Вопрос 2. Основные проблемы этологии и зоопсихологии
(продолжительность – 50 минут)
2.1. Проблемное поле этологии
С точки зрения этологии поведение животных зависит от внешних стимулов (ключевых раздражителей), запускающих определённую реакцию или действие, и от внутренних процессов и агентов (в частности, гормонов, выделяемых в кровь железами внутренней секреции).
Основной единицей поведения животного, определяемой его генотипом, является инстинкт. Инстинкты носят врождённый характер и реализуются автоматически при предъявлении ключевого стимула (например, прикосновение пальцем к губам новорождённого ребёнка запускает сосательный инстинкт, к подошвам ступней – хватательный и т.п.). Инстинкты специфичны для каждого вида и отличаются от простых рефлексов степенью сложности. Несмотря на свою врождённость, инстинкты могут совершенствоваться.
Над инстинктами надстраиваются приобретённые в результате научения условные рефлексы (например, выполнение собакой команд «лежать», «сидеть», «голос» и пр. является результатом действия условных рефлексов), запускаемые условными ключевыми раздражителями. Далее, как считает академик Л. Б. Крушинский, идёт областьинтеллектуальных действий, т.е. действий, совершенных в результате «обдумывания» ситуации.
Чем выше животное расположено на эволюционной лестнице, тем более значимы в его поведении сферы условных рефлексов и интеллекта, тем выше степень цефализации(развития структуры) головного мозга1. Тем не менее, даже у человека инстинкты играют важную роль в регуляции его поведения.
Этологи выделяют семь основных инстинктов:территориальный,социальный (альтруизм),голода, половой (сексуальный), агрессии, самосохранения и страха2. При этом если социальный и половой – это притягивающие инстинкты, то территориальный и агрессивный – это отталкивающие инстинкты. Также отмечают характерные особенности, присущие большинству животных:
Наличие обратной связив механизме поведения предохраняет животных от излишних действий (если желудок полон, животное есть не будет).
Внешние воздействия выбираются животным в зависимости от внутреннего состояния.
Улучшение одних аспектов поведения влечёт за собой вредные последствия для других, так что идеал недостижим.
Животное обладает примитивными формами предвидения.
Поведение целостно и все инстинкты соединены в «парламент инстинктов»,устанавливающий определённую координацию.
Основные усилия этологов и зоопсихологов сосредоточены на изучении следующих аспектов поведения животных:
интеллект (рассудочная деятельность) животных;
индивидуальное поведение животных (например, ориентировочная деятельность);
социальное поведение животных (в основном, стадных);
половое поведение животных;
агрессивное поведение животных;
обмен информацией у животных (языки животных).
По каждому из этих направлений получен огромный массив информации. Отметим лишь наиболее значимые открытия и достижения.
2.2. Основные направления этологии
1. Изучением интеллекта животныхзаняты в основном зоопсихологии, т.е. интеллект изучается в лабораторных условиях. Выяснилось, что в целом интеллект зависит от развития мозга, степени его цефализации. По мнению советского зоопсихолога Л. В. Крушинского, наиболее высок уровень интеллекта у человекообразных обезьян, далее следуют дельфины, потом кошачьи и другие млекопитающие. А вот мнение о высоком интеллекте крыс и ворон Крушинский не разделяет, хотя, возможно, если бы мы стали изучать их поведение в естественных условиях, то результаты были бы иные.
Интеллект обычно изучается через поставление перед животным задачи, с которой оно раньше не сталкивалось. Например, обезьяну помещают в комнату, под потолок вешают банан так, чтобы обезьяна не могла до него допрыгнуть, а по комнате разбрасывают ящики и палки, которые можно вложить одна в другую (как у пылесоса).
А как проверить интеллект собаки, что нужно, например, при решении вопроса о приеме собаки на службу в милицию?
А как проверить, умеют ли рыбы считать?
Исследования итальянских ихтиологов показали, что рыбы обладают рудиментарными способностями к арифметическим действия и способны считать до четырех, сообщает во вторник британское издание Telegraph Daily.
Такой вывод группе ученых из Падуанского университета позволило сделать длительное наблюдение за пресноводной рыбой гамбузией, обитающей в реках и озерах Северной Америки.
