Учебный год 2023 г. / Великая реформа (стр. 104-110)

познанию российского законоискусства" и "Описание судебных действий" *(519). Пожалуй, основное теоретическое значение этих трудов заключается в оценке правосудия как высшей добродетели государства и в тезисе о том, что судья обязан неуклонно следовать закону. В трудах З.А. Горюшкина четко просматривается принцип законности - один из основополагающих в современном уголовнопроцессуальном праве. Даже этого достаточно, "чтобы за ним числилось почетное место в генеалогии профессоров и преподавателей науки о суде в Московском университете"*(520). Преподавал профессор З.А. Горюшкин уголовное судопроизводство весьма своеобразно, с практическим уклоном. "Он придавал своим лекциям характер театрального действа: аудитория, в которой читался им лекционный курс, превращалась как бы в зал судебного заседания, из студентов избирались основные участники судебного процесса - судьи, секретари, обвиняемые и т.п." *(521). В то же время, оценивая роль профессора З.А. Горюшкина в истории становления уголовно-процессуальной науки на юридическом факультете Московского университета, нельзя еще раз не подчеркнуть, что, хотя уголовный процесс занимал в его педагогической деятельности немалое место, преподавал он "законоискусство" в целом.

После выхода З.А. Горюшкина в отставку в 1811 г. его преемником по кафедре гражданского и уголовного судопроизводства стал Н.Н. Сандунов (1768-1832). Преемственность между ними проявилась также в том, что Николай Николаевич Сандунов, как и его предшественник, занял профессорскую кафедру "без всякой научной подготовки, только с тем стажем практической работы, который сделал из него опытного законоискусника" *(522). Профессор Н.Н. Сандунов, "далекий от теории"*(523), не оставил после себя столь яркого следа ни в качестве, по мнению некоторых авторов, законоискусника*(524), ни в качестве преподавателя уголовного судопроизводства. Его научные интересы в большей мере были устремлены в область истории российского права. Работ, специально посвященных судоустройству и судопроизводству, он не писал. Н.Н. Сандунов дважды назначался деканом факультета *(525). Интересно, что при проведении занятий со студентами он во многом повторял методику З.А. Горюшкина, ориентируясь на практическое усвоение действовавшего тогда законодательства: "...лекции Сандунова превращались им в заседание присутственного места" *(526). Обладая немалым актерским дарованием *(527), он приносил из Сената подлинные судебные дела и устраивал в лекционной аудитории их инсценировки с несколькими судебными инстанциями. Студенты при этом играли роль участников процесса: судей, обвинителей, поверенных, секретарей *(528). Такая методика предвосхищала современные "деловые игры" и учебные процессы. Оценки роли Н.Н. Сандунова в становлении преподавания и науки на юридическом факультете Московского университета неоднозначны. Некоторые видят в нем "подлинного лидера" этикополитического отделения университета, как в тот период именовался юридический факультет, с "чрезвычайно яркой личностью и судьбой" *(529). Другие отмечают, что "оригинальный Сандунов" отвергал всякую теорию, в том числе римское право, хотел на место науки поставить "здравый русский смысл" и требовал от юриста только ясного и правильного толкования закона *(530). Третьи оценивают его деятельность еще более критически. В то же время даже эти исследователи

указывают, что "как ни малозначителен тот след, который Сандунов оставил в истории науки о суде в Московском университете, он все же выделялся на тусклом фоне юридического факультета накануне издания Свода Законов"*(531).

Появление Свода Законов Российской империи стало в XIX в. первым событием, обусловившим значительный шаг вперед в развитии юридической науки как в целом в России, так и в Московском университете. Особое значение имела первая в истории русского права систематизация законодательства по отраслям, послужившая толчком к становлению и развитию отдельных направлений юридической науки, в большинстве своем существующих до настоящего времени. Как мы помним, уголовно-процессуальные нормы были систематизированы законодателем в кн. 2 т. XV Свода Законов *(532). Именно после издания Свода в России стала складываться уголовно-процессуальная наука как одно из автономных направлений юридической науки. В таких условиях научное изучение и преподавание права или законов в целом (в качестве "законоискусства", "законоведения" и т.п.) не отвечало более потребностям времени.

