Korenevsky_Khrist_evr

Тест рубежного контроля

1.Кто из участников тринитарной полемики на I вселенском соборе утверждал, что Сын Божий единосущен и со-вечен Отцу?

а) Арий

б) Афанасий

в) Евсевий Кесарийский

2.Сторонники какого течения эпохи Вселенских соборов отрицали именование Девы Марии Богородицей?

а) несториане

б) монофизиты

в) монофелиты

3.Какая из перечисленных ниже социальных групп византийского общества выступала в поддержку иконоборческой политики ?

а) придворная бюрократия

б) городской патрициат

в) восточная военная знать

4.На каком соборе Западной церкви в Символ веры было впервые включено «filioque»?

а) Толедский 589 г.

б) Франкфуртский 794 г.

в) Аахенский 809 г.

5.Какое событие привело к окончательному религиозному и цивилизационному расколу Европы?

а) Фотиева схизма

б) Разделение церквей

в) IV Крестовый поход

51

Бланк ответа

1

2

3

4

5

а)

б)

в)

Выполнение теста фиксируется в бланке: выбор правильного варианта ответа помечается любым знаком в ячейке, находящейся на пересечении столбца с номером вопроса и строки с литерой варианта ответа. Оценка за выполнение каждого теста соответствует числу правильных ответов. На выполнение теста отводится не более 10 минут.

Литература к модулю

Источники

1.Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Заветов. (Любое издание).

2.Деяния Вселенских Соборов. В 4-х тт. СПб., 1996.

3.Книга правил святых апостол, святых соборов вселенских и поместных и святых отец. Сергиев Посад, 1992.

4.Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей. СПб.,

1992.

5.Никифор, патриарх Константинопольский «Краткая история со времени после царствования Маврикия. Часть II» // http://www.vostlit.by.ru/Texts/rus/Nikifor/frameNik2.htm

6.Семь Вселенских Соборов. Правила и постановления //

http://www.heretics.com/library/docs/sobor/index.htm

7.

Феофан

Исповедник.

Хронография

//

http://www.shard1.narod.ru/knigi/Theophanes.zip

52

Исследования

8.Бармин А.В. Полемика и схизма. История греко-латинских споров IX-

XII веков. М., 2006.

9.Иоанн. История вселенских соборов. М., 1995.

10.История Византии. Т. 1. М., 1964.

11.Карташев А.В. Вселенские соборы. М., 1994.

12.Лебедев А.П. История разделения Церквей. М., 2005.

13.Лебедев А.П. Очерки внутренней истории Византийско-восточной церкви. СПб., 1998.

14.Смирнов Е.И. История Христианской церкви. М., 1997.

15.Успенский Ф. И. История Византийской империи. Т. 1. М., 1996.

16.Флоровский Г.В. Восточные отцы IV века. М., 1992.

17.Флоровский Г.В. Восточные отцы V –VIII веков. М., 1992.

18.Шмеман А. Исторический путь православия. М., 1994.

Справочные издания

19.Христианство: Словарь. М., 1994.

20.Христианство: Энциклопедический словарь в 3-х тт. М., 1993 – 1995.

53

Модуль 2

Христианизация Европы

Комплексная цель модуля

Если первый модуль был нацелен на рассмотрение процесса

«европеизации» христианства, то второй преследует обратную и взаимно дополняющую его цель – показать, как античный и варварский миры Европы,

борясь с христианством, были побеждены им, слившись в единый сплав и породив в итоге новый социокультурный феномен – европейское самосознание. Объектом рассмотрения выступает временной диапазон от появления на континенте первых христианских общин в I в. н.э. до христианизации периферийных регионов Европы, в которых отдельные языческие анклавы сохранялись вплоть до XIV в.

Центральная идея модуля заключается в выявлении – посредством рассмотрения множественности путей христианизации и общности ее основных закономерностей – истоков «европейскости» как единства в многообразии.

Содержание модуля

2.1.Распространение христианства в Римской империи.

2.2.Христианская церковь в эпоху Великого переселения народов и образования варварских государств.