Ученые установили, что преследуемая самцом самка гамбузии укрывается от его домогательств среди плавающих поблизости стаек рыб, причем если в стайке находится не более четырех особей, то гамбузия безошибочно выбирает среди них наибольшую.
Если же количество особей в косяке превышает число четыре, рыбка начинает путаться и может сделать верный выбор, когда размер одной стайки по крайней мере в два раза превышает размер другой.
По мнению ученых, данные наблюдений показывают, что способность рыб к счету не уступает возможностям обезьян и новорожденных детей в возрасте до 12 месяцев, которые также могут точно определять небольшие числа, и гораздо менее аккуратно оценивают большое количество предметов.
Рассказать про немецкого учителя математика Остина и его коня Ганса, который в конце 19 века мог возводить числа в квадрат и извлекать квадратные корни из чисел.
2. Индивидуальное поведение животных достаточно разнообразно, наиболее значимые его формы – половое поведение, агрессию, сексуальное поведение этологи выделяют особо, и мы о них также поговорим несколько позднее. Что же остается в индивидуальном поведении за вычетом указанных форм? А остается довольно много видов поведения (как инстинктивного, так и приобретенного), мы отметим только наиболее важные и интересные.
Во-первых, это территориальное поведение, связанное с реализацией территориального инстинкта. Характерный пример такого поведения – оставление меток, что известно всем держателей котов. Даже кастрация не всегда спасает, ибо некоторые коты могут приспособиться регулярно ходить в туалет не туда, куда надо, а туда, куда хочется (например, на ковер в зале).
Задача маркировки территории – передать соседу, конкуренту или партнеру первостепенный сигнал языка животных: “место занято” или попросту “я!”. Этот сигнал адресован и самому себе – воспринимая собственные метки, животное чувствует себя спокойнее: “я дома”.
При этом маркировка может быть нацелена на любой канал коммуникации, или, проще говоря, орган чувств, будь то обоняние (запах), зрение или слух.
В мире млекопитающих широко распространена химическая маркировка. Они метят пахучими веществами не только индивидуальный участок, но и остатки трапезы, свои гнезда и сородичей. Им помогает мощное обоняние и наличие особых желез, выделяющих одоранты и феромоны (первые создают индивидуальный запах, вторые еще и влияют на поведение и обмен веществ соседей – подобно гормонам). Нередко мечение сопровождается определенными ритуальными действиями. Так при виде соперника, собака поднимает ногу и слегка брызгает мочой, а затем скребет лапами по земле (ничего на самом деле не “зарывая”, зато оставляя выделения пахучих желез, расположенных между пальцами).
А вот птицы чаще используют звуковые метки, распевая на деревьях. У этих веселых песен один и тот же перевод: “здесь я!”. Одни адресаты – соперники – истолковывают его как сигнал держаться подальше, а другие – партнеры – как приглашение (среди млекопитающих звуковое мечение используют рукокрылые, приматы, китообразные).
Как ни странно, но по своему стремлению метить мир человек – чемпион среди прочих видов. Он начинает “маркировку и присвоение” с первых минут жизни – криком. Ну, а дальше – больше! Едва научившись ползать, ребенок спешит разломать и отправить в рот всякий предмет, до которого доберется. Он грызет ножку от табуретки, колотит игрушки и чиркает карандашом в мамином паспорте. Школьники рисуют на столах в учебных аудиториях, стенах лифтов, заборов, подъездов, поступая точно так же, как это делает медведь, оставляя в лесу когтями «граффити». Также они оклеивают стены комнаты портретами любимых певцов и актеров, заполняют пространство всяким хламом (хотя сами думают, что это важные сувениры). Разбросанные по квартире носки, другие вещи – это тоже пахучие метки, которые мы оставляем совершенно бессознательно.
Таким образом, частенько “плохое поведение”, за которое взрослые осуждают детей, является естественной маркировочной активностью, предписанной самой природой.
