2. Стратегия правого экстремизма

Уничтожение человечества - цель не менее бессмысленная, чем его исправление. Поскольку правый экстремизм предельно логичен и рационален, он не ставит уничтожение человечества своей непосредственной целью. Он должен использовать тот материал, который достался ему в руки. Он должен выжать все, на что способен этот материал. Перебрать все возможности, в надежде, что что-нибудь может измениться. И потому его отношение к человечеству - отношение экспериментатора к своему объекту. Отношение вивисектора к своей жертве. Поскольку в своем современном состоянии человечество не имеет никакой ценности, его случайная гибель в одном из этих экспериментов не будет слишком большой потерей. И потому это будет не просто эксперимент, а смертельный эксперимент. Правый экстремизм - это стратегия смертельных экспериментов над человечеством.

Итак, можно согласиться, что сущность правого экстремизма - человеконенавистничество. С одной только поправкой - это конструктивное человеконенавистничество. Ненависть к человечеству выступает здесь не как цель в себе, а в качестве средства на службе у более высокой цели. Что это за цель? Исчерпывающий ответ можно найти в работах классиков. Одни обозначают ее как "сверхчеловечество". Другие - как "завершение метафизики". Третьи - как "абсолютную метаигру". Смысл везде один.

3. Тактика правого экстремизма

Из сказанного выше должно быть понятно, что истинных правых экстремистов в этом мире - считанные единицы. Они не могут идти напролом: играть в открытую - заведомое самоубийство. Следовательно, прямые пути воздействия на ситуацию не подходят. Можно действовать только исподтишка, чужими руками. Единственный разумный метод в таких условиях - метод провокации. Метод обольщения и искушения. Следует возбудить глупое человеческое стадо и направить его в нужную сторону. А дальше умыть руки, взять бинокль и спокойно устроиться в партере. Таким образом, мнимая иррациональность правого экстремизма - это не его сущность, а способ воздействия на окружающих. Попытка использовать слабые стороны тупоголовой животной массы. Попытка поставить себе на службу эти скотские свойства.

Понятно, что эта истинная цель должна всячески маскироваться правыми экстремистами. Они могут пользоваться любыми средствами, любыми лозунгами, любыми программами, вступать в любые партии и движения. Отличительным признаком того, что к руководству пришли правые экстремисты, будет только крайний риск и потенциальная самоубийственность данного движения. Поэтому, с тех пор как правый экстремизм появился, любое заведомо самоубийственное массовое движение должно рассматриваться с подозрением. Не стоят ли во главе него просто хорошо замаскированные правые экстремисты? Не является ли видимый иррационализм такого движения следствием строгого и сурового рационального расчета тех, кто преднамеренно хочет направить его в пропасть?

Типичный пример такого движения - германский нацизм. В отличие от русского сталинизма, итальянского фашизма и любого другого внешне подобного ему явления, степень риска, на которую пошло гитлеровское руководство, заведомо превышала все разумные критерии. Это был не 50% риск, и даже не 90%. Это можно сравнить только с упованием на чудо, на счастливую звезду, на приход мессии. Создается впечатление, то его лидеров сам процесс массового человекоубийства занимал гораздо больше, чем далекий и нереальный результат. Немецкий народ для них был такой же пешкой, как и все остальные. Им было точно так же наплевать на немецкий народ, как и на любой другой. Именно в этом контексте становится понятным и логичным ритуальный акт затопления берлинского метро и другие подобные деяния в самом финале. Их целью была скорее радикальная месть человечеству как таковому, чем спасение одного народа за счет других. Они были "против человечества" в буквальном смысле этого слова, как и поется в известной русской песне. Итак, выдвинем предположение: германский фашизм - это тупоголовая мелкобуржуазная масса, оказавшаяся под контролем профессиональных человеконенавистников, правых экстремистов.

Впрочем, поскольку истребление как таковое не является целью правого экстремизма, можно предположить, что фашистское руководство было еще не на третьем этапе описанной выше эволюции, а где-то посередине между вторым и третьим, в процессе перехода. Концлагеря и войны - это сентиментальная ошибка, следствие незрелости Гитлера и его компании как правых экстремистов. Это всего лишь рецидив старых желаний: это была последняя попытка пробудить в человеке человека. Поставить его перед лицом смерти. Перед лицом того, что сильнее и выше человека. В тайной надежде, что такие "последние" переживания обратят его душу ввысь. Но провалилась и эта попытка. И войны, и концлагеря уже позабыты. Их поглотила история, и они не оставили следа в памяти человечества.

Горевать по этому поводу не нужно: истории известна более продвинутая группа замаскированных правых экстремистов, которые во многом возродили и повторили опыт своих немецких товарищей. Я имею в виду так называемых "российских реформаторов". В частности, они сумели осуществить тот грандиозный эксперимент, который нацистам оказался не по плечу: развалить Советский Союз и посмотреть, что получится. Получилось не очень здорово, но искусство требует жертв.²