Категориальные высказывания

Я называю высказывание "категориальным", если оно сообщает что-либо о логическом типе фактора или множества факторов. Некоторые типы официально признаны и наделены фирменными ярлыками вроде "качества", "состояния", "субстанции", "числа", "логические конструкции", "категории" и т.д. Мы могли бы называть их "категориальными словами". Карнап, сбивая нас с толку, называет их "универсальными словами". Высказывания, в которых тип фактора просто называется по имени, отличаются лишь своей краткостью от высказываний, в которых тип фактора описывается.

Все подобные высказывания являются философскими высказываниями (разумеется, они не всегда произносятся профессиональными философами, получающими деньги за то, что они говорят). Я полагаю, что верно также и обратное.

Как мы видели, утверждения о том, что факторы относятся к тем или иным типам, равнозначны суждениям о том, приводят или не приводят к абсурду те или иные комбинации факторов. И поскольку лишь сочетания символов могут быть абсурдными или не абсурдными, постольку категориальные высказывания являются семантическими. Это не значит, что они ничем не отличаются от высказываний, которыми интересуются филологи, грамматики и лексикографы. Не существует категориальных высказываний английских в отличие от немецких, западных в отличие от восточных. Это также не значит, что они ничего не сообщают о "природе вещей". Если недоумение ребенка, почему экватор можно пересечь, но нельзя увидеть или почему Чеширский Кот не может оставить после себя свою улыбку, касается "природы вещей", то можно сказать, что некоторые категориальные высказывания дают требуемую информацию о природе вещей, как они дают ее и в более серьезных случаях категориальных затруднений. Но есть ли у нас критерии абсурда?

Обыденный язык16

В своей аргументации философы часто прибегали к ссылкам на то, что мы говорим и что не говорим или, точнее, что мы можем и что не можем сказать. Такие аргументы имеются в сочинениях Платона и широко представлены в работах Аристотеля.

В последние годы некоторые философы, чрезвычайно обеспокоенные природой и методологией своей профессиональной деятельности, стали придавать такого рода аргументам большое значение. Другие философы опровергали их. Споры о достоинстве этих аргументов не дали поучительных результатов, поскольку обе стороны искажали существо проблемы. Я хочу сформулировать ее в неискаженном виде.

"Обыденный"

В упомянутых спорах повторяется одно выражение – "употребление обыденного языка" (the use of ordinary language). Часто и совершенно ошибочно его заменяют выражением "обыденное употребление языка" (ordinary linguistic usage). Иногда сторонники такого подхода утверждают, что все философские проблемы связаны с употреблением обыденного языка или что все философские проблемы решаются или могут быть решены посредством рассмотрения обыденного употребления языка.

Откладывая на время разбор понятия употребление языка, я хочу начать с противопоставления словосочетания "употребление обыденного языка" по видимости похожему, но на самом деле совершенно другому словосочетанию "обыденное употребление выражения "..."". Когда говорят об употреблении обыденного языка, слово "обыденный" имплицитно или эксплицитно противопоставляется "необычному", "эзотерическому", "специальному", "поэтическому", "символическому" или иногда "архаичному". "Обыденный" означает "общий", "современный", "разговорный", "общеупотребительный", "естественный", "прозаический", "несимволический", "понятный нормальному человеку" и противопоставляется обычно словам и выражениям, которые умеют употреблять лишь немногие люди, – таким, как специальные термины или искусственная символика юристов, теологов, экономистов, философов, картографов, математиков, специалистов по символической логике и игроков в королевский теннис. Четкой границы между "общим" и "необщим", "специальным" и "неспециальным", "устаревшим" и "современным" не существует. Общеупотребительно или нет слово "карбюратор"? Можно ли сказать, что слово "бахрома" в ходу у обычного человека или же только у обычной женщины? Как быть с "непредумышленным убийством", "инфляцией", "коэффициентом" и "вне игры"? С другой стороны, ни у кого не вызовет сомнения, к какой стороне сей ничейной земли следует отнести слова "изотоп" или "хлеб", "материальная импликация" или "если", "бесконечное кардинальное число" или "одиннадцать", "ween" или "suppose".¹⁷ Границы "обыденного" размыты, однако обычно мы не сомневаемся в том, принадлежит или не принадлежит конкретное слово или выражение к обыденному языку.

