information_items_property_4699

§ 2. Ветхозаветная религия и христианство

331

и насыщаться» (Втор. 6, 10–11); или: «Не ешьте никакой мертвечины; иноземцу… отдай ее, он пусть ест ее, или продай ему» (Втор. 14, 21) — и другие подобные достаточно свидетельствуют об уровне ветхозаветной морали. Те повеления, которые давались еврейскому народу во время завоевания земли обетованной от имени Бога, — одна из ярких ее иллюстраций.

Ветхозаветная мораль явилась предметом особого внимания Самого Господа Иисуса Христа. Он решительно изменил сам принцип отношений между людьми, поставив во главу угла любовь ко всем — независимо от их национальности, веры и пола. «Ибо, — говорит Господь, — если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное. Вы слышали, что сказано древним: не убивай. Кто же убьет, подлежит суду. А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду… Вы слышали, что сказано: око за око, зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому… Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного… Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5, 20–48).

Ввиду очевидного несовершенства ветхозаветного закона апостол Павел писал: «Делами закона

332	Глава VII. Ветхозаветная религия

не оправдается никакая плоть» (Гал. 2, 16), потому «оправдывающие себя законом, остались без Христа, отпали от благодати» (Гал. 5, 4).

Ветхий закон подавляет человека многочисленностью внешних, обрядовых предписаний, которыми должен руководствоваться иудей. Это привело в конечном счете к фетишизации обрядового закона, «субботы». Христос осудил это, сказав ревностным блюстителям закона: «Суббота для человека, а не человек для субботы» (Мк. 2, 27).

Оценка ветхозаветной религии по существу дается в послании к евреям: «Дух Святый показывает, что еще не открыт путь во святилище, доколе стоит прежняя скиния. Она есть образ настоящего времени, в которое приносятся дары и жертвы, не могущие сделать в совести совершенным приносящего, и которые с яствами и питиями, и различными омовениями и обрядами, относящимися до плоти, установлены были только до времени исправления» (Евр. 9, 8–10); «Закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей… никогда не может сделать совершенными приходящих» (Евр. 10, 1); «Ибо, если бы первый завет был без недостатка, то не было бы нужды искать места другому. Но пророк, укоряя их, говорит: вот, наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет… Говоря «новый», показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению» (Евр. 8, 7–8, 13). В Послании к Коринфянам апостол ветхозаветные установления называет даже служением смертоносным буквам, служением осуждения (2 Кор. 3, 7, 9).

§ 2. Ветхозаветная религия и христианство

333

Ветхозаветное Откровение о Боге страдает ярко выраженным антропоморфизмом; пониманием Его как Существа предельно удаленного от мира; как давшего Закон и установившего отношения с человеком на чисто правовой основе; как постоянно изменяющего Свое отношение к человеку в зависимости от его дел; как заботящегося фактически лишь об одном еврейском народе.

Чем объясняется несовершенство богооткровенной религии Ветхого Завета?

Во-первых, тем, что Ветхий Завет был лишь подготовительным к пришествию Христа, носил прообразовательный и временный характер (Евр. 7, 18–19, 22; 8, 5–8, 13; 9, 8–10), был лишь тенью будущих благ (Евр. 10, 1).

Во-вторых, его этнической ограниченностью. Все ветхозаветные нравственные и обрядовые установления предназначались не всему человечеству, но одному племени, избранному для исполнения конкретного дела, и потому давались исходя из его духовного уровня, нравственных особенностей, интеллектуальных возможностей и т. д. Господь, когда отвечал на вопрос фарисеев, «позволительно ли разводиться мужу с женою?» — объяснил, почему евреям был дан такой несовершенный закон. Иисус сказал им в ответ: «По жестокосердию вашему он [Моисей]

написал вам сию заповедь» (Мк. 10, 2, 5). В те времена, следовательно, еще невозможно было дать совершенное Откровение, «самый образ вещей» (Евр. 10, 1) всем людям земли, и потому была дана лишь «тень будущих благ» — и только одному народу с учетом его духовных и душевных сил.

334	Глава VII. Ветхозаветная религия

В-третьих, ветхозаветная религия и в принципе не могла быть совершенной, поскольку совершенство Откровения дано лишь явлением Бога во плоти (см. 1 Тим. 3, 16) и спасения Им человека Своей Жертвой и Воскресением.

Поэтому великий знаток Писания свт. Иоанн Златоуст говорит, что «ветхозаветное… так отстоит от новозаветного, как земля от неба» 1.

1 Иоанн Златоуст, свт. Полн. собр. творений. В 12 тт. Т. 6. СПб., 1900. С. 91.

Глава VIII

ДУХОВНАЯ

ЖИЗНЬ

Вопрос о духовной жизни является основным для каждого человека, поскольку именно она в конечном счете определяет характер, направление и самую разумность всей его деятельности. Духовное состояние является своего рода маточным раствором, порождающим кристаллы всех тех идей, чувств, желаний, переживаний, настроений человека, которыми он живет, всего его отношения к людям, природе, делам, вещам и т. д. Ибо дух творит себе формы. Правильная духовная жизнь несет в себе здоровую во всех отношениях жизнь, является источником того благоденствия, к которому естественно стремится каждый человек и каждое общество. Напротив, нарушение духовных законов неотвратимо приводит к разрушению всего строя жизни на всех ее уровнях — личном, семейном, общественном.

Понимание духовности, как правило, неразрывно связано с другим не менее емким понятием — святостью. В разных религиях и культурах они имеют свой характер. Наибольший и вполне закономерный интерес вызывает их православный смысл.

336	Глава VIII. Духовная жизнь

§ 1. ОСНОВЫ ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ И СВЯТОСТИ ПО ТВОРЕНИЯМ СВЯТИТЕЛЯ ИГНАТИЯ (БРЯНЧАНИНОВА)

Понимание святости неразрывно связано с понятием духовности. В разных религиях и культурах они имеют разное содержание. Каков их православный смысл?

Сущность любой религии заключается в духовной жизни. Однако вхождение в эту жизнь требует от человека не только ревности к ней, но и знания ее основных законов. Ревность не по разуму, как известно, плохой помощник. Туманные, расплывчатые представления об этой главной стороне религиозной жизни приводят христианина, особенно подвизающегося, как правило, к печальным последствиям, в лучшем случае — к духовному бесплодию, но чаще — к самомнению, прелести, психическим расстройствам и нравственным падениям. Самая распространенная ошибка в религиозной жизни — это подмена ее духовной стороны (исполнение заповедей Евангелия, покаяние, борьба со страстями, любовь к ближним) внешней — исполнением церковных установлений и обрядов, активной церковной деятельностью. Такое отношение к религии, как правило, делает человека внешне церковным, а внутри гордым фарисеем и лицемером, отвергнутым Богом — «святым сатаной». Потому столь необходимо знание основополагающих принципов духовной жизни в Православии.

Неоценимую помощь в этом может оказать опытный руководитель, видящий душу человека. Но такие руководители даже в древние времена

§ 1. Основы духовной жизни и святости

337

были, по свидетельству отцов, большой редкостью. Тем труднее их найти в настоящее время. Святые отцы предвидели этот голод слова Божия (при избытке книг Священного Писания!) в последние времена и предуказали искренне ищущим спасительное средство в их духовной жизни — «жительство под руководством отеческих писаний с советом преуспевших современных братий».

Приведенные слова принадлежат одному из авторитетнейших русских духовных наставников и писателей XIX в. святителю Игнатию (Брянчанинову) (1807–1867), творения которого являются своего рода энциклопедией духовной жизни и представляют собой одно из таких отеческих писаний, имеющих особую для современного христианина ценность. Эта их ценность обусловлена прежде всего тем, что они:

написаны на основе тщательного изучения святоотеческих творений и испытаны в горниле личного подвижнического опыта;

дают ясное изложение всех важнейших вопросов духовной жизни, в том числе и опасностей, встречающихся на ее пути;

излагают святоотеческий опыт богопознания применительно к психологии и силам человека ближайшей к нам по времени и по степени обмирщенности эпохи (XIX в.).

Здесь представим лишь некоторые из наиболее важных положений его учения по данному вопросу.

Правильная мысль

«Обыкновенно люди считают мысль чем-то маловажным, потому они очень мало разборчивы при принятии мысли. Но от принятых правильных

338	Глава VIII. Духовная жизнь

мыслей рождается все доброе, от принятых ложных мыслей рождается все злое. Мысль подобна рулю корабельному: от небольшого руля, от этой ничтожной доски, влачащейся за кораблем, зависит направление и, по большей части, участь всей огромной машины» (IV, 509) 1, — так писал святитель Игнатий, подчеркивая то исключительное значение, какое имеют наши мысли, взгляды и теоретические знания в целом для духовной жизни. Не только правильная догматическая вера и евангельская нравственность, но также знание и неукоснительное соблюдение духовных законов определяют успех сложного процесса реального перерождения страстного, плотского (Рим. 8, 5), «ветхого человека» (Еф. 4, 22) в «нового человека» (Еф. 4, 24).

Однако и теоретическое понимание этого вопроса оказывается не столь простым, как может показаться на первый взгляд. Многообразие так называемых духовных путей жизни, которые предлагаются сейчас со всех сторон человеку, являются одной из иллюстраций сложности данной проблемы.

Потому возникает задача исключительной важности: найти наиболее существенные признаки и свойства истинной духовности, которые позволили бы отличить ее от всевозможных видов лжедуховности, мистицизма, прелести. Об этом, как кажется, хотя и достаточно говорит двухтысячелетний опыт Церкви в лице своих святых, но его восприятие современным человеком, выросшим

1 Здесь и далее в скобках указываются: первая цифра — номер тома, вторая — страница Творений свт. Игнатия (Брянчанинова) по изданию 1905 года.

§ 1. Основы духовной жизни и святости

339

в условиях материалистической, бездуховной цивилизации, встречает немалые трудности. Вот некоторые из них.

Наставления о духовной жизни святыми отцами всегда давались в соответствии с уровнем тех, кому они предназначались. «Просто так», «для науки» отцы не писали. Многие их советы, обращенные к подвижникам высокой созерцательной жизни и даже к т. н. новоначальным, оказываются совершенно не соответствующими духовным силам современного христианина.

Также различие духовного уровня спрашивающих порождало неоднозначность, иногда даже противоречивость этих советов в разных случаях, что, естественно, способно дезориентировать неопытного человека.

Избежать этих опасностей при изучении святых отцов, не зная хотя бы наиболее важных принципов духовной жизни, очень трудно. В то же время и без святоотеческого руководства правильная духовная жизнь немыслима. Перед лицом этого, казалось бы, неразрешимого тупика и выявляется вся значимость духовного наследия тех отцов, преимущественно ближайших к нам по времени, которые «переложили» предшествующий святоотеческий опыт духовной жизни на язык, доступный современному человеку, мало знакомому с этой жизнью, не имеющему, как правило, ни должного руководителя, ни должных сил.

Творения святителя Игнатия и являются как раз одним из лучших таких «переложений», дающих безукоризненно верный «ключ» к пониманию учения великих подвижников науки из наук — аскетики.

340	Глава VIII. Духовная жизнь

Что значит вера во Христа

Вот как святитель Игнатий пишет об этом: «Начало обращения ко Христу заключается в познании своей греховности, своего падения; от такого взгляда на себя человек признает нужду в Искупителе и приступает ко Христу посредством смирения, веры и покаяния» (IV, 277). «Не сознающий своей греховности, своего падения, своей погибели не может принять Христа, не может уверовать во Христа, не может быть христианином. К чему Христос для того, кто сам и разумен, и добродетелен, кто удовлетворен собою, кто признает себя достойным всех наград земных и небесных?» (IV, 378).

В приведенных словах невольно обращает на себя внимание мысль о том, что сознание своей греховности и проистекающее из него покаяние являются первым условием принятия Христа. Святитель как бы подчеркивает: не вера в то, что Христос пришел, пострадал и воскрес, является «началом обращения ко Христу», ибо и «бесы веруют и трепещут»

(Иак. 2, 19), а познание «своей греховности, своего падения» рождает истинную веру в Него.

Эта мысль святителя указывает на первое и основное положение духовной жизни, столь часто ускользающее от внимания верующих и показывающее действительную глубину православного ее понимания. Христианином, оказывается, является совсем не тот, кто верит по традиции или убедился в бытии Бога какими-то доказательствами, или поверил, что Христос пришел, пострадал и воскрес ради нашего спасения, или тот православный, который чувствует себя выше «всех этих грешников, безбожников и нехристиан». Нет, христианин тот, кто видит свою духовную