Закономерно, что вскоре после издания Свода Законов на юридическом факультете Московского университета началось преподавание уголовнопроцессуального права как обособленной научной дисциплины. Основоположником науки уголовного судопроизводства в Московском университете стал С.И. Баршев (1808-1882), олицетворявший московскую уголовно-процессуальную научную школу в период между Сводом Законов 1832 г. и Судебной реформой 1864 г.

Сергей Иванович Баршев родился в семье священника, окончил духовную семинарию и в 1826 г. поступил в Московскую духовную академию. Незадолго до ее окончания (1829) С.И. Баршев вместе со старшим братом Яковом был прикомандирован ко 2-му отделению Собственной Его Императорского Величества канцелярии, где изучал юридические науки по программе, составленной графом М.М. Сперанским, в составе второго набора "школы Сперанского" *(533). После успешной сдачи экзаменов последний в докладе Николаю I отметил "большое дарование" братьев Баршевых *(534). В октябре 1831 г. Сергей Баршев в составе группы, окончившей курс при 2-м отделении, отправился в Германию, где в течение 3 лет слушал лекции по различным отраслям права в Берлинском университете, в том числе лекции знаменитого представителя исторической школы права Фридриха Карла фон Савиньи.

Вернувшись в Россию в июне 1834 г., С.И. Баршев в том же году защитил диссертацию на степень доктора прав и в сентябре 1834 г. был переведен в Москву для преподавания в Московском университете "уголовных законов" *(535), в том числе законов уголовно-процессуальных, входивших в кн. 2 т. XV Свода Законов. С этого момента началась его блестящая карьера в Московском университете, где он преподавал 42 года, будучи фактически единственным представителем науки уголовного судопроизводства *(536). С.И. Баршев стал в 1835 г. экстраординарным профессором, а с 1837 г. - ординарным профессором юридического факультета Московского университета. В 1836-1837 гг. он занимал также должность секретаря факультета, с 1847 по 1855 г. был его деканом, а с 1863 по 1870 г. - ректором. С.И. Баршев завершил свою педагогическую деятельность в 1876 г., выйдя в отставку в чине тайного советника и звании заслуженного профессора.

Фактически последним годом чтения С.И. Баршевым лекций по уголовному процессу в стенах Московского университета стал 1874-1875 академический год. В то время уголовное судопроизводство преподавалось в качестве обязательной дисциплины на 4-м, последнем, курсе юридического факультета в объеме 3 часов в неделю*(537). С.И. Баршев тогда уже активно искал себе преемника по кафедре уголовного права и процесса, но по определенным причинам, на которых мы вскоре остановимся подробнее, ему не удалось его найти. В результате 31 мая 1874 г., когда на заседании юридического факультета по традиции обсуждался вопрос о распределении среди преподавателей лекций на следующий учебный год, было принято следующее решение, нашедшее отражение в протоколе заседания: "По примеру прошлого года факультет просил заслуженного профессора Баршева принять преподавание уголовного судопроизводства студентам 4-го курса. Определено: сделать представление Совету и просить об утверждении заслуженного профессора Баршева преподавателем уголовного судопроизводства по 3 часа в неделю с вознаграждением 1200 рублей [в год]" *(538). Это была "лебединая песня" профессора на кафедре уголовного процесса Московского университета, в следующем учебном году наконец-то нашедшего себе замену, к чему мы еще вернемся.