Во-вторых, можно выделить экзотические инстинкты, присущие отдельным видам животных. Например, некоторые этологи говорят о водном инстинкте у человека. Большинство приматов воды боятся и избегают. А человек, как ни странно, любит! Попробуйте привести на пляж тысячу кошек или обезьян и затащить их в воду – не выйдет. А детей – наоборот – попробуйте от этого удержать! Гуляя в парке, люди обязательно подойдут к пруду. А дети – постараются пробраться к самой воде. Дотронуться до нее. Снять башмачки и ступить в воду. Закатать штаны и войти по колено, а некоторые – и целиком плюхнутся!
Откуда же взялся этот инстинкт у человека, если его нет у наших ближайших родственников – шимпанзе? Ученые полагают, что наши предки предпочитали жить около моря или больших озер. Там всегда больше пищи – ракушек, крабов, корневищ. Поэтому преимущество получили те группы “пралюдей”, которые не боялись воды, а напротив – любили в ней “копошиться”. Возможно, одной из причин становления двуногости, потери шерсти, развития чувствительной кисти и длинных волос на голове (за которые мог держаться ребенок в воде), стал “полуводный” образ жизни. А в результате мы видим, как дети в массе любят купаться. И что прекрасным отдыхом для них становится “возвращение к водному естеству”, например, поездка на море.
3. Социальное поведение, как уже указывалось выше, в наибольшей мере проявляется у стадных (стайных) животных. Социальное поведение – это притягивающее поведение, оно включает в себя такие формы, как альтруизм, забота о потомстве, кооперация во время охоты, обучение, совместная защита от хищников, игровая деятельность (особенно у молодняка) и др.
Одним из наиболее социальных видов в этом плане выступают обезьяны шимпанзе. При этом в природе шимпанзе показывают куда большую склонность к кооперации, альтруистическому поведению и социальной поддержке друг друга, чем в неволе. Они поддерживают друг друга в борьбе за ранг, и снискивают поддержку третьих особей в ней же. Или в таком специфическом поведении, как охрана детёныша от каннибальских покушений отдельных самок, у которых почему-то просыпается такая страсть, они начинают воровать и есть детёнышей у своих товарок – и тем приходится призывать на помощь дружественных самцов.
Шимпанзе совместно охраняют территорию группы, спасают жизни сородичей, и даже от утопления (при том, что панически боятся воды), воруют из сада фрукты, чтобы привлечь самок, делятся со всеми той пищей, которую группа добывает совместно, прежде всего, мясом (фрукты, листья и крупных беспозвоночных каждая обезьяна добывает индивидуально, причём при кормёжке группа сильно рассредотачивается). Они поддерживают культуру орудийной деятельности, обучая молодых особей изготовлению и использованию простеньких орудий, среди которых, однако, бывают составные орудия.
Наиболее альтруистическим видом поведения у шимпанзе является усыновление осиротевших детёнышей, описанное по данным 30-летних наблюдений немецких приматологов под руководством Кристофа Бёша в национальном парке Таи, Кот д’Ивуар (Западная Африка). За 27 лет наблюдений в 3-х сообществах 36 раз детёныши сиротели, и в 18 случаях их усыновляли другие, из этих 18 выжили 10 детенышей!
При этом усыновители заботятся о сиротках долго и довольно тщательно, а именно делают для них, в общем, то же, что и биологические родители – водят за собой на длинных дневных переходах, кормят, защищают, строят ночёвочные «гнёзда» и т.д. До 5 лет сироты не выживают в природе сами, а выигрыш лично для усыновителя, в общем отсутствует. Усыновители более, чем часто, бывают неродственны усыновляемым, большая склонность к усыновлению у родственников осиротевшего в целом отсутствует. Особенно замечательно, что среди усыновителей самки составляют только половину, а другую половину – самцы шимпанзе.
Однако такое массовое усыновление чужих детенышей встречается далеко не во всех стадах шимпанзе, а лишь в некоторых. По одной из версий, усыновление чаще проявляется там, где выше угроза от хищников, прежде всего, леопардов.
Как и у людей, соотношение альтруизма и эгоизма у животных варьируют от особи к особи. Например, у крыс было выявлено такое соотношение – 20 % альтруистов, 20 % эгоистов и 60 % конформистов. Удивительно то, что в аналогичных опытах у человека было обнаружено то же самое соотношение: 1:3:1.
