Системно-деятельностный подход к разработке стандартов нового поколения А.Г. Асмолов
Прежде чем говорить о методологии разработки стандартов, определимся с системой отсчета. В истории образования выделены три конкурирующих подхода к разработке стандартов, за каждым — своя методология. Наиболее разработанный, традиционный подход может быть назван "ЗУНовским". Он сводит образование к знаниям, умениям и навыкам. Все предшествующие поколения стандартов основаны на ЗУНовском, или, как психологи говорят, дрессурном, бихевиористском подходе.
Второй подход называется компетентностным. О нем скажем особо, но главное для нас сегодня — это развитый в истории отечественной психолого-педагогической науки системно-деятельностный подход в образовании. Кто его разработчики в широком смысле этого слова, кто его идеологи?
Понятие системно-деятельностного подхода было введено нами в 1985 г. как особого рода понятие. Мы старались снять уже тогда оппозицию внутри отечественной психологической науки между системным подходом, который разрабатывался в исследованиях классиков нашей отечественной науки (таких, как Б.Г.Ананьев, Б.Ф.Ломов и целый ряд исследователей), и деятельностным, который всегда был системным (его разрабатывали Л.С.Выготский, Л.В.Занков, А.Р.Лурия, Д.Б.Эльконин, В.В.Давыдов и многие другие исследователи). Системно-деятельностный подход является попыткой объединения этих подходов. Именно он стал основой для многих разработок. Несколько замечательных ученых, прежде всего, В.Д.Шадриков, разными путями шли к этому подходу и, так или иначе, касались разработки стандартов.
Что значит "деятельность"? Сказать "деятельность" — это указать на следующие моменты.
Деятельность, в том числе социально ведущая деятельность, это всегда целеустремленная система, система, нацеленная на результат. Говоря об образовании как ведущей социальной деятельности общества, мы тем самым предполагаем нацеленность на результат как системообразующий фактор деятельности. Этот результат в истории нашей науки выступал в разных понятиях. Н.А.Бернштей назвал этот результат удивительно метафоричным термином: "образ потребного будущего". Это понятие и модель потребного будущего очень важны. Без модели потребного будущего мы не можем построить систему стандартов образования. Н.А.Бернштей использовал понятие "модель потребного будущего". Другой замечательный ученый, П.К.Анохин говорил о "системообразующем результате" и создании "функциональной системы". А.Н.Леонтьев говорил о "результате как мотиве и ценности деятельности". Он определял воспитание как преобразование только знаемых ценностей в реально действующие мотивы поведения. Процесс воспитания — это процесс трансформации ценностей, идеалов, существующих в культуре, через деятельность в реально действующие и смыслообразующие мотивы поведения. Таким образом, с самого начала в системно-деятельностном подходе выделяется результат деятельности как целенаправленной системы.
Второе понятие системно-деятельностного подхода указывает на то, что результат может быть достигнут только в том случае, если есть обратная связь. Н.А.Бернштейн называл ее "коррекцией", П.К.Анохин —"обратной ориентацией". А мы сегодня ее называем так: аттестация, аккредитация, лицензирование, тестирование. Только в этой системе существуют эти понятия. Идеология П.К.Анохина, Н.А.Бернштейна, А.Н.Леонтьева помогает нам четко увидеть, откуда эти вещи, еще идеология такого небезызвестного специалиста как Н.Винер. Иными словами, невероятно важный для нас момент: надо увидеть все наши процедуры не разорванными, а в целостном системно-деятельностном анализе.
Третий момент: деятельность как система всегда имеет генетически развивающий план анализа, а тем самым, если говорить о разработке тех или иных программ, каждый раз надо выделять психолого-возрастные индивидуальные особенности развития личности ребенка и присущие этим особенностям формы деятельности. Когда Д.Б.Эльконин говорил, что ведущей деятельностью предшкольного возраста является детская игра, он нас предупреждал: обучение должно войти в начальную школу через ворота детской игры. Без этого ничего не получится. Системно-деятельностный подход предостерегает от банальных характеристик. Мы говорим: дошкольное детство — это подготовка к школе; школа — это подготовка к вузу; вуз — это подготовка к работе; работа — это подготовка к пенсии. Тогда выходит, что детство — это подготовка к смерти. Так получается, если мы не выделяем самоценность детства, не определяем специфику ведущей деятельности.
Перейдем к рассмотрению той деятельности, о которой мы все время говорим, но часто не видим ее сути, к учебной деятельности, для которой главная ценность — компетентность к обновлению компетентности. Задача школы — не дать объем знаний, отсюда наш подход к стандартам, — а научить учиться. Где здесь "перпетуум мобиле"? Он может быть найден в системе универсальных учебных действий. Что мы имеем в виду, когда говорим "учебная деятельность"? Учебная деятельность не есть чистое познание. Процитируем замечательного исследователя Д.Б.Ковина: "Становление учебной деятельности не может быть ничем иным, как становлением разных сторон духовного развития личности, а именно: самопознания, самооценки как этапов самовоспитания". Поэтому можно утверждать, что уровень сформированности учебной деятельности прямо коррелирует с уровнем развития личности. И то, что наши педагоги не уловили этой закономерной связи, пишет Д.Б.Эльконин, это тяжелейшая ошибка. Учебная деятельность — это орган развития, саморазвития, самовоспитания личности. Познание встраивается в этот процесс. Обратим внимание на эти вещи, связанные с системно-деятельностным подходом. Они должны прозвучать, и, по сути дела, также, как детская игра должна открыть ворота в школу.
Следующий пласт анализа — генетический. Мы коснулись игровой деятельности, учебной деятельности. В возрасте 14—15 лет — деятельность общения. Мы, строя нашу программу, должны учитывать это, говоря о подобного рода вещах. Здесь надо учитывать также социальную ситуацию развития ребенка. Сегодня она изменилась. М.Мид выделяет три этапа в отношении образования ребенка. Первый этап — традициональный, когда знания передаются через традицию. Когда встречает своего друга абориген Австралии, он передает ему свое знание как неизменное. Это стабильный цикл. В системе Я.А.Каменского, где школа была придумана, как фабрика усредненного ученика, и урок — как дискретная форма передачи знаний, стала господствовать инструкция как передача знаний. Учитель как ментор передает знания, ученик воспринимает. Учитель сверху, ребенок внизу. И этот ком катится, и это до сих пор, т.е. еще одна система отношений. Но сегодня, благодаря социальным изменениям, возникла драма отставания учителя от ученика. И сегодня третий тип культуры по факту в мире: когда дети не слушаются родителей, когда происходит разрыв культур. Мы все время говорим о конфликте отцов и детей. И сегодня, по сути дела, мы переходим к сложнейшему этапу. Дети говорят: "Мир неопределенности. Вы проиграли эту страну, вы проиграли ее ценности. Как вы можете нас учить?" И возникает конфликт поколений, меж поколений… И глухота часто детей к взрослым, и беспомощность взрослых, которые входят в мир информации, как чужаки, а дети в нем живут. Это одна из ключевых вещей, которые мы должны учитывать при разработке стандартов образования. И, наконец, для разработки стандартов образования мы должны четко выделить метаструктуру планов анализа деятельности: результативный план анализа, обратную связь, генетический план. В структурном плане выделяют следующие моменты.
Первое. Мотивационно-ценностный анализ деятельности. В любой образовательной программе мотивационно-ценностный момент, как момент структуры программы, должен быть ведущим. Без него никакой гражданской идентичности не получится, не важно, программа это по математике, по словесности или, тем более, программа по истории. Этот мотивационно-ценностный план должен пронизывать любые программы. Для нас это невероятно важно. При выделении мотивационно-ценностного пласта мы ориентируемся на вопрос: ради чего делается образовательная программа? Выделение этого вопроса — ключевой и первый момент.
Второй вопрос: на что накладывается программа? На какие цели направлена? Если мотивационно-ценностный план дает нам социализацию развития личности ребенка, то целевой план программы отвечает на вопрос: что дает нам образовательная программа, когда мы закладываем то или иное содержание?
Следующий пласт анализа — операционально-технологический. И здесь мы имеем дело уже с учебными программами и технологиями достижения цели. Это еще один момент выделения структуры программы.
И наконец, еще один план анализа, который мы выделяем в системно-деятельностном подходе — это ресурсный план анализа. То есть с помощью каких кадров, экономических ресурсов мы достигаем мотивационно-ценностного, целевого и операционально-технологического моментов деятельности. Системно-деятельностный подход приводит к пониманию того, чем являются в широком смысле слова стандарты образования. Такой подход не отрицает ЗУНовского подхода. На опреционально-технологическом уровне без ЗУНов ничего не получится. Вместе с тем, действует еще одна формула: компетенция — деятельность — компетентность. Компетенция как объективная характеристика реальности должна пройти через деятельность, чтобы стать компетентностью, как характеристикой личности. Эта формула помогает нам понять, что такое компетентность. Это знание в действии. И компетентностный подход не противостоит деятельностному, а снимается им. Стандарт образования фиксирует не само содержание образования, хотя с ним связано, а результаты образования, результаты деятельности, и требования к этим результатам. Второе, не бывает стандарта образования без набора предметности и образовательных областей. Стандарт образования помогает нам договориться о тех образовательных областях, которые даются в начальной школе, на втором этапе обучения и в старшей школе. В 1988—1989 г. мы перешли от отдельных предметов — предметоцентризма, к образовательным или предметным областям. И это был уникальный ход — не разделять на отдельные предметы, а объединить и дать область.
Чему должен научиться ребенок? Мы все помним старую притчу о том, как пришел мудрец к бедным и сказал: "Я вижу, вы голодны. Давайте, я дам вам рыбу, чтобы вы утолили голод". Притча гласит: не надо давать рыбу, надо научить ловить ее. Стандарт нового поколения и есть стандарт, который помогает научить учиться, научить "ловить рыбу", а тем самым, овладеть универсальными учебными действиями, без которых ничего не может быть, и которые формируют фундаментальное ядро образования. Именно в действии порождается знание. Когда-то, в 1957 г., вышла книга выдающегося психолога А.Валлона, которая так и называлась: "От действия к мысли". И по сути дела, создавая вслед за Д.Б.Элькониным, П.Я.Гальпериным, Л.С.Выготским линию универсальных учебных действий, мы идем по пути от действий к фундаментальному ядру образования. Дать способы культурного мышления — вот что необходимо сделать сегодня в мире, где поток информации безграничен.
Системно-деятельностный подход сегодня реально приходит в образование. Трудно сразу это воспринять, невероятно трудно, но мы хотим хотя бы здесь быть услышанными. Потому что через него мы дадим ребенку "перпетуум мобиле" развития, стремясь научить ребенка учиться, а не превращать его в славного хомяка, который держит запас знаний, умений и навыков в своих защечных пазухах. Завершая, напомню слова моего учителя Алексея Николаевича Леонтьева. Он говорил, что горе нашего образования заключается в том, что в нашем образовании наблюдается обнищание души при обогащении информацией. Кризис образования — это обнищание души при обогащении информацией. Системно-деятельностный подход нацелен на развитие личности, на формирование гражданской идентичности, указывает и помогает отследить ценностные ориентиры, которые встраиваются в новое поколение стандартов российского образования.
В сфере образовательной политики и методологии развития образования рельефно обозначился переход от парадигмы знаний, умений, навыков к системно-деятельностной парадигме образования. Этот переход находит свое выражение в стратегии разработки стандарта общего образования, рассматривающей образование как институт социализации, обеспечивающей вхождение подрастающего поколения в общество. В контексте системно-деятельностного подхода сущностью образования как ведущего канала социализации является приобщение человека в процессе осуществления совместных целенаправленных действий к знаниям, ценностям, традициям, выработанным в ходе человеческой истории. В качестве психологического объекта воспитания выступают личностные смыслы и ценностные установки личности, порождаемые и трансформируемые в процессе совместной деятельности растущего человека со взрослыми и сверстниками. Кардинальное отличие воспитания от обучения передается формулой «Смыслу не учат. Смысл воспитывается». В образовании как ведущем канале социализации выделяются две противоположные и неотъемлемые друг от друга тенденции: вариативность и стандартизация. Вариативность образования – это тенденция, характеризующая способность образования соответствовать мотивам и возможностям различных групп учащихся и индивидуальным особенностям отдельных учащихся. Стандартизация образования – это тенденция, характеризующая систему ограничений, накладываемых на вариативность образования в связи с необходимостью обеспечения равенства возможностей учащихся в образовательном пространстве. Исходя из системно-деятельностного подхода разработка стандарта общего образования ведется с учетом следующих положений. 1 Ключ к пониманию природы личности – не в самом индивиде, а в той системе целенаправленной деятельности, в которую он включается и внутри которой осуществляется его развитие и функционирование, его жизнь. 2 Разделенные совместные действия ребенка со взрослым и сверстниками порождают образ мира, обеспечивающий решение широкого круга жизненных задач. 3 На каждом этапе развития личности ребенка выделяется ведущая деятельность, определяющая индивидуальные особенности личности в конкретном возрасте. 4 Процесс социализации, осуществляемый посредством включения ребенка в систему целенаправленных деятельностей, приводит к усвоению исторически сформировавшихся социальных норм, ценностей, способностей и способов поведения человека. 5 Проектирование стандарта общего образования и определение структуры примерных образовательных программ с позиций системно-деятельностного подхода должно вестись с учетом четырех планов анализа целенаправленной деятельности, порождающей образ мира: мотивационно-ценностный, целевой, операциональный и ресурсный планы анализа. Мотивационно-ценностный план анализа предполагает ответ на вопрос «Ради чего осуществляется деятельность?» и позволяет выделить ценностные ориентиры развития личности. Исходя из этого, ключевыми установками при проектировании стандарта и примерных программ становятся установки на формирование мировоззрения личности и на мотивацию к обучению в качестве ведущей мотивации личности. Мотивационно-ценностный план анализа деятельности позволяет выделить в качестве системообразующей характеристики стандарта образования личностный результат, достигаемый в процессе воспитания и обучения. Целевой план анализа предполагает ответ на вопрос «На что направлена деятельность?» и позволяет выделить систему действий, в процессе которых усваивается содержание образования. Обращение к целевому плану анализа деятельности открывает возможность проектирования совокупности универсальных действий, продуктом которых является предметный результат обучения – «фундаментальное ядро образования». Операциональный план анализа предполагает ответ на вопрос «Как осуществляются действия?» и позволяет выделить систему операций, способов действия, посредством которых происходит усвоение умений и навыков, обеспечивающих реализацию учебных действий. В каждой предметной области знаний предметный результат, выступающий как цель учебных действий – инвариантен, а система операций, в том числе различных образовательных технологий достижения предметного результата – вариативна. Ресурсный план анализа предполагает ответ на вопрос «За счет каких ресурсов осуществляется деятельность?» и позволяет выделить нормативно-правовые, кадровые, финансовые ресурсы, необходимые для достижения эффективного результата воспитания и обучения. Выбор ресурсов, как вариативных компонентов стандарта общего образования, происходит с учетом требуемого личностного результата, определяемого мотивом деятельности, и требуемого предметного результата, определяемого целью действия. 6 В контексте системно-деятельностного подхода знания, умения и навыки рассматриваются как производные от целенаправленных учебных действий, так как они порождаются, применяются и сохраняются в процессе целенаправленной деятельности. Качество усвоения знаний определяется многообразием универсальных целенаправленных действий. 7 В системно-деятельностном подходе формирование компетентностей личности осуществляется по схеме «компетенция – деятельность – компетентность», а компетентность определяется как «знание в действии», проявляющаяся в способности применять усвоенные знания и навыки для достижения эффективного результата деятельности. 8 Системно-деятельностный подход к образованию интегрирует в психолого-педагогической науке компетентностный подход и подход, основанный на знаниях, умениях и навыках, так называемых ЗУНах.
журнал "Практика образования" №2 за 2008 г.
Ассификация неосознаваемых явлений
И категория деятельности
А. Г. Асмолов
Факультет психологии мгу
Может ли анализ сферы бессознательного на основе такой важной категории советской психологии, как категория деятельности, углубить наши представления о природе неосознаваемых явлений? И есть ли вообще необходимость в привлечении к анализу сферы бессознательного этой категории?
Чтобы ответить на этот вопрос, попробуем провести мысленный эксперимент и взглянем глазами участников первого симпозиума по проблеме бессознательного на недавно прошедший симпозиум по этой же проблеме в Тбилиси. По-видимому, Г. Мюнстерберг, Т. Рибо, П. Жане, Б. Харт не почувствовали бы себя на этом симпозиуме чужими. Г. Мюнстерберг, как и в Бостоне (1910), разделил бы всех участников на три группы — широкую публику, врачей и психофизиологов. Представители первой группы говорят о космическом бессознательном и о сверхчувственных способах общения сознаний. Врачи обсуждают проблему роли бессознательного в патологии личности, прибегая к различным вариантам представлений о диссоциации, расщеплении «я». Физиологи же со всей отчетливостью заявляют, что бессознательное есть не что иное как продукт деятельности мозга. Лишь положения двух теорий оказались бы совершенно неожиданными для Г. Мюнстерберга. Это' — теория установки Д. Н. Узнадзе и теория деятельности Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева и А. Р. Лурия. Принципиальная новизна состоит прежде всего в исходном положении этих концепций: для того чтобы изучить мир психических явлений, нужно выйти за их пределы и найти такую единицу анализа психического, которая сама бы к сфере психического не принадлежала.
Если это требование не соблюдается, то мы возвращаемся к ситуации бостонского симпозиума. Дело в том, что пытаться понять природу неосознаваемых явлений либо только из них самих, либо исходя из анализа физиологических механизмов или субъективных явлений сознания — это все равно, что пытаться понять природу стоимости из анализа самих денежных знаков [1]. В натуре индивида можно, разумеется, обнаружить те или иные динамические силы, импульсы, побуждающие поведение. Однако, как показывает весь опыт развития общепсихологической теории деятельности, лишь анализ системы деятельностей индивида, реализующих его жизнь в обществе, может привести к раскрытию содержательной характеристики многоуровневых психических явлений. С предельной четкостью эта мысль выражена А. Н. Леонтьевым. Он пишет: «Включенность живых организмов, системы процессов их органов, их мозга в предметный, предметно-дискретный мир приводит к тому, что система этих процессов наделяется содержанием, отличным от их собственного содержания, содержанием, принадлежащим самому предметному миру.
46
Проблема такого «наделения» и порождает предмет психологической науки!» [22; 13],
При анализе сферы бессознательного в контексте общепсихологической теории деятельности открывается возможность ввести содержательную характеристику качественно отличных классов неосознаваемых явлений, раскрыть функцию этих явлений в регуляции деятельности и проследить их генезис.
Для того чтобы выделить основания классификации неосознаваемых явлений, остановимся на двух принципах теории деятельности — принципе предметности и принципе зависимости психического отражения от места отражаемого объекта в структуре деятельности.