Однако юридический факультет нелегко расставался с С.И. Баршевым. Так, знаменательным стало заседание факультета, прошедшее в его отсутствие 18 декабря 1875 г., когда была составлена "отдельная статья" протокола "по случаю окончания срока службы" заслуженного профессора С.И. Баршева *(539). Приведем этот интересный документ, именуемый "отдельной статьей": "По поводу заявления проф. Пешкова о том, что ему стало официально известно, что проф. Баршев дал в Совет отзыв о нежелании его продолжать службу в Университете, [неразборчиво] постановить: 1) просить проф. Баршева, не найдет ли он возможным продолжать свою службу в Университете до приискания ему преемника; если же он не согласен на это, то выразить согласие о его выходе, представив в Совет об избрании его в почетные члены Университета". На документе имеется приписка следующего содержания, где стоят четыре подписи, в том числе профессора Легонина, доцента Муромцева и преподавателя Боголепова: "С означенным мнением не согласны, именно по поводу приглашения проф. Баршева к продолжению службы, которое было бы не согласно ни с интересами преподавания, ни с мнением самого С.И. Баршева"*(540).

Какова была позиция самого С.И. Баршева в связи с решением факультета и "особым мнением" группы преподавателей? Она не изменилась. В протоколе заседания юридического факультета от 22 января 1876 г. сделана запись: "Так как, по заявлению г. Ректора, С.И. Баршев отказался от всякой баллотировки на продолжение службы в Университете, то на основании постановления факультета от 18 декабря 1875 следует сделать представление в Совет о том, что факультет покорнейше просит баллотировать Засл. проф. Баршева на звание почетного члена Университета. Сверх того, факультет постановил просить Совет о приглашении С.И. Баршева, по получении [неразборчиво] увольнения, не прекращать преподавания до окончания 1875/6 академического года и не отказываться от экзамена студентов по своему предмету"*(541). Следует уточнить, что уголовное судопроизводство С.И.

Баршев к тому времени уже не преподавал, найдя себе не без труда преемника, на чем нам еще предстоит подробно остановиться. Сложнее обстояло дело с уголовным правом, озабоченность "обеспечением" которого "в будущем академическом году" отмечалась после отставки С.И. Баршева на заседании юридического факультета 30 апреля 1876 г. *(542) Но и по этой дисциплине С.И. Баршев в конечном итоге нашел себе замену в лице Г.Е. Колоколова, рекомендовав "его вниманию факультета" *(543). С осени 1876 г. С.И. Баршев окончательно оставил преподавание в Московском университете.

Н ау ч н а я д е я тел ь н о с т ь С.И. Б а р ш е ва н а п о п р и ще у гол о в н о го судопроизводства распадается на два этапа, связанных с различными периодами исторического развития страны: эпохой Николая I и эпохой Александра II. С начала своей службы в Московском университете и до примерно середины 1850-х годов он был сторонником розыскной формы уголовного судопроизводства, отстаивал

преимущества уголовного процесса по	Своду Законов и отвергал какую-либо
необходимость его кардинального реформирования. В тот период наиболее
крупным научным трудом С.И. Баршева в области уголовного судопроизводства
стала статья "О преимуществе следственного процесса пред обвинительным",
опубликованная в 1842 г. в одном из первых русских юридических журналов,
который издавался с большими перерывами		*(544) другим профессором

Московского университета, философом права П.Г. Редкиным. В статье едва ли не впервые в отечественной литературе были систематизированы со сравнительноправовой точки зрения формы уголовного судопроизводства, причем надо отметить высокое качество исследования даже с позиций современной науки. С.И. Баршев выделил "чисто обвинительный" процесс, существовавший в Англии, "смешаннообвинительный" процесс, присущий послереволюционной Франции, а также процесс "следственный", который наблюдался в "важнейших германских государствах" и в России того времени. Задавая вопрос, "какая из этих форм заслуживает предпочтение", ученый подверг критике первые две системы.

