§ 2. Целеполагание в обязательствах

Обязательство с позиций социологии гражданского права в рассматриваемом ракурсе инструментального подхода представляет собой группу лиц с противоположными правовыми целями. Сама по себе эта группа лиц не служит достижению правовой цели и удовлетворению потребности субъектов, положенной в основу ее возникновения. Правовые цели субъектов достигаются с помощью исполнения обязательства, а не самого обязательства как такового, хотя подобное мнение и высказывалось в литературе. Так, М.М. Агарков критиковал буржуазный подход, увязывающий цель с исполнением обязательства, выделяя три вида целей обязательства: выполнение плана, охрану собственности и социальную защиту <1>.

--------------------------------

<1> См.: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. М.: Центр ЮрИнфор, 2002. Т. I. С. 301 - 303.

Как мы подробно пояснили, заключение договора организует правовые цели субъектов, доводя их до необходимой степени соответствия. Большая часть гражданского оборота построена на договорах, правовые цели сторон которых доведены до полной противоположности.

На основании заключенного договора возникает обязательство - такая правовая связь между субъектами, в которой одно лицо (должник) обязано совершить определенные действия в пользу другого лица - кредитора. В соответствии с поставленными в настоящей работе задачами подробный анализ понятия и сущности обязательства проводиться не будет. Полагаем, что вопрос этот в настоящее время достаточно изучен в литературе. В контексте настоящего исследования мы рассмотрим лишь один аспект - достижение правовых целей субъектов правореализационной деятельности посредством исполнения обязательства, в связи с чем проанализируем имеющиеся для этого в арсенале субъектов правореализационной деятельности правовые средства.

В.С. Толстой отмечал, что обязанности устанавливаются для определенной цели. "Их назначение - служить средством к достижению той цели, ради которой они установлены" <1>.

--------------------------------

<1> Толстой В.С. Исполнение обязательств. М., 1973. С. 37 - 38.

В контексте рассмотренного ранее в настоящей работе признание существования обязательства между определенными субъектами является констатацией образования этими субъектами группы лиц с организованными правовыми целями, а потому обязательство по сути своей - наименование одной из разновидностей групп лиц. В связи с этим отметим верные рассуждения Б.И. Пугинского о том, что существующие в настоящее время параллельно в юридической науке категории обязательственного правоотношения и обязательства совпадают по объему, в связи с чем одно из этих понятий (скорее всего, понятие обязательственного правоотношения) является избыточным. В то же время практически все исследования, посвященные структуре (составу) обязательства, признают в качестве его элементов участников обязательства. В отношении других элементов обязательства существуют споры, находится объект обязательства (то, по поводу чего оно возникло) внутри обязательства или за его пределами (нам последний вариант представляется более правильным), содержание обязательства не всегда можно четко отделить от содержания договора, породившего обязательства, и от исполнения обязательства. И только субъекты обязательства - та составляющая обязательства, в отношении которой сомнений не возникает ни у кого. Связано это, как представляется, с тем, что лишь субъекты могут действовать, и, соответственно, только их действия могут служить достижению правовых целей контрагента. Все же иные так называемые элементы обязательства - объект, его содержание - лишь конкретизируют поведение субъектов. Единственным действующим, активным элементом обязательства является его субъект. В обязательстве всегда два, и только два субъекта (даже при множественности лиц один или оба субъекта становятся распространенными, но их общее количество не меняется) - в этом состоит относительный характер обязательства. Это значит, что обязательство состоит из субъектов. Но то, что состоит из субъектов, и называется группой лиц. Характеристика этой группы лиц дается путем конкретизации объекта (того, по поводу чего группа образовалась), содержания действий субъектов и цели каждого из субъектов, определяющих направленность обязательства.

Пользой от существования обязательства для субъекта является возможность планирования им собственной деятельности исходя из его состояния в группе, правовой характер связанности субъектов которой таков, что кредитор вправе рассчитывать на потенциальное получение блага, являющегося объектом обязательства, в сроки, определенные основанием возникновения обязательства или в соответствии с нормой закона. Эффект этот носит скорее психологический характер, создавая уверенность в будущем у субъекта. Непосредственное же удовлетворение потребности возможно только при исполнении обязательства, т.е. совершении должником действий, служащих его предметом и содержанием <1>. Обязательство как организованная группа субъектов с согласованными до степени противоположности правовыми целями представляет собой систему, поэтому в этой группе лиц действуют те же описанные в настоящей работе силы сотрудничества и конфликта, причем закономерности, выявленные и показанные на иных организованных группах, здесь существуют без каких-либо особенностей. Исполнение обязательства представляет собой правовую деятельность субъектов обязательства, в процессе которой используется ряд основных и вспомогательных правовых средств, которые и приводят к получению желаемого блага.

--------------------------------

<1> Мы исходим из понимания предмета обязательства как составного элемента обязательства, складывающегося из юридического действия и материального объекта, присоединяясь, таким образом, к позиции О.С. Иоффе, под содержанием же обязательства мы понимаем субъективное право требования и юридическую обязанность по совершению определенного действия.

Надлежащее исполнение обязательств, служа достижению правовых целей субъектов правореализационной деятельности, одновременно (в качестве дополнительного полезного эффекта) служит достижению целей, зафиксированных в нормах права, а также конечной правовой цели, тем самым являясь полезным и для общества. Эта мысль справедливо подчеркивается Б.И. Пугинским, отметившим, что "только в случае исполнения договоров может быть достигнуто успешное развитие предпринимательской деятельности" <1>.

--------------------------------

<1> Пугинский Б.И. Теория и практика договорного регулирования. М., 2008. С. 162.

