1655485 / 1655485 / история дипломатии / Том 2 / ГЛАВА 17

Произведя высадку, иностранные правительства одно за дру­гим опубликовали декларацию с объяснением мотивов интер­венции.

Общим для всех этих деклараций было утверждение, что основной причиной интервенции является необходимость борьбы с Германией и поддержки чехословаков.

Впрочем, во французской декларации было указано, что ин­тервенция является помощью «элементам русского народа, оставшимся верными союзным обязательствам и стремящимся положить конец большевистской дезорганизации, вызвавшей расчленение и разорение преданной немцам России».

Дипломаты в роли организаторов восстания. В Советской России создалось положение, какого ещё не знала дипломатическая история: в стране находились официальные представители держав, пользующиеся полной неприкосновенностью, а страны, ими представляемые, открыто высаживали вооружённые отряды для борьбы с правительством, с которым не порывали связи и при котором их послы были ак­кредитованы. И такое положение длилось не день или неделю, а целые месяцы. Правительства Антанты не только не объявили о военных действиях против Советской России, но и всячески отрицали, что ведут против неё войну. Английский, французский, итальянский, японский, американский послы оставались в Во­логде. Советское правительство не раз предлагало им вернуться в Москву, посылало с той же просьбой делегации в Вологду, вело длительные переговоры, — но послы оставались в Вологде.

При содействии союзных дипломатов в России возник ряд контрреволюционных организаций.

Показания свидетелей на судебном процессе эсеров в 1922 г. установили существование денежных связей иностранных дипло­матов в годы гражданской войны с русскими белогвардейскими организациями. Впоследствии Савинков признал, что получил для своего «Союза защиты родины» свыше 2,5 миллиона рублей от французского посла Нуланса.

Так дипломаты превращались в заговорщиков. При их пря­мом участии были организованы восстания в 23 городах по Верх­ней Волге — в Муроме, Ярославле, Костроме, Рыбинске, вплоть до Вологды, — здесь намечался центр восстания.

Заговорщики надеялись установить связь с Архангельском, где предстояла высадка союзнического десанта. Кроме того, они полагали, что восстание на Верхней Волге облегчит чехословакам захват Среднего Поволжья. 6 июля белогвардейцы захватили Яро­славль. В Рыбинске восстание началось 5 июля; оно было подав­лено в течение суток. В других городах мятеж также провалился.

В тот же день вспыхнуло восстание в Москве, подготовлен­ное «левыми» эсерами в блоке с правыми эсерами, меньшевиками, троцкистами и бухаринцами. Уже одно совпадение дат показы­вало, что восстания в Москве и Ярославле готовили одни и те же руки. 6 июля «левые» эсеры убили германского посла Мирбаха, явно рассчитывая спровоцировать войну. Через не­сколько дней, 10 июля, поднял мятеж против советской власти командующий Восточным фронтом «левый» эсер Муравьёв» Он разослал телеграмму о заключении мира с «братьями» чехословаками и совместной борьбе против Германии. Восстание «левых» эсеров было подавлено в несколько часов; не нашла под­держки и авантюра Муравьёва. Он был захвачен и расстрелян.

Для усиления чехословаков и белогвардейцев военное командование Англии двинуло свои части в Туркестан и Баку. По распоряжению генерала Маллесона, в начале августа в Закаспии появились английские отряды; отряд генерала Денстервиля добрался до Энзели, на южном берегу Каспийского моря, и оттуда стал пробиваться в Баку. Английские агенты, опи­раясь на меньшевиков и местных националистов в Бакинском совете, добивались его постановления о приглашении англи­чан в Баку якобы для борьбы с турками.

Ещё в феврале 1918 г. Ленин в телеграмме т. Шаумяну давал чрезвычайно важную для советского дипломата инструкцию.

«Мы в восторге от вашей твёрдой и решительной политики,— писал Ленин. — Сумейте соединить с ней осторожнейшую дипломатию, предпосылаемую, безусловно, теперешним труд­нейшим положением, — и мы победим.

Трудности необъятны; пока нас спасают только противоре­чия и конфликты и борьба между империалистами. Умейте использовать эти конфликты: пока надо научиться дипломатии».

В августе генерал Денстервиль вступил в Баку, падение которого было подготовлено изменнической деятельностью эсе­ров и местных националистов. Так на севере, востоке и юго-востоке России Антанта создала антисоветское окружение, от­резав Советскую страну от продовольствия и топлива.

«Мурман на севере, чехо-словацкий фронт на востоке, Туркестан, Баку и Астрахань на юго-востоке — мы видим, что почти все звенья кольца, скованного англо-французским империализмом, соединены между собой», — так говорил о плане Антанты Ленин.

Заговор Локкарта. Агенты Антанты не только финансировали русских белогвардейцев, но и подготовляли убийства советских деятелей. 30 августа было совершено покушение на В. И. Ленина.

