Das Anwendungsgebiet der Vorschriften fur die Rechtsgeschafte. Ein Beitrag zur Lehre vom Rechtsgeschaft. S. 92; Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Bd. 2. Halfte 1. S. 149 - 150, 221; Enneccerus L., Nipperdey H.C. Op. cit. Halbbd. 2. S. 617; Wolff M., Raiser L. Op. cit. S. 235 - 241; Larenz K. Allgemeiner Teil des deutschen burgerlichen Rechts. S. 317, 318; Flume W. Op. cit. S. 26, 604; Крашенинников Е.А. Фактический состав сделки // Очерки по торговому праву. Ярославль, 2004. Вып. 11. С. 8 с прим. 11; Грачев В.В. Правовая природа традиции // Сборник статей к 55-летию Е.А. Крашенинникова. Ярославль, 2006. С. 20 - 24.
<59> Hoffmann R. Op. cit. S. 180.
<60> Flume W. Op. cit. S. 750.
III. Представитель совершает сделку от имени представляемого, т.е. заявляет, что ее стороной должен стать не он сам, а представляемый. В этом заявлении проявляется принцип открытости (Offenheitsgrundsatz) представительства <61>.
--------------------------------
<61> Enneccerus L., Nipperdey H.C. Op. cit. Halbbd. 2. S. 761; Mutter-Freienfels W. Op. cit. S. 16 f., 21; Luderitz A. Prinzipien des Vertretungsrechts // Juristische Schulung. 1976. S. 765; Schmidt K. Offene Stellvertretung // Juristische Schulung. 1987. S. 425; Flume W. Op. cit. S. 763; Hubner H. Allgemeiner Teil des Burgerlichen Gesetzbuches. 2 Aufl. Berlin; New York, 1996. S. 507; Gernhuber J., Grunewald B. Burgerliches Recht. 4 Aufl. Munchen, 1998. S. 31; Schramm K.-H. Kommentar zu § 164. S. 1643; Lowisch M., Neumann D. Allgemeiner Teil des BGB. Einfuhrung und Rechtsgeschaftslehre. 7 Aufl. Munchen, 2004. S. 89 - 90; Heinrichs H. Einfuhrung vor § 164. S. 171.
1. Заявление представителя о действии от имени представляемого служит интересу адресата волеизъявления представителя в том, чтобы знать, что его контрагентом станет не тот, кто совершает с ним сделку. Поэтому воля представителя к действию от имени представляемого должна быть распознаваемой именно для адресата волеизъявления представителя. Напротив, осведомленность третьих лиц о действии в качестве представителя не имеет правового значения <62>. Так, например, А, являясь представителем Б, может заключить от его имени договор с В, который для Г и Д будет выглядеть как договор, заключенный от имени самого А.
--------------------------------
<62> "...Направленность воли представителя (воля к представительству) должна быть различимой для партнера по изъявлению", а не "для третьих лиц" (Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Bd. 2. Halfte 2. S. 341 mit Anm. 49. "О действии в качестве представителя должно быть известно только тому... с кем представитель вступает в правовое отношение от имени представляемого. Каким это отношение кажется другим..., во внимание не принимается..." (Oser H., Schonenberger W. Op. cit. S. 225).
2. В большинстве случаев представитель прямо заявляет адресату своего волеизъявления, что действует от имени представляемого. Но он может указать на это и другим способом <63>, например совершить сделку в месте, нахождение в котором само по себе свидетельствует о том, что он является представителем, в частности продавцом в магазине, принадлежащем другому лицу (абзац второй п. 1 ст. 182 ГК РФ), либо сообщить своему контрагенту, что совершает сделку как конкурсный управляющий (абзац 26 ст. 2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"), доверительный управляющий (абзац первый п. 1 ст. 1012 ГК РФ) или душеприказчик (абзац первый п. 1 ст. 1134 ГК РФ), стало быть, как представитель обладателя вверенного ему имущества, т.е. соответственно несостоятельного должника, учредителя управления или наследника <64>.
--------------------------------
<63> Для этого недостаточно заявления представителя о том, что он представляет интересы другого лица, так как в этом случае представитель не выражает свою волю к вызыванию правового последствия совершаемой им сделки непосредственно в правовой сфере представляемого. На это правильно обращает внимание H. Reichel: "Если кто-то заключает сделку различимо в интересе третьего" лица, "то это... не говорит о том, что он заключает ее также и от имени этого третьего" лица. "С таким же успехом... он может выступать от своего имени, будучи... комиссионером... ведущим дело без поручения..." или "заключающим договор в пользу этого третьего" лица (Reichel H. Vertragsschluss in eigenem oder in fremdem Namen? // Schweizerische Juristen-Zeitung. 1919/20. S. 173).
<64> О представительстве конкурсного управляющего, доверительного управляющего и душеприказчика см.: Байгушева Ю.В. Сущность представительства // Очерки по торговому праву. Ярославль, 2009. Вып. 16. С. 53 - 56; Крашенинников Е.А., Байгушева Ю.В. Представительство: понятие, виды, допустимость // Вестник ВАС РФ. 2009. N 12. С. 14 - 16.
