Краткая, но интересная история вопроса

Уголовное право не только древнего мира, но и средних веков по проблеме ответственности животных имело весьма определенное мнение: процессы против животных занесены в летописи как светских, так и духовных судов.

Так, в судах светских XIV и XV столетий нередко встречались случаи преследования животных, причинивших смерть человеку, в особенности быков и свиней, плативших жизнью за свою ярость. Главной основой подобных приговоров служило каноническое право, постановление 21-й главы Исхода, по которому быка, убившего человека, повелевалось побить каменьями, а мясо его почиталось нечистым. К компетенции судов духовных принадлежала, главным образом, другая группа, когда животное являлось источником общественных бедствий: поэтому в истории канонического уголовного права легко встретить процессы против насекомых и животных, истреблявших посевы, жатвы, виноградники. Духовенство устраивало формальные судилища против нарушителей мира; особенно многочисленны были такие процессы в странах католических. Наказания в этом случае имели, конечно, характер не материальный: виновным повелевалось оставить местность, назначалось отлучение и анафема их и т. д.

В средние века обвиняемое животное иногда даже подвергалось предварительному заключению при тюрьме, таких заключенных иногда подвергали пытке и крики, издаваемые ими, принимались за сознание; затем составлялся обвинительный акт, допрашивались свидетели, велись прения и выносилось решение. Так, в 1405 г. бык был приговорен к повешению; в 1474 г. в городе Базеле был приговорен к сожжению петух за то, что он снес яйцо и таким образом заключил союз с дьяволом. Во время казни животных иногда одевали в человеческое платье. Дюбуа приводит даже применение права помилования Филиппом Бургундским к стаду свиней, осужденных на смертную казнь за то, что три свиньи из этого стада съели подпаска. Последний процесс этого рода приведен от 20 мая 1572 г.; почти до нового времени сохранились случаи казни быков, свиней и т.п. в балканских землях. Некоторые источники Славонии (территория нынешней Хорватии) указывают на казнь свиньи еще в 1864 г.

Интересно, что в этих случаях с точностью соблюдались все требования канонического процесса: подсудимым посылались троекратные оповещения, в речах защитников и прокуроров подробно взвешивались все доводы «за» и «против» обвинения. Сохранилось несколько любопытных оправдательных доводов защиты. Так, в процессе 1510 г. адвокат просил отложить заседание за несвоевременным оповещением подсудимых о дне заседания; в деле 1587 г. против червей, опустошивших виноградники, защита обжаловала приговор на том основании, что местность, в которую предписывали приговором удалиться виновным, была совершенно бесплодна и т. д.

В памятниках нашего права не встречается случаев суда над животными - ни в духовных, ни в светских судах; проф. Сергеевский - «Пособия» - приводит случай казни при Михаиле Федоровиче обезьяны, забежавшей в церковь и произведшей там беспорядок; но обезьяна была казнена без суда, прямо по приказанию патриарха; известен также факт наказания кнутом и ссылки в Тобольск в 1593 г. колокола из Углича. Известны еще случаи наказания животных и даже неодушевленных предметов, со ссылкой на указания Meiners'a, Vergleichung des älteren und neueren Russlands 1798 г., II, с. 290. Источником этих указаний является отчет Адольфа Лизека, бывшего секретарем посольства в Москву императора Леопольда в 1675 г. Лизек (Caput, XIX, с. 102) сообщает достоверный рассказ о суде и ссылке во второй половине XVII века в Сибирь козла, сбросившего с лестницы сына одного боярина; далее приводит другой рассказ, напоминающий историю с угличским колоколом, о том, что будто вторая жена царя Алексея Михайловича была разбужена и обеспокоена ночью звоном колокола на соседней колокольне; по ее жалобе колокольня была разрушена, а колокол бит кнутом и приговорен к ссылке в Сибирь. Правда, потом колокол был помилован: ему приделаны железные уши, он повешен на нижнюю колокольню и в него запрещено звонить. Наконец, Лизек упоминает еще о бывшем будто бы суде над ножом, которым обрезалась жена Алексея Михайловича.