1.3 Города Нового времени
Под новым временам в исторической науке понимается эпоха, основным содержанием которой было развитие и утверждение капитализма, зародившегося в недрах феодального строя.
Замена феодализма более прогрессивной социально-экономической формацией оказала огромное влияние на развитие производительных сил. Она радикально изменила условия развития городов, придала им новые масштабы, вызвала к жизни качественно новые процессы урбанизации, определила глубокие преобразования в размещении, структуре и застройке городов.
Развитие производительных сил создало принципиально новую основу развития городов. Цеховые ремесла были вытеснены промышленностью, в которой мануфактуры уступили место фабрикам, использовавшим машинный труд. Промышленный переворот дал толчок к обострению антагонистических противоречий между трудом и капиталом, между общественным характером производства и частнокапиталистическим присвоением. Города стали ареной классовой борьбы между буржуазией и пролетариатом, ряда которого пополняли разорявшиеся крестьяне. Огромный рост населения и его концентрация в городах в связи с росши промышленности определили начало и нарастающие темпы развития урбанизации.
С развитием производства и торговли, развитием национальных рынков, формированием и укреплением национальных государств возраста роль крупнейших столичных городов, которые становились местом сосредоточения многообразных функций и приобретали невиданные ранее размеры. После Великих географических открытий и последовавших за ними первых колониальных захватов стали быстро расти города - форпосты проникновения европейского капитала в колонии и опорные пункты освоения новых земель в странах переселенческого капитализма. Важную роль приобретали международные портово-промышленные и торгово-финансовые центры, формировавшиеся на путях новых мирохозяйственных связей.
В ХVI-XVIII вв. в Европе прогремели три буржуазные революции: голландская (1566-1609), английская (1640-1660), французская (1789-1792). Эти революции, тесно связанные с последствиями Великих географических открытий, вызывали коренные изменения в экономическом, социальном и политическом развитии европейских стран. Между ними Исходит острая борьба за роль лидеров на европейской политической сцене. Эта борьба сильно сказывается на судьбе городов.[2]
Города Португалии и Испании после Великих географических открытий. На короткий миг на роль лидера претендует Испания. В первой половине ХУ1 в. Португалия, затем Испания - могущественные государства Европы. Их колониальные империи огромны. Испанские галеоны возвращаются в Европу, груженые золотом и серебром. Лиссабон, Севилья - величайшие порты и города Европы.
Огромные богатства, стекающиеся в Испанию (примерно то же относится и к Португалии), не приводят к развитию ее хозяйства. Более того, по известному парадоксальному выражению "от американского золота Испания обеднела". Экономический упадок Испании К. Маркс и Ф. Энгельс объясняют разрушением ирригационных систем, поддерживавшихся при маврах. Сельское хозяйство страны было крайне отсталым. Несмотря на то, что союзы городов (эрмандады) активно поддерживал Реконкисту, буржуазия в экономическом отношении была слабой, промышленность и внутренняя торговля не были развиты. Когда в страну хлынул поток золота и серебра, королевская власть и господствующие дворянство стали направлять свои огромные доходы на содержание двора, строительство роскошных дворцов, поощряя ввоз более дешевых изделий (в том числе в колонии). Эта губительная для городов экономическая политика королевской власти довершалась ее беспрерывными войнами в Европе и в колониях, содержанием непомерно разросшегося административного аппарата. Филипп П несколько раз объявлял государственное банкротство. Упадок страны усугублялся деятельностью инквизиции, душившей все живое. Гибель Испанской армады (1588), потеря Северных Нидерландов (I579-I58I), а после войны за испанское наследство (I70I-I7I4) и остальных испанских в Европе - Южных Нидерландов (будущей Бельгии) и Южной (Неаполитанского королевства)- завершили утрату ее значения.
Рис. 13. «Испанская деревня» [24]
Рис. 14. Храм святого сердца [24]
В застройке испанских городов историческое напластование разных эпох, смешение архитектурных стилей, богатство художественных традиций создали поразительный по красоте сплав. Испанские города обычно располагались на возвышенностях, унаследовали от средневековья крайне запутанную сеть улиц. от арабов сохранились многие здания и традиции декоративности, пышности сооружений. Таким образом, для застройки испанских городов характерна красочная, неповторимая пестрота архитектурных стилей и разнообразные сочетания сооружений и планировки с природным ландшафтом.[3]
Нидерландский "перекресток" Европы в ХУ1-ХУШ вв. Города Голландии и Бельгии в ХVI - начале XX в. К середине ХVI в. Нидерланды наиболее густонаселенная страна Европы. На небольшой территории здесь сосредоточено 300 городов; население составляет около 3 млн. человек. С огромным трудом, отвоевывая у моря землю, защищая площади устья рек, прокладывая многочисленные каналы, жители Нидерландов в полном смысле слова создавали свою страну. Занимая устья Рейна, Мааса, Шельды, нидерландские города располагались в важнейшем узле европейской торговли, где скрещивались морские пути в ганзейских городов Балтийского и Северного морей и из Средиземного моря вокруг Пиренейского полуострова с сухопутными путями по Рейну в глубь Европы. В дальнейшем положение этих городов оказалось необычайно удобным и для дальней торговли через Атлантический океан.
Длительное время нидерландские города не только не могли освободиться от власти местных феодалов (как того добились итальянские города, но и страдали от многочисленных иноземных поработителей, часто переходя из рук в руки.
Победа буржуазной революции, достигнутая ценой многих десятилетий борьбы, выводит молодую Голландскую республику на мировую арену. В короткий срок она становится первой морской державой.[2]
Характерно соперничество нидерландских городов за ведущую роль с торговле и смещении главного торгового центра района под влиянием политических и географических факторов.
В XIX-XX вв. города Голландии и Бельгии характеризовались высоким уровнем развития. Его источником стали как исторически накопленные в этих странах капиталы, традиции и мастерство, так и эксплуатация богатейших колоний - Голландской Индии (Индонезии), Бельгийского Конго (Заира) и др. В Бельгии и Нидерландах были проложены первые в Европе железные дороги с широкой колеей, сооружены новые каналы, развиты порты и промышленность. Амстердам (510 тыс. жителей в 1900 г.), Роттердам, Брюссель, Антверпен, Льеж относились к числу наиболее развитых в промышленном отношении городов Европы.
Города Англии в ХVII - начале ХХ в. Первенство Голландии на морях продолжалось лишь около полувека. Во второй половине ХVII в. ведущее положение в европейской торговле и в борьбе за колонии захватывает Англия. 1688 г. - год гибели испанской Великой Армады - считают "днем рождения британской империи". Затем в трех англо-голландских войнах (1652-1674) Англия сокрушает морскую и торговую мощь Голландии.[2]
Роль Англии как первой промышленной, торгово-финансовой и колониальной державы мира создала новые предпосылки развития английских городов. Она радикально изменила экономико-географическое мнение столицы Англии - Лондона и способствовала развитию интенсивных процессов урбанизации.
Рис. 15. Челси [25]
Наряду с Лондоном в .Англии после промышленного переворота формировались крупнейшие скопления промышленных городов. Текстильная промышленность способствовала развитию Ланкашира. Развитию Манчестера способствовала близость Ливерпуля с его удобной гаванью. Крупные промышленные города росли в районах Бирмингема, Глазго, Ньюкасл, Шеффилд и др. К концу века урбанизация в стране достигла 77%.
Условия жизни рабочего класса в этих колыбелях промышленного капитализма были ужасающими. Грязь, дым, копоть стали символами индустриальных районов Англии.
Города Германии в ХVII- начале XX в. Берлин. Длительное время в Центральной Европе не складывалось условий для развития крупных городов: сохранялись унаследованная от средневековья плотная сеть относительно небольших городских поселений, лишь некоторые из которых достигали более или менее значительных размеров. С перемещением торговых путей к Атлантическому океану, упадком ганзейской и средиземноморской торговли города Центральной Европы оказались в стороне от главнейших новых торговых путей. Крайняя политическая раздробленность Германии не создавала условий для развития промышленности. Положение усугублялось разорением страны после Тридцатилетней войны и других войн, которые велись почти непрерывно.
Процессы урбанизации в Германии резко усилились во второй половине и особенно в конце XIX в.
Для городов Германии конца XIX-начала XX в., было характерно резкое размежевание на "город богатых" и "город бедных", большая острота классовой борьбы, особенно сильная эксплуатация рабочего класса.[7]
Особенности развития городов в колониальных и зависимых странах в XVII - начале XX в. История европейских колониальных захватов началась сразу за географическими открытиями конца XV-XVI вв. и продолжалась до конца ХIХ в.
Рассматривая процессы формирования географии городов в бывши колониальных странах, выделим три типа формирования территориальных структур городов и их сетей, связанные с социально-экономическими особенностями колониальной экспансии в этих странах:
Латиноамериканский тип - формируется в условиях полного разрушения местных цивилизаций колонизаторами, ограбления и массового истребления ими покоренных народов, заселения завоеванных стран мигрантами из стран-метрополий, рабами-неграми, привезенными для работы на рудниках и плантациях, мигрантами из других стран; на основе смешения этих этнических групп формируются новые этнические общности и складываются совершенно новые социально-экономические структуры и новая сеть городов.
Индийский тип - развивается в условиях постепенного завоевания, подчинения и ограбления колонизаторами стран и народов, но без их тотального уничтожения или истребления. Социально-экономические структуры, в том числе сеть городов, перестраиваются в соответствии с целями и требованиями колонизаторской политики и хозяйственного грабежа покоренных стран.
Африканский тип - в известной мере носит промежуточный характер. Вначале цели колонизаторов заключаются в массовом вывозе негров-рабов для работы на других континентах, прежде всего в Латинской и Северной Америке. Затем наступает "индийский" этап -постепенного завоевания глубинных территорий для эксплуатации их населения и природных ресурсов.
Северо-американский тип - существенно отличается от трех других. В результате истребления, оттеснения или заключения в резерваций местных народностей (индейцев в Северной Америке, аборигенов Австралии и Новой Зеландии, негров в Южной Африке) на завоеванной территории мигрантами из Европы, не сливающимися с аборигенным населением, создаются так называемые страны переселенческого капитализма, получающие независимость от стран-метрополий, либо связанные с ними системой хозяйственно-политических отношений на началах известного партнерства (британские доминионы).[7]
Рассмотрим формирование сетей городов первых трех типов, относящихся к колониальным странам.
Завоевание испанскими и португальскими колонизаторами Латинской Америки в конце ХV-ХVI вв. совершалось с необычайной жестокостью (сопровождалось полным разрушением сложившихся здесь цивилизаций ацтеков, майя, инков и других народов. Главной целью алчных и жестоких конкистадоров было золото. По имеющимся данным, к моменту открытия островов Карибского моря Колумбом, численность индейцев на Кубе составляла около 300 тыс., Эспаньолы (Гаити) - 250 тыс., Пуэрто-Рико - 60 тыс. человек. Во втором десятилетии ХVI в. почти они были истреблены. Предполагается, что в течение первых десятилетий испанских завоеваний на Вест-индских островах погибло I млн. индейцев. [2]
Ко времени освобождения стран Латинской Америки от испанского и португальского господства (начало XIX в.) сеть их городов формировалась, хотя в последующий период она, конечно, претерпела значительные изменения. До сих пор размещение, планировка, обще и названия латиноамериканских городов связаны с наследием колониального периода. Огромный континент как бы "оцеплен" городами, возникшими на океанских берегах или вблизи них, откуда начиналась его колонизация; другие города расположились в долинах рек, в предгорьях или горных котловинах, контролируя "дороги проникновения" в глубь континента.