Злодейское нападение на Ленина вызвало взрыв негодования во всей стране. В руках Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией имелись сведения о связи контрреволюцион­ных организаций на территории Советской республики с пред­ставителями английского консульства в Петрограде. В ночь с 31 августа на 1 сентября сотрудники ВЧК явились в здание анг­лийского посольства, где, по полученным сведениям, предпола­галось совещание контрреволюционеров и английских чиновни­ков. Когда сотрудники ВЧК в сопровождении чинов миссии под­нялись на второй этаж и вошли в комнату, оттуда раздались выстрелы. Один сотрудник ВЧК был убит, другой ранен. Че­кисты вынуждены были открыть огонь; ими был убит один из стрелявших. Убитый оказался британским морским атташе Кроми; как потом выяснилось, он первый открыл огонь.

В числе арестованных был английский подданный, который не пожелал при аресте назвать свою фамилию. Доставленный в ВЧК, «неизвестный» англичанин заявил, что он — английский дипломатический представитель Локкарт. Сотрудники ВЧК ответили, что Локкарт будет немедленно освобождён; однако они спросили его, не пожелает ли он дать объяснения по поводу своих связей с контрреволюцией. Локкарт категорически от­рицал какие-либо свои сношения с контрреволюционерами. Когда же ему были показаны документы и приведены доказатель­ства, что он принимал на своей квартире заговорщиков, Локкарт сослался на своё дипломатическое положение, якобы избавляю­щее его от каких-либо допросов. Английскому дипломатическому представителю сообщили, что его не допрашивают как аресто­ванного; ему лишь дают возможность доказать, что «некий Локкарт организатор антисоветского заговора» и Локкарт английский дипломатический представитель — разные лица.

Захваченные документы показали, что вместе с французским генеральным консулом в Москве Тренером и французским генералом Лавернем Локкарт пытался подкупить красноармей­цев, охранявших Кремль, чтобы арестовать Совнарком и сверг­нуть советскую власть. После свидания Локкарта с командиром одной из войсковых частей, на которую возлагали задачу за­хвата Совнаркома, дальнейшие сношения с красными команди­рами велись через лейтенанта английской службы Сиднея Рейли. Предполагалось одновременно с Кремлём захватить Государственный банк, центральную телефонную станцию, теле­граф и установить военную диктатуру. Заговорщики очень бес­покоились, как бы при захвате Совнаркома не избежал ареста В. И. Ленин. Арестованных членов Совнаркома и прежде всего Ленина предполагали немедленно отправить в Архангельск, который уже 2 августа был занят англичанами. Агент Рейли, не соглашаясь на отправку Ленина, говорил участникам за­говора: «Ленин обладает удивительной способностью подходить к простому человеку. Можно быть уверенным, что за время поездки в Архангельск он сумеет склонить на свою сторону конвойных, и те освободят его. Поэтому было бы наиболее вер­ным Ленина немедленно после ареста расстрелять».

Выяснилось также, что в случае удачи переворота предпола­галось опубликовать подложную тайную переписку советского правительства с правительством Германии и сфабриковать фальшивые договоры, чтобы создать соответствующее настроение для возобновления войны с Германией. Заговорщики пользова­лись официальными британскими документами за подписью Локкарта, найденными у арестованных.

Арест Локкарта вызвал переполох в среде дипломатов. Пред­ставители почти всех дипломатических миссий, в том числе и центральноевропейских — германской и австрийской заявили протест против «красного террора», объявленного советской властью врагам революции.

6 сентября от английского министра иностранных дел полу­чена была телеграмма с требованием «немедленного удовле­творения и строгого наказания всякого ответственного или при­нимавшего участие» в аресте Локкарта лица. В случае отказа советского правительства дать полное удовлетворение министр угрожал, что «Британское Правительство сочтёт каждого из чле­нов Русского Правительства в отдельности ответственным и при­мет все меры к тому, чтобы все правительства цивилизованных наций считали их состоящими вне закона, а также к тому, чтобы для них не было убежища, где бы они могли укрыться».

Выступление Бальфура, видимо, было согласовано с Фран­цией. Оттуда в Москве была получена радиотелеграмма, в кото­рой министр иностранных дел Пишон в тех же выражениях, что ив английской ноте, сообщал, что правительства союзных стран должны обратиться к суровым мероприятиям «против видных большевиков, попадающих в их руки». «Из-за отказа, — гла­сила телеграмма, — немедленно же освободить её сограждан Франция сделает ответственными лично всех большевистских вождей за притеснения и наказания, кои могут претерпеть союз­ные граждане в России».

На эти угрозы Наркоминдел ответил телеграммой, в которой сообщил о заговорщической деятельности Локкарта и его аген­тов и о том, что здание английского консульства в Петрограде превратилось в конспиративную квартиру заговорщиков. Стре­мясь полностью соблюсти дипломатическую неприкосновен­ность и правила международного общения, советское правитель­ство, тем не менее, не может предоставить свободу действий заго­ворщикам. «Поэтому, — писал Наркоминдел, — правительство РСФСР поставлено в необходимость создать для лиц, уличён­ных в заговорах, такие условия, при которых они были бы ли­шены возможности продолжать дальше свою преступную, с точ­ки зрения международного права, деятельность. Когда англий­ские и французские войска продвигаются по территории РСФСР для поддержки открытых мятежей против советской власти, а дипломатические представители этих держав внутри России со­здают организации для государственного переворота и захвата власти, правительство РСФСР принуждено во что бы то ни стало принять необходимые меры самообороны».

ленно освобождены, как только русские граждане в Англии и Франции и в районе оккупации союзных войск и чехословаков перестанут подвергаться репрессиям. Дипломатические пред­ставители той и другой страны, и в том числе глава заговорщи­ков Локкарт, получат возможность вернуться на родину.

Завершение дипломатической изоляции Советской России в 1918 г. Непризнание Советской республики капиталистическими государствами свело на нет так называемую «посольскую неприкосновенность». Буржуазные правительства задерживали и подвергали аресту советских дипломатических представителей за границей. Вследствие этого и со­ветское правительство принуждено было временно задерживать отъезд союзных дипломатических и консульских представите­лей. Представителям нейтральных стран был предоставлен беспрепятственный пропуск. Однако, следуя примеру Антанты, и эти страны одна за другой порывали дипломатические отноше­ния с Советской Россией. В ноябре 1918 г. это сделали Швейцария и Испания, в декабре — Швеция, а за ней — Норвегия и Дания. Западноевропейские страны, за исключением Германии, не признавали советских уполномоченных; они ставили их в изоли­рованное положение, продолжая сноситься с прежними послами старой России. При первом удобном случае иностранные пра­вительства старались окончательно избавиться от этих полу­легальных представителей Советской России. Так были вы­сланы советские уполномоченные из Англии, Швеции, Дании. К концу 1918 г. за границей остались только советский пред­ставитель в США и посол в Берлине.

Германия не участвовала и не могла участвовать в интервен­ции блока англо-франко-японо-американцев, так как находи­лась в состоянии войны с этим блоком. Но и она самым актив­ным образом поддерживала антисоветские силы, которые вели борьбу за свержение советской власти. Германские послы об­ращались к советскому правительству с резкими нотами и протестами по всякому поводу. Несмотря на то, что в это время Германия находилась в состоянии войны с Антантой, ее диплома­тические представители не раз присоединялись к выступлениям дипломатии Антанты против советского правительства. Так, на­пример, в начале сентября 1918 г. германский генеральный консул Брейтер заявил протест совместно с представителями Антанты против ареста заговорщика Локкарта.

Потерпев поражение на фронте и желая выслужиться перед победившей Антантой, берлинское правительство инсцени­ровало соответствующий «инцидент»: на берлинском вокзале «случайно» упал и разбился ящик с дипломатической советской почтой; из ящика якобы выпали прокламации, обращенные к германскому пролетариату. Воспользовавшись этим поводом, берлинское правительство 5 ноября, за несколько дней до революции, выслало советское посольство. Докладывая об этом инциденте VI Всероссийскому Чрезвычайному съезду, товарищ Ленин говорил, что Германия «действовала, если не по прямому соглашению с англо-французской политикой, то желая им услужить, чтобы они были к ней великодушны. Мы, мол, тоже выполняем обязанности палача по отношению к большевикам, вашим врагам».

Высылка работников советского посольства из Берлина была последним актом отчаяния кайзеровского правительства: через несколько дней вспыхнула революция в Германии и Австро-Венгрии. Пали короны императоров и королей. 13 ноября 1918 г. советское правительство аннулировало Брестский мир.

С окончанием мировой войны, казалось бы, отпал тот довод, который выдвигали империалисты для оправдания интервенции; создание в России Восточного фронта против Германии пред­ставлялось уже явно бессмысленным, раз прекратилась война. Но тут же выяснилось, что не создание Восточного фронта, а борьба с советской властью являлась решающим мотивом ин­тервенций.

13 ноября, через два дня после объявления перемирия, когда в столицах мира ещё продолжалось народное ликование, Анг­лия и Франция подтвердили конвенцию о разделении сфер влияния в России, заключённую 23 декабря 1917 г.

14 ноября 1918 г. военный кабинет Англии решил:

1. помогать Деникину оружием и военным снаряжением;

2. отправить в Сибирь дополнительные кадры офицеров и дополнительное военное оборудование и

3. признать омское правительство (т. е. Колчака) де факто.

В ночь с 15 на 16 ноября англо-французская эскадра вошла в Чёрное море. Начался новый период интервенции. Антанта про­бовала собственными силами ликвидировать советскую власть.

К концу 1918 г. Антанта добилась колоссальных успехов. Германия лежала у ног победителей. Австрия, Венгрия, Бол­гария, Турция покорно ждали своей участи. Завершалась дип­ломатическая изоляция Советской России. Революционная стра­на была отделена окопами и заграждениями от всего мира. Ино­странные войска вместе с русскими белогвардейцами с боем продвигались к центру Советской России. Всемогущий блок Антанты, казалось, мог беспрепятственно приступить к пере­кройке карты мира и закрепить дипломатическими соглаше­ниями то, что добыто было силой оружия.