В п. 2 ст. 182, абзаце первом п. 3 ст. 1012 и п. 3 ст. 1135 ГК РФ говорится, что конкурсный управляющий, доверительный управляющий и душеприказчик совершают сделки по поводу управляемого имущества от своего имени. Если бы дело обстояло так, как это изображает законодатель, то упомянутые сделки совершались бы управляющими с очевидным намерением вызвать желаемое правовое последствие непосредственно для самих себя. Между тем не подлежит никакому сомнению, что, действуя в качестве управляющего чужим имуществом, конкурсный управляющий, доверительный управляющий или душеприказчик выражает волю к тому, чтобы стороной совершаемой им сделки стал не он сам, а обладатель имущества. В соответствии с этим вызываемое ею правовое последствие наступает непосредственно в лице представляемого. Поэтому п. 2 ст. 1020 ГК РФ предписывает, что "права, приобретенные доверительным управляющим в результате действий по доверительному управлению имуществом, включаются в состав переданного в доверительное управление имущества". Применительно к конкурсному управляющему и душеприказчику аналогичный вывод вытекает из отсутствия в законе предписаний, которые бы обязывали управляющего к перенесению на представляемого прав, приобретенных в ходе управления имуществом <65>.
--------------------------------
<65> Рассматривая действия по управлению чужим имуществом, H. Dolle утверждает, что управляющий действует "нейтрально", т.е. совершает сделки не от своего и не от чужого имени (см.: Dolle H. Neutrales Handeln im Privatrecht. Ein Beitrag zur Lehre von der Stellvertretung // Festschrift fur Fritz Schulz. Weimar, 1951. Bd. 2. S. 268 ff.). Это утверждение не имеет даже видимости правдоподобия, поскольку означает, что при совершении сделки управляющий не выражает волю к вызыванию соответствующего ее содержанию правового последствия ни для себя, ни для обладателя имущества, вследствие чего сделка вообще не может вступить в силу.
3. Представитель обычно называет адресату своего волеизъявления имя представляемого или позволяет ему самому определить это имя (например, прочесть его на вывеске магазина, в котором представитель работает продавцом). Но действие от имени представляемого наличествует и тогда, когда представитель сообщает, что совершаемая сделка должна вступить в силу для непоименованного представляемого, и по обстоятельствам дела адресат не может распознать, кто является представляемым <66>. В этом случае говорят о сделке для того, кого она касается (Geschaft fur den, den es angeht) <67>.
--------------------------------
<66> Dernburg H. Op. cit. S. 548 mit Anm. 7; Tuhr A. Allgemeiner Teil des schweizerischen Obligationenrechts. Halbbd. 1. S. 311; Enneccerus L., Kipp Th., Wolff M. Op. cit. Bd. 1. Abt. 1. S. 447; Becker H. Op. cit. S. 172; Leptien U. Vorbemerkungen zu § 164. S. 1259; Flume W. Op. cit. S. 765 - 766; Larenz K., Wolf M. Op. cit. S. 878 - 879; Palm H. Kommentar zu § 164. S. 484 - 485; Koziol H., Welser R. Grundriss des burgerlichen Rechts. 13 Aufl. Wien, 2006. Bd. 1. S. 217; Heinrichs H. Kommentar zu § 164 // Palandt O. Burgerliches Gesetzbuch. Kurzkommentar. 66 Aufl. Munchen, 2007. S. 173.
<67> Cohn E. Das rechtsgeschaftliche Handeln fur denjenigen, den es angeht. Marburg, 1931; Larenz K. Allgemeiner Teil des deutschen burgerlichen Rechts. S. 545; Muller K. Das Geschaft fur den, den es angeht // Juristen Zeitung. 1982. S. 777 ff.; Brox H. Allgemeiner Teil des Burgerlichen Gesetzbuchs. 8 Aufl. Koln; Berlin; Bonn; Munchen, 1984. S. 209; Leptien U. Vorbemerkungen zu § 164. S. 1260; Schmidt K. Op. cit. S. 429 - 430; Keller M., Schobi Ch. Op. cit. S. 70; Bucher E. Schweizerisches Obligationenrecht. Allgemeiner Teil ohne Deliktsrecht. 2 Aufl. Zurich, 1988. S. 620; Flume W. Op. cit. S. 765 - 766, 771 - 772; Giesen D. BGB. Allgemeiner Teil: Rechtsgeschaftslehre. 2 Aufl. Berlin; New York, 1995. S. 289; Larenz K., Wolf M. Op. cit. S. 878 - 880; Jauernig O. Kommentar zu § 164 // Jauernig O. Burgerliches Gesetzbuch. 9 Aufl. Munchen, 1999. S. 111.
А. На практике встречаются следующие разновидности сделки для того, кого она касается: сделка, при совершении которой представитель не называет имя представляемого, личность которого уже определена <68>; сделка с оговоркой о том, что представитель определит и назовет представляемого позднее <69>; сделка, совершаемая представителем от имени неопределенного представляемого, личность которого должна непременно определиться <70>.
--------------------------------
<68> Larenz K. Allgemeiner Teil des deutschen burgerlichen Rechts. S. 545 - 546; Leptien U. Vorbemerkungen zu § 164. S. 1260; Flume W. Op. cit. S. 766; Larenz K., Wolf M. Op. cit. S. 878.
<69> Oertmann P. Burgerliches Gesetzbuch. I Buch. Allgemeiner Teil. S. 508 - 509; Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Bd. 2. Halfte 2. S. 343; Larenz K. Allgemeiner Teil des deutschen burgerlichen Rechts. S. 546; Bucher E. Op. cit. S. 620; Palm H. Kommentar zu § 164. S. 485; Heinrichs H. Kommentar zu § 164. S. 175.
<70> Байгушева Ю.В. Действия от чужого имени // Сборник научных статей в честь 60-летия Е.А. Крашенинникова. Ярославль, 2011. С. 50.
аа) Примером сделки, при совершении которой представитель не называет имя представляемого, личность которого уже определена, является продажа картины с аукциона, если его организатор, действующий в качестве представителя продавца, сохраняет по просьбе последнего его имя в тайне от покупателя. Правовое последствие этой сделки наступает в лице представляемого независимо от того, узнает ли адресат волеизъявления представителя в будущем его имя или нет <71>.