Деятельность частных лиц по удовлетворению собственных потребностей приводит к макроэкономическим последствиям для государства в целом. В связи с этим несколько поверхностными выглядят рассуждения С.В. Сарбаша, отрицающего положительный эффект исполнения обязательства для общества в целом. Он мыслит так: "Общество в целом, не являясь участником обязательства... не достигает исполнением обязательства никакой цели и достигнуть не может, поскольку не является субъектом гражданского права" <1>. В этом высказывании виден критикуемый в настоящей работе догматический подход к исследованию. Отметим в связи с этим рассмотренную выше необходимость различать конечную цель, цели в законодательстве и цели субъектов права. Это разные цели по сути своей, однако же они представляют собой единую систему целей, и достижение конечной цели (цели общества - с теми оговорками, которые были сделаны в предыдущем параграфе настоящей работы) возможно только посредством достижения целей субъектов правореализационной деятельности. Поэтому достижение конечной цели не требует непосредственного участия в обязательстве и, более того, сама система средств достижения этой цели исключает необходимость и возможность участия в обязательствах для этого. Поэтому триединство целей вкупе с тесной связанностью отдельных частей этого целого явления - целесообразности правовой деятельности приводит к тому, что исполнение обязательств конкретными субъектами права (частная деятельность) имеет макроэкономический эффект для общества и государства.

--------------------------------

<1> Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М., 2005. С. 26.X

Если договор и голосование служат правовыми средствами организации правовых целей, то исполнение обязательства является основным частноправовым средством достижения противоположных правовых целей, организованных договором.

Исполнение обязательства с позиций социологии права представляет собой правовую деятельность субъектов группы (обязательства), сущность которой будет подробно рассмотрена ниже, и в этом смысле следует отличать ее от норм об исполнении обязательств, которые сами по себе не способствуют достижению цели субъектов права, если их воздействие на поведение субъектов не будет достаточно эффективным, чтобы породить изменения в этом поведении, соответствующие нормам права, поскольку только человеческое поведение, а не нормы о нем могут вызывать к жизни изменения в окружающем мире, которые только и способны удовлетворить потребность лица в неком благе. Непонимание этого обстоятельства, попытки рассмотрения исполнения обязательства не в качестве деятельности людей, а в качестве системы норм права, интегрированной принципами права, приводят к путанице и познавательному тупику. Это обстоятельство особенно заметно при анализе положений научных работ в части рассмотрения принципов исполнения обязательств, которое производится, как правило, вообще в отрыве от сущности рассматриваемого явления, вне связи с выполняемыми им функциями и без понимания основного положения, представляющегося бесспорным, о том, что именно человеческая деятельность - единственная основа исполнения обязательств.

В литературе под принципами исполнения обязательств, как правило, понимают основополагающие начала исполнения обязательств, выводимые и характерные только для него <1>. Значение этих принципов из анализа литературы вырисовывается достаточно смутно. Так, например, С.В. Сарбаш выделение принципов исполнения обязательств обосновывает особенностями современной методики (из его работы, к сожалению, не усматривается, что это за методика, кто ее автор, в чем ее суть и каков эвристический потенциал, неясны также основы построения этой методики - та совокупность методов, которые эта методика "обнимает") <2>, другого назначения этот автор не приводит, доказывая существование принципов исполнения несколько демагогическими рассуждениями о том, что раз нельзя говорить, что "обязательства должны исполняться ненадлежащим образом", значит, можно говорить противоположное и это противоположное есть принцип <3>. В этом рассуждении явно видна логическая ошибка, поскольку из ложности отрицательного суждения вовсе не следует истинность суждения положительного тогда, когда положительное суждение не является единственно возможной альтернативой отрицательного, что мы и имеем в рассматриваемом случае. Вполне можно помыслить и другую антитезу ложному суждению, приведенному С.В. Сарбашем: "Хорошо было бы большую часть обязательств исполнять надлежащим образом". Но подобное суждение, несомненно истинное, со всей очевидностью не может претендовать не только на роль принципа, но и вообще на роль правила (нормы) и является не более чем частным пожеланием.

--------------------------------

<1> См., напр.: Сарбаш С.В. Указ. соч. С. 100.X

<2> Там же. С. 101.X

<3> Сарбаш С.В. Указ. соч. С. 101.X

Принципы права (в том числе и принципы отраслевые или институциональные) традиционно понимаются как основные идеи, отражающие начала правового регулирования тех или иных отношений. По мнению О.А. Кузнецовой, нормы-принципы гражданского права - это "специализированные императивные предельно общие нормы, определяющие содержание всех других гражданско-правовых норм и обладающие по отношению к ним высшей юридической силой, имеющие нетипичную структуру и выполняющие специфические функции в гражданско-правовом регулировании" <1>. В этом определении верно подчеркнута основная функция норм-принципов - интегрирование законодательства. Направлены они главным образом на упорядочение деятельности правотворца и правоприменителя, задавая им понимание общего ракурса правового регулирования тех или иных отношений. В принципах права выражаются цели права (по своей сущности нормы-принципы и нормы, фиксирующие цели в праве, совпадают). В настоящей работе уже говорилось о том, что такие цели в праве (и принципы права) упорядочивают систему законодательства, для субъектов правореализационной деятельности не имея существенного значения. Установление в законе необходимости надлежащего и реального (в большинстве случаев) исполнения обязательства имеет совсем иное значение. Нацелено оно на субъектов права, на упорядочение именно их деятельности, а не деятельности правотворцев, являясь мерилом правомерности их действий. Эти требования создают режим, в котором действуют субъекты права, входя в заключаемые субъектами права договоры в качестве подразумеваемых условий <2>. Представляется, что исполнение обязательств вообще не имеет самостоятельных принципов, соответствующие нормы интегрированы принципами гражданского права. Взгляд на так называемые принципы исполнения с позиции их функционального назначения приводит к однозначному выводу о том, что таковые не имеют права на существование, поскольку никакого полезного эффекта в деятельность субъектов не привносят.