У животных предварительно вырабатывали пищевую условную реакцию — все крысы в экспериментальной камере быстро находили специальную полочку с хлебным шариком. После этого рядом с экспериментальной камерой поместили клетку с крысой, которая получала удар током каждый раз, когда одна из обученных крыс совершала пробежку к полке с хлебом. Обученные крысы слышали писк боли и некоторые из них, обнаружив такую зависимость, сразу отказывались от пищи и не подбегали к полке с хлебом. Другие же продолжали бегать и жрать, не обращая внимание на страдающее животное... Третьи же, быстро хватали корм и убегали с ним в другой угол камеры, а затем поедали его, отвернувшись от клетки с истязаемым сородичем.
Анализ структуры популяции лабораторных крыс в опыте «Шок для соседа» показал, что больше всего крыс относится к группе «стеснительных», отворачивающихся от страдальца (около 60 %). Их назвали конформистами. Отказывавшихся истязать сородича за приманку — около 20 % (альтруисты). Оставшиеся 20 % — отнесены к категории эгоистов. Удаление миндалевидного ядра (амигдалы) головного мозга ликвидирует пул конформистов. Теперь 50 % крыс относилось к эгоистам, а 50% — к альтруистам. Если же из популяции удалить всех альтруистов и эгоистов, оставив одних конформистов, то через два поколения её структура полностью восстанавливается.
Структура популяции человека по оси «альтруизм - конформизм - эгоизм» очень близка к вышеописанной для крыс.Это показано в известном опыте, выполненном с американскими студентами-добровольцами. Молодые люди должны были участвовать в «испытании на стенде», и их задание состояло в контроле за правильностью ответов испытуемого, которому задавали какие-нибудь вопросы, на которые тот должен быстро давать правильные ответы. За «правильностью» ответов следил оператор-исследователь, а студенты должны были «наказывать» испытуемого ударом электрического тока в том случае, если ответ оказывался неправильным. Причём чем больше неверных ответов — тем сильнее должно следовать наказание.
Конечно же, испытуемый лишь имитировал муки от электрошока. Студенты не знали этого, но за активное участие им обещались какие-то карьерные поблажки в будущем. Поэтому сразу выявилось их отношение к участию в важном «научном опыте». Часть молодых людей сразу и категорически отказалась участвовать в «зверском» опыте (альтруисты). Другая часть (конформисты) пассивно избегала непосредственного участия — появлялись проблемы со здоровьем, срочные дела и прочее. Наконец, в последнюю группу (эгоисты) вошли лица, которые не только пунктуально исполняли задания, но и проявляли инициативу, предлагая тем или иным способом «усовершенствовать» опыт. Соотношение представителей каждой из групп было 1:3:1.
Можно думать, что тоталитарные режимы в действительности способны устранить из фенотипически разнородного населения своей страны альтруистов, которые мешают им, категорически противостоя жестокости. Но если давление такого отбора снимается, то альтруисты вновь появляются «откуда ни возьмись». Обязательно появляются, примерно как белые вороны среди чёрных. Они зачем-то нужны3.
К числу социальных животных, для которых характерен стадный образ жизни, относятся не только шимпанзе и другие виды обезьян, но и некоторые хищники (волки, львы), птицы (пингвины, голуби), крысы, многие виды насекомых (термиты, пчелы, муравьи). Считается, что социальное поведение, стадный образ жизни, эволюционно более выгодно, иначе говоря, способствует выживанию вида и закрепляется естественным отбором (преимущество получают более спаянные группы животных). Именно поэтому животные проявляют и альтруизм, и взаимопомощь, и не только по отношению к особям своего вида, но и к другим. Например, общеизвестно альтруистическое поведение дельфинов по отношению к людям (см. мультфильм «Девочка и дельфин»), нередки случаи альтруизма среди собак (история о двух собаках и грудном ребенке, описанная Н. О. Лосским в книге «Условия абсолютного добра») и даже медведей (история из книги М.Карпенко «Вселенная Разумная»).