--------------------------------
<71> Как отмечает U. Leptien, "если при такой сделке все идет гладко, то договорный партнер представляемого не нуждается в том, чтобы даже позднее познакомиться [с ним]" (Leptien U. Vorbemerkungen zu § 164. S. 1260).
бб) Сделка с оговоркой о том, что представитель определит и назовет представляемого позднее, имеет место, например, тогда, когда поверенный нескольких доверителей, поручивших ему приобрести одну и ту же вещь, заключает с ее собственником договор купли-продажи, оговорив для себя возможность через неделю назвать в качестве покупателя того из доверителей, который предложит наиболее высокую цену за исполнение поручения. Поскольку на момент совершения такой сделки неизвестно, в чьей правовой сфере должно наступить соответствующее ее содержанию правовое последствие и будет ли вообще определена эта правовая сфера, сделка не действует до тех пор, пока представитель не назовет имя представляемого <72>. При сообщении представителем имени представляемого сделка вступает в силу с действием ex tunc. Таким образом, желаемое ее сторонами правовое последствие (в приведенном примере - возникновение прав и обязанностей продавца и покупателя) считается наступившим в момент совершения сделки (в приведенном примере - договора купли-продажи) <73>, <74>.
--------------------------------
<72> Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Bd. 2. Halfte 2. S. 343; Enneccerus L., Kipp Th., Wolff M. Op. cit. Bd. 1. Abt. 1. S. 447; Bucher E. Op. cit. S. 620; Flume W. Op. cit. S. 771.
<73> Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Bd. 2. Halfte 2. S. 344; Cohn E. Op. cit. S. 92 ff.
<74> W. Flume и H. Heinrichs полагают, что сделка для того, кого она касается, совершенная представителем с тем, чтобы впоследствии определить и назвать имя представляемого, действует с момента, когда представитель сообщает своему контрагенту это имя (см.: Flume W. Op. cit. S. 772; Heinrichs H. Kommentar zu § 164. S. 175). В обоснование этого взгляда W. flume ссылается на то, что обратное действие такого сообщения вносило бы в отношения сторон неясность, в особенности недопустимую при приобретении через эту сделку права для представляемого (см.: Flume W. Op. cit. S. 772). Однако автор упускает из виду, что по общему правилу при совершении сделки стороны желают, чтобы она вступила в силу в момент ее совершения. Что касается неясности, возникающей в отношениях сторон до сообщения представителем имени представляемого, то она не является тем неблагоприятным последствием, во избежание которого следовало бы делать исключение из упомянутого общего правила и на этом основании вслед за W. Flume и H. Heinrichs'ом признавать, что сообщение представителем имени представляемого действует ex nunc. Сам закон (Abs. 1 § 177, Abs. 1 § 184 BGB и п. 2 ст. 183 ГК РФ) допускает аналогичную неясность, или, иначе говоря, состояние подвешенности, применительно к договору представителя без полномочия, предписывая, что одобрение этого договора представляемым действует с обратной силой, в том числе и тогда, когда он является для представляемого приобретательной сделкой.
вв) Типичным примером сделки, совершаемой представителем от имени неопределенного представляемого, личность которого должна непременно определиться, служит сделка душеприказчика по поводу вещи, входящей в состав еще не приобретенного наследства <75>. Существующая на момент совершения такой сделки неопределенность относительно личности представляемого разрешается с наступлением обстоятельства (в приведенном примере - приобретения наследства), которое разъясняет, что именно это лицо (в приведенном примере - тот, кто приобрел наследство) являлось представляемым и, следовательно, стороной сделки представителя уже с момента ее совершения. Такая сделка вступает в силу сразу же, а не в момент наступления разъясняющего обстоятельства.
--------------------------------
<75> До приобретения наследства обладателем наследственного имущества считается наследник, личность которого еще не определена, но должна определиться в момент приобретения наследства. Это вытекает из п. 1 и 2 ст. 1151 ГК РФ (аналогичных по содержанию ст. 552 ГК РСФСР 1964 г.), согласно которым открывшееся наследство не может оказаться не приобретенным кем-либо из наследников, а также из п. 4 ст. 1152 ГК РФ (аналогичного по содержанию абзацу пятому ст. 546 ГК РСФСР 1964 г.), предписывающего, что наследник, который приобрел наследство, признается его обладателем с момента открытия наследства (см.: Иоффе О.С. Советское гражданское право. Л., 1965. С. 296). Выражая это в общей форме, L. Enneccerus и H.C. Nipperdey говорят, что в такого рода случаях "будущий управомоченный уже наличествует, но еще неизвестен" и "право рассматривается" законом "точно так же, как уже существующее, но находящееся в состоянии подвешенности, так что впоследствии определяющее управомоченного обстоятельство разъясняет, что этот управомоченный приобрел это право уже с начала состояния подвешенности" (Enneccerus L., Nipperdey H.C. Op. cit. Halbbd. 1. S. 285).
Б. Поскольку при совершении сделки для того, кого она касается, представитель не указывает имя представляемого, она приближается к сделке так называемого посредственного представителя <76>. Но так называемый посредственный представитель совершает сделку от своего имени, в то время как при совершении сделки для того, кого она касается, представитель действует от имени представляемого, стало быть, от чужого, хотя и неназванного имени. Поэтому по сделке представителя при так называемом посредственном представительстве приобретает права и становится обязанным представитель, а при представительстве того, кого оно касается, - представляемый.