Н ед о с тат к и а н гл и й с к о го п р о це с с а, "н е с о вм е с т и м о го с н ы н е ш н и м и государственными потребностями", для него были очевидны. Более подробно С.И. Баршев рассмотрел процесс французский, что, видимо, неслучайно, так как именно он в то время в России "был у всех и на уме, и на языке". Интересны аргументы С.И. Баршева против отделения функции обвинения от функции следствия и суда, которое было проведено во Франции при наполеоновской кодификации: "Цель всякого уголовного процесса есть не только обвинение, но и оправдание подсудимого потому, что государство столько же терпит от осуждения невинных, сколько и от оправдания виновных. Но чиновники-обвинители, частью по самому своему званию, частью же из ложной ревности думают единственно о том, как бы обвинить, чем обыкновенно и стесняется та независимость, то беспристрастие, которые необходимы для судей при постановлении приговоров". В этой статье С.И. Баршев выступил также против суда присяжных, устности и гласности уголовного судопроизводства, выдвигая порой столь же неожиданные и нестандартные аргументы*(545).

К концу 1850-х годов С.И. Баршев пересмотрел свои взгляды, что, видимо, связано со сменой царствований и восшествием на престол реформатора

Александра II. В печати появились его многочисленные статьи, отстаивавшие уже идеи устности и гласности уголовного судопроизводства, обеспечения права на "формальную защиту", т.е. защиту со стороны адвоката, и т.д. С.И. Баршев стал даже последовательным сторонником суда присяжных, который ранее категорически отвергал *(546). Но, как ни странно, он так и не попал в число ни "отцов", ни "детей" Судебной реформы, оставшись в науке скорее одним из "детей" Свода Законов.

Научное творчество профессора С.И. Баршева можно оценивать по-разному, тем более что последовательным проводником каких-то определенных взглядов его считать сложно. Неоднозначны оценки и его педагогической деятельности, манеры чтения им лекций, да и его личных качеств в целом *(547). Наиболее жесткой критике подверг С.И. Баршева Г.С. Фельдштейн - его последователь по кафедре уголовного процесса Московского университета. Он оценивал его исключительно как политика, искавшего "конструкции, которые по каким-то соображениям казались ему наиболее подходящими под условия момента", человека, испытывавшего "трепет перед всеми теми, от кого зависели его служебная карьера и материальное благополучие"*(548). Впрочем, Г.С. Фельдштейн и сам спустя какое-то время не избежал, как мы увидим далее, нелицеприятных оценок по поводу своей научной и педагогической деятельности.

Возвращаясь к С.И. Баршеву, отметим: это был действительно талантливый ученый-процессуалист, хорошо подготовленный и обладавший отменным багажом знаний. Несомненным его достоинством было превосходное знание не только Свода Законов , но и современных ему иностранных законодательств и доктрин. С его появлением уголовно-процессуальное "законоведение" превратилось в уголовно-процессуальную науку. Так, спустя много десятилетий исследователи истории Судебной реформы 1864 г., ни в коей мере не согласные со взглядами С.И. Баршева "дореформенного периода", отмечали его в качестве едва ли не единственной крупной научной величины среди противников Судебной реформы. "Несомненный диалектический талант", "несомненно даровитый теоретик системы официального благополучия" *(549) - в этих оценках нет преклонения, но есть определенное уважение, они по-своему, безусловно, лестны. В конечном итоге в области уголовного судопроизводства С.И. Баршев действительно был "первопроходцем. Ему выпала трудная задача, и он решил ее в меру своих сил"*(550).

§ 2. Судебная реформа 1864 г. и развитие научно-педагогической школы уголовного процесса в Московском университете

Судебная реформа 1864 г. открыла новую страницу в истории российской уголовно-процессуальной науки, способствовав ее бурному развитию *(551). Одним из центральных элементов реформы стал Устав уголовного судопроизводства - первая российская кодификация уголовно-процессуального права, пришедшая на смену кн. 2 т. XV Свода Законов *(552). В Московском университете появилась плеяда процессуалистов, которых принято относить, по образному выражению А.Ф.

Кони, к числу "детей судебной реформы". В то же время становление пореформенной науки в организационном смысле проходило в Москве достаточно медленно и не всегда просто.

Так, после отставки С.И. Баршева и вплоть до 1892 г. среди представителей науки уголовного процесса в Московском университете не было профессоров. Преподавание уголовного судопроизводства на этом этапе осуществлялось главным образом силами приват-доцентов и юристов-практиков, являвшихся "сторонними преподавателями". Среди последних наиболее известен Н.В. Муравьев (1850-1908), впоследствии занявший пост министра юстиции*(553).

Начало его преподавательской деятельности совпало с довольно сложным периодом в истории преподавания уголовного судопроизводства в Московском университете, связанным со сменой поколений. Как уже было отмечено, за несколько лет до отставки завершавший свою карьеру С.И. Баршев начал искать себе замену. Выбор кандидатуры преемника не представлял особых сложностей - им должен был стать талантливый выпускник Московского университета М.В. Духовской, впоследствии блестящий процессуалист и профессор Московского университета. Он в то время уже преподавал в качестве доцента в Ярославском Демидовском юридическом лицее (с 1872 г.) и в 1873 г. успешно защитил в Московском университете магистерскую диссертацию на тему "Понятие клеветы как преступления против чести частных лиц", в том же году опубликованную в Ярославле в качестве монографии *(554). Таким образом, закономерно, что 21 февраля 1874 г. на заседании юридического факультета Московского университета было сделано "представление на ближайшее заседание Совета о приглашении магистра Духовского доцентом по кафедре уголовного права" для преподавания уголовного судопроизводства вместо С.И. Баршева*(555).

Однако прямая передача эстафеты от С.И. Баршева к М.В. Духовскому не состоялась. Появление последнего на кафедре уголовного процесса Московского университета задержалось более чем на 10 лет. Политически близкий народникам М.В. Духовской в том же 1874 г. был арестован по делу, известному как "процесс 193", по подозрению в народнической пропаганде *(556). Последовавшее вскоре освобождение ничего уже не могло изменить - он вынужден был даже прекратить преподавание в Демидовском лицее. О приглашении в Москву речь тогда уже не могла идти. "Первое пришествие" М.В. Духовского в Московский университет закончилось неудачей.

У С.И. Баршева оставалась еще надежда на кандидата прав Скрябина, оставленного в 1873 г. стипендиатом при университете по кафедре уголовного судопроизводства, но надежды быстро таяли: Скрябин тяги к уголовнопроцессуальной науке более не проявлял, говоря проще - учебу "забросил". Именно тогда в поле зрения профессора С.И. Баршева попал молодой талантливый практик, задумавший защитить в Московском университете магистерскую диссертацию и сдававший лично С.И. Баршеву магистерский экзамен, к чему мы еще вернемся. Речь идет о Н.В. Муравьеве.

На исходе своего последнего академического года в университете изрядно, видимо, уже уставший С.И. Баршев на заседании юридического факультета, состоявшемся 20 марта 1875 г., предложил пригласить для преподавания

уголовного судопроизводства в следующем учебном году кандидата прав Н.В. Муравьева*(557). Первоначально факультет откладывал принятие окончательного решения*(558), возможно, для получения согласия самого Н.В. Муравьева, но очень быстро к нему возвратился. Уже на следующем заседании юридического факультета, 27 марта 1875 г., С.И. Баршев официально предложил назначить Николая Муравьева преподавателем уголовного судопроизводства и судоустройства с наступающей осени, и факультет согласился с его предложением. Одновременно, как отмечено в протоколе заседания, "С.И. Баршевым объяснено, что оставленный при Университете стипендиат по кафедре уголовного судопроизводства еще в 1873 г. кандидат Скрябин с тех пор не представил никаких сведений о своих занятиях, а потому не предстояло возможности следить за ним и руководить его изучением избранной им специальности". Назначая для преподавания Н.В. Муравьева, факультет также определил "сделать представление Совету об отчислении кандидата Скрябина по вышеозначенным причинам из числа стипендиатов"*(559).