Однако наиболее удивительно, пожалуй, социальное поведение муравьев. Муравьи не только строят города с разветвленной цепью ходов, не только трудятся, умея перетаскивать грузы, которые в несколько раз больше их самих по массе. Этологи обнаружили у них такие феномены, которые раньше считались присущими только человеку: войны и рабство, разделение труда (есть рабочие муравьи, муравьи-воины, разведчики и др.), животноводство (многие виды пасут тлей, собирая их молочко и защищая тлей от их врагов, например, божьих коровок) и растениеводство (некоторые виды муравьев засыпают щели в коре деревьев землей, потом засеивают их семенами, а потом собирают урожай злаковых), и даже медицину (у некоторых видов есть муравьи-хирурги, которые могут, например, ампутировать поврежденную конечность своему собрату).
Также у социальных животных мы находим такое явление, как социализация. Например, пчелы сразу после рождения в течение недели выполняют работу по уборке улья, в следующую неделю им уже доверяют кормление матки, на третьей неделе они становятся охранниками, а на четвертой, наконец, вылетают из улья за нектаром.
Не так давно этологи стали пристально изучать «клубное» поведение животных! Да-да, оказывается у животных тоже есть клубы, аналогичные человеческим, хотя и несколько иные.
«Клуб» охватывает один уровень социальной структуры животных одного вида. Наиболее распространены «клубы» неполовозрелых самцов, «клубы» холостых самцов, но бывают и «клубы» самцов, занимающих высокий ранг в иерархии. Суть «клуба» состоит в том, что несколько, а иногда и очень много особей одного ранга собираются вместе и на время сборища уединяются от других членов животного общества.Разумеется, есть и место клубного сборища или несколько таких мест.В «клубе» ничего явно полезного не делают (разве что чистятся, притом у некоторых видов, в том числе у многих обезьян, взаимно). В «клубах» проводят свободное время и либо отдыхают, либо играют, либо общаются (каждый вид — как умеет), либо просто чинно сидят (вспомните кошачьи клубы, собирающиеся по вечерам под окнами наших домов).
Биологическое значение «клубов» разнообразно. Это и безопасное место отдыха под коллективным присмотром, и место, где реализуется потребность в игровом поведении, и отдых от напряженных иерархических отношений доминирования-подчинения, и самоустранение на время из общества (пока не нужны «резервные» молодые самцы). У одних видов «клубы» открыты для всех особей данного слоя, у других есть и закрытые, там все «свои», все знают друг друга. Новичка в такой «клуб» принимают, это сопровождается целой церемонией знакомства. Участникам «клуба» нечего делить (ведь здесь нет ни гнездовой территории, ни пищи), не из-за чего ссориться (кроме места в «клубе»). Неудивительно, что отношения животных в «клубе» мягче, чем вне его. Более того, естественный отбор давно закрепил этот статус в форме инстинктивных ограничений на проявление агрессивности и демонстрацию ранга, пока животное находится в «клубе».
Итак, «клуб» имеет несколько признаков:есть известное всем членам уединенное от постороннихместо сбора,никакой цели кроме отдыха и развлечения, сборище не имеет; посещают его по потребности,собираются равные, часто просто ровесники,иерархической структуры в «клубе» нет даже у видов, в иных местах поддерживающих жесточайшую иерархию,нет, естественно, и лидеров, все должны быть «свои», из «клуба» никуда все вместе не движутся, из него расходятся (разлетаются, расплываются) каждый сам по себе. На заведомо «не своих» «клуб» реагирует отрицательно — если может, то прогоняет, а нет — разлетается и может собраться в другом, резервном месте.
Уже давно было понято, что «клубное поведение» досталось нам в наследство от животных предков, что «клубные гены» требуют своей реализации и находят ее в тех или иных формах нашего поведения. Совершенно аналогичны «клубам» животных стихийно возникающие и долго самоподдерживающиеся клубы пожилых мужчин, отдыхающих, играющих или читающих в укромных углах парков, дворов, пустырей, банные клубы, известные еще в Древнем Риме, и т. п.
Также есть и клубы подростков. У них нет цели, нет иерархии, нет лидеров — только круг «своих» и места сбора — на улице, в разного рода укрытиях и на квартирах. Клуб прекрасно сочетается с музыкой, он может устроить и пошумелку. В уйме маленьких клубов, где все друг друга знают, они не нуждаются в признаках принадлежности. Если клуб очень большой, аморфный, им нужны внешние признаки принадлежности в одежде, прическе или в чем-нибудь еще. Нынешние «панки», «пиплы» -- вероятно, такие клубы4.