--------------------------------
<76> О посредственном представительстве см.: Dernburg H. Op. cit. S. 560 - 564; Rosenberg L. Op. cit. S. 12 - 19; Neubecker. Beitrage zur Lehre von der mittelbaren Stellvertretung // Zeitschrift fur das Privat- und offentliche Recht der Gegenwart. 1909. Bd. 36. S. 31 ff.; Becker H. Op. cit. S. 164; Enneccerus L., Nipperdey H.C. Op. cit. Halbbd. 2. S. 765 - 772; Larenz K. Allgemeiner Teil des deutschen burgerlichen Rechts. S. 533 - 534; Hager G. Die Prinzipien der mittelbaren Stellvertretung // Archiv fur die civilistische Praxis. 1980. Bd. 180. S. 239 ff.; Bucher E. Op. cit. S. 597 - 598; Hubner H. Op. cit. S. 492 - 496; Gauch P., Schluep W., Schmid J., Rey H. Op. cit. S. 307 - 308; Schramm K.-H. Vorbemerkung zu § 164 // Munchener Kommentar zum Burgerlichen Gesetzbuch. 4 Aufl. Munchen, 2001. Bd. 1. S. 1624 - 1626; Крашенинников Е.А., Байгушева Ю.В. Отграничение представительства от иных форм деятельности для другого лица // Вестник ВАС РФ. 2010. N 10. С. 7 - 9.
Сделка для того, кого она касается, имеет сходство со сделкой, совершаемой в осуществление уполномочия (Ermachtigung) <77>, в частности уполномочия к распоряжению <78>, которое состоит в том, что правовое последствие каждой из этих сделок наступает непосредственно в лице не названного при ее совершении хозяина дела. Однако наделенный уполномочием в противоположность представителю, совершающему сделку для того, кого она касается, действует от своего, а не от чужого имени. Так как гражданин приобретает права и становится обязанным под своим именем (абзац первый п. 1 ст. 19 ГК РФ), то обладатель уполномочия через свою сделку не может ни приобрести право для уполномочившего <79>, ни обязать его перед третьим лицом <80>. В отличие от обладателя уполномочия представитель неназванного представляемого, подобно любому другому представителю, может совершать любые сделки, в том числе и те, посредством которых представляемый приобретает права или становится обязанным. Допустимость совершения представителем этих сделок вытекает из того обстоятельства, что в данном случае адресат его волеизъявления сознает, что представитель действует не для себя, а для неназванного представляемого, и мирится с тем, что стороной совершаемой с ним сделки станет неизвестное ему лицо <81>.
--------------------------------
<77> Об уполномочии см.: Ludewig W. Die Ermachtigung nach burgerlichem Recht. Marburg, 1922; Doris Ph. Die rechtsgeschaftliche Ermachtigung bei Vornahme von Verfugungs-, Verpflichtungs- und Erwerbsgeschaften. Munchen, 1974; Leptien U. Kommentar zu § 185 // Soergel H.Th. Burgerliches Gesetzbuch. Kommentar. 12 Aufl. Stuttgart; Berlin; Koln; Mainz, 1987. Bd. 1. S. 1447 - 1449; Flume W. Op. cit. S. 901 ff.; Kohler H. Op. cit. S. 250 - 252; Hubner H. Op. cit. S. 560 - 563; Larenz K., Wolf M. Op. cit. S. 865 - 866; Pawlowski H.-M. Allgemeiner Teil des BGB. 5 Aufl. Heidelberg, 1998. S. 304; Beuthien V. Zur Theorie der Stellvertretung im burgerlichen Recht // Festschrift fur Dieter Medicus. Koln; Berlin; Bonn; Munchen, 1999. S. 9; Крашенинников Е.А., Байгушева Ю.В. Отграничение представительства от иных форм деятельности для другого лица. С. 9 - 10.
<78> Под распоряжением (Verfugung), или, что одно и то же, распорядительной сделкой (Verfugungsgeschaft), понимается сделка, которая непосредственно направлена на перенесение, обременение, изменение или прекращение права (см.: Tuhr A. Zum Begriff der Verfugung nach BGB // Archiv fur die civilistische Praxis. 1919. Bd. 117. S. 193; Enneccerus L., Nipperdey H.C. Op. cit. Halbbd. 2. S. 591 - 592; Thiele W. Die Zustimmungen in der Lehre vom Rechtsgeschaft. Koln; Berlin; Bonn; Munchen, 1966. S. 32; Larenz K. Allgemeiner Teil des deutschen burgerlichen Rechts. S. 324; Flume W. Op. cit. S. 140; Haedicke M. Der burgerlich-rechtliche Verfugungsbegriff // Juristische Schulung. 2001. S. 967, 973; Крашенинников Е.А. Распорядительные сделки // Сборник статей памяти М.М. Агаркова. Ярославль, 2007. С. 22; Варул П.А. Распорядительные сделки // Сборник научных статей в честь 60-летия Е.А. Крашенинникова. С. 34).
<79> Siebert W. Das rechtsgeschaftliche Treuhandverhaltnis. Marburg, 1933. S. 259 ff.; Doris Ph. Op. cit. S. 150 ff.; Leptien U. Kommentar zu § 185. S. 1449; Flume W. Op. cit. S. 908.
<80> Признание правовой фигуры уполномочия к обязыванию (Verpflichtungsermachtigung) повлекло бы ущемление интереса другой стороны сделки в том, чтобы знать, кто станет ее должником (см.: Larenz K. Allgemeiner Teil des deutschen burgerlichen Rechts. S. 536; Kohler H. Op. cit. S. 252; Крашенинников Е.А. Сделки, нуждающиеся в согласии // Очерки по торговому праву. Ярославль, 2008. Вып. 15. С. 16; Крашенинников Е.А., Байгушева Ю.В. Отграничение представительства от иных форм деятельности для другого лица. С. 10).
<81> Larenz K. Allgemeiner Teil des deutschen burgerlichen Rechts. S. 546; Brox H. Op. cit. S. 209; Leptien U. Vorbemerkungen zu § 164. S. 1260; Giesen D. Op. cit. S. 289.
