языкознание с 1 по 20 ответы / 16
.docx16. Роль Н.Я. Марра в языкознании советского периода.
Впервые десятилетия после Октябрьской революции в советском языкознании можно выделить несколько направлений, осуществлявших исследовательскую работу на разных теоретических принципах. Все они, однако, в большей или меньшей степени были объединены общей задачей построения марксистского языкознания, хотя само понимание путей его построения было у них неоднородным. По сути говоря, вопрос о сущности методологических основ марксистского языкознания был основным в многочисленных и часто горячих дискуссиях первых двух десятилетий советского языкознания. В качестве основных участников этой дискуссии, стремившихся отстоять свои теоретические положения не столько голословными декларациями, сколько конкретной исследовательской практикой, следует назвать следующие направления: Во-первых, большую группу крупных языковедов, иногда весьма последовательно, а иногда с некоторыми индивидуальными видоизменениями продолжавших традиции Московской и Казанской школ (Д. Н. Ушаков, В. А. Богородицкий, Г. А. Ильинский, М. М. Покровский, С. П. Обнорский, А. М. Селищев, Е. Д. Поливанов, М. Н. Петерсон, М. В. Сергиевский, А. М. Пешковский и др.). В области методической они в основном отстаивали принципы традиционного сравнительно-исторического языкознания. Во-вторых, создателя «нового учения» о языке, или яфетидологии, Н. Я. Mappa и его последователей. Это направление резко порвало с научной традицией науки о языке, объявив ее «буржуазной», и на основе вульгарно трактуемых «материалистических» положений сделало попытку создать совершенно оригинальную лингвистическую концепцию. В-третьих, ученика Н. Я. Марра и продолжателя его работы по выработке теоретических принципов «нового учения» о языке — И. И. Мещанинова, деятельность которого (а также и примыкающих к нему лингвистов) характеризуется отказом от крайних выводов Н. Я. Марра, отходом от многих его принципиальных положений и стремлением найти пути примирения с некоторыми направлениями советского и зарубежного языкознания. В-четвертых концепцию Л. В. Щербы. Ученик И. А. Бодуэна де Куртене в петроградский период его деятельности, Л. В. Щерба в послеоктябрьское время своей научной деятельности развивает ряд интересных и плодотворных идей, обеспечивающих ему самостоятельное положение в советской науке о языке. Школа Л. В. Щербы, имеющая большое количество последователей, оказала значительное влияние на последующее формирование советского языкознания. Н. Я. Марр подверг уничтожающей критике реакционные основы методологии индоевропеистики, показал ее расистскую, антинародную сущность. "Система языка у индоевропеистов носила под различными названиями, обычно под названием семьи - расовый смысл... На этом общественно зиждется союз индоевропеистики и шовинизма, а порой не только шовинизма, но и его противоположности, именно антинационализма и с ним великодержавного интернационализма" [2].Создатель яфетидологии, или «нового учения» о языке, Николай Яковлевич Марр (1864 — 1934) в своих многочисленных и написанных чрезвычайно трудным, запутанным языком трудах (большая их часть собрана в пятитомном издании «Избранных работ», Л., 1933 — 1937; высказывания по теоретическим вопросам языкознания даны в книге «Вопросы языка в освещении яфетической теории», Л., 1933) стремился создать совершенно оригинальную и независимую от «буржуазного» языкознания лингвистическую концепцию. Фактически, однако, многие элементы его концепции заимствованы у зарубежных ученых (В. Вундта, Г. Шухардта, А. Тромбетти, Г. Асколи, Л. Леви-Брюля и др.), хотя и представлены в новом обличий и в сопровождении весьма широковещательной и левой фразеологии. Его чрезвычайно энергичная организационная и научная деятельность нашла значительное количество учеников и последователей, так как в своем общем принципе (но отнюдь не в действительном воплощении) соответствовала актуальной необходимости создания науки о языке, основывающейся на принципах диалектического материализма.Научная деятельность Н. Я. Марра как языковеда (он был также и выдающимся археологом) протекала в двух направлениях. Первое из них — критическое — было направлено на ниспровержение принципов традиционного языкознания и на доказательство неспособности его служить делу «языковой политики» и исследовательской практике советского языкознания. Другое направление было связано с формулированием основных теоретических положений «нового учения» о языке, которые постоянно в его работах видоизменялись и так и не получили своего окончательного определения. В общей форме они сводятся к следующему. Язык есть надстроечная категория и поэтому общенародный язык — фикция, он может существовать только в виде некоторой совокупности классовых языков. До возникновения звукового языка существовали язык жестов и ручной язык, а звуковой язык зародился позднее, уже в классовом обществе, в среде магов, и первоначально выполнял магические функции, служа средством общения с племенными тотемами. Все языки мира укладываются в линию единого глоттогонического (языкотворческого) процесса и берут свое начало от первоначальных четырех элементов (сал, бер, ион, рош), которые можно посредством соответствующего анализа найти и во всех современных языках. В своем развитии языки располагаются на различных стадиях единого глоттогонического процесса (стадиальная классификация языков), и, в частности, яфетические языки представляют собой не замкнутое семейство или группу языков, а такого рода стадию, прохождение которой обязательно для всех языков. Переход языков из одной стадии в другую происходит скачкообразно, как внезапный процесс, являясь следствием скрещения языков (что является причиной всех языковых изменений) и отражая вместе с тем смену социально-экономических формаций. При скрещивании языков и скачкообразном переходе в следующую стадию единого глоттогонического процесса всегда возникает «новое качество», т. е. совершенно новый язык. Такое понимание развития языков исключает возможность классификации их по генетическому принципу, и единственным средством для прослеживания прошлых стадиальных состояний языков является семантика, так как только в ней оказывается возможным обнаружить следы стадиального прохождения языков и наслоения различных идеологий, обусловленных соответствующими социальными формациями. В соответствии с этим на первое место в науке о языке выступает семантика, в противоположность формальному анализу фонетических и морфологических явлений традиционного языкознания.Метод, лингвистического анализа, предложенный Н. Я. Марром, не мог найти широкого применения в силу своей полной произвольности. Таким образом, фактически яфетидология, с одной стороны, выполняла ограничительные функции, всячески препятствуя тому, чтобы советские языковеды не впали в грех компаративизма, с другой стороны, выдвигала общетеоретические положения, большую часть которых, однако, никак не удавалось воплотить в конкретно-лингвистические исследования. Создался несомненный тупик, выход из которого стремился найти ученик Н. Я. Марра — И. И. Мещанинов, научная и организационная деятельность которого представляет уже несомненно особое направление в советском языкознании. Правда, лингвистическая концепция И. И. Мещанинова оформлялась постепенно и с наибольшей ясностью проявилась в 40-е годы, когда были опубликованы такие его работы, как «Члены предложения и части речи»-(1945), «Глагол» (1948), но основы ее стали ясны и ранее (в частности, в книге «Общее языкознание», 1940) и поэтому уместно говорить о нем и в настоящем разделе.
В трудах Н. Я. Марра советские языковеды имеют прочные основы для подлинного материалистического изучения истории языков в ее неразрывной связи с историей народов, с историей творимой ими материальной и духовной культуры. Одной из задач творческого развития нового учения о языке является дальнейшее углубление изучения вопросов языковой истории и полная ликвидация всех пережитков формалистических взглядов буржуазной компаративистики, приводящих к тупику реакционной концепции праязыка. Для решения языковедных вопросов, как подчеркивал Н. Я. Марр, "устанавливается закономерность, обосновьваемая связью с историей материальной культуры, имеющей соответственные этапы развития, и прежде всего зависящей от последней историей: общественности, ее не только форм, но и, особенно, мировоззрений" [13].