Однако «клубы» не надо путать с «бандами». Увы, банды есть не только у человека, но и у животных. Их обычно образуют выросшие внутри стада половозрелые молодые самцы, которым в стаде места не находится. И вот такие особи образуют сплоченные группы с жесткой иерархией и отправляются бродяжничать, т.е. искать себе место под солнцем. Банды очень агрессивны. Вспышки гнева в них так сильны, что могут обращаться просто в слепое разрушение («вандализм»). Например, «банды» молодых слонов без всякой причины иногда вытаптывают целые деревни. Неудивительно, что при встрече с бандой животных охватывает чувство тревоги. И то же самое можно сказать о человеке – увидев подростковую банду, взрослые также начинают испытывать чувства страха, опасения, и порой такие опасения не напрасны.
Образование банд у животных помогает понять и причину образования подростковых банд у человека: ребенок вырастает в семье, однако расселяться ему еще некуда, к самостоятельной жизни он еще слабо способен, в семье занимает самый низкий ранг. И потому подросток стремится покинуть дом и нередко оказывается в банде. Конечно, слово «банда» тут понимается в широком смысле – как сплоченная группа подростков, которые вместе проводят время, имеют своего лидера. И совсем не обязательно они нарушают законы и занимаются бандитизмом.
Наконец, этологи изучают не только социальное поведение животных, но и сами отношения между ними в стадах и стаях. Все отношения животных, как и у людей, носят иерархический характер, точнее, иерархической пирамиды. Например, у большинства приматов во главе стада находится один или несколько вожаков, как правило, это самцы, далее идут так называемые «субдоминанты», затем «подонки», а самый низ пирамиды занимают женщины и дети. Однако при более детальном рассмотрении можно выявить разные системы власти.
Например, у горилл – патриархальная автократия. Гориллы живут под защитой леса, питаются довольно простой растительной пищей, крупны, могучи, вооружены огромными клыками. Естественных врагов у них почти нет. В этих условиях у них сформировалась довольно простая структура группы, которую можно назвать патриархальной (т. е. со старым самцом во главе) автократией (т. е. управлением в одиночку). Высший ранг принадлежит самому старшему самцу с седой спиной. Остальные самцы – а их немного и они значительно моложе – образуют между собой простое иерархическое соподчинение. Дружественных союзов между ними нет, и коллективно противостоять иерарху они не могут. Седой самец постоянно напоминает о своем ранге, заставляя подчиненных уступать ему пищу, удобные места и оказывать другие знаки почтения.
У павианов – геронтократия, на вершине пирамиды здесь не один, а несколько старых самцов – патриархов.
Если одни обезьяны способны образовывать между собой союзы и сообща бороться за власть в стаде с доминантами (анубисы – собакоголовые обезьяны из рода павианов), то другие, в частности, макаки, таких союзов не образуют. Напротив, макакам свойственно «добивать обиженных», как бы выслуживаясь перед начальством. Стоит доминанту начать наказывать одного из подчиненных, как другие спешат ему помочь: кричат, кидаются в наказываемого калом, норовят ткнуть чем-нибудь сами. У людей эта программа многолика. Проработка на собрании, когда по указке начальства все начинают обвинять кого-то в том или ином проступке. То же самое происходит на показательных процессах. Во время публичных казней толпа может побить осужденного камнями, требовать его смерти, а если ей выдать человека, только что занимавшего высокий пост, буквально разорвать на куски (вспомним, ужасную судьбу Муаммара Каддафи).
4. Половое поведение у животных. Половое поведение животных в некоторых аспектах аналогично человеческому. Общим является наличие разнообразных ритуалов ухаживания, борьбы самцов за самку, проявлений ревности (мои наблюдения за собаками в гараже в 1992 году). Однако есть и значимые отличия.
Во-первых, сексуальное поведение людей отличается разнообразием сексуальных поз, тогда как животные, как правило, спариваются однообразно. Однако и тут не все просто. Например, долгие годы считалось, что поза «лицом к лицу» присуща только человеку, однако сначала ее обнаружили у карликовых обезьян «бонобо» (которые, как мы увидим далее, наиболее восприимчивы при обучении человеческому языку), а потом и у горилл.