Но в другом выражении – "обыденное употребление выражения "..." – слово "обыденный" противополагается не "эзотерическому", "архаичному", "специальному", но "нетипичному" ("non-stock") или "нестандартному". Мы можем противопоставить типичное или стандартное использование столового ножа для рыбы или сфигмометра какому-то нетипичному использованию этих предметов. Типичное применение ножа для рыбы состоит в том, чтобы с его помощью разрезать рыбу; однако его можно использовать для разрезания семенного картофеля или в качестве гелиографа. Сфигмометр, насколько я знаю, можно использовать для проверки давления в шине, хотя это его применение нестандартно. Независимо от того, относится ли прибор или инструмент к общеупотребительным или специальным, существует различие между его типичным и нетипичным применением. Каким бы ни был термин – в высшей степени специальным или неспециальным, существует различие между его типичным и нетипичным употреблениями. Если термин является исключительно специальным, то большинство людей не будут знать его типичного употребления, как и a fortiori какого-либо нетипичного его употребления (если таковое имеется). Если же он общеупотребителен, то почти все знают его типичное употребление, а большинство людей – также и некоторые его нетипичные употребления (если таковые существуют). Есть много слов, таких, как "of", "have" и "object", которые не имеют одного типичного употребления, как не имеют единственного типичного употребления, и слова string, paper, brass и pocket-knives. Многие слова не имеют нетипичных употреблений. К ним относится, на мой взгляд, слово "шестнадцать"; то же самое можно сказать и о "бледно-желтом нарциссе". Не имеют нетипичных употреблений, вероятно, и запонки для воротничка. Нетипичными являются, например, метафорическое, гиперболическое, поэтическое, широкое и узкоспециальное употребления слова. Кроме того что мы противопоставляем типичное употребление некоторым нетипичным употреблениям, мы часто хотим противопоставить типичное употребление какого-то выражения некоторым подразумеваемым, предлагаемым или рекомендуемым его употреблениям. Противоположность здесь не между правильным употреблением и неправильными употреблениями, но между правильным употреблением и тем, что предполагается или рекомендуется в качестве правильного.

Когда мы говорим об обыденном или типичном употреблении слова, нам не надо давать ему какие-то дополнительные характеристики, например одобрять, рекомендовать или подтверждать его. Мы не должны ссылаться на его типичность или что-то на ней основывать. Слова "обыденный", "стандартный" и "типичный" могут просто указывать на какое-то употребление, не описывая его. С философской точки зрения они бесполезны, и без них можно с легкостью обойтись. Говоря о нормальном ночном стороже, мы просто указываем на ночного сторожа, который, как мы знаем, в урочное время обычно находится на работе; при этом мы не сообщаем о нем никакой информации и не воздаем должного его надежности. Говоря о стандартном написании слова или о стандартной ширине колеи британских железных дорог, мы не характеризуем, не рекомендуем и не поощряем написание слова или ширину колеи; мы указываем на то, что наши слушатели поймут без раздумий. Иногда, естественно, такое указание не достигает цели. Иногда типичное употребление слова в одном месте отличается от его типичного употребления в другом месте, как, например, происходит со словом "suspenders".¹⁸ Иногда типичное употребление слова в одно время отличается от его типичного употребления в другое время – так изменилось употребление слова "nice".¹⁹ Спор о том, которое из двух или пяти употреблений слова является типичным, не есть философский спор о каком-либо одном из этих употреблений. Следовательно, с философской точки зрения он не представляет интереса, хотя его разрешение является иногда предварительным условием коммуникации между философами.