В. Некоторые цивилисты выделяют так называемую скрытую сделку для того, кого она касается (verdeckte Geschaft fur den, den es angeht), т.е. сделку, при совершении которой адресат волеизъявления представителя по обстоятельствам дела не может распознать, действует ли представитель от своего или от чужого имени, и которая вызывает соответствующее ее содержанию правовое последствие непосредственно в правовой сфере представляемого, потому что представитель желает наступления этого последствия для представляемого и адресату безразлично, с кем совершить сделку <82>. Возможность совершения такой сделки, не совместимой с принципом открытости представительства <83>, в литературе объясняется тем, что этот принцип здесь не действует, так как лицо, в интересах которого он установлен, не заинтересовано в том, чтобы знать, кто окажется стороной совершаемой с ним сделки <84>.
--------------------------------
<82> Eck E. Vortrage uber das Recht des Burgerlichen Gesetzbuchs. 1 und 2 Aufl. Berlin, 1903. Bd. 1. S. 179 - 180 mit Anm. 1; Enneccerus L., Nipperdey H.C. Op. cit. Halbbd. 2. S. 769 - 770; Brox H. Op. cit. S. 210; Leptien U. Vorbemerkungen zu § 164. S. 1260, 1261; Medicus D. Op. cit. S. 344 - 345; Giesen D. Op. cit. S. 290; Hubner H. Op. cit. S. 494; Jauernig O. Op. cit. S. 111; Schramm K.-H. Kommentar zu § 164. S. 1653; Heinrichs H. Kommentar zu § 164. S. 174 - 175.
<83> По справедливому замечанию K. Larenz'а и M. Wolf'а, признание скрытой сделки для того, кого она касается, "стирает границы между непосредственным и посредственным представительством" (Larenz K., Wolf M. Op. cit. S. 879). В этом же смысле высказывается W. Flume: "Применение" в данном случае "учения о сделке для того, кого она касается... означает уравнивание посредственного и непосредственного представительства" (Flume W. Op. cit. S. 772).
<84> Leptien U. Vorbemerkungen zu § 164. S. 1261; Heinrichs H. Kommentar zu § 164. S. 174 - 175.
Скрытое представительство того, кого оно касается, допускают при приобретении движимых вещей за наличные и обычно иллюстрируют на примере покупки домработницей за счет домовладельца предмета повседневной необходимости, без того чтобы продавец мог различить, что она покупает его не для себя, а для домовладельца, однако с тем чтобы вещь тотчас же была получена и оплачена ею. Рассмотрим этот пример подробнее. Следуя принципу открытости, пришлось бы признать, что в этом случае и договор купли-продажи, и вещный договор, посредством которого продавец исполняет свою обязанность к передаче проданной вещи и перенесению права собственности на нее, заключаются домработницей от своего имени; поэтому при покупке вещи с недостатками она приобретает требование к продавцу об их устранении и к ней же переходит право собственности на купленную вещь. Приобретение домработницей этих прав никак не ущемляет интересы домовладельца, потому что требование о недостатках перейдет к нему через уступку, а возможность того, что до передачи ему права собственности на купленную вещь на это право будет обращено взыскание, является чисто теоретической <85>. Кроме того, так как домработница при заключении договоров не обнаруживает свою волю действовать от имени домовладельца, то эта воля, подобно любой другой не выраженной вовне воле, не имеет юридического значения <86>. При допущении противного мы придем к нелепому выводу, что если домработница вообще не думает, для кого она приобретает вещь, то передаваемое отчуждателем право собственности не меняет своей принадлежности. Изложенное позволяет согласиться с авторами, которые утверждают, что правовая фигура скрытой сделки для того, кого она касается, не оправдывает своего существования <87>.
--------------------------------
<85> Иронизируя над сторонниками verdeckte Geschaft fur den, den es angeht, K. Larenz и M. Wolf говорят, что случаи, когда представляемому действительно требовалось бы непосредственное приобретение права при помощи этой сделки, на практике встречаются настолько редко, что их "приходится искать с лупой" (Larenz K., Wolf M. Op. cit. S. 880. Anm. 82).
<86> Larenz K. Allgemeiner Teil des deutschen burgerlichen Rechts. S. 547.
<87> Flume W. Op. cit. S. 772 - 774; Larenz K., Wolf M. Op. cit. S. 880.
4. Если воля представителя совершить сделку от имени представляемого обнаруживается неразличимым для адресата его волеизъявления способом, то сделка не вступает в силу для представляемого. Поскольку в этом случае представитель действует так, как будто он совершает сделку для самого себя, ее правовое последствие наступает в лице представителя, даже если он этого не желает <88>.
--------------------------------
<88> Это положение expressis verbis выражено в ГК РФ применительно к доверительному управляющему: "При отсутствии указания о действии доверительного управляющего в этом качестве доверительный управляющий обязывается перед третьими лицами лично и отвечает перед ними только принадлежащим ему имуществом" (абзац второй п. 3 ст. 1012).