2.3.Христианизация Балкан, Центральной Европы и Скандинавии.

2.4.Распространение христианства среди восточных славян и Крещение Руси.

2.1.Распространение христианства в Римской империи

Религия, которой суждено было кардинально изменить всю историю

Европы, зародилась далеко от ее географических границ, на периферии

54

Римской империи – державы, оказавшей не меньшее влияние на историю континента и социокультурную идентичность его обитателей. Все события евангельской драмы разворачиваются в Палестине, но Рим как политическая и культурная реальность присутствует едва ли не на каждой странице Нового Завета. Участие в переписи Квириния, побудившее Святое семейство совершить путешествие из Назарета в Вифлеем, – пролог ключевого сюжета Благой вести о Рождестве Спасителя. В богословские споры Христа с фарисеями властно вторгается политическая «злоба дня» – вопрос о правомерности уплаты налогов римскому кесарю. Наконец, одним из центральных персонажей повествования о суде над Христом и его распятии является римский прокуратор Понтий Пилат.

Здесь же, в Палестине возникла и первая христианская община во главе с апостолом Иаковом, о котором доподлинно известно, что в 62 г. он был приговорен первосвященником Хананом II к побиванию камнями. Однако антиримское восстание, пик которого приходится на рубеж 60-х и 70-х гг. I в.

н. э., крайне затруднило дальнейшее распространение христианства на его исторической родине. В условиях острого этнополитического конфликта закономерно возрастает значение религии как объединяющего начала,

соответственно любое отступление от ортодоксии воспринимается обществом как измена заветам предков. Таким образом, в глазах правоверных иудеев христиане воспринимались как ренегаты, что делало практически невозможным открытое исповедание ими своих религиозных взглядов в пределах Палестины.

Более благоприятные условия для проповеди учеников Иисуса Христа сложились в иудейской диаспоре – общинах, возникших за пределами Палестины после Вавилонского плена (586-538 гг. до н. э.). Ко времени возникновения христианства иудейские кварталы имелись во всех крупнейших городах Средиземноморья, в том числе и на Европейском континенте: в Балканской Греции (Коринф, Афины, Фессалоники),

55

Северном Причерноморье (Ольвия, Пантикапей, Танаис), Италии (Рим,

Остия, Капуя), Галлии (Массилия, Лион) и даже Испании (Сагунт).

Живя в условиях иноэтничного и инорелигиозного окружения и испытывая на себе огромное влияние эллинистической культуры (греческой в основе, но космополитической по духу), евреи диаспоры были в большей мере открыты внешним влияниям и новым идейным веяниям, чем их палестинские соплеменники. Уже к III в. до н. э. они полностью перешли на греческий язык, что сделало необходимым перевод книги Танах (Ветхий Завет). По преданию он был осуществлен по повелению правителя эллинистического Египта Птолемея II Филадельфа (285-246 до н. э.)

семьюдесятью александрийскими «толковниками», за что получил название

«Септуагинта» (лат. septuaginta – семьдесят). Эта книга отражает серьезные изменения в религиозном сознании евреев диаспоры, произошедшие под влиянием эллинистической культуры: постепенно зарождаются представления о посмертном бытии души, Яхве утрачивает черты племенного божества и даже самое свое имя, приобретая – в духе традиций античной философии – облик надмирного начала, творца и вседержителя вселенной. Эта тенденция нашла свое наиболее полное выражение в учении иудейско-эллинистического философа Филона Александрийского (ок. 25 до н.э. – ок. 50 н.э.), стремившегося открыть религию своего народа навстречу миру. Его ключевым концептом является Логос – одна из основополагающих категорий античной философии, трактовавшаяся как смыслообразующее начало бытия. В понимании Филона Логос – высшее и совершеннейшее творение Бога, его непосредственная эманация, творческая энергия,

созидающая и одушевляющая мир, и в этом смысле – посредник между Творцом и творением, «второй бог» и «единородный Сын Божий».

