bovikin_fi_kapital (1)

Российская академия наук Институт российской истории

В. И. Бовыкин

ФИНАНСОВЫЙ КАПИТАЛ В РОССИИ

НАКАНУНЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

серия

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ ДОКУМЕНТЫ, ИССЛЕДОВАНИЯ, ПЕРЕВОДЫ

Москва

РОССПЭН

2001

ББК 63.3(2)524 Б 72

Издание осуществлено при содействии Российского гуманитарного научного фонда проект № 00-01-16074д

Бовыкин В.И.

Б 72 Финансовый капитал в России накануне Первой мировой войны. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2001. — 320 с.

Что представляла собой Россия к 1914 г., когда она достигла высшей точки капиталистического развития? По этому вопросу высказываются разные мнения. Автор данной книги пытается дать на него свой ответ. Его книга основана не на предположениях, а на документах. В их поисках он работал во многих архивах в стране и за рубежом. Ему удалось, в частности, получить доступ к материалам об операциях в России, сохранившимся в архивах крупнейших французских банков. Это позволило автору представить картину предвоенного подъема российского народного хозяйства во всей ее сложности и противоречивости, выяснить роль иностранного капитала в экономической жизни страны, показать позиции монополий и банков.

Книга рассчитана как на специалистов-историков, так и на всех, интересующихся историей своего Отечества.

ISBN 5 — 8243 — 0228 — 4

©«Российская политическая энциклопедия», 2001.

©Бовыкина В.И. наследники, 2001.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Предлагаемая вниманию читателя книга — посмертная публикация исследования, принадлежащего перу крупнейшего специалиста в области финансовой и экономической истории — В. И. Бовыкина. Книга завершает собой трилогию, работа над которой проходит красной нитью через всю творческую, да и, конечно же, личную биографию автора. Первая книга — «Зарождение финансового капитала в России» — увидела свет 34 года тому назад и едва ли не впервые в советской историографии повернула обсуждение темы из области идеологии в сферу науки. Все три книги (вторая — «Формирование финансового капитала в России. Конец XIX века — 1908 г.» вышла в свет в 1984 г.) базируются на уникальном архивном материале, мало кому доступным и по сию пору, поскольку именно Валерий Иванович, благодаря своей настойчивости и обаянию собственной личности, получил уникальную возможность работать в архивах крупнейших французских и бельгийских частных банков, таких как: «Лионский Кредит», «Сосьете Женераль», а также в Национальном архиве Франции, Экономическом и финансовом архиве Министерства экономики, Дипломатическом архиве МИД Франции, Генеральном архиве Королевства Бельгии и др.

Разумеется, этим не исчерпывается источниковая база этого фундаментального исследования. Сегодня можно говорить о фронтальном обследовании отечественных (в границах бывшего СССР) архивов, проведенном ученым. В научный оборот были впервые вовлечены массивы архивной информации, что делает книги трилогии уникальными. Конечно, это обстоятельство не ставит точку в разработке темы, но совершенно определенно можно сказать, что не только дальнейшее изучение истории финансового капитала и смежных тем возможно исключительно на базе трилогии В. И. Бовыкина, но и всю отечественную историографию досоветской России невозможно представить без этих трех книг.

За много лет до своего ухода из жизни Валерий Иванович предлагал заключительную книгу трилогии в одно из научных издательств. При подготовке нынешнего издания использован именно этот более полный и, видимо, окончательный вариант рукописи (в архиве В. И. Бовыкина сохранилось 2 варианта книги, сильно различающихся по содержанию и объему), с которым 15 лет назад

3

работал издательский редактор. Именно благодаря этой, с позволения сказать, «работе» книга и не увидела свет вовремя, существенно обеднив мировую историографию вопроса. Более беспардонное обращение с авторским текстом, возможно, вполне обычное для того времени, трудно себе представить. Автор забрал рукопись из издательства и отложил, что называется, до лучших времен. К сожалению, в тексте рукописи образовались лакуны — оказались утраченными несколько статистических таблиц, которые так и не удалось обнаружить в обширном архиве автора. Эти незначительные утраты, по счастью, не умаляют того научного значения, которое имеет нынешняя публикация этой книги. «Финансовый капитал в России накануне первой мировой войны» вместе с недавно опубликованной нами другой работой В. И.

Бовыкина «Французские банки в России», которая переведена на французский язык и скоро увидит свет в серии «История экономики и финансов Франции» (издаваемой Министерством экономики, финансов и промышленности Франции), несомненно войдут в золотой фонд отечественной исторической науки.

А. Сорокин

ВВЕДЕНИЕ

Эта книга завершает цикл исследований, посвященных истории формирования финансового капитала в России. Проблема, которой она посвящена, отнюдь не была обделена вниманием в советской историографии. Однако трудно назвать другую проблему, изучение которой носило бы столь же неровный, скачкообразный характер. Вспышка интереса к ней во второй половине 20-х годов, породившая ожесточенные дискуссии, сменилась длительным застоем. Новая мощная волна исследований этой темы, поднявшаяся на исходе 40-х годов, в середине 60-х годов, точно натолкнувшись на какое-то препятствие, вдруг захлебнулась, и вновь более чем на целое десятилетие воцарилась мертвая зыбь. И каждый раз при этом происходила как бы смена поколений исследователей. Немногие из тех, кто занимался указанной проблемой в 20-е годы, остались ей верны в дальнейшем. Большинство тех, кто занялся ею, в середине 60-х годов спешно покинули, оставили незавершенными начатые исследования. И снова очередной подъем изучения данной темы был связан с притоком свежих сил.

Моя работа по исследованию процессов формирования финансового капитала в России началась еще в первой половине 50-х годов, когда по инициативе и под руководством А.Л.Сидорова резко активизировалось изучение экономической проблематики российского империализма. Большое влияние на ее развитие оказал И.Ф.Гиндин. Начавшись, как часть работы целого коллектива исследователей, она пережила те же взлеты и падения, которые были характерны для изучения данной проблемы в советской историографии. В процессе затянувшегося исследования неоднократно видоизменялся его замысел. Первоначально он ограничивался периодом предвоенного промышленного подъема, именно тем периодом, которому посвящена данная книга. Но неизученность предшествующих процессов вынудила значительно расширить рамки исследования и начать его с 80—90-х годов XIX века. Результатом этого явилась книга «Зарождение финансового капитала в России» (М., 1967). Следующий этап работы, естественно, преследовал цель заполнить образовавшуюся лакуну — период кризиса и депрессии. Ему была посвящена вторая часть цикла — «Формирование финансового капитала в России (конец XIX в. — 1908 г.)» (М., 1984), данная монография является ее продолжением.

5

Основное направление проводимого исследования осталось прежним. Его основу составила разработка архивных материалов российских банков. Все они подверглись систематическому и по возможности исчерпывающему изучению. Представившаяся возможность использовать архивы французских банков позволила в какой-то мере компенсировать пробелы, имеющиеся в дошедших до нас остатках архивов российских банков. Необъятные по своему объему архивные фонды промышленных предприятий подверглись выборочному исследованию. Главное внимание было уделено архивам предприятий тяжелой промышленности, особенно машиностроительным и металлургическим. При освещении рассматриваемых процессов в ряде других отраслей российской промышленности — нефтяной, текстильной, пищевкусовой — были использованы результаты исследований других авторов.

В заключение этого короткого вступления мне остается выразить глубокую благодарность всем, кто имел отношение к подготовке этой книги.

Глава I

ОБЩИЕ УСЛОВИЯ И ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ В КОНЦЕ XIX — НАЧАЛЕ XX вв.

МЕСТО РОССИИ В МИРОВОЙ СИСТЕМЕ КАПИТАЛИЗМА

Россия относилась к числу стран, вступивших на путь капиталистического развития в то время, когда капитализм, утвердившийся в нескольких европейских государствах, стал определять генеральное направление мирового исторического процесса, формируя ту историческую среду, в которой происходило развитие остальных территорий Европы и всего мира. Капиталистическая эволюция этих стран представляла собой результат сложного взаимодействия закономерностей развития, имманентных их общественным структурам, и давления мирового капитализма.

Изучение механизма такого взаимодействия породило огромную мощь литературу. Это — разноплановые конкретно-исторические исследования, в которых рассматриваются международные экономические связи различных стран в ходе их капиталистического развития и сравниваются свойственные им характерные черты этого развития, а также разнообразные обобщающие труды. Подавляющая их часть принадлежит перу зарубежных ученых1. Среди последних особого упоминания заслужили венгерские историки И.Беренд и Д.Ранки, авторы цикла исследований, посвященного вопросам капиталистического развития стран европейской иерархии, где значительное внимание уделено России2.

Воздействие передовых капиталистических государств на страны, отстававшие в своем развитии было многообразным и далеко не однозначным. Оно проявлялось не только в распространении производственного опыта и технической мысли, экспорта машин и технологий, предоставлении инженерных кадров и капиталов, т.е. всего того, что укладывается в ленинскую формулу «пример и помощь» старых капиталистических стран молодым3. Вместе с тем это воздействие деформировало естественный процесс развития последних и несло угрозу экономического и даже политического их подчинения. Итоговый результат противоборства этих противоречивых тенденций зависел от многих факторов.

Способность к восприятию положительных проявлений воздействия более развитых государств и защите от его отрицатель-

7

ных последствий определялась прежде всего уравнением социальноэкономического развития тех стран, которые оказались объектами такого воздействия4.

Возможность использования «примера в помощи» более развитых государств заимствования их технических достижений и организационнохозяйственного опыта создавала предпосылки для ускорения темпов индустриального развития стран, позднее начавших свой переход к капитализму, позволяя им в той или иной мере миновать промежуточные этапы становления крупного машинного производства. Однако до начала XX в. эта возможность

была реализована сравнительно немногими странами. Как показала мировая история, для превращения ее в деятельность требовались определенные условия. Отделение промышленного производства от земледелия являлось выражением глубинных процессов общественной эволюции. Будучи результатом далеко зашедшего разложения натурального хозяйства и складывания общественного разделения труда, оно означало качественный сдвиг в развитии не только производительных сил, но и производственных отношений. Вот почему привнесение извне в отставшие страны отдельных элементов промышленного производства — техники, организационных форм, капиталов — могло иметь последствия только при наличии там необходимых предпосылок для их адаптации. Образно говоря, вывезенные из передовых государств Западной Европы, семена индустриального развития были способны дать всходы лишь в том случае, если почва для них оказывалась подготовленной. Достаточно напомнить, что промышленная революция в России стала совершившимся фактом только после отмены в 1861 г. крепостного права, хотя возможность ввоза машин из-за границы и производства их внутри страны на основе иностранного опыта открылась задолго до реформы.

Второе необходимое условие реализации исторической тенденции ускорения индустриального развития молодых капиталистических стран — политическая их независимость, способность оградить свой внутренний рынок от конкуренции более развитых в промышленном отношении держав, ибо существование последних не только открывало возможность использования их опыта, но и представляло собой серьезную угрозу становлению крупной промышленности в других странах.

Наконец, использование иностранных капиталов могло иметь долговременный положительный эффект, если выкачивающиеся из страны прибыли не превышали приток новых вложений, и это использование не вело к политической зависимости государства, неспособного «жить по средствам». Опыт ряда стран, и прежде всего США, в экономической истории которых импорт капиталов из-за границы сыграл большую роль, свидетельствует о том, что при высокой динамичности развития народное хозяйство в состоянии ассимилировать иностранные капиталы. Исследование американского историка Д.Мак-Кея выявило, что и в России в конце

8

XIX — начале XX в. наблюдался аналогичный процесс5. Но в США сумма размещенных за границей государственных займов, неуклонно снижавшаяся с 70-х годов, составляла в начале XX в. небольшую часть всей заграничной задолженности страны. А в России на долю внешнего государственного долга, рост которого прекратился только в 1908—1912 гг., приходилось накануне Первой мировой войны 3/5 общей суммы заграничной задолженности. Сравнение стран европейской периферии показывает, что там, где политическая надстройка в большей мере соответствовала потребностям капиталистического развития и не нуждалась в финансовой поддержке извне, иностранные государственные займы играли к началу XX в. меньшую роль в импорте капиталов из-за границы.

Характер воздействия более развитых стран на менее развитые и отношения между ними, естественно, не оставался неизменным. В орбиту мирового капиталистического хозяйства втягивалось все большее число стран, усложнялась его структура, менялись и становились многообразнее формы

мирохозяйственных связей. Страны, являвшиеся первоначально более или менее пассивными объектами воздействия извне, по мере их капиталистического развития сами вступали на путь внешней торговой и финансовой экспансии и, внедряясь в складывавшуюся систему международного разделения труда и мирового рынка капиталов.

Проблема «Россия и Запад», т.е. проблема взаимоотношений России с более развитыми странами Западной Европы и их воздействия на процесс эволюции и роста российского народного хозяйства, вызывает споры на протяжении не менее двух столетий. Напомню, что вопрос о судьбах капитализма в России, а следовательно, и о перспективах воздействия на нее капиталистических стран Западной Европы, занял на исходе XIX в. центральное место в развернувшейся тогда идейной борьбе, в ходе которой формировались основные политические направления, проявившиеся в трех российских революциях начала XX века.

В результате Октябрьской революции и уничтожения капиталистических отношений в нашей стране этот вопрос постепенно утратил свое непосредственно практическое значение, перейдя в область истории. Но, поскольку проблемы социалистического строительства были во многом обусловлены тем наследием, которое досталось новому обществу от российского капитализма, за пределами СССР капитализм продолжал существовать и развиваться, вопрос о судьбах российского капитализма, трансформировавшийся в вопрос о закономерности победы социалистической революции в России, сохранил свое политическое звучание. Его трактовка оказалась связана с обоснованием выбора путей построения социализма и оценкой перспектив мирового общественного развития.

Политизация освещения итогов капиталистического развития России наложила свой отпечаток не только на советскую истори-

9

ографию, она явно ощущается и в западной, особенно социологической литературе. Политические симпатии и идеологические различия, разделяющие историков-марксистов и немарксистов —в вопросе об исторических судьбах мирового капитализма, естественно, влияли на трактовку теми и другими причин Октябрьской революции и степени ее экономической обусловленности. Однако в отношении установления уровня капиталистического развития России споры ведутся как среди историков-марксистов, так и немарксистов. Они, на мой взгляд, вызываются не только идеологическими расхождениями, но и объективными трудностями сопоставления процессов капиталистической эволюции и оценки их результатов в России и в других странах, в силу несоразмерности их территорий, соединения в едином государственнотерриториальном комплексе Российской империи метрополии и колоний, неравномерности развития отдельных ее регионов, характерной для нее переплетенности капиталистических отношений и пережитков крепостничества. Все это не раз порождало представления об уникальности исторического пути России, особом типе российского капитализма.

Но сравнительно-исторические исследования показали, что в мире нет хотя бы двух одинаковых капиталистических государств. Каждое государство представляет собой явление уникальное. По мере приобщения к капитализму

все большего числа стран, наряду с подчинением их экономической жизни общим закономерностям капиталистического воспроизводства, в каждой стране на основе особенностей ее географического положения, природных ресурсов, исторического развития и общественного устройства складывалась единственная в своем роде народно-хозяйственная система, отличительные черты которой и определяли ее место на мировом рынке в условиях прогрессирующего международного разделения труда.

Именно эти свойства общности и индивидуальности капиталистических стран, обусловливавшие возможность и необходимость их экономического взаимодействия, обеспечивали противоречивое единство формировавшейся мировой системы капитализма. Неудивительно, что еще в конце XIX — начале XX в. они привлекли к себе внимание тех исследователей, которые по свежим следам событий стали изучать процессы интернационализации экономической жизни капиталистических стран, видя в них признак вступления капитализма в новый этап своего развития. На этой основе уже в то время зародилась классификация стран, составляющих мировую капиталистическую систему. Деление их на индустриальные и аграрные, метрополии и колонии, кредиторов и должников послужило исходным моментом в ее разработке.

Важный вклад в эту разработку внес В.И.Ленин, для которого определение места России в мировой капиталистической системе имело принципиальное значение. На исходе XIX в., отмечая «громадные особенности» России «как в экономическом, так и во вне-

10

экономическом отношении», состоявшие прежде всего в том, что «ни в одной капиталистической стране не уцелели в таком обилии учреждения старины, несовместимые с капитализмом», В.И.Ленин в то же время обращал внимание на тождественность основных черт капиталистической эволюции России и стран Западной Европы6. В особенностях России он усматривал проявление более ранней стадии капиталистического развития: «Капиталистическая эволюция настолько сблизила уже общий экономический строй не только западно-европейских государств по сравнению друг с другом, но и России по сравнению с Западом, что основные черты экономики крестьянского хозяйства в Германии оказываются те же, что и в России. Только тот процесс разложения крестьянства, который был подробно доказан русской марксистской литературой, в России находился на одной из начальных стадий развития...»7.

Вместе с тем размышления об особенностях капиталистической эволюции России по сравнению с передовыми странами Западной Европы навели В.И.Ленина на мысль о возможности различных типов развития капитализма, ибо отдельные черты капиталистической эволюции России, не будучи свойственны всем странам, тем не менее являлись типичными для многих из них. Эта мысль легла в основу ленинского учения о двух основных типах капиталистического развития — «американском» («крестьянском») и «прусском» («помещичьем») — в зависимости от того, разрушалось или сохранялось в ходе буржуазного переустройства общества дворянское землевладение, утрачивали или удерживали крупные аграрии политическое господство в государстве8. Ко второму типу капиталистического развития, наряду с Германией, а также Австро-Венгрией, Италией, Испанией, Японией, В.И.Ленин относил и Россию. Как видим, государства, «общая капиталисти-