При действующей редакции п. 1 ст. 178 ГК РФ представитель не вправе оспорить сделку, которую он совершил для представляемого без надлежащего выражения воли к выступлению от его имени, как сделку, совершенную под влиянием существенного заблуждения. Напротив, согласно проекту Закона о внесении изменений в ГК РФ, который расширил содержание понятия сделок, совершенных под влиянием существенного заблуждения, п. 1 ст. 178 ГК РФ наделяет представителя правом на оспаривание, если при совершении сделки он считал, что адресат его волеизъявления может различить, что сделка совершается от имени представляемого, и не совершил бы ее от своего имени. Но, защищая интерес представителя в аннулировании правового последствия, которое он вызвал для себя вопреки своей воле, новая редакция п. 1 ст. 178 ГК РФ оставляет незащищенным доверие адресата его волеизъявления к содержанию этого волеизъявления. Такое решение нельзя признать удачным. Ведь представитель совершает сделку с непосредственным действием не для себя, а для представляемого. Поэтому он должен позаботиться о том, чтобы его воля, направленная на вызывание желаемого правового последствия в лице представляемого, была различимой для адресата его волеизъявления. Если представитель этого не делает, то в защите нуждается не он, а адресат его волеизъявления, который добросовестно полагает, что совершает сделку с действующим для самого себя. Стало быть, в этой ситуации представителю не должно причитаться право на оспаривание сделки. С учетом сказанного в случае принятия редакции п. 1 ст. 178 ГК РФ, предлагаемой в проекте Закона о внесении изменений в ГК РФ, п. 1 ст. 182 ГК РФ нужно будет дополнить следующим предписанием, аналогичным предписанию Abs. 2 § 164 BGB: "Если намерение представителя действовать от имени представляемого выражено недостаточно очевидно, то отсутствие у него намерения действовать от своего имени не принимается во внимание".
5. От действия представителя следует отличать действие под чужим именем, о котором говорят тогда, когда совершающий сделку называет себя именем другого существующего лица и тем самым создает у адресата своего волеизъявления впечатление, что сам является этим лицом <89>.
--------------------------------
<89> О проблематике действий под чужим именем см.: Pagel A. Fdlschung und Handeln unter falschem Namen // Beitrage zur Erlauterung des deutschen Rechts. 1909. Bd. 53. S. 229 ff.; Letzgus E. Die Pseudopartei im rechtsgeschaftlichen Verkehr // Archiv fur die civilistische Praxis. 1926. Bd. 126. S. 27 ff.; ders. Zum Handeln unter falschem Namen // Archiv fur die civilistische Praxis. 1933. Bd. 137. S. 327 ff.; Ohr G. Zur Dogmatik des Handelns unter fremdem Namen // Archiv fur die civilistische Praxis. 1952/53. Bd. 152. S. 216 ff.; Enneccerus L., Nipperdey H.C. Op. cit. Halbbd. 2. S. 791 - 792; Larenz K. Verpflichtungsgeschafte "unter" fremdem Namen // Festschrift fur Heinrich Lehmann. Berlin, 1956. Bd. 1. S. 234 ff.; Lieb M. Zum Handeln unter fremdem Namen // Juristische Schulung. 1967. S. 106 ff.; Welser R. Vertretung ohne Vollmacht. Zugleich ein Beitrag zur Lehre von der culpa in contrahendo. Wien, 1970. S. 257 - 259; Leptien U. Kommentar zu § 164. S. 1295 - 1297; Neumayer K.H. Vertragsschluss unter fremdem Namen // Melanges Pierre Engel. Lausanne, 1989. S. 221 ff.; Larenz K., Wolf M. Op. cit. S. 881 - 882; Schramm K.-H. Kommentar zu § 164. S. 1650 - 1653.
А. Совершающий сделку под чужим именем дает понять, что желает вызвать соответствующее ее содержанию правовое последствие не для представляемого им носителя имени, а для самого себя, названного именем другого лица, стало быть, ведет себя так, как если бы он действовал от своего настоящего имени. Поэтому здесь отсутствует представительство <90>. При действиях под чужим именем, правильно говорит A. Tuhr, "отсутствуют характерные признаки представительства: волеизъявление V" (представителя), "что он действует для другого, и осознание противной стороной, что последствия этой сделки должны наступить не в пользу и против его контрагента, а для какого-то отличающегося от него лица" <91>.
--------------------------------
<90> Enneccerus L., Nipperdey H.C. Op. cit. Halbbd. 2. S. 791; Hubner H. Op. cit. S. 508.
<91> Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Bd. 2. Halfte 2. S. 345.
Абстрагируясь от того обстоятельства, что действующий под чужим именем не заявляет адресату своего волеизъявления о совершении сделки для другого лица, в то время как представитель заявляет ему об этом, W. Flume утверждает, что действия под чужим именем ничем не отличаются от действий представителя, поскольку и в том, и в другом случае совершающий сделку дает понять адресату своего волеизъявления, что сделка должна вступить в силу для названного при ее совершении носителя имени <92>. Но это утверждение ошибочно. При действиях под чужим именем не соблюдается принцип открытости представительства, который предполагает, что представитель не только называет имя того, кого должно касаться правовое последствие его сделки, но и указывает, что сам не является носителем этого имени <93>. В отличие от адресата волеизъявления действующего от чужого имени, который сознает, что совершает сделку с представителем, адресат волеизъявления выступающего под чужим именем считает, что правовое последствие сделки наступит для взаимодействующего с ним лица. Отсюда с полной ясностью видно, что действия под чужим именем не являются действиями от чужого имени, т.е. действиями представителя.
--------------------------------
<92> Flume W. Op. cit. S. 778.
<93> "Действия под чужим именем не соответствуют принципу открытости, так как путем использования чужого имени здесь как раз и скрывается, что вместо носителя имени... действует кто-то другой" (Lieb M. Op. cit. S. 107).
Б. Действие под чужим именем неосуществимо при использовании имени, недостаточного для индивидуализации своего носителя (например, имени, которое широко распространено в данной местности), либо вымышленного (фантастического или собирательного) имени. Если действующий использует такое имя, то контрагент не может принять его за другое существующее и индивидуализируемое по имени лицо <94>.
--------------------------------
<94> Larenz K. Verpflichtungsgeschafte "unter" fremdem Namen. S. 236 - 237; ders. Allgemeiner Teil des deutschen burgerlichen Rechts. S. 547. Anm. 2; Lieb M. Op. cit. S. 107 - 108; Neumayer K.H. Op. cit. S. 221.