Во-вторых, самки животных способны к оплодотворению только несколько раз в году (обычно 2-3 раза) – в период «течки», тогда как женщины способны к зачатию круглогодично. В итоге человек может заниматься сексом чуть ли не ежедневно, тогда как животные – только в течение нескольких месяцев в году. Неудивительно, что этологи называют человека самым сексуальным животным!
При этом только у человека есть эротика, связанная с одухотворением, эстетизацией секса, сочетанием секса с чувством любви. Во многих культурах, секс трактуется как нечто сакральное, таинственное, а иногда и как божественное и возвышенное. Отсюда негативное отношение к животному сексу, который и с эстетической точки зрения выглядит безобразно.
А есть ли у животных любовь? Тема эта достаточно интересная, и исследования этологов показывают, что любовь имеет свои аналоги у животных, так же как и брак. Вот, например, как описывается брачная жизнь зяблика:
«Самец, «застолбив» территорию, заявляет о своих правах сольным концертом. Если самочке, прилетевшей на эту серенаду, солист приглянется, а ему, в свою очередь, понравится она, то между ними заключается брачный союз. Не теряя времени, счастливый хозяин знакомит свою избранницу с владениями, покидать пределы которых она теперь не должна. С этого момента самец не только охраняет гнездовой район от посягательств холостых собратьев, но и следит за своей благоверной, чтобы ей не вздумалось ненароком покинуть территорию и отправиться в гости к соседу. Если подобное случается, то такой поступок не проходит безнаказанно: уличённая в измене самка получает отменную трёпку и она, посрамлённая, водворяется домой. Бывает и так, что сосед, не теряясь, заявляет права на беглянку.
Однако такое сватовство успеха не имеет: в адрес наглеца немедля сыплются угрозы. А если этого не достаточно, тогда – схватка! Как правило, победа остаётся на стороне законного супруга. После такого «венчания» зяблики будут привязаны друг к другу до тех пор, пока не появится и не встанет на крыло молодняк. Вырастет потомство, и они скажут друг другу «гуд бай!» – супружеская пара распадётся».
При этом зяблики образуют брачный союз только на один сезон, чтобы вырастить птенцов, а после того, как птенцы повзрослели, расстаются. Однако многие другие птицы образуют брачные пары на всю жизнь, а в новый брак вступают только в случае смерти партнера. Это относится к гусям, лебедям, орлам, совам, аистам, журавлям, воронам, а также сорокам и воронам. После смерти партнера его супруг начинает тосковать, перестает общаться с собратьями, отказывается от пищи, а в новый брак вступает в лучшем случае только на следующий год. Но в целом и птицам, и животным в целом полигамия присуща в большей степени, а моногамия остается достаточно редким явлением.
У огромного большинства видов «вся любовь» кончается оплодотворением. Самец утрачивает интерес к самке, оплодотворенная самка не только утрачивает интерес к самцу, но и под влиянием гормонов, изменяющих мотивацию поведения, реагирует на ухаживание очень агрессивно. Самки пауков или богомолов даже пытаются ставшего ненужным самца убить и съесть. Все предельно рационально и просто.
У животных отмечены такие интересные явления, как смена пола, гомосексуализм, садизм и многое другое. Например, если в семье рыбы-клоуна умирает женская половина, вдовец обычно реагирует на это сменой пола: он превращается в самку. У обезьян-бонобо половые сношения не только с противоположным, но и с собственным полом считаются настолько же нормальными, как воздушный поцелуй в Голливуде. Кроме того, иногда бонобо занимаются оральным сексом, они знают, что такое французский поцелуй и миссионерская позиция! А у морских коньков беременеют именно самцы. Они вынашивают потомство, потом лопаются, как воздушный шарик, и на свет появляются детишки.
Самцы навозной мухи, горных козлов и некоторых жаб в своем рвении к воспроизводству готовы причинять самкам боль и страдания, иногда фатальные. А среди гавайских морских котиков (где соотношение самцов и самок 3:1) насилие получило такое широкое распространение, что биологи всерьез опасаются за выживание этого вида.
5. Наибольший вклад в изучение агрессии внес Конрад Лоренц – в 1963 году вