В основу данного подхода заложена общая идея о том, что "ев­рейская культура не является обязательно религиозной по своему характеру культурой. Религия составляет лишь часть этой культу­ры. Причем, хотя исторически она является очень важной, но, от­нюдь, не решающей ее частью, или элементом"¹.

Иного взгляда на проблему характера, путей и форм воздей­ствия иудейского религиозного права на современное израильское право придерживаются сторонники ортодоксальных религиозных кругов и соответствующих политических партий². Их исходный по­стулат состоит в том, что "идеальное еврейское государство", а вме­сте с ним, соответственно, и право должны непременно иметь свою традиционную иудейско-религиозную основу". В силу того, рассуж­дают религиозные ортодоксы, что "религиозным правом охватыва­ются практически все отрасли и институты частного права", то "вос­приятие традиционного иудейского права должно быть логическим следствием постулированной еврейско-религиозной природы совре­менного израильского государства"³.

Причем это восприятие должно быть, с точки зрения религи­озных идеологов, не частичным, как полагают "светские круги" Из­раиля, а полным. "Частичное и выборочное восприятие иудейского религиозного права" современным израильским правом следует рас­сматривать, по их мнению, лишь как "промежуточную стадию" на пути полного возрождения традиционного иудейского права в Из­раиле⁴.

8. Наряду с прямым воздействием иудейского религиозного права на общую систему современного израильского права свое вли­яние на него оно оказывает также и косвенным путем.

Речь при этом идет не об идеологической основе современного израильского права, создаваемой с помощью идей, традиций и ка­нонов иудейского религиозного права, равно как и не о других сто­ронах и формах непосредственного интеллектуального и иного воз­действия первого на второе. Имеется в виду влияние подсистемы иудейского религиозного права на светское право и на всю систему современного израильского права самим фактом своего существова­ния и функционирования.

Факт существования и функционирования иудейского права в общей системе израильского права, равно как и факт существова­ния и деятельности религиозных (раввинских) судов не только офи­циально признается в современном Израиле⁵, но и законодательно закрепляется.

Так, согласно Закону о юрисдикции раввинских судов [Rabbinical Courts Jurisdiction (Marriage and Divorce) Law], приня­тому парламентом Израиля в 1953 г., к исключительному ведению этих судебных органов отнесены вопросы, касающиеся браков и разводов евреев¹. Исходя из того, что раввинские суды могут при­менять только нормы религиозного права, следует заключить, что данная сфера общественных отношений опосредуется только нор­мами иудейского религиозного права.

Следует заметить, что исключительная юрисдикция иудейских религиозных судов на решение вопросов, касающихся браков и раз­водов, а вместе с ней и сфера "монопольного" регулирования дан­ных общественных отношений с помощью норм религиозного пра­ва существовала и раньше². Более того, она касалась не только иу­дейского суда, но и других религиозных судов и соответствующих религиозных норм. Каждое религиозное сообщество имело, как и в настоящее время, свои соответствующие суды и свое религиозное, чаще всего именуемое "персональным", то есть принадлежащим каждому отдельному лицу, а не органу или сообществу, право. Ре­лигиозные суды, равно как и соответствующие религиозные право­вые массивы, были относительно обособлены от гражданских судов и светских правовых норм и имели определенную автономию³.

После провозглашения независимости Израиля активность иу­дейских религиозных судов значительно возросла⁴, а традиционная сфера непосредственного регулятивного воздействия иудейского религиозного права несколько расширилась.

Согласно действующему законодательству, точнее — статутно­му праву, принимаемому Кнессетом, сфера непосредственного ре­гулятивного воздействия иудейского права стала распространять­ся, кроме бракосочетания и разводов, также на некоторые отноше­ния, связанные с взысканием алиментов, с материальным содержа­нием детей и супругов, усыновлением и удочерением, и др.⁵

Такое расширение сферы непосредственного регулятивного воздействия иудейского религиозного права, а вместе с тем — и сферы деятельности раввинских судов означало, что последние, на­ряду со своей традиционной исключительной юрисдикцией, приоб­рели также по некоторым вопросам, включая вопросы опеки и по­печительства над детьми, наследования, имущественных отношений

¹ Englard I. Law and Religion in Israel. P. 203—204.

² Isaac A. Party and Politics in Israel: Free Visions of the Yewish State. Yerusalem, 1981.

³ Englard I. Op. cit. P. 204.

⁴ Ibid.

¹ Rabbinical Courts Jurisdiction (Marriage and Divorce) Law 5713—1953 (7 L.S.I. 139). S. 1.

² Shiloh I. Marriage and Divorce in Israel // Israeli Law Review. 1970. Vol. 5. P. 479—495.

³ Rosen-Zvi A. Op. cit. P. 75.

⁴ Chigier M. The Rabbinical Courts in the State of Israel // Israeli Law Review. 1967. Vol. 2. P. 147—165.

⁵ Family Law Amendment (Maintenance) Law 5719—1959 (13 L.S.I. 73); Women's Equal Rights Law 5711—1951 (5 L.S.I. 171) S. 7—9.

между супругами и др., часть общей с гражданскими судами юрис­дикции¹.

Отмечая весьма сложный, а зачастую — внутренне противоре­чивый характер подобного "совместного" регулятивного воздействия религиозного и светского права фактически на одни и те же обще­ственные отношения, израильские исследователи констатируют, что в случае возникновения споров в данной сфере отношений право­вое разрешение их зачастую идет параллельно в религиозных и гражданских судах "как дополнение друг к другу", а иногда имеет место полное их дублирование друг другом². Само собой разумеет­ся, как не без сарказма замечают некоторые авторы, что в случае возникновения при этом каких-либо проблем, влекущих за собой не­гативные последствия, каждая из сторон — религиозные и граждан­ские суды весьма настойчиво и последовательно возлагают вину за неудачное разрешение вопросов друг на друга. "Гражданские суды направляют свои осуждающие персты на религиозные, раввинские суды, а последние, в свою очередь, обвиняют в неудачах первых"³.

Существование иудейского религиозного права наряду со свет­ским правом, совместное разрешение ими общезначимых проблем и возникающих между ними коллизий, несомненно, накладывает значительный отпечаток на каждую из этих подсистем общей сис­темы израильского права — на их характер, содержание, пути и формы их взаимосвязи и взаимодействия.

9. При этом, рассматривая различные пути и формы воздей­ствия иудейского религиозного права на израильское светское право, не следует упускать из виду также пути и формы обратного воз­действия светского права и соответствующих ему институтов на религиозное право и его институты.

Такое воздействие всегда существовало и существует с момен­та появления светского права и осуществляется практически в тех же формах и через те же каналы, которые используются в процессе активного влияния религиозного права на светское⁴. Наиболее важ­ными институтами, с помощью которых светское право воздействует на религиозное, являются высший законодательный орган Израи­ля — Кнессет и Верховный суд Израиля, а также отчасти — дру­гие израильские гражданские суды.

Несмотря на то, что в Израиле нет светского законодательства, опосредующего отношения, касающиеся браков и разводов, все воп­росы бракосочетания и разводов евреев решаются исключительно на основе иудейского религиозного права и только раввинскими

судами¹, законодатель, равно как и Верховный суд страны, будучи органами государства — суверена, не остаются в стороне от процес­сов развития и применения иудейского права.

Это присходит вопреки сложившемуся традиционно-религиоз­ному мнению о том, что "светский законодатель" не может ни отме­нить, ни изменить те или иные религиозные акты или отдельные нормы, поскольку не он их устанавливал и "не он является источ­ником религиозного законодательства"². Единственно, что он может сделать "в силу суверенности самого государства", так это "рекомен­довать судам, в том числе и религиозным, воздерживаться от при­менения той или иной нормы"³.

Оказывая перманентное воздействие на религиозное право, "светский законодатель" Израиля придерживается, вопреки тради­ционно-религиозному представлению, совсем иного мнения. А имен­но — развиваемому рядом израильских юристов положению о том, что нет никаких оснований для того, чтобы "светский законодатель" не мог, в случае необходимости, отменять или изменять религиоз­ные нормы, ибо "в отсутствие конституции в стране светский зако­нодатель является всемогущим (all-powerful) органом"⁴.

В плане реализации данного положения израильским законо­дателем был принят целый ряд нормативно-правовых актов, вно­сящих "коррективы" и дополнения в иудейское "процессуальное право". Среди них следует назвать, например, акты, касающиеся процедуры деятельности религиозных судов, порядка их формиро­вания и функционирования, правил добывания и использования до­казательств в суде, общей и исключительной юрисдикции религи­озных судов, и др.⁵

Наряду с этим Кнессетом Израиля были приняты акты, внося­щие существенные изменения и дополнения в иудейское "матери­альное право". В качестве примера можно сослаться на законода­тельство, "расширяющее границы гражданского права за счет иу­дейского религиозного права", в том числе на такие, как Закон о равноправии женщин (Women's Equal Rights Law, 1951), устанавли­вающий, вопреки существующим религиозным канонам и отдель­ным нормам, традиционно ставящим женщину в неравное положе­ние с мужчиной, принцип равноправия ее в семейно-брачных отно­шениях; Закон о правоспобности и опекунстве (Capacity and guardianship Law, 1962), ставящий на первый план при разводах или решении вопросов усыновления и удочерения интересы детей; За­кон об имущественных отношениях супругов (Spouses Property Relations Law, 1973), закрепляющий принцип "равноправия и со-

¹ Rosen Zvi A. Op. cit. P.76.

² Ibid.

³ Frimer D. Israel Civil Courts and Rabbinical Courts under one Roof // Israel Law — Forty Years... P. 553.

⁴ Cm.: Bazak Y. (ed.). Jewish Law and the State of Israel. Yerusalem, 1969.

¹ Yadin U. Israel. P. 81.

² Balaban V. Balaban (1960). 14 P.D. 285.

³ Ibid.

⁴ Ibid. 14 P.D. 291.

⁵ Rosen-Zvi A. Family and Inheritance Law. P. 81.

трудничества" супругов при разрешении возникающих между ними имущественных споров; и др.¹

Воздействие израильского светского права на иудейское рели­гиозное право через судебную систему и, в первую очередь, через Верховный суд страны и Высокий суд справедливости проявляет­ся в следующем.

Во-первых, в том, что Раввинат страны, а вместе с ним и рав­винские суды "подпадают под юрисдикцию Высокого суда справед­ливости"². Попытки религиозных кругов доказать обратное вызва­ли соответствующее решение Верховного суда Израиля о том, что "обладание высшей властью в делах, касающихся иудейского пра­ва и практики его применения", Раввинат страны, тем не менее, "ос­тается субъектом юрисдикции Высокого суда справедливости"³.

К компетенции последнего относится, в частности, пересмотр ("корректировка") решений Главного раввината страны, в которых содержатся противоречащие действующему законодательству "нор­мы административного права"⁴.

В рамках своей компетенции Высокий суд справедливости рас­сматривает также аппеляции на решения того или иного религиоз­ного суда, который, по мнению истца, при рассмотрении дела "вы­шел за рамки своей юрисдикции". В частности, полным основани­ем для признания любого решения раввинского суда Высоким су­дом справедливости недействительным может служить даже сомне­ние в том, что хотя бы один из участников судебного процесса яв­ляется евреем".

Корректируя решения религиозных судов и приводя их в со­ответствие с действующим законодательством, высшие судебные инстанции страны тем самым корректируют соответствующим об­разом и религиозное законодательство.

Во-вторых, в том, что высшие судебные инстанции Израиля, выступая в качестве средства воздействия светского права на ре­лигиозное, корректируют его не только в процессе применения, но и в ходе его толкования⁶. Причем последнее касается не только его отдельных норм или институтов, но и используемых в религиозном праве и светском законодательстве терминов.

В качестве примера можно сослаться на корректировку рели­гиозного права Верховным судом Израиля при толковании им юри­дически важного для законодательства этой страны — его теории

и практики — термина "еврей". Традиционно, согласно "ортодок­сальному раввинскому подходу" к этому понятию, в качестве евреев признавались только лица, рожденные матерью-еврейкой и лица, принявшие иудаизм как религиозную веру и не признающие какой-либо иной веры¹.

Согласно решению Верховного суда Израиля данное понятие было значительно расширено. Понятием "еврей", которым пользу­ются в настоящее время как в светском, так и в религиозном пра­ве Израиля, охватываются также "дети и внуки евреев, супруга (супруг) еврея, супруги детей-евреев и супруги внуков-евреев"².

И, в-третьих, в том, что согласно действующему законодатель­ству Израиля и решениям Верховного суда этой страны религиоз­ным судам вменяется в обязанность "соблюдать основные законода­тельные акты и текущее законодательство", действовать в "рамках конституционного права и с соблюдением принципов фундаменталь­ных человеческих прав"³.

Анализируя социально-политический и правовой статус рели­гиозных судов в Израиле, исследователи не без оснований отмеча­ют, что, с одной стороны, они являются "независимыми и не подчи­няются требованиям гражданского права", а, с другой, — они выс­тупают в качестве его субъектов и в определенной мере подчиня­ются требованиям гражданского права⁴.

Однако, как бы там ни было, наряду с мнением о расширении сферы приложения религиозного права в настоящее время суще­ствует иная точка зрения, согласно которой эта сфера сужается, по крайней мере в той ее части, которая касается правового регулиро­вания деятельности религиозных судов. При любом подходе и мне­нии по данному вопросу это означает признание того, что в общей системе израильского права идет непрерывный процесс прямого и обратного воздействия иудейского религиозного права, с одной сто­роны, и израильского светского права, с другой. Этот процесс осу­ществляется не только в названных формах, но и иными многочис­ленными путями.

¹ Rosen-Zvi A. Op. cit. Р. 81.

² Kretzmer D. Constitutional Law. P. 48—49.

³ H.C. 195/64. Southern Сотр. Ltd. V. Chief Rabbinate, 18 (2). P.D. 324 (1964).

⁴ Kretzmer D. Op. cit. P. 49.

⁵ Yadin U. Israel. P. 76.

⁶ См.: Барак А. Судейское усмотрение / Вступ. ст. М. В. Баглая. М., 1999. С. 74—101, 141—147.

¹ Kretzmer D. Op. cit. P. 43.

² H.C. 264/87. Hitachdut Hasefaredim Shomrei Torah v. Director of Population Registry, 43 (2). P.D. 727 (1989).

³ Cm.: Rosen-Zvi A. Op. cit. P. 82.

⁴ Chigier M. The Rabbinical Courts in the State of Israel // Israeli Law Review. 1967. Vol. 2. P. 147—149.