Филоновское учение послужило фундаментом христианской теологии,

воспринявшей его ключевой концепт для обоснования тринитарного догмата:

Логос есть вочеловечившееся Слово Божие, Бог-Сын, предвечно порождаемый Отцом и единосущный ему. Таким образом, религиозное

56

сознание иудеев диаспоры в определенной мере было уже подготовлено к восприятию христианского вероучения.

В то же время, не только евреи испытывали на себе воздействие эллинизма, но и античному обществу, переживавшему кризис традиционных политеистических верований, импонировал строгий монотеизм иудейской религии. Следствием этого стало появления значительного числа прозелитов

(греч. πρσήλυτοϛ – пришелец) – иудеев по вере, но не по крови. Эти люди,

обладавшие способностью и готовностью к восприятию новых идей (о чем и свидетельствует столь трудный для человека шаг, как отказ от воспринятых

«с молоком матери» религиозных воззрений) составили наиболее благоприятную среду для распространения христианства.

Новый Завет содержит информацию, позволяющую судить о географии распространения христианства в Европе в середине I в. н. э. В «Деяниях апостолов» описаны путешествия Павла по Греции и Македонии с посещением Афин, Коринфа, Филипп, Фессалоник и Верии, а также его пребывание на Мальте и в Риме. Послания Павла адресованы римлянам,

филиппийцам, по два – к коринфянам и фессалоникийцам.

Сам христиане называли себя назореями или, подобно ессеям, сынами света и эбионитами (от евр. «эбионим» - нищие). По своему устройству христианские общины также напоминали ессейские: высшим авторитетом в них располагали так называемые блюстители (у ессеев они назывались по-

арамейски «меваккерами», у христиан – по-гречески «епископами») и

старейшины (по-гречески – «пресвитеры»). Первоначально функции епископов и пресвитеров мало различались, но постепенно между ними установилась субординация: епископы сосредоточили в своих руках высшую власть в общине, за пресвитерами осталось совершение богослужений и других обрядов. Видную роль в жизни общины играли диаконы,

выступавшие в роли помощников епископов и пресвитеров, а также хранителей общественных касс взаимопомощи. Сами общины христиане называли тем же словом, каким греки именовали народное собрание –

57

«экклесия» (ἐκκλσία, ecclesia). Впоследствии этим же словом с прибавлением слова καθολικόϛ / catholicus (всеобщий, соборный, вселенский) стали обозначать и церковь как совокупность всех христианских общин.

Скудость и противоречивость сведений о христианах I в. н. э.

объясняется тем, что в то время они еще не противопоставляли себя иудеям и не отвергали идеи богоизбранности Народа Израилева. Так, согласно Откровению Св. Иоанна или Апокалипсису 144 тысячи праведников,

которые будут спасены в Судный день принадлежат к Народу Израилеву, а

соблюдение закона Моисея – непреложное условие спасения. При этом к Риму автор книги испытывает жгучую ненависть, объясняемую не только религиозной, но и этнической его принадлежностью: Апокалипсис написан на рубеже 60-х – 70-х гг. I в., т.е. на самом пике Иудейской войны, он еще до падения Иерусалима в 70 г. Именно тем, что трагический итог автору Откровения еще не известен, объясняется пророческий пафос картин грядущего возмездия Риму, именуемому «блудницей Вавилонской».

Отношения христиан с внешним окружением складывались в I в. весьма драматически, что объясняется не только их ненавистью к Риму, но и эсхатологическими чаяниями. Предельно напряженное ожидание скорого и неминуемого Страшного Суда побуждало первых христиан к категорическому осуждению не только того, что препятствовало спасения, но и всего, что не содействовало ему. Убеждение в том, что день этот придет

«как тать в ночи» приводило их к неизбежному выводу, что дело спасения нельзя откладывать даже на завтра. Ему нужно посвящать всего себя здесь и сейчас, а значит следует категорически отвергнуть и то, что само по себе не является греховным, но может отвлечь от дела спасения. Таким образом,

христиане волей-неволей демонстрировали крайне негативное отношение к тому, что является естественными человеческими ценностями – брак, труд,