"Индийский" тип формирования сетей городов в колониальных странах существенно отличался от латиноамериканского. Особенность заключалась в том, что так же широко прибегая к всякого рода насилию, подлогам и произволу, колонизаторы здесь стремились грабить завоеванные народы, опираясь на местных правителей и проводя принцип "разделяй и властвуй". Сложившиеся социально-экономические структуры видоизменялись в том направлении, в каком это было выгодно колонизаторам, например подрывалась местная промышленность для обеспечения рынка сбыта европейских товаров, создавались плантации и рудники для вывоза в метрополии сельскохозяйственного сырья г ценных металлов, применялись различные другие формы грабежа. 3 соответствии с этой политикой сложившаяся сеть городов не разрушалась, а переориентировалась на новые центры - опорные базы колониального владычества,, созданные колонизаторами в господствующих стратегических пунктах в самый ранний период колониальных захватов.
Наиболее ярко этот процесс может быть показан на примере самой Индии. Колонизаторы (португальцы, голландцы, французы, а затем англичане) застали здесь огромную страну, население которой во иного раз превышало население метрополии, с тысячелетней культурой, многочисленными большими городами (суммарное население которых было больше городского населения Англии), развитой промышленностью, основанной на виртуозном искусстве ремесленников, передававшемся из поколения в поколение.
В период Ост-индской кампании, преобладали методы прямого грабежа. Один из известных деятелей этого периода, лорд Клайв, прославившийся произволом и подлогами в Бенгалии, с цинизмом и бахвальством заявлял в Палате общин: "Богатый город был у моих ног, могущественное государство было в моей власти, мне одному были открыты подвалы сокровищницы, полной слитками золота и серебра, драгоценными камнями. Я взял всего 200 тыс. ф.ст. Джентльмены, я до сих пор не перестаю удивляться собственной скромности!" По сообщению английского губернатора, "достаточно появиться английскому флагу, чтобы на десятки миль вокруг не оставалось ни одного жителя".[2]
Среди других последствий английской политики отметим замедленный рост городов, в особенности в глубине страны, в связи с массовым разорением миллионов кустарей и ремесленников из-за конкуренции английских товаров. По оценкам, в середине XIX в. около 55% индийского населения было занято в сельском хозяйстве, а в конце 30-х гг. XX в. - 74%. "... Армии кустарей и ремесленников не имели ни занятий, ни работы, и все их старинное мастерство бесполезно. Они обратились к земле, ибо земля еще существовала. Но земля была полностью занята и никак не могла обеспечить им выгодного занятия. Поэтому они стали бременем для земли, и это все увеличивалось, а вместе с ним росло обнищание страны, и жизненный уровень снизился до невиданных размеров.
Поскольку главная задача заключалась теперь в том, чтобы открыть пути на индийский рынок английским товарам и обеспечить вывоз из страны сырья, важнейшее значение в эксплуатации Инда приобрели Калькутта и Бомбей, от которых начинались главные пути в глубь Индии. В дожелезнодорожную эпоху важнейшим из этих направлений было направление от Калькутты на север вдоль Ганга.
Калькутта расположена на р. Хугли, в 140 км от моря. Сеть судоходных речных путей удобно связывает ее с долиной Ганга, равнинами Хиндустана, бассейном Брахмалутры; на юг удобные пути по приморским низменностям ведут в Южную Индию. "Ее эксцентрическое положение, возникновение и рост - классический пример города-цитадели, колониального господства и хозяйственной экспортации страви неравноправного международного разделения труда" Характеризуя благоприятное положение Калькутты, ОД.К. Спейт отмечает: 'Энергичные европейские купцы, которым не терпелось воспользоваться богатствами непосредственно примыкающей к Бенгалии равнины Ганга о ее процветающими монгольскими городами... закрепили за собой лот наиболее восточный и наиболее многообещающий путь внутрь Инда. В I9II г. столицей Индии вновь становится Дели - исторический центр страны.
Индийский тип развития сети городов в странах-колониях характерен для большинства стран Азии. В Индонезии, на Филиппинах, Вьетнаме, на Малайском полуострове важнейшее значение приобрели основанные колонизаторами города-порты: Батавия (Джакарта), Манила, Калон-Сайгон (Хошимин), Сингапур (последний приобрел также крупнейшее стратегическое и транзитное торговое значение). В других случаях административными центрами колоний стали удобно расположение исторические столицы - Рангун в Бирме, Пномпень в Камбодже, позднее Дели. В некоторых случаях административные центры создавались вблизи основных объектов эксплуатации). Во многих странах, оказавшиеся в ХУШ-XIX вв. в экономической и политической зависимости от колониальных держав, крупнейшие экономические центры стали развиваться в главных пунктах их проникновения (Шанхай и Гонконг в Китае, Бангкок в Таиланде и др.).[7]
До конца ХV в. развитие тропической Африки происходит при почти полном отсутствии хозяйственных и культурных связей с европейский странами. Основной район с более развитыми феодальными отношения, со значительными элементами рабовладения, с развитыми ремеслами и торговыми центрами сложился в бассейне Нигера, где сформировался ряд государств - Сонгаи (ХV-ХVI вв.), а еще ранее и западнее Гана "(IV-ХI вв.) и Мали.. Крупнейшие города - Томбукту, Гао, Сегу, Мал, Дженне - осуществляли крупную торговлю со странами Магриба и бассейна Нила. В XI в. сюда проникает ислам, развивается письменность, ремесла, при участии арабских архитекторов сооружаются мечети и торговые кварталы.
К югу от Нигера крупные государственные образования сложились в Северной Нигерии: среди городов-государств Хауса некоторые были весьма велики. Кано, вероятно, не уступал Гао (столице Сонгаи), насчитывающей около 75 тыс. жителей. Процветали торговля, ремесла, в том числе производство тканей индиго, работорговля. Распространение работорговли и рабовладения способствовало массовому вывозу рабов португальцами в Америку. Прибрежная полоса, откуда португальцы совершали экспедиции за рабами и где они выменивали их у меся вождей, получила название Невольничьего берега.
Восточный берег Африки в значительной мере контролировался арабами. Выходцами из Шираза был основан Килва, султаны которого владели Занзибаром, Момбасой, Малинди. Лоренцо-Маркес, Софа-ла - опорные пункты португальцев в многолетней борьбе за восточный берег Африки.
После первых португальских открытий и последовавшего затем превращения Африки в "заповедное поле охоты на чернокожих" (всего из Африки в ХVI-ХIХ вв. было вывезено несколько десятков миллионов рабов) главной целью европейских колонизаторов было создание опорных пунктов на берегу для обеспечения работорговли и торгового пути вокруг Африки в Индиго. Затем эти пункты стали исходными базами продвижения в глубь Африки и ее раздела между колониальными державами. В дальнейшем. опорные военно-стратегические и административные центры становились, как правило, крупнейшими на континенте торгово-промышленными городами, через которые шла эксплуатация африканских колоний.
К началу XX в. в Африке сложился ряд групп городских поселений. Среди исторических городов, расположенных в глубине континента, некоторые полностью утратили значение (Томбукту, Себ), другие получили некоторое развитие (Кумаси, Ибадан). Очень сильно выросли прибрежные города, положение которых оказалось удобным в качестве баз проникновения в глубь африканских стран (Момбаса, Дар-эс-Салам, в Северной Африке - Александрия, Тунис, Алжир). Наибольшее развитие получили новые города: приморские портовые и административно-политические центры (Дакар, Монровия, Фритаун, Бисау, Конакри, Абиджан, Аккра, Браззавиль, Лагос, Луанда, Мопуту - бывший Лоренцо-Маркес, Могадишо) либо глубинные административно-политические центры, основанные в стратегических пунктах, контролирующих завоеванные районы (Бомако, Киншаса - бывший Леопольдвиль, Аддис-Абеба, Найроби, Кам-пала, Лусака, Зимбабве - бывший Солсбери, Претория, Хартум). Некоторые крупные города выросли вблизи месторождений (Лумумбаши- бывший Стенливиль, Булавайо, Иоганнесбург).[7]
Особенности географии городов и градостроительства в США и других странах переселенческого капитализма. Первые европейские поселения в Северной Америке были основаны в Гренландии норманнами (плавание Лейфа Эрикссона около 1000 г.), но они не были долговечными; норманнские поселенцы частично погибли, частично смешались с эскимосами туле; лишь в ХVIII в. европейцы (датчане) вновь появились у берегов Гренландии, положив начало ее современной колонизации.
Значительно более крупные очаги европейской колонизации были созданы в Северной Америке в начале ХVII в. французами и англичанами.
Одновременно в Америку хлынул поток иммигрантов из Европы. Местные индейские племена были безжалостно истреблены или загнаны в резервации. На плантации юга из Африки завезены миллионы рабов-негров. После войны между Севером и Югом рабство было ликвидировано, однако жестокая эксплуатация негров продолжалась. По мере заселения страны, роста промышленности, перерастания быстро развивавшегося капитализма в его империалистическую стадию расовые, национальные и социальные противоречия в стране быстро усиливались, достигая исключительной даже для капиталистических стран остроты.[2]
Быстрое развитие городов сопровождалось ожесточенной конкуренцией между ними и возвышением тех из них, экономико-географическое положение которых оказывалось более благоприятным по мере сооружения каналов, железных дорог, освоения месторождений полезных ископаемых и сельскохозяйственных земель. Так, в обладании наиболее эффективной системой естественных и искусственно созданных связей с внутренними районами страны - ключ к пониманию выгод экономико-географического положения Нью-Йорка и причин его быстрого роста.
В микрогеографии быстро развивавшихся американских городов сочетались крайне высокая плотность застройки в центре с обширными малоэтажными жилыми образованиями, разраставшимися во все стороны и центральных кварталов. Небоскребы, как известно, -типично американское изобретение, связанное с непомерной стоимостью земли в центрах городов. Первые небоскребы в 20-40 этажей стали строить в США в конце XIX в. после пожара в Чикаго, уничтожившего большую часть города. Наряду с деловыми зданиями (банков, контор корпораций и др.), стали сооружать жилые небоскребы, высокая стоимость квартир в которых приводила к "джентрификации" ("одворяниванию") центров - вытеснению из них бедноты (англо-американский эквивалент "завоевания Парижа" буржуазией после реконструкции Османа). По остроумному замечанию современного наблюдателя, если, как часто говорят, архитектура - это застывшая музыка, то в центрах Нью-Йорка и других американских городов она застыла на истерично-высокой ноте.[7]
Планировка американских городов крайне примитивна - почти повсюду она представляет собой нарезанную безразлично к рельефу сетку прямоугольных кварталов. Если на ровных территориях такая планировка еще более или менее приемлема, то в условиях сильно пересеченной местности она становится бедствием: например, в Сан-Франциско, построенном на холмах, на значительной части улиц движение из-за слишком крутых подъемов стало невозможным; этого можно было бы избежать, если бы при планировке учитывался рельеф, что позволило бы, кроме того, более эффектно расположить застройку террасами над бухтой. Тем не менее по сложившейся традиции американцы предпочитали прямоугольную планировку: о Бостоне, где улицы идут не столь примитивно, говорили, что они проложены по старым "коупате" - дорогам, протоптанным коровами на лугу.[4]
С конца XIX в. начинается процесс быстрого развития богатых пригородов в американских городах, чему способствовала автомобилизация, приобретшая именно в США наиболее широкие масштабы. Кроме того, старательно внедрявшийся в сознание американца стереотип индивидуального дома как символа американской мечты и традиций также делал жизнь в пригородах более предпочтительной и побуждал не только богатых американцев, но и средние слои американского общества переезжать в субурбанизированные зоны, оставляя перенаселенные центры беднейшим иммигрантам, неграм и "чиканос" (мексиканцам), Этот процесс примет особенные масштабы в середине и второй полови XX в. и приведет, наряду с транспортным параличом, загрязнением окружающей среды, ростом безработицы, преступности, наркомании и т.п., к современному кризису американских городов.[4]
В США была рано осознана потенциальная опасность, исходящая для правящих классов от пролетариата промышленных центров, а так же склонного к бунтарству студенчества. Поэтому здесь, они с самого начала стремились к территориальному разобщению администрации, вузов и промышленной деятельности: столицы страны и штатов размещались в небольших городах , в которых развитие промышленности ограничивалось; университетские "кампусы" традиционно развивались вдали от больших городов.