3. Наступление правового последствия сделки представителя
непосредственно в лице представляемого
Если представитель действует в пределах принадлежащего ему полномочия и от имени представляемого, то правовые последствия совершаемых им сделок независимо от того, состоят ли они в установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей, наступают непосредственно в лице представляемого <106>.
--------------------------------
<106> А. Гордон говорит, что в случае представительства "юридические отношения, установляемые представителем, непосредственно переходят на лицо представляемое", а Е.В. Васьковский пишет о "непосредственном переходе" на представляемого правовых последствий сделок представителя (см.: Гордон А. Представительство в гражданском праве. СПб., 1879. С. 20; Васьковский Е.В. Учебник гражданского права. СПб., 1894. Вып. 1. С. 141, 143 - 144). Однако ни правоотношения (т.е. урегулированные нормами права общественные отношения), ни правовые последствия сделок (т.е. возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей) не могут перейти от одного лица к другому. В рассматриваемом случае речь должна идти о наступлении правовых последствий сделок представителя непосредственно в лице представляемого.
1. Для приобретения через представителя гражданских прав и обязанностей представляемый должен обладать правоспособностью, позволяющей ему быть их носителем. Следовательно, если представитель совершает от имени юридического лица обязательственную сделку, противоречащую целям его деятельности, то оно не становится субъектом обязательства, на обоснование которого была направлена эта сделка.
Совершаемое представителем распоряжение воздействует на право представляемого, если представляемому принадлежит власть к распоряжению (Verfugungsmacht) этим правом <107>, <108>, <109>. Власть к распоряжению должна наличествовать у представляемого в момент вступления распоряжения в силу <110>. Поэтому представитель не может распорядиться вещью от имени представляемого, который после выдачи представителю полномочия передал право собственности на нее другому лицу и тем самым утратил власть к распоряжению этим правом <111>.
--------------------------------
<107> Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Bd. 2. Halfte 2. S. 435; Enneccerus L., Nipperdey H.C. Op. cit. Halbbd. 2. S. 802.
<108> Некоторые считают, что власть к распоряжению, или, что то же самое, право распоряжения (Verfugungsrecht), есть составная часть подлежащего распоряжению права (см.: Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Bd. 2. Halfte 1. S. 365; ders. Allgemeiner Teil des schweizerischen Obligationenrechts. Halbbd. 1. S. 13 mit Anm. 42; Enneccerus L., Nipperdey H.C. Op. cit. Halbbd. 1. S. 307. Anm. 4; Larenz K. Allgemeiner Teil des deutschen burgerlichen Rechts. S. 325; Larenz K., Wolf M. Op. cit. S. 451; Medicus D. Schuldrecht I. Allgemeiner Teil: ein Studienbuch. 10 Aufl. Munchen, 1998. S. 9, 11; Berger Ch. Rechtsgeschaftliche Verfugungsbeschrankungen. Tubingen, 1998. S. 14; Алексеев С.С. Односторонние сделки в механизме гражданско-правового регулирования. С. 55). Согласиться с этим взглядом нельзя. Право распоряжения опосредует распоряжение правом и, следовательно, соотносится с ним как средство с подлежащим распоряжению внешним объектом. Но если право распоряжения как право, через посредство которого распоряжаются, и право, которым распоряжаются, внешни друг к другу, то первое не может входить в содержание второго. При допущении противного придется заключить, что посредством права распоряжения - в той мере, в какой оно охватывается содержанием права, в отношении которого совершается распоряжение, - распоряжаются самим правом распоряжения. А это нонсенс. Кроме того, право распорядиться правом и служащее предметом распоряжения право могут принадлежать разным лицам. Так, например, с открытием конкурса конкурсный должник лишается права распоряжения своими правами, в частности требованиями; отныне это право причитается конкурсному управляющему (абзац второй п. 3 ст. 129 Закона о несостоятельности (банкротстве). Однако допускаемое законом несовпадение управомоченного по требованию и управомоченного по праву распорядиться требованием in una persona было бы невозможно, если бы каждое из этих прав не обладало материально отделенным от другого существованием и не относилось к другому как к чему-то вне себя сущему. Не будучи составной частью служащего предметом распоряжения права, право распоряжения все же тесно с ним связано. Это выражается в том, что право распоряжения не может возникнуть, если не возникло основное право; что оно не может существовать, если не существует основное право; и что оно прекращается вместе с прекращением основного права. При этом осуществление права распоряжения всегда вызывает преобразование служащего предметом распоряжения права. С учетом сказанного право распорядиться правом следует квалифицировать как побочное по отношению к этому праву право с преобразовательным характером действия (см.: Крашенинников Е.А. Распорядительные сделки. С. 28 - 30).