В. Чужое имя может использоваться с целью создания у контрагента впечатления, что он совершает сделку с лицом, которое обладает решающими для этой сделки качествами. Это, например, имеет место, если А, намереваясь купить у Б вещь в кредит и зная, что сам не пользуется доверием Б, заключает с ним договор купли-продажи под именем известного своей платежеспособностью В; если А, уполномоченный успешным предпринимателем Б на выдачу от его имени векселя, из тщеславия представляется В самим Б и подписывает выдаваемый вексель его именем <95>; или если А, который свободно владеет итальянским языком, проходит собеседование вместо своего друга Б и заключает под его именем с В договор об оказании услуг переводчика. Совершающий сделку может использовать чужое имя и для сокрытия своего настоящего имени по причине, которая напрямую не связана с этой сделкой. Таким образом действует, например, известный киноактер А, когда он при совершении путешествия во избежание встреч с журналистами покупает железнодорожные билеты, заселяется в гостиницу и получает корреспонденцию под именем Б <96>.
--------------------------------
<95> О векселе, подписанном чужим именем, см.: Ulmer E. Das Recht der Wertpapiere. Stuttgart und Berlin, 1938. S. 180 - 181; Jacobi E. Wechsel- und Scheckrecht unter Berucksichtigung des auslandischen Rechts. Berlin, 1956. S. 254 - 262; Rehfeldt B., Zollner W. Wertpapierrecht: ein Studienbuch. 12 Aufl. Munchen, 1978. S. 55; Hueck A., Canaris C.-W. Recht der Wertpapiere. 12 Aufl. Munchen, 1986. S. 59 - 60; Richardi R. Wertpapierrecht: Ein Lehrbuch. Heidelberg, 1987. S. 128 - 129; Baumbach A., Hefermehl W. Wechselgesetz und Scheckgesetz mit Nebengesetzen und einer Einfuhrung in das Wertpapierrecht. 21 Aufl. Munchen, 1999. S. 134 - 141.
<96> По выражению W. Flume, чужое имя здесь служит только "звуком и дымом" (Flume W. Op. cit. S. 776). Поскольку при использовании чужого имени для сокрытия своего настоящего имени по причине, которая напрямую не связана с совершаемой сделкой, так же как и при использовании вымышленного имени или имени, недостаточного для индивидуализации своего носителя, контрагент не относит названное имя к какому-то другому лицу, D. Medicus объединяет все эти случаи сокрытия своего настоящего имени в самостоятельную группу действий под фальшивым именем, противопоставляя ее действиям под чужим именем, т.е. именем, которое контрагент связывает с другим существующим лицом (см.: Medicus D. Op. cit. S. 340). При этом автор упускает из виду, что в первом из названных случаев сохраняется характерная для действий под чужим именем возможность, что контрагент примет действующего за другое существующее и индивидуализируемое по имени лицо.
Г. Тот, кто совершает сделку, обычно заинтересован в том, чтобы его кредитором или должником стало известное ему по имени и обладающее определенными качествами лицо. Так, например, А желает продать Б вещь в кредит или получить от него вексель, потому что Б имеет репутацию надежного делового партнера. Принимая во внимание этот интерес, п. 4 ст. 19 ГК РФ запрещает гражданам приобретать права и обязываться под чужим именем. Ближайший вопрос, который теперь возникает, состоит в том, может ли сделка, совершенная под чужим именем, вступить в силу для совершившего ее лица или носителя имени.
По мнению A. Pagel'я, сделка действующего под чужим именем содержит в себе логическое противоречие, так как, выступая по отношению к контрагенту в качестве изъявляющего волю к сделке и при этом называя себя именем другого лица, он тем самым отрицает не только свою идентичность со своим собственным "я", но и идентичность этого лица с его собственным "я", в силу чего эта сделка не может породить соответствующее ее содержанию правое последствие, т.е. является ничтожной сделкой <97>. Однако выступление лица в качестве изъявляющего волю к сделке, которое сопровождается указанием чужого имени, создавая неопределенность относительно того, желает ли это лицо вызвать правовое последствие для себя или для носителя имени, не вынуждает к выводу о ничтожности этой сделки.
--------------------------------
<97> Pagel A. Op. cit. S. 229 ff., namentl. S. 241. Anm. 17.
Неопределенность волеизъявления действующего под чужим именем относительно субъекта прав и обязанностей, на приобретение которых направлено это волеизъявление, устраняется через предписание п. 4 ст. 19 ГК РФ. Так как в случае вступления сделки, совершенной под чужим именем, в силу носитель имени приобрел бы права и стал обязанным не под чужим, а под своим именем, то именно он, а не действующий считается стороной этой сделки. Такое решение вопроса соответствует интересам адресата волеизъявления действующего под чужим именем и носителя имени при применении к сделке по аналогии предписаний о представительстве: если она совершается в пределах полномочия, то сразу же вступает в силу для носителя имени (абзац первый п. 1 ст. 182 ГК РФ), а если без полномочия, то он может вызвать для себя ее действие через одобрение (п. 2 ст. 183 ГК РФ) <98>. Что касается действующего под чужим именем, который, возможно, желает вызвать правовое последствие совершаемой им сделки не для носителя имени, а для самого себя, то он не нуждается в защите, так как сознательно выступает не под своим, а под чужим именем <99>, <100>.
--------------------------------
<98> Обосновывая целесообразность применения к действиям под чужим именем предписаний о представительстве, в частности об одобрении представляемым договора, совершенного от его имени представителем без полномочия, K. Larenz говорит: доверие партнера действующего под чужим именем по сделке к тому, что он имеет дело с носителем имени, "защищается лучше, когда у него есть шанс, что договор еще осуществится с ним через одобрение со стороны носителя имени... Тем самым удовлетворяется и интерес" носителя имени "отнести к себе сделку, которую партнер по сделке хотел заключить именно с ним" (Larenz K. Verpflichtungsgeschafte "unter" fremdem Namen. S. 247 - 248).
<99> Lieb M. Op. cit. S. 111 ff.; Schramm K.-H. Kommentar zu § 164. S. 1651.
<100> Этого не учитывают A. Tuhr и присоединившиеся к нему M. Keller и Ch. Schobi, когда они утверждают, что сделка действующего под чужим именем вступает в силу для него самого (см.: Tuhr A. Allgemeiner Teil des schweizerischen Obligationenrechts. Halbbd. 1. S. 310. Anm. 4; Keller M., Schobi Ch. Op. cit. S. 70).
Сказанное выше о стороне сделки, совершенной под чужим именем, относится к обычной ситуации, когда адресат волеизъявления действующего под чужим именем принимает решение о совершении с ним сделки, ориентируясь на определенные качества, присущие носителю имени. Между тем при сделках, которые совершаются адресатом волеизъявления действующего под чужим именем с любым лицом, а также сделках, совершение которых обусловлено определенными качествами действующего под чужим именем, явно отсутствует интерес адресата связать себя правами и обязанностями с носителем настоящего имени. В отношении таких сделок сфера применения п. 4 ст. 19 ГК РФ должна ограничиваться в соответствии с его целью, стало быть, подвергаться телеологической редукции (teleologische Reduktion) <101>. Это ограничение приводит к тому, что такие сделки вызывают соответствующее их содержанию правовое последствие в лице действующего под чужим именем <102>. Типичными примерами сделок, совершаемых адресатом волеизъявления действующего под чужим именем с любым лицом, служат договор розничной купли-продажи, договор перевозки пассажиров железнодорожным транспортом и договор об оказании гостиничных услуг <103>, а сделок, совершение которых обусловлено определенными качествами действующего под чужим именем, - договор об оказании услуг переводчика и договор авторского заказа, заключаемые с тем, кто прошел предварительное собеседование или победил в соответствующем конкурсе <104>.
--------------------------------
<101> Телеологическая редукция есть способ восполнения скрытых пробелов в законе, которые состоят в том, что правовое предписание вопреки смыслу его формулировки, но согласно внутренне присущей закону цели регулирования нуждается в определенном ограничении, отсутствующем в тексте закона (см.: Larenz K. Methodenlehre der Rechtswissenschaft. S. 377, 391; Крашенинников Е.А., Байгушева Ю.В. Выдача и объем полномочия. С. 83 с прим. 125).
<102> Сделка, совершаемая под вымышленным именем или именем, недостаточно индивидуализирующим своего носителя, также вступает в силу для совершившего ее лица, потому что адресат волеизъявления действующего здесь не относит названное ему имя к другому существующему лицу и, следовательно, не ущемляется в своем интересе совершить с ним сделку. В связи с изложенным вскрывается необоснованность предписания абзаца второго п. 1 ст. 19 ГК РФ, которое допускает использование лишь такой разновидности вымышленного имени, как псевдоним, и тем самым ограничивает сферу применения вымышленного имени отношениями, возникающими по поводу произведений литературы и искусства.
<103> Schramm K.-H. Kommentar zu § 164. S. 1651.
<104> Характеризуя такие сделки, M. Lieb правильно замечает, что при них "особые личные свойства изъявляющего... определяют направленность воли партнера по изъявлению более значительно", чем названное ему имя (см.: Lieb M. Op. cit. S. 111).
Д. Использование чужого имени возможно и при заключении брака. Так, например, А может явиться в загс вместо своей сестры-близнеца Б, которая по неотложному делу уехала в другой город, и заключить под ее именем брак с В. Заключение брака под чужим именем следует обсуждать по аналогии с совершением сделки, направленной на приобретение прав и обязанностей (п. 4 ст. 19 ГК РФ). При этом необходимо учитывать, что так как брак есть высокоперсонифицированная сделка (hochstpersonliche Rechtsgeschaft), т.е. сделка, которую нельзя совершить через представителя <105>, то здесь не находят соответствующего применения предписания о представительстве. Поэтому, будучи заключенным под чужим именем, брак не приводит к возникновению состояния супружества для носителя имени, даже если он выдал полномочие на заключение брака или одобрил брак. Кроме того, поскольку брак не является сделкой, при которой явно отсутствует интерес контрагента совершить ее с носителем настоящего имени, в случае заключения брака под чужим именем сфера применения п. 4 ст. 19 ГК РФ не ограничивается согласно его цели, в силу чего такой брак не приводит к возникновению состояния супружества и для использующего чужое имя. Таким образом, брак, заключенный под чужим именем, не способен вызвать желаемое сторонами правовое последствие и, стало быть, представляет собой ничтожную сделку.
--------------------------------
<105> Enneccerus L., Nipperdey H.C. Op. cit. Halbbd. 2. S. 764 - 765; Brox H. Op. cit. S. 206; Flume W. Op. cit. S. 762; Gernhuber J., Coester-Waltjen D. Lehrbuch des Familienrechts. 4 Aufl. Munchen, 1994. S. 111; Hubner H. Op. cit. S. 504 - 505; Schramm K.-H. Kommentar zu § 164. S. 1651; Lowisch M., Neumann D. Op. cit. S. 93 - 94; Koziol H., Welser R. Op. cit. S. 199; Heinrichs H. Einfuhrung vor § 164. S. 172; Байгушева Ю.В. Сущность представительства. С. 71.