--------------------------------

<1> Кузнецова О.А. Нормы-принципы российского гражданского права. М., 2006. С. 47.

<2> См.: Пугинский Б.И. Коммерческое право: Учебник. С. 200.

Упорядочивающее воздействие на поведение должника оказывают не принципы, а специальные меры, которые могут быть отнесены к двум уровням: централизованному, к которому относятся установленные правовыми нормами требования к исполнению обязательств (как императивные, так и диспозитивные), и децентрализованному, к которому относятся договорные требования, а также требования, возложенные на себя субъектом самостоятельно собственными юридически значимыми действиями (односторонними сделками, внутренними документами и пр.).

Требования централизованного и децентрализованного уровня представляют собой достаточно хаотичное множество вариантов, к которым может быть понужден должник в обязательстве. Не все эти требования из модальности возможного перейдут в модальность сущего, поскольку выбор тех требований, к которым необходимо обратиться для получения исполнения обязательства, осуществляется кредитором - лицом, чья правовая цель удовлетворяется в обязательстве. Выбор одного или нескольких из множества возможных вариантов включает их юридическую сущность и делает именно этот выбранный вариант правовым средством достижения правовой цели кредитора. Так, установленная в законе возможность одностороннего отказа от исполнения обязательства является лишь правовой возможностью до тех пор, пока субъект обязательства не посчитает, что его правовая цель может быть достигнута именно с помощью данной возможности. Избрав этот вариант, субъект включает его в свою правовую деятельность, делая средством для достижения своей правовой цели. Именно избрание его в качестве правового средства является тем связующим звеном, которое соединяет норму права и правовую цель субъекта.

Исполнение обязанности в соответствии с назначением имеет особое значение для достижения правовой цели субъектов правореализационной деятельности. В литературе этой характеристике исполнения обязательства не уделяется внимание, что обусловлено спецификой предмета догматической части науки гражданского права, не предполагающей постановку вопроса о целесообразности. Фактически единственной работой, в которой она называется, является работа В.С. Толстого "Исполнение обязательств" <1>, написанная в советский период. Можно было бы подумать, что эта характеристика была актуальна именно в тот исторический период и с развитием рыночных отношений утратила свое значение, но это не соответствует действительности. Так, справедливо отмечает Э.Ю. Ломидзе, "невозможность достижения цели договорной стороны представляет собой негативный результат динамики правоотношения, наиболее отрицательное проявление недостижения стороной цели" <2>. Однако же механизм оценки исполнения обязательства с позиции соответствия назначению ни в этой, ни в других работах не предлагается.

--------------------------------

<1> См.: Толстой В.С. Исполнение обязательств. М., 1973.

<2> Ломидзе Э.Ю. Распределение между сторонами договора риска случайного недостижения цели. М., 2011. С. 37.

В ситуации, когда именно целесообразность исполнения - его основная характеристика, недооценка этого обстоятельства приводит к тому, что формально правильное исполнение, соответствующее условиям договора, надлежащее по всем признакам, признается правомерным поведением, даже если оно заведомо для должника исполняется в нарушение с назначением обязательства. Существование такой проблемы недостаточно осознается учеными, что следует из анализа Концепции развития гражданского законодательства, предусмотревшей в одной из первых редакций необходимость защиты кредитора на случай "злоупотребления обязанностями". Возможно, формулировка разработчиков Концепции и не слишком удачна, но заложенная в ней идея, несомненно, является прорывом научной мысли. Дальнейшая работа над Концепцией привела к отказу от этой идеи, и в последней версии концепции о злоупотреблении обязанностями речь не идет. Отметим, что в научных работах, посвященных исследованиям злоупотребления правом, о злоупотреблении обязанностями говорится лишь вскользь. Так, А.В. Волков, отметив, что буквальное толкование ст. 10 ГК РФ позволяет предположить, что в праве установлен запрет "на злоупотребительные действия" вообще, далее рассматривает исполнение обязанности как "мини-право" - "право (в известных границах) на исполнение своей обязанности", о злоупотреблении которым и может идти речь <1>. Отметим справедливость общего посыла о существовании границ поведения субъектов, которые задаются в том числе путем установления обязанностей, в связи с чем переход за эту границу является во всех случаях правонарушением, однако же сомнительным представляется целесообразность конструирования "мини-права" на исполнение обязанности только лишь в угоду отнесения злоупотребления правом и обязанностью к одной правовой категории. Фактически кроме разработчиков Концепции развития гражданского законодательства и вышеупомянутого А.В. Волкова вопрос о злоупотреблении обязанностями более никем не обсуждается.X

--------------------------------

<1> См.: Волков А.В. Теория концепции "злоупотребление гражданскими правами". Волгоград, 2007.

Представляется, что злоупотребление обязанностью в обязательстве является такой формой противоправного поведения, при которой должник формально исполняет обязанность в соответствии с установленными условиями основания ее возникновения (договора), однако действует при этом не в пользу кредитора.