воспитание подрастающего поколения – и неотделимо от представлений о добропорядочности и благонамеренности. Уже само по себе это должно было эпатировать античное общество, но есть основания полагать, что иногда это

58

отрицание традиционных ценностей приобретало крайние формы. Так, в

Первом послании к коринфянам апостол Павел пишет, что среди них распространилось «блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников» (1 Кор. 5, 1). Очевидно, отрицание брака среди первых христиан могло облекаться не только в обеты целомудрия, но и в поведение, близкое к промискуитету. К этому добавлялись самые невероятные слухи и сплетни о христианах, связанные с их пониманием священнодействий как таинств, поскольку с точки зрения обывателя любая таинственность подозрительна. Да и социальный статус первых христиан – людей, как правило, находившихся на периферии общественной иерархии, -

не внушал почтения «благонамеренным» гражданам. Именно такие слова вкладывает в уста противника христианства Цецилия раннехристианский писатель М. Минуций Феликс в своем философском диалоге «Октавий»: «Не следует ли сожалеть о том, что дерзко восстают против богов люди жалкой,

запрещенной, презренной секты, которые набирают в свое нечестивое общество последователей из самой грязи народной, из легковерных женщин,

заблуждающихся по легкомыслию своего пола, люди, которые в ночных собраниях со своими торжественными постами и бесчеловечными яствами сходятся не для священных обрядов, но для мерзостей». Далее Цецилий (речь которого, как считают исследователи воспроизводит не дошедшее до на антихристианское сочинение М. Корнелия Фронтона) поясняет, какие

«мерзости» имеются в виду: будто бы христиане причащаются кровью невинно убиенных младенцев, а по воскресеньям после общей трапезы «в

бесстыдной темноте они предаются без разбора объятиям отвратительной похоти». И в качестве главного аргумента в пользу справедливости всех обвинений против христиан выдвигается именно тайных характер их ритуалов: «Почему они не осмеливаются открыто говорить и свободно устраивать свои собрания, если не потому, что то, что они почитают и так тщательно скрывают, достойно наказания и постыдно».

59

Кроме того, большей части античного общества, не порвавшего с традиционным политеизмом, было чуждо христианское понимание трансцендентного божества. Оно казалось им равносильным безбожию.

Поразительный факт: как повествует Лукиан, некий Александр, один из мошенников-лжепророков, коими богата была эпоха поздней Античности, во время совершавшихся им ритуалов предавал проклятию эпикурейцев и христиан, т.е. с его точки зрения оба эти учения подпадали под определение

«безбожие».

При этом непримиримое отношение христиан к языческому культу в равной мере настраивало против них и городской плебс, и государство. Для горожан было неприемлемо осуждение употребления «идоложертвенного» мяса, т.к. его раздачи были едва ли не единственным источником животного белка для большей части населения античных полисов, а для властей личное участие в культе императора рассматривалось как проверка на лояльность.

Тем не менее, в I в. н. э. Римское государство не рассматривало христианство в качестве серьезной угрозы, и если прибегало к репрессиям, то лишь из тактических соображений. Глубокая неприязнь общества к христианам и суеверный страх обывателей делали их идеальными «козлами отпущения». В случае, когда противоречия в обществе достигали критического уровня, можно было канализировать социальную агрессию в безопасном для власти направлении, представив виновником всех бед и напастей эту «презренную секту».

Именно такая ситуация сложилась в Риме в 64 г.: в гигантском мегаполисе с населением, превышающим 600 тыс. человек, и чрезвычайно плотной жилой застройкой из 5-6-этажных домов-инсул, вспыхнул пожар,

уничтоживший бóльшую его часть (по сведениям Тацита из 14 кварталов уцелели лишь 4, причем 3 выгорели дотла). Император Нерон пытался как-то организовать борьбу со стихией, и для того, чтобы наблюдать за действиями по тушению пожара, часто поднимался на Меценатову башню в Эсквилинских садах. Обезумевшие горожане видели ненавистного им

60