<109> Это неприменимо к распоряжению конкурсного управляющего, совершаемому им от имени несостоятельного должника, поскольку в этом случае управляющий действует на основании не только принадлежащего ему полномочия, но и своей власти к распоряжению.
<110> При отлагательно обусловленном распоряжении представителя, например при передаче проданной вещи представляемого в собственность с оговоркой о сохранении за ним права собственности до оплаты вещи покупателем (абзац первый ст. 491 ГК РФ), достаточно того, чтобы представляемый обладал властью к распоряжению правом в момент совершения распорядительной сделки.
<111> В результате такой передачи выданное представляемым полномочие не прекращается. Последующее распоряжение представителя этой вещью, в частности ее отчуждение, должно обсуждаться так, как если бы представляемый сам распорядился не принадлежащей ему вещью (см.: Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Bd. 2. Halfte 2. S. 435. Anm. 3).
2. Представляемый является стороной совершенной представителем сделки. Это означает, что в лице представляемого наступает как основное правовое последствие, на вызывание которого была направлена сделка, так и связываемые с нею законом побочные правовые последствия <112>. Например, если А, действуя в качестве представителя Б, заключает для него договор аренды движимой вещи с В, то Б становится носителем не только требования о передаче вещи во временное владение и пользование <113> и обязанности к внесению арендной платы (абзац первый ст. 606 ГК РФ), но и требования о предоставлении ему принадлежности вещи (п. 2 ст. 611 ГК РФ).
--------------------------------
<112> Правовое положение представляемого как стороны сделки, совершенной от его имени представителем, ничем не отличается от правового положения того, кто совершил для себя такую сделку сам. Эту мысль хорошо выразил Т. Гоббс: "...если представитель заключает соглашение по полномочию, то он этим связывает доверителя не в меньшей степени, чем если бы последний сам заключал это соглашение, и не в меньшей степени обязывает его ко всем вытекающим из соглашения последствиям" (Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского. М., 1936. С. 139).
<113> Передавая арендованную движимую вещь во временное владение и пользование арендатора, арендодатель заключает с ним (что все упускают из виду) договор об установлении ограниченного вещного права арендатора на эту вещь. Правовым основанием этого договора выступает causa solvendi, а его фактический состав слагается из соглашения об установлении ограниченного вещного права и реального акта (передачи вещи).
Если представитель совершает сделку под влиянием заблуждения или иного обстоятельства, влекущего за собой несовпадение воли представителя и ее внешнего выражения, то представляемому как стороне этой сделки причитается право на ее оспаривание <114>. Реализация представляемым этого права приводит к аннулированию вызванного сделкой правового последствия <115>.
--------------------------------
<114> Это право, так же как и право на оспаривание любой другой сделки, является по своей правовой природе преобразовательным притязанием и связывает своего носителя не с лицом, по отношению к которому должно производиться оспаривание (в нашем случае - совершившим сделку с представителем), а с судом, потому что только суд может удовлетворить требование управомоченного об аннулировании вызванного сделкой правового последствия (см.: Крашенинников Е.А. Последствия совершения порочных сделок // Проблемы понятийного аппарата наук гражданского и гражданского процессуального права. Ярославль, 1987. С. 44 - 47; Он же. К теории права на иск. Ярославль, 1995. С. 39 - 41). Этого не учитывает Д.М. Генкин, когда он вслед за немецкими цивилистами зачисляет право на оспаривание в разряд "субъективных прав, дающих их носителям правомочие односторонним волевым актом создавать, изменять или прекращать правоотношения" (Генкин Д.М. Относительная недействительность сделок // Юридический вестник. 1914. Кн. 7 - 8. С. 247). Такое решение вопроса, основанное на германском законодательстве, по которому оспаривание сделки совершается посредством волеизъявления управомоченного лица, обращенного к противной стороне (§ 143 BGB), не соответствует российскому законодательству, которое восприняло французскую систему оспаривания в судебном порядке (п. 1 ст. 166 ГК РФ) и ограничило судебное осуществление права на оспаривание сделки исковой давностью (п. 2 ст. 181 ГК РФ), которая, как известно, применяется лишь к притязаниям (см.: Thon A. Rechtsnorm und subjectives Recht. Untersuchunger zur allgemeinen Rechtslehre. Weimar, 1878. S. 280; Hanausek H. Ist der Begriff der Anspruchsverfahrung im Sinne des Entwurfs beizubehalten? // Verhandlungen des zwanzigsten deutschen Juristentages. Berlin, 1889. Bd. 1. S. 331; Oertmann P. Burgerliches Gesetzbuch. I Buch. Allgemeiner Teil. S. 598, 599; Enneccerus L., Nipperdey H.C. Op. cit. Halbbd. 2. S. 995, 996; Larenz K. Allgemeiner Teil des deutschen burgerlichen Rechts. S. 261; Brox H. Op. cit. S. 262, 263; Walter G. Vorbemerkungen zu § 194 // Soergel H.Th. Burgerliches Gesetzbuch. Kommentar. 12 Aufl. Stuttgart; Berlin; Koln; Mainz, 1987. Bd. 1. S. 1461; Pawlowski H.-M. Op. cit. S. 145; Гордон В.М. Иски о признании. Ярославль, 1906. С. 322; Крашенинников Е.А. Понятие и предмет исковой давности. Ярославль, 1997. С. 46 - 48). В условиях российского правопорядка право на оспаривание сделки, в том числе сделки, страдающей пороком воли представителя, может рассматриваться только как обращенное к суду охранительное право требования, направленное на аннулирование правового последствия оспоримой сделки.
<115> Вследствие эффективного оспаривания обязательственной сделки представителя, во исполнение которой он совершил отчуждение принадлежащего представляемому права (например, требования или права собственности), у представляемого возникает condictio ob causam finitam.
3. Сделка представителя действует непосредственно для представляемого. При обязательственной сделке представляемый приобретает обоснованные ею права и обязанности оригинарно, стало быть, не в качестве правопреемника представителя. При отчуждательной сделке представляемый приобретает или утрачивает право соответственно как правопреемник или правопредшественник третьего лица <116>.
--------------------------------
<116> В случае приобретения движимой вещи в собственность добросовестным лицом при неуправомоченности отчуждателя, которого замещает представитель, нельзя говорить о правопреемстве, как это делают некоторые цивилисты (см., напр.: Gierke O. Deutsches Privatrecht. Leipzig, 1905. Bd. 2. S. 576; Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Bd. 2. Halfte 1. S. 55; Westermann H. Sachenrecht: ein Lehrbuch. 7 Aufl. Heidelberg, 1998. S. 372; Schwab K.H., Prutting H. Sachenrecht: ein Studienbuch. 28 Aufl. Munchen, 1999. S. 209). Потому что добросовестный приобретатель основывает свое право собственности не на праве действительного собственника вещи, а исключительно на предусмотренном законом фактическом составе приобретения. Таким образом, здесь имеет место первоначальное приобретение права собственности на вещь (см.: Exner A. Die Lehre vom Rechtserwerb durch Tradition nach oesterreichischem und gemeinem Recht. Wien, 1867. S. 67. Anm. 58; Bekker E.I. Op. cit. S. 109; Romeick. Zur Technik des Burgerlichen Gesetzbuchs. Stuttgart, 1904. Heft 3. S. 35 ff.; Enneccerus L., Nipperdey H.C. Op. cit. Halbbd. 2. S. 587; Larenz K. Allgemeiner Teil des deutschen burgerlichen Rechts. S. 248; Kohler H. Op. cit. S. 41; Черепахин Б.Б. Юридическая природа и обоснование приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя // Учен. записки Свердл. юрид. ин-та. Свердловск, 1947. Т. 2. С. 63 - 64, 66, 70 - 71; Крашенинников Е.А. Приобретение гражданских прав // Сборник статей памяти М.М. Агаркова. С. 4 - 5).
4. Через совершаемую им сделку представитель не управомочивается и не обязывается <117>, не изменяет <118> и не прекращает своего права <119>. Поэтому ему не требуется необходимая для представляемого правоспособность, а в случае совершения им распорядительной сделки (например, уступки требования или традиции) - также и власть к распоряжению.
--------------------------------
<117> Неполучение контрагентом от представляемого оговоренного представителем предоставления не обязывает представителя к совершению предоставления, поскольку он не является поручителем или гарантом представляемого.
<118> Если представитель вместо вещи представляемого по ошибке отчуждает от его имени свою вещь и наличествуют условия, предусмотренные п. 1 ст. 302 ГК РФ, то право собственности на вещь переходит от представителя к добросовестному приобретателю. При этом у представляемого возникает право на оспаривание отчуждательной сделки как совершенной под влиянием заблуждения относительно тождества ее предмета (п. 1 ст. 178 ГК РФ). Обязан ли представляемый воспользоваться своим правом в интересах представителя, следует определять исходя из существующих между ними отношений (см.: Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Bd. 2. Halfte 2. S. 439 mit Anm. 37).
<119> Правовое последствие сделки представителя затрагивает его правовую сферу, если при ее совершении он выступает одновременно и от имени представляемого, и от своего имени, например продает и передает третьему лицу в собственность вещь, принадлежащую ему и представляемому на праве общей долевой собственности.
Если представитель имеет соответствующее полномочие, то он может действовать в осуществление возникшего из его сделки права или во исполнение обоснованной этой сделкой обязанности. Так, в приведенном примере с арендой А, поскольку он уполномочен к этому Б, может потребовать от В передачи арендованной вещи и ее принадлежности, внести В арендную плату, а при наличии основания для оспаривания договора аренды - обратиться в суд с иском о прекращении порожденных договором прав и обязанностей <120>.
--------------------------------
<120> Следует признать ошибочным утверждение K. Larenz'а и M. Wolf'а, что если принадлежащее представителю "полномочие охватывает... право на оспаривание", то он является управомоченным к оспариванию совершенной им для представляемого сделки (см.: Larenz K., Wolf M. Op. cit. S. 884). Полномочие может покрывать действие представителя по осуществлению права на оспаривание сделки, но не может охватывать это право, т.е. содержать его в себе в качестве своей составной части. Поэтому представитель никогда не является управомоченным к оспариванию.
5. В связи с анализом рассматриваемого элемента понятия представительства необходимо остановиться на проблеме ответственности за culpa in contrahendo <121> при недобросовестном ведении представителем переговоров, предшествующих заключению им договора от имени представляемого.
--------------------------------
<121> О проблематике, связанной с culpa in contrahendo, см.: Tuhr A. Schadenersatz bei Dissens // Archiv fur die civilistische Praxis. 1923. Bd. 121. S. 359 ff.; Steinberg W. Die Haftung fur culpa in contrahendo. Bonn, 1930; Erman W. Beitrage zur Haftung fur das Verhalten bei Vertragsverhandlungen // Archiv fur die civilistische Praxis. 1934. Bd. 139. S. 273 ff.; Haupt G. Uber faktische Vertragsverhaltnisse // Festschrift der Leipziger Juristenfakultat fur Heinrich Siber. Leipzig, 1943. Bd. 2. S. 1 ff.; Dolle H. Aussergesetzliche Schuldpflichten // Zeitschrift fur die gesamte Staatswissenschaft. 1943. Bd. 103. S. 67 ff.; Ballerstedt K. Zur Haftung fur culpa in contrahendo bei Geschaftsabschluss durch Stellvertreter // Archiv fur die civilistische Praxis. 1950/51. Bd. 151. S. 501 ff.; Enneccerus L., Lehmann H. Op. cit. S. 182 - 184; Larenz K. Culpa in contrahendo, Verkehrssicherungspflicht und "sozialer Kontakt" // Monatsschrift fur deutsches Recht. 1954. S. 515 ff.; ders. Allgemeiner Teil des deutschen burgerlichen Rechts. S. 553 - 555; ders. Bemerkungen zur Haftung fur "culpa in contrahendo" // Festschrift fur Kurt Ballerstedt. Berlin, 1975. S. 397 ff.; Welser R. Op. cit. S. 56 ff.; Gernhuber J. Op. cit. S. 170 - 209).
А. Согласно п. 2 ст. 6 ГК РФ у лица, которое вступает в преддоговорные переговоры, возникает регулятивная по своей правовой природе обязанность к их добросовестному ведению <122>. В частности, каждый из партнеров по переговорам обязан к предоставлению другому достоверной информации о существенных свойствах предлагаемой ему вещи, предупреждению его о наличии обстоятельств, которые могут повлечь невыгодность или недействительность договора, воздержанию от действий, вызывающих у партнера ошибочную уверенность в том, что договор будет заключен, и т.д. Недобросовестное ведение преддоговорных переговоров обусловливает возникновение у недобросовестного партнера обязанности к возмещению потерпевшему причиненных ему убытков, например затрат, которые он произвел на проведение переговоров (ст. 15 ГК РФ). Поскольку эта охранительная обязанность в отличие от нарушенной регулятивной обязанности обладает способностью быть исполненной под воздействием государственного принуждения, а ее реализация влечет для нарушителя лишения имущественного характера, она представляет собой гражданско-правовую ответственность <123>. Для обоснования ответственности за culpa in contrahendo не требуется, чтобы переговоры завершились заключением договора <124> или чтобы заключенный договор оказался действительным <125>.
--------------------------------
<122> На существование между партнерами по преддоговорным переговорам особой правовой связи, обязывающей их к поведению, которое соответствует принципу добросовестности, первым указал R. Ihering (см.: Ihering R. Culpa in contrahendo oder Schadenersatz bei nichtigen oder nicht zur Perfektion gelangten Vertragen // Jahrbucherfur die Dogmatik des heutigen romischen und deutschen Privatrechts. 1861. Bd. 4. S. 1 ff.).
<123> О понятии гражданско-правовой ответственности см.: Крашенинников Е.А. Понятие гражданско-правовой ответственности // Юридическая ответственность: проблемы и перспективы. Тарту, 1989. С. 70 - 75; Он же. Санкции, принуждение и ответственность в гражданском праве // Юридическая ответственность: общие проблемы и отраслевые особенности: Тезисы докл. межвуз. конф. молодых ученых-юристов. Владивосток, 1990. С. 34 - 35.
<124> Enneccerus L., Lehmann H. Op. cit. S. 183; Larenz K. Culpa in contrahendo, Verkehrssicherungspflicht und "sozialer Kontakt". S. 516.
<125> Larenz K. Allgemeiner Teil des deutschen burgerlichen Rechts. S. 553; Gernhuber J. Op. cit. S. 173.
Б. При подготовке договора через представителя обязанным к добросовестному ведению преддоговорных переговоров является не представитель, а представляемый <126>, потому что именно он должен стать стороной подготавливаемого договора и партнер рассматривает его как своего будущего контрагента. Если представитель, на которого возложено исполнение этой обязанности, действует недобросовестно, то обязанным к возмещению потерпевшему убытков также становится представляемый. Это вытекает из ст. 403 ГК РФ, которая здесь находит соответствующее применение. Обязанность представляемого к возмещению убытков не обусловливается виновным неисполнением им обязанности к добросовестному ведению преддоговорных переговоров. Поэтому, будучи мерой защиты охраняемого законом интереса переговорного партнера в восстановлении своего имущественного положения, она не является ответственностью представляемого.
--------------------------------
<126> Larenz K. Allgemeiner Teil des deutschen burgerlichen Rechts. S. 554; Leptien U. Kommentar zu § 164. S. 1288; Flume W. Op. cit. S. 797; Larenz K., Wolf M. Op. cit. S. 899.
В. Обязанность к добросовестному ведению преддоговорных переговоров может возникнуть в лице как представляемого, так и представителя <127>. Это происходит, если представитель имеет непосредственный хозяйственный интерес в заключении договора <128> или вызывает у партнера особое доверие к своей личности <129>.
--------------------------------
<127> Обоснование допустимости возложения на представителя обязанности к добросовестному ведению преддоговорных переговоров представляет собой заслугу K. Ballerstedt'а (см.: Ballerstedt K. Op. cit. S. 508 ff.). Однако автор полагает, что если партнер по переговорам оказывает "переговорное доверие" только представителю, как это имеет место при законном представительстве, то эта обязанность возникает лишь у представителя (см.: Ballerstedt K. Op. cit. S. 525 ff.). При этом упускается из виду, что и в случае законного представительства стороной подготавливаемого договора должен стать не представитель, а представляемый, в силу чего на нем лежит обязанность к добросовестному ведению преддоговорных переговоров (см.: Larenz K. Lehrbuch des Schuldrechts. 14 Aufl. Munchen, 1987. Bd. 1. S. 114 mit Anm. 32; Flume W. Op. cit. S. 797, 798 mit Anm. 13).
<128> Enneccerus L., Lehmann H. Op. cit. S. 183. Anm. 8; Larenz K. Allgemeiner Teil des deutschen burgerlichen Rechts. S. 554.
<129> Welser R. Op. cit. S. 92; Larenz K., Wolf M. Op. cit. S. 899.
аа) О непосредственном хозяйственном интересе представителя в заключении договора говорят тогда, когда при рассмотрении отношений сторон выясняется, что фактическим хозяином дела, которое ведется от имени представляемого, выступает сам представитель. Примером такого интереса служит интерес мужа, формально уполномоченного своей женой, в заключении от ее имени договора, доходы от которого согласно их внутренней договоренности должны относиться к его единоличному имуществу. Возложение на представителя обязанности к добросовестному ведению преддоговорных переговоров здесь объясняется тем, что фактически он ведет их не для представляемого, а для самого себя.
бб) Представитель вызывает особое доверие партнера к своей личности, если он со ссылкой на свои специальные знания гарантирует партнеру, что подготавливаемый договор соответствует его интересам. Таким образом действует, например, управляющий чужим имуществом, который, ссылаясь на свою осведомленность о состоянии дел представляемого, заверяет партнера в его платежеспособности и тем самым склоняет к заключению договора. В этом случае обязанность к добросовестному ведению преддоговорных переговоров возникает у представителя, потому что он вызывает доверие партнера не только к представляемому как лицу, поручившему ведение своего дела добросовестному и компетентному исполнителю, но и к самому себе как обладателю специальных знаний.
вв) Недобросовестное ведение преддоговорных переговоров представителем, который обязан к их добросовестному ведению наряду с представляемым, обязывает каждого из них к возмещению потерпевшему убытков. Поскольку соответствующая обязанность представителя возникает вследствие виновного неисполнения им своей обязанности, обоснованной п. 2 ст. 6 ГК РФ, она является его ответственностью за culpa in contrahendo.