Смена поколений состоялась: вместо С.И. Баршева на кафедру уголовного процесса заступил Н.В. Муравьев, не имевший в тот момент даже степени магистра, что для Московского университета представляло исключение из правил. Однако С.И. Баршев проявил замечательное чутье на таланты - Н.В. Муравьеву суждено было стать одним из самых выдающихся юристов России. Его личность требует особого внимания.

Николай Валерианович Муравьев поступил на юридический факультет Московского университета в 1868 г. и сразу окунулся в уникальную студенческую атмосферу, сложившуюся в первые годы после принятия Судебных Уставов и сформировавшую мировоззрение выдающегося поколения российских юристов. В частности, он примкнул "к небольшому кружку студентов, задавшемуся целью практического, по подлинным делам, изучения нового тогда судебного дела" *(560). Председателем кружка был знаменитый впоследствии цивилист и государственный деятель С.А. Муромцев *(561), в его состав входили князь Л.C. Голицын *(562), В.Я. Фукс, Н.Я. Мясоедов, знакомый нам уже М.В. Духовской и другие. Последнего выделим особо, ибо вскоре он, уже будучи профессором, читал в Московском университете курс уголовного процесса. "В этом кружке, получавшем при содействии профессорской коллегии из окружного суда подлинные, уже разрешенные уголовные дела, дела эти изучались и затем по каждому из них происходило примерное судебное заседание, по возможности с соблюдением надлежащих форм и обрядов судопроизводства. На кого-либо возлагалась обязанность докладчика фактической стороны дела, затем выбирались обвинитель и защитник, присяжные и коронные судьи и, наконец, председатель, функции которого обычно брал на себя Муромцев. Обвинителем чаще всех выступал Муравьев, как бы наметив этим уже тот будущий путь, который привел его на пост министра юстиции" *(563). Добавим, что функции защитника нередко брал на себя М.В. Духовской*(564).

После некоторого времени обучения в Московском университете Н.В. Муравьев продолжил образование за границей и в Санкт-Петербургском университете, где стал кандидатом прав. С этого момента началась его блестящая

прокурорская карьера. Возвращение Н.В. Муравьева в Московский университет состоялось вскоре после его назначения в 1873 г. на должность товарища прокурора Московского окружного суда. На заседании юридического факультета 31 августа 1874 г. в повестку было включено "отношение г. Ректора, от августа 12 под N 1037, о допущении кандидата С.-Петербургского университета титулярного советника Николая Муравьева к испытанию на степень магистра уголовного права", которое принято к исполнению*(565).

Первый экзамен Н.В. Муравьева "из уголовного права и уголовного судопроизводства" состоялся уже 19 сентября 1874 г. Следуя действовавшим в то время правилам, экзамены на степень магистра права, дававшие допуск к подготовке и защите магистерской диссертации и эквивалентные современному "кандидатскому минимуму", принимали на заседании юридического факультета всем профессорско-преподавательским составом под председательством декана. Интересно, что на заседании 19 сентября 1874 г. обязанности декана временно исполнял С.И. Баршев, к оторый и сформ улировал Н.В. М уравьеву экзаменационные вопросы. Как отмечено в протоколе, "С.И. Баршевым были предложены следующие вопросы: по уголовному праву - 1.0 покушении и 2. О преступлениях государственных; по уголовному судопроизводству - 1.0 мировых судах и 2. О присяжных поверенных". Ответы Н.В. Муравьева были признаны "удовлетворительными вполне", в связи с чем он был допущен к следующему магистерскому экзамену "из общественного права"*(566).

Второй экзамен Н.В. Муравьев сдавал 13 ноября 1874 г. "по предмету предупреждение преступлений", относившемуся тогда к "общественному", или, говоря современным языком, административному праву. Вопросы ему формулировал известный профессор Московского университета В.Н. Лешков. Поскольку ответы Н.В. Муравьева были признаны "удовлетворительными", что эквивалентно современной оценке "хорошо", факультет определил в связи с успешным окончанием магистерских экзаменов допустить его к избранию темы для магистерской диссертации. Н.В. Муравьев на том же заседании немедленно подал заявление с просьбой утвердить тему "О государственном обвинении и прокурорском надзоре", что не вызвало возражений факультета, тему утвердившего*(567).