В настоящее время закон не устанавливает такого требования к исполнению обязательства, не предусматривалось оно и советским гражданским правом. В то же время существование данного требования заложено в легальное определение обязательства, предполагающего совершение определенного действия "в пользу" кредитора (ч. 1 ст. 307 ГК РФ). "Польза" кредитора в данном случае может пониматься исключительно как соответствие предложенного исполнения представлениям кредитора о желательном или, во всяком случае, общепринятым представлениям об обычных потребностях кредитора (когда речь идет о действиях в чужом интересе без поручения).X

Проведенный анализ договоров показал, что указание на цели включения тех или иных условий в его текст встречается сравнительно нечасто. При этом очевидно, что каждое условие включается в договор для какой-то цели, служит средством ее достижения. Оставление этой цели за рамками текста договора, скорее всего, обусловлено традициями отечественной договорной работы, поскольку договор, заключаемый по английскому праву, как правило, уделяет много внимания описанию цели. Заметим, что российское законодательство позволяет указывать цели в договоре. Так, специально устанавливается возможность закрепления цели использования товара, потребности покупателя, а также цели его приобретения (ст. ст. 467, 469 ГК РФ и пр.). Указание цели в договоре позволяет восполнять недостающие характеристики исполнения обязательства <1>.X

--------------------------------

<1> Об этом мы писали ранее. См.: Филиппова С.Ю. Частноправовые средства организации и достижения правовых целей. М.: Статут, 2011. С. 215 - 223.X

Так, в одном из договоров установлено следующее условие: "В целях своевременного планирования железнодорожных перевозок отгрузочная разнарядка должна быть предоставлена за 20 дней до начала каждого месяца поставки" <1>. В приведенном условии поставщик обосновывает указанием на цель необходимость своевременного предоставления отгрузочной разнарядки. Основной эффект от подобного условия в договоре может выразиться в облегчении процесса доказывания причинения убытков от несвоевременного предоставления отгрузочной разнарядки и освобождении от ответственности поставщика за несвоевременную поставку товаров при просрочке предоставления разнарядки. Здесь заметим вообще относительно слабое распространение споров о возмещении убытков в арбитражных судах, в том числе в связи со сложностью доказательства причинной связи между нарушениями договора и причиненными убытками. В предложенном условии сделана попытка улучшить положение поставщика, пострадавшего от нарушений со стороны покупателя. Вместе с тем хорошо организованная связь между субъектами действует таким образом, что необходимость возмещения убытков в идеале вообще возникать не должна. В этом смысле приведенное условие договора призвано оказывать психологическое воздействие на покупателя, призывая его к сотрудничеству для сохранения связи между субъектами, показывая ему, что сроки предоставления разнарядки установлены не произвольным, случайным образом и мотивированы необходимостью взаимодействия с перевозчиком.

--------------------------------

<1> Пункт 2.3 договора поставки от 14 апреля 2011 г. N 4/076-11 (личный архив автора).

Таким образом, цель сторон договора служит интегрирующим началом для обязательства, позволяя восполнить недостающие условия об исполнении отдельных обязанностей сторон.

Можно выделить два типа правовых целей, которые могут определять содержание исполнения обязательства. Это подразумеваемые цели, под которыми можно понимать обычные цели, которые ставят стороны, устанавливая подобное обязательство. Подразумеваемые цели наполняются содержанием диспозитивными нормами закона (крайне редко) или правовыми обычаями (как правило). В связи с определением таких правовых целей правовыми обычаями перед правоприменителем встают проблемы установления их содержания, для чего необходимо установить существование того или иного правового обычая и правило, в нем зафиксированное. В настоящее время суды в основном разрешают подобного рода споры интуитивно, опираясь на собственное правосознание и представления об обычном. Установления в арбитражном процессе содержания правовых обычаев в ходе анализа арбитражной практики нам обнаружить не удалось.

Второй тип правовых целей - инициативные, т.е. прямо зафиксированные в договоре. Прямая фиксация правовых целей снимает проблему уяснения правовых целей сторон, сводя ее лишь к толкованию договора. Вместе с тем анализ содержания целого ряда договоров поставки показал, что инициативные правовые цели в них, как правило, не фиксируются, стороны ограничиваются простым указанием наименования и количества подлежащего передаче товара. Типичной иллюстрацией к рассматриваемому вопросу может послужить следующее дело: ЗАО "РОСС" (продавец) и компания "Icelandic Export Cennter Ltd" (покупатель) заключили контракт, по которому продавец обязался продавать покупателю продукцию из свежемороженой рыбы, выловленной в определенном контрактом месте в количестве, зависящем от указанных в договоре обстоятельств. В дальнейшем между сторонами возник спор об ассортименте рыбы и ее количестве и покупатель потребовал возврата предоплаты, поскольку считал, что имеет право на односторонний отказ от договора. Арбитражный суд при рассмотрении спора справедливо отметил, что при отсутствии условия об ассортименте договор не может считаться незаключенным, а продавец вправе предоставлять товар исходя из известных ему потребностей покупателя <1>, иными словами, суд исходил в этом случае именно из подразумеваемой, типичной цели.

--------------------------------

<1> Определение ВАС РФ от 5 февраля 2009 г. N 785/09 по делу N А56-45440/2007 // СПС "КонсультантПлюс".X

Этот, как и многие другие подобные, случай показывает, что в настоящее время возможности, предоставляемые законодателем в части указания инициативных правовых целей для уточнения предмета договоров субъектами правореализационной деятельности, практически не используются. Как видится, связано это с особенностями юридического образования в России, не ставящего задачей обучение самостоятельности в формировании договорных условий, с чрезмерно широким использованием бланков, формуляров, шаблонов договоров, не позволяющих учитывать потребности заключающих договор сторон.