Принцип предметности составляет, по точному выражению В. Давыдова [14], ядро теории деятельности. Именно этот принцип и тесно связанный с ним феномен предметности позволяют со всей отчетливостью провести линию водораздела между так называемым деятельностным подходом и различными поведенческими подходами, основывающимися на схеме «стимул — реакция» или ее многочисленных модификациях. Суть принципа предметности состоит в том, что «регулируемая образом деятельность субъекта сама переходит в «покоящееся свойство» ее объективного продукта. В этом опредмечивании она превращается в идеальную сверхчувственную сторону производимых ею вещей» [14: 31].
В экспериментальной психологии, прежде всего в исследованиях К. Левина и К. Дункера, был получен целый ряд фактов, наглядно иллюстрирующих существование того, что мы называем здесь феноменом предметности. Имеются в виду описанные К. Левиным и К. Дункером явления «характера требования» и «функциональной фиксированности» объектов. «Характер требования», как и «функциональная фиксированность» относятся к такого рода свойствам объекта, которыми объект наделяется, только попадая в целостную систему, в то или иное феноменальное поле.
С аналогичными фактами столкнулась при изучении практического интеллекта группа психологов, работавшая под руководством А. Н. Леонтьева в Харькове в начале 30-х гг. (Л. И. Божович, П. Я. Гальперин, А. В. Запорожец, П. И. Зннченко и др.). В этих исследованиях, среди которых в интересующем нас аспекте выделяется работа П. Я. Гальперина «Психологическое исследование орудий человека и вспомогательных средств у животных и его значение» (1935), было убедительно показано, что, только распредметив фиксированное в общественном предмете, в орудии значение, ребенок переходит от логики «ручных операций» к логике «орудийных операций».
А. Н. Леонтьев и его сотрудники, экспериментально исследуя значения, фиксированные в орудиях, имели дело с той же реальностью, что К. Левин и К. Дункер. Но в отличие от них они сумели раскрыть действительное происхождение этой реальности, этих «системных качеств» объекта [20], усмотреть за ней «осевшую» на предметах, человеческого мира деятельность. И это открытие, приведшее впоследствии к выделению предметности как конституирующей характеристики деятельности, имеет первостепенное значение для понимания одного из классов неосознаваемых явлений — класса надиндивидуальных:ьных надсознательных явлений.
Что же касается принципа зависимости психического отражения от места отражаемого объекта в структуре деятельности, то для раскрытия его содержания необходимо указать единицы, образующие структуру деятельности. Деятельность субъекта имеет уровневую иерархическую структуру. В этой структуре вычленяются такие единицы, как особенная деятельность, побуждаемая мотивом (предметом потребности), действие, направляемое осознаваемой предвидимой целью, операция (способ
47
осуществления действия), соотносимая с условиями наличной ситуации, и психофизиологические механизмы — реализаторы действий и операций (А. Н. Леонтьев).
В регуляции деятельности функция и характер отражения того или иного объекта зависят от того, какое место в структуре деятельности он занимает. Так, например, было показано, что характер запоминания зависит от того, с какими компонентами деятельности (мотивами, целями или условиями осуществления деятельности) связан запоминаемый объект 116; 28]. Если мы, ориентируясь на психологическое строение деятельности, попытаемся классифицировать различные неосознаваемые явления, то они распадутся на два класса — класс неосознаваемых мотивов и смысловых установок, побуждающих и стабилизирующих деятельность в целом (см. [3]), и класс неосознаваемых форм отражения, выступающих вг виде целевых и операциональных установок, регулирующих протекание таких низкоуровневых единиц деятельности, как операции.
Таким образом, на основе принципов предметности и зависимости отражения от места отражаемого объекта в структуре деятельности представляется возможным вычленить три различных класса неосознаваемых явлений: класс надындивидуальных надсознательных явлений; класс неосознаваемых побудителей деятельности (неосознаваемых мотивов и смысловых установок); класс неосознаваемых регуляторов действий и операций.
Далее мы попытаемся выделить те направления, в которых шло исследование этих классов неосознаваемых явлений, и дать краткое описание основных особенностей каждого класса.