Не отрываясь от практической деятельности, Н.В. Муравьев писал диссертацию, когда неожиданно получил приглашение С.И. Баршева приступить к чтению лекций по уголовному процессу, о чем уже подробно было рассказано ранее. В весьма сжатые сроки он подготовил новую программу курса, одобренную С.И. Баршевым. Последний перед началом занятий представил программу для утверждения на заседании юридического факультета, состоявшемся 27 августа 1875 г. Факультет программу утвердил и назначил первую лекцию Н.В. Муравьева на 16 сентября 1875 г. *(568) Добавим, что Н.В. Муравьев официально считался "сторонним преподавателем" с вознаграждением 900 рублей в год*(569).

Свою вступительную лекцию в университете Н.В. Муравьев успешно прочитал 16 сентября 1875 г. на тему "Предмет и изучение науки уголовного судоустройства и судопроизводства"*(570). О в высшей степени добросовестном и творческом отношении Н.В. Муравьева к преподаванию в Московском университете курса

уголовного судопроизводства красноречиво свидетельствует следующий факт. Незадолго до окончания 1874-1875 академического года юридический факультет принял решение о сокращении преподавания уголовного процесса с 3 до 2 часов в неделю*(571), что, видимо, было связано с отставкой штатного профессора С.И. Баршева и приглашением сильно загруженного прокурорского работника Н.В. Муравьева. Но уже 27 августа 1875 г., представляя для утверждения программу курса Н.В. Муравьева, С.И. Баршев от его имени попросил факультет предоставить

Н.В. Муравьеву прежние 3 часа в неделю, получив, однако, отказ

*(572). В

результате Н.В. Муравьев вынужден был читать свой курс 2 часа в неделю. Однако он не успокоился и на заседании юридического факультета, состоявшемся 6 ноября 1875 г., подал заявление с просьбой предоставить ему на второе полугодие 4 часа в неделю для чтения курса уголовного судопроизводства ввиду "недостаточности" 2 часов. Факультет вынужден был принять заявление Н.В. Муравьева к сведению и

учесть его при распределении лекций на весну 1876 г.		*(573) В конечном итоге
инициатива Н.В. Муравьева увенчалась успехом	*(574). Такое отношение к
преподавательской деятельности внушает тем большее уважение, что в то же

самое время Н.В. Муравьев, как известно, поддерживал в Москве обвинение по очень громким делам, например знаменитому делу "Клуба червонных валетов", где ему противостояли такие корифеи адвокатуры, как Ф.Н. Плевако, В.М. Пржевальский и др. *(575) Совмещение практической и преподавательск деятельности давалось Н.В. Муравьеву, конечно, нелегко. Так, 11 марта 1876 г. юридический факультет был вынужден рассмотреть на своем заседании "заявление г. преподавателя уголовного судопроизводства Муравьева, которым он просит факультет назначить экзамен по его предмету до 10 мая в виду предстоящей для него заграничной поездки"*(576).

Впрочем, чтение Н.В. Муравьевым лекций в университете продолжалось недолго - около 3 лет. Затем он вынужден был оставить преподавание в связи с его назначением сначала прокурором Ярославского окружного суда, а вскоре - товарищем прокурора Санкт-Петербургской судебной палаты. Как ученыйпроцессуалист Н.В. Муравьев помимо многочисленных статей оставил после себя действительно выдающееся сочинение, непревзойденное до сих пор: фундаментальный труд "Прокурорский надзор в его устройстве и деятельности" (Т. 1. М., 1889). Вершиной его практической карьеры стал пост министра юстиции, который он занимал с 1894 по 1905 г. Оставаясь на этом посту "предан идеалам судебной реформы" *(577), именно Н.В. Муравьев завершил распространение действия Судебных Уставов на окраины Российской империи. В 1899 г. не осталось губерний, куда бы не дошли Уставы, хотя к моменту его прихода на пост министра юстиции таковых насчитывалось 23 (Сибирь, Туркестанский край и др.). Он также сразу учредил и возглавил Комиссию по пересмотру Судебных Уставов, которая подготовила проект их новой редакции. Бурные события начала XX в. не позволили реализовать эту работу на практике, но теоретическое значение документа, включающего обширную Объяснительную записку, не вызывает сомнений до сих пор. В целом, невзирая на то, что формально Н.В. Муравьев недолго оставался на кафедре уголовного судопроизводства Московского университета, его можно с полным основанием считать одним из самых ярких представителей московской

уголовно-процессуальной научной школы.

После отъезда Н.В. Муравьева из Москвы перед юридическим факультетом опять встала проблема обеспечения преподавания уголовного судопроизводства. Выход из положения вновь был найден в лице юриста-практика - члена Московской судебной палаты К.Д. Анциферова (1840-1896), приглашенного на юридический факультет в качестве "стороннего преподавателя" в 1878 г. *(578) и сменившего на кафедре уголовного процесса Н.В. Муравьева. По иронии судьбы, начав преподавательскую деятельность в университете, судья К.Д. Анциферов не только, как и Н.В. Муравьев, не имел степени магистра права, но даже, в отличие от последнего, не сдал еще магистерские экзамены. Сходство между ними проявилось и в том, что оба оставались в Московском университете на протяжении всей своей педагогической деятельности "сторонними преподавателями". К.Д. Анциферов, обратим внимание на одну техническую деталь, имел несколько большее жалованье - 1200 рублей в год *(579). Это, возможно, объясняется тем, что круг его обязанностей в университете был шире и не ограничивался чтением лекций и приемом экзаменов. Так, К.Д. Анциферов, в отличие от Н.В. Муравьева, регулярно участвовал в заседаниях юридического факультета *(580), то есть de facto ничем не отличался от штатного университетского преподавателя*(581).

О личности Константина Дмитриевича Анциферова удалось установить немного сведений, которые в основном касаются его пребывания в Московском университете. Начав уже преподавательскую деятельность и будучи к тому времени высокопоставленным судьей и автором ряда статей по уголовно-процессуальной проблематике, он сдал магистерский экзамен по уголовному праву и уголовному судопроизводству на заседании юридического факультета 14 февраля 1880 г. Следует отметить одну любопытную деталь: на предыдущем заседании К.Д. Анциферов присутствовал как преподаватель, т.е., по сути, экзамен он сдавал своим коллегам, что заметно отличало его от других претендентов на магистерскую степень. На экзамене перед ним были поставлены следующие вопросы, на которые он дал ответ "удовлетворительно": 1) виды виновности; 2) преступления против здоровья; 3) общая характеристика процесса обвинительного *(582). Другой магистерский экзамен - по полицейскому праву - К.Д. Анциферов сдал с оценкой "вполне удовлетворительно" *(583). Сдача экзаменов проходила без отрыва от чтения лекций по курсу уголовного процесса *(584) - других преподавателейпроцессуалистов в Московском университете в тот момент не было.

Однако преподавательская деятельность К.Д. Анциферова продолжалась в Москве недолго. По завершении 1881-1882 академического года он вновь был приглашен в качестве "стороннего преподавателя" для чтения лекций по уголовному судопроизводству в 1882-1883 академическом году "с вознаграждением в 300 рублей за годовой час" (всего - 1200 рублей в год) *(585), но обстоятельства неожиданно изменились. Юридический факультет на своем заседании 28 мая 1882 г. вынужден был обсуждать вопрос "о назначении преподавателя для уголовного судопроизводства в виду того, что прежний преподаватель К.Д. Анциферов переведен на службу в Петербург" *(586). Так завершилась деятельность в Московском университете второго преподавателя уголовного процесса в "послебаршевскую эпоху". Добавим, что К.Д. Анциферов даже не успел защитить