Вместе с тем четкая фиксация инициативных целей сторон обязательства может служить мерой определения наличия или отсутствия злоупотребления исполнением обязанностей должника и, что более значимо, служить показателем утраты интереса к исполнению обязательства, которая может ставиться в качестве основания для отказа в принятии просроченного исполнения (ч. 2 ст. 405 ГК РФ). Выявление "утраты интереса" в исполнении со стороны кредитора в значительной степени облегчается при заблаговременной фиксации правовой цели в договоре.X

Возникает актуальный вопрос о проверке правильности исполнения обязательства в соответствии с целью кредитора. Поскольку цель - это лишь мыслимый результат, представляющий собой умозрительное построение, тогда как исполнение обязательства - реальная деятельность субъекта, то очевидно, что проверка в данном случае должна осуществляться посредством сличения фактического результата деятельности одного лица (должника) с умозрительными представлениями о нем другого (кредитора). Даже сама постановка такого рода задачи кажется несколько абсурдной. Очевидно, что реальность никогда не может совпасть с вымыслом просто в силу их различной сущности. В связи с этим сличение должно проводиться не с целью кредитора, а с направленностью договора - объективной характеристикой того результата, который стороны могли ожидать при исполнении обязательства, на нем основанного. Если же кредитор желает, чтобы сопоставление проводилось не с абстрактной моделью разумной цели, а с его личной целью, таковая должна быть вербализована и зафиксирована в договоре в качестве одного из условий. Отметим, что включение по настоянию одной из сторон (кредитора в обязательстве) цели в договор делает такое условие существенным, в связи с чем несогласование этого условия приводит к признанию договора незаключенным, а значит, обязательства из него не возникают. В связи с этим условие о цели стороны в договор нужно включать с определенной осторожностью, только удостоверившись, что это условие верно понято второй стороной и принято ею, в противном случае, возможно, правильнее остановиться на абстрактной модели цели.

Проблема выявления цели установления обязательства, имеющей правовое значение, и отделения ее от мотивов - не имеющих юридического значения личных обстоятельств ставилась в юридической литературе относительно давно. Так, Е. Годэмэ отмечал, что есть два существенных вопроса: "1) Каков должен быть критерий различия между "основанием" и "мотивом"? 2) Каково практическое значение основания?" <1>.

--------------------------------

<1> Годэмэ Е. Указ. соч. С. 119.

Как видим, фиксация в договоре правовых целей сторон может выполнять следующие функции:

1) восполнять на момент исполнения обязательства условия договора, не определенные в момент его заключения по каким-то причинам (об ассортименте, качестве товара). Для этого должник при исполнении обязательства, возникшего из договора с неопределенными условиями, но с определенной правовой целью, должен соизмерить предполагаемое исполнение с пригодностью для достижения указанной в договоре цели, и, если исходя из разумных представлений о порядке вещей его исполнение соответствует указанным целям, можно определять его как целесообразное и, соответственно, обязательство - исполненным в соответствии с его назначением;

2) определять правовую цель обязательства для выявления случаев злоупотребления исполнением обязанностей;

3) наполнять содержанием понятие "интерес в исполнении кредитора" для упрощения в будущем процедуры доказывания утраты интереса к исполнению при просрочке исполнения.

Целесообразность исполнения ярко проявляет себя при исполнении обязательств, возникающих из непоименованных или смешанных договоров. В последнем случае объединение элементов различных договоров в единый производится исходя из единства цели, и также будет проверяться исполнение этих обязательств. По этому пути идет судебная практика, выявляя направленность на достижение предусмотренной договором цели частичным исполнением <1>.

--------------------------------

<1> Постановление 13-го ААС от 22 апреля 2010 г. по делу N А56-53406/2009; Постановление 11-го ААС от 4 марта 2010 г. по делу N А65-17100/2009 // СПС "КонсультантПлюс".X

Итак, применение данного правового средства кредитором заключается, во-первых, в формулировании (вербализации) правовой цели при заключении договора, во-вторых, в проверке соответствия исполнения, предложенного должником, заявленной правовой цели или разумной цели (модели цели), в-третьих, в обосновании несоответствия правовой цели непринятию исполнения, предложенного должником в отдельных случаях. Для должника применение данного правового средства заключается, во-первых, в восполнении несогласованных договором условий исполнения обязательства, во-вторых, в интеллектуальном сопоставлении предлагаемого исполнения с указанной в договоре целью или разумной целью для подобного рода обязательств.

Исполнение обязательства не в соответствии с назначением может влечь различные правовые последствия. К таковым могут относиться расторжение договора, непринятие исполнения и в любом случае - возмещение причиненных убытков, что обусловлено противоправным характером действий должника по исполнению обязательства не в соответствии с назначением.

С позиций инструментального подхода к научному исследованию необходимо выявить целесообразность надлежащего исполнения обязательства, а также ограничения надлежащего исполнения, т.е. ситуации, при которых, оставаясь надлежащим, исполнение обязательства вместе с тем не способствует достижению правовых целей субъектов права. Такая ситуация может быть при неверной постановке правовых целей, изменении правовых целей с момента их организации до момента исполнения обязательства, исполнении обязательства не в соответствии с назначением этого обязательства. Именно эти исключения из общего правила о "полезности" надлежащего исполнения и нуждаются в особом осмыслении, хотя именно они, как правило, оказываются вне поля зрения исследователей исполнения обязательств, которых более привлекают общие правила, а не исключения из них, частные случаи. Вместе с тем наличие исключения из общего правила о целесообразности надлежащего исполнения обязательства требует изучения тех правовых средств, которые предоставлены субъектам права для сглаживания негативных последствий обобщения типичных ситуаций в ущерб частным интересам. Не всякие потребности субъектов являются типичными, поэтому не каждая правовая цель достижима с помощью общеупотребимого средства, каковым и является надлежащее исполнение обязательства.

Таким образом, надлежащее исполнение обязательства - основное правовое средство достижения организованных договором противоположных правовых целей, которое, однако, не является универсальным.

Существо надлежащего исполнения обязательства раскрывается через такие его характеристики, как: 1) направленность (предназначенность) для достижения правовой цели субъектов; 2) применение исключительно по собственной инициативе субъектами права; 3) соответствие правовой норме.

Целесообразность надлежащего исполнения очевидна и вытекает из самой конструкции обязательства, предполагающей его исполнение, причем именно такое, какое соответствует условиям договора. Мысль о том, что именно надлежащее исполнение обязательства и служит достижению цели субъектов, не нова. Она высказывалась в работах зарубежных, отечественных дореволюционных и современных авторов <1>. Обязательство устанавливается именно для того, чтобы должник совершил предусмотренные его основанием действия, и постольку именно в пользу кредитора исполнение производится, понятно, что правовую цель кредитора надлежащее исполнение обязательства удовлетворяет. Указание на надлежащий характер исполнения показывает полное соответствие исполнения заявленным требованиям к нему. Поэтому в данном случае правильное формирование договорных условий (корректное определение предмета и содержания обязательства) является гарантией целесообразности надлежащего исполнения обязательства. Отметим, что по общему правилу надлежащее исполнение обязательства целесообразно.

--------------------------------

<1> См., напр.: Саватье Р. Теория обязательств: юридический и экономический очерк. С. 419; Дернбург Г. Пандекты. Обязательственное право. М., 1911. С. 142, 144; Синайский В.И. Русское гражданское право. М., 2002. С. 350; Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М., 2005. С. 26.X

Таким образом, надлежащее исполнение обязательства направлено на достижение согласованных договором противоположных целей субъектов правореализационной деятельности, для которого характерно совершение должником и кредитором активных целенаправленных действий по преобразованию окружающего мира, полностью соответствующих условиям договора.

Проявлением целесообразности обязательства является установленный механизм одностороннего отказа, используемый по инициативе субъектов правореализационной деятельности, позволяющий приспособить конструкцию обязательства к изменяющимся обстоятельствам. Возможность отказаться от обязательства в некоторых случаях обусловлена именно тем, что обязательство как таковое и его исполнение не являются самостоятельными, автономными ценностями, но необходимы для достижения правовой цели субъекта и в отрыве от этой правовой цели лишаются смысла. Искусственное изъятие, устранение правовой цели как интегрирующей основы (компонента) правовой деятельности любого субъекта, рассмотрение обязательства в отрыве от тех потребностей, на удовлетворение которых оно направлено, приводят к невозможности систематизации оснований одностороннего отказа от исполнения обязательства, которое можно встретить в юридической литературе. В литературе встречается целый ряд классификаций оснований для одностороннего отказа от исполнения обязательства, при этом различные авторы выделяют разное количество таковых. Так, систематизация оснований одностороннего отказа от исполнения обязательства, проведенная М.Г. Розенбергом, включает три группы: 1) предусмотренные общими положениями об обязательствах; 2) договоры, имеющие особую природу; 3) договоры, в которых односторонний отказ выступает санкцией за правонарушение <1>. По классификации В.В. Витрянского можно выделить шесть групп оснований для одностороннего отказа от исполнения.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (под ред. О.Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2005 (3-е издание, исправленное, переработанное и дополненное).X

<1> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (части первой) / Под ред. О.Н. Садикова. М., 2004. С. 864.

Представляется, что выявлять причины одностороннего отказа нецелесообразно, поскольку основания его могут быть предусмотрены законом или договором, а действие принципа свободы договора предполагает потенциально ничем не ограниченные возможности контрагентов по формированию договорных условий, к которым в том числе относится установление перечня условий, дающих контрагентам право на односторонний отказ от исполнения обязательства. Экстенсивный путь перечисления этих оснований, по которому пошли большинство исследователей, не приводит к уяснению смысла одностороннего отказа и не позволяет понять, какие потребности такой отказ может удовлетворить, какую функцию он выполняет в регламентации хозяйственной связи между субъектами. Для уяснения значения одностороннего отказа от исполнения обязательства следует исходить из его основного специфического свойства, заключающегося в том, что применение одностороннего отказа от исполнения возможно исключительно по инициативе стороны обязательства. В связи с этим инициативность в использовании и должна быть положена в основу анализа. Как и любая инициативная деятельность субъекта, односторонний отказ от исполнения обязательства диктуется определенной потребностью лица, которая, по его мнению, удовлетворяется посредством отказа от исполнения обязательства. И в связи с этим обращает на себя внимание то обстоятельство, что ранее, на момент согласования правовых целей при заключении договора, потребность лица предполагалось удовлетворить исполнением того обязательства, от которого в настоящее время лицо отказывается. Причиной этого может быть либо изменение потребности лица, положенной в основу правовой цели, организованной договором, либо субъективное осознание лицом неадекватности избранного правового средства его правовой цели (последнее может иметь место при просрочке начала исполнения по договору контрагентом, выявленных недостатках передаваемых товаров и пр.). Субъективная возможность отказаться от исполнения в случаях, когда такое исполнение перестало являться средством достижения поставленной цели, обеспечивает выполнение правом его основной функции - обеспечение удовлетворения потребностей людей. В связи с этим очень удачным представляется использование в праве Англии понятия "тщетный договор", которое включает оценку полезности договора в связи с изменившимися обстоятельствами <1>.

--------------------------------

<1> См.: Очхаев Т.Г. Изменение и расторжение договоров в связи с существенным изменением обстоятельств в правоприменительной практике // Вестник гражданского права. 2011. N 2. С. 157.X

Одной из типичных причин одностороннего отказа от договора является выявление недостатков в предоставленном товаре. Качество товара - то свойство, ради которого товар и приобретается. Несоответствие товара требованиям к качеству делает правовую цель стороны недостигнутой и недостижимой в принципе, если недостатки носят неустранимый характер. Так, в одном из типичных споров этой категории поставщик предоставил покупателю компрессионное оборудование, которое вышло из строя во время гарантийного срока. Несмотря на заявленные претензии, поставщик не произвел ремонт, и покупатель, не получивший желаемое, вынужден был воспользоваться правом на односторонний отказ <1>.

--------------------------------

<1> Определение ВАС РФ от 15 сентября 2011 г. N ВАС-11464/11 по делу N А53-14587/2010 // СПС "КонсультантПлюс".X

Принцип неизменности обязательства, выделяемый в литературе со ссылкой на норму ст. 310 ГК РФ, вряд ли имеет право на существование <1>. Связано это с уже упомянутыми выше обстоятельствами отсутствия самоценности обязательства как такового. Правильнее говорить о целесообразности обязательства, его полезности - и в этом смысле обеспечивается необходимая степень стабильности обязательства, поскольку исполнение обязательства полезно кредитору, но также существуют и возможности его прекращения как бесполезного (более кредитору) путем одностороннего отказа от него. Необходимость учитывать потребности кредитора не только на момент возникновения обязательства... но и на момент его исполнения является дополнительным обременением для должника, поэтому общим правилом - презумпцией - является неизменность потребности кредитора на момент возникновения и исполнения обязательства, кроме случаев, специально указанных в законе или договоре. Вместе с тем в случаях, когда закон допускает учет изменения потребностей кредитора к моменту исполнения обязательства, инициатива в таком учете должна проявляться самим кредитором и должник по общему правилу не должен уточнять изменение потребностей кредитора.X

--------------------------------

<1> См.: Оболонкова Е.В. Односторонний отказ от исполнения обязательства: пределы использования и соотношение с другими способами прекращения договорного обязательства // Законодательство. 2007. N 2. С. 75.X

Существуют обязательства, особенности которых требуют установления большей свободы для одностороннего отказа, а также обязательства, в которых возможность изменения правовой цели субъекта после возникновения, но до исполнения обязательства не предполагается законодателем. В таких случаях подобная возможность должна быть оговорена сторонами при заключении договора. Таким образом, обосновано существование двух групп обязательств, от исполнения которых можно отказаться в одностороннем порядке: 1) установленные в законе (в связи со спецификой договорного обязательства или с его бессрочным характером); 2) установленные в договоре (если обязательство связано с осуществлением предпринимательской деятельности).

Устанавливая ограничения возможностей для одностороннего отказа от обязательства, законодатель, видимо, стремился обеспечить стабильность гражданского оборота, предсказуемость и планируемость действий субъектов, с одной стороны, и необходимость обеспечения полезности обязательства для кредитора - с другой. Соблюдение баланса интересов контрагентов и привело к установлению презумпции стабильности обязательства.

Возможность одностороннего отказа от долгосрочных договоров (срок действия которых не установлен) связана с необходимостью защиты законных интересов контрагентов в связи с возможными изменениями правовых целей сторон в процессе исполнения долгосрочного договора и несправедливостью бесконечного кабального продолжения ставших ненужными (бесполезными) правовых связей. Как правило, потребность в одностороннем отказе возникает в ситуации, когда сила сотрудничества в группе лиц с организованными правовыми целями практически полностью подавляется силой конфликта в этой группе. Возможность одностороннего отказа - правовое средство, позволяющее приспособить правовую связь между субъектами к изменяющимся отношениям внутри этой группы.

В зависимости от субъекта, отказывающегося от исполнения обязательства, возможен односторонний отказ от исполнения обязательства кредитором и должником. Как правило, это разграничение происходит только теоретически, поскольку большая часть гражданско-правовых обязательств являются встречными, а значит, каждая из сторон одновременно выступает должником и кредитором, поэтому отказывается и от исполнения должниковой обязанности, и от исполнения кредиторской обязанности принятия исполнения, предложенного должником. Вместе с тем в литературе высказываются сомнения относительно допустимости использования понятия "односторонний отказ от исполнения обязательства" применительно к отказу кредитора от принятия исполнения. Мотивируют такую позицию ссылками на то, что понятие "исполнение" предполагает совершение активных действий должником, а потому предусмотренные законом случаи одностороннего отказа кредитора (вкладчика в договоре банковского вклада, доверителя в договоре поручения и пр.) представляют собой не отказ от исполнения, а отказ от договора <1>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.А. Егоровой "Односторонний отказ от исполнения гражданско-правового договора" включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2010 (2-е издание, переработанное и дополненное).X

<1> См.: Егорова М.А. Односторонний отказ от исполнения гражданско-правового договора. М., 2008. С. 274 - 275.

Основными признаками одностороннего отказа от исполнения обязательств в контексте использования его для достижения правовой цели субъекта правореализационной деятельности можно назвать:

1) применение по усмотрению одной стороны обязательства. Сторона обязательства, имеющая право воспользоваться односторонним отказом от обязательства, выявив противоречие исполнения обязательства ее правовым целям, сформулированным при возникновении обязательства, самостоятельно корректирует свою правовую связь с контрагентом. Оперативность применения одностороннего отказа и самостоятельность избрания именно этой формы, в отличие от новации и отступного, требующих согласия контрагента, приводят к тому, что измененные правовые цели отказывающегося от обязательства субъекта удовлетворяются независимо от желания контрагента. Именно этот признак является основным для характеристики одностороннего отказа как правового средства - его инициативность;

2) отсутствие оценки оснований одностороннего отказа судом или иными лицами. Односторонний отказ от обязательства трактуется некоторыми авторами как мера оперативного воздействия, позволяющая быстро реагировать на нарушения обязательства контрагентом или изменения обстановки. Вместе с тем при необоснованном одностороннем отказе от исполнения обязательства другая сторона, потерпевшая убытки от действий контрагента, вправе в судебном порядке признать односторонний отказ незаконным, а значит, основанием для возмещения своих имущественных потерь или неполученных доходов. Таким образом, не оценивая оснований одностороннего отказа в момент его совершения, суд все же может оценить основательность одностороннего отказа по требованию потерпевшего постфактум. При признании одностороннего отказа от исполнения обязательства незаконным суд, однако же, не может обязать отказавшееся лицо исполнить обязательство в силу установленного правила о том, что при неисполнении обязательства возмещение убытков исключает необходимость натурального исполнения. При одностороннем отказе речь идет именно о неисполнении обязательства, а не о частичном или ненадлежащем его исполнении;

3) уведомительный характер прекращения обязательства в связи с односторонним отказом от него. Не требуется согласие второй стороны обязательства на отказ от обязательства, достаточно поставить в известность контрагента;

4) основания для одностороннего отказа должны быть законными (соответствовать положениям закона или договора в том случае, когда допускается включение в договор оснований для одностороннего отказа). В этом проявляется еще одна черта одностороннего отказа именно как правового средства;

5) отказаться можно только от существующего исполнения. Иными словами, если основание возникновения обязательства имеет какие-то пороки и не порождает правовых последствий либо исполнение уже состоялось и обязательство прекратилось надлежащим исполнением, односторонний отказ от исполнения не может использоваться. Связано это с тем, что после одностороннего отказа от исполнения обязательство прекратится, но прекратить можно только существующее. Эта мысль справедливо отмечена С.А. Соменковым: "Расторгнуть можно лишь частично или полностью неисполненный договор, ведь надлежащее исполнение прекращает договорный процесс" <1>. Из этого со всей очевидностью следует вывод о том, что невозможно отказаться от обязательств, исполняемых в момент их возникновения (уже прекращенных в самый момент их возникновения <2>).

--------------------------------

<1> Соменков С.А. Расторжение договора в гражданском обороте: теория и практика. М., 2002. С. 15.

<2> Указанная ситуация представляет собой довольно странную юридическую конструкцию, в которой категория обязательства используется, очевидно, искусственно, с единственным намерением привести различные жизненные ситуации к единому стандарту даже в тех случаях, когда стандарт этот откровенно непригоден для нужд, к которым его пытаются применить. Необходимость этой мыслительной операции связана с особенностями догматического (формально-логического) метода, используемого в качестве основного в юридических исследованиях. Абстрагирование от отдельных свойств явлений, по мнению исследователя, незначительных для понимания его сущности, приводит к выхолащиванию реального явления, а потому к неспособности адекватно понимать его сущность, а значит, и полноценно регулировать возникающие социальные связи.

В некоторых случаях законодатель устанавливает обязанность отказывающегося от исполнения обязательства субъекта возместить определенные денежные суммы второй стороне. В литературе эту обязанность иногда причисляют к юридической ответственности, полагая, что речь идет о возмещении причиненных убытков <1>, при этом отмечают, что квалификация их как меры ответственности связана с нарушением не объективного, а субъективного права <2>. Думается, что такая юридическая характеристика является ошибочной. Более обоснованной представляется позиция тех авторов, которые пытаются определить иную сущность имущественных последствий одностороннего отказа. Так, справедливо мнение Р.Н. Махненко, указывающего на иную цель таких выплат - компенсацию потерь, но не ответственность, поэтому уместнее говорить о расходах, а не об убытках <3>. Такова же позиция Е.В. Оболонковой, полагающей, что в этом случае под термином "убытки" Гражданский кодекс РФ имеет в виду иную экономическую категорию, не определяя, однако, ее природы <4>.X

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.А. Егоровой "Односторонний отказ от исполнения гражданско-правового договора" включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2010 (2-е издание, переработанное и дополненное).X

<1> См., напр.: Егорова М.А. Односторонний отказ от исполнения гражданско-правового договора. С. 110.

<2> См.: Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений: Учеб. пособие. Свердловск, 1972. С. 121.

<3> См.: Махненко Р.Н. Основания и последствия расторжения договора в российском гражданском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2006. С. 103.

<4> См.: Оболонкова Е.В. Имущественные последствия одностороннего отказа от исполнения обязательства // Журнал российского права. 2009. N 8.X

Как видно, при одностороннем отказе от обязательства правовая цель достигается только одним субъектом - отказывающимся от обязательства, тогда как правовая цель другого субъекта, ранее согласованная в договоре, игнорируется.

Возможность игнорирования правовой цели одной из сторон при одностороннем отказе от исполнения обязательства другой стороной вытекает из заранее проявленной воли лица, чья правовая цель игнорируется при одностороннем отказе. На это обстоятельство обратил внимание З.М. Заменгоф, указавший, что в рассматриваемых случаях односторонний отказ "покоится на предварительном соглашении сторон, выражающем их согласованную волю на расторжение договора при определенных, предусмотренных законом условиях" <1>. Иными словами, в этом случае, как и в случае игнорирования правовой цели субъекта путем голосования, лицо все же высказывает волю на потенциальную возможность игнорирования его правовой цели в будущем, когда вступает в правовую связь с контрагентом, заключая договор, предусматривающий возможность одностороннего отказа, или избирая модель договора, включающую такую возможность в силу указания закона. Возможность установления одностороннего отказа в силу закона продиктована намерением законодателя защитить интересы одного из субъектов обязательства.

--------------------------------

<1> Заменгоф З.М. Изменение и расторжение хозяйственных договоров. М., 1967. С. 119.