Когда я хочу рассказать о нетипичном употреблении некоего слова или ножа для рыбы, недостаточно бывает сослаться на него с помощью выражения "его нетипичное употребление", поскольку у него может быть несколько нетипичных употреблений. Чтобы привлечь внимание моего слушателя к конкретному нетипичному употребление этого слова или предмета, я должен охарактеризовать его, например, описать конкретный контекст, относительно которого известно, что данное слово употребляется в нем нетипичным способом.

Хотя это всегда можно сделать для типичного употребления выражения, потребность в таком описании возникает редко, разве что в философских спорах, когда коллеги-философы притворяются, будто они не имеют понятия о его типичном употреблении, – трудность, о которой, разумеется, они напрочь забывают, когда учат его употреблению детей или иностранцев или же наводят справки в словарях.

Теперь понятно, что обучение обыденному или типичному употреблению выражения – не всегда обучение употреблению обыденного или распространенного выражения, хотя и может быть таковым; точно так же как обучение стандартному употреблению инструмента необязательно есть обучение применению домашней утвари. Слова и инструменты, будь то необычные или общеупотребительные, в большинстве своем имеют типичные употребления, и при этом они могут также иметь нетипичные употребления или не иметь их.

Утверждая, что определенные философские проблемы связаны с обыденным или типичным употреблениями определенных выражений, философ не должен, следовательно, придерживаться точки зрения, согласно которой эти проблемы связаны с употреблением обыденных или разговорных выражений. Он может признавать, что субстантивированное прилагательное "бесконечно малые" отнюдь не относится к словам, употребляемым обычным человеком, и все же утверждать, что Беркли изучал обыденное или типичное употребление понятия "бесконечно малые" – а именно стандартный (если не единственный) способ, в котором это слово использовалось специалистами-математиками. Беркли изучал не употребление разговорного слова, но правильное, или стандартное, употребление достаточно эзотерического слова. Мы не противоречим себе, говоря, что он изучал обыденное употребление необыденного выражения.

Ясно, что то же можно сказать о многих философских дискуссиях. В философии права, биологии, физике, математике, формальной логике, теологии, психологии и грамматике должны изучаться специальные понятия, и для их выражения используются более или менее экзотические слова. Несомненно, изучение данных понятий свидетельствует о попытке с помощью неспециальных терминов прояснить специальные термины той или другой специальной теории, но сама эта попытка включает в себя обсуждение обыденных или типичных употреблений этих последних.

Несомненно также, что изучение философами типичных употреблений выражений, используемых всеми людьми, более важно, нежели изучение ими типичных употреблений выражений, которые используют только специалисты, например ученые или юристы. Специалисты разъясняют ученикам типичные употребления своих искусственных терминов с помощью неэзотерических терминов; им не приходится объяснять также типичные употребления этих неэзотерических терминов. Неспециальная терминология является в этом смысле основополагающей для специальных терминологий. Таково же преимущество твердых денег над обменными чеками и билетами, таковы же и связанные с ними неудобства, напоминающие о себе при больших и сложных сделках.

Несомненно, наконец, что некоторые основные проблемы философии обусловливаются существованием логических неясностей, характерных не для той или иной специальной теории, но для мышления и рассуждения всех людей – специалистов и неспециалистов. Понятия причина, очевидность, знание, ошибка, должен, могу и т.д. употребляются не только отдельной группой людей. Мы употребляем их до того, как начинаем разрабатывать специальные теории или следовать этим последним – мы не могли бы разрабатывать такие теории или следовать им, если бы уже заранее не умели употреблять эти понятия. Они принадлежат к началам всякого мышления, включая мышление специалиста. Но это не означает, что все философские проблемы связаны с такими основополагающими понятиями. Действительно, архитектор должен позаботиться о материале для здания, однако это не должно быть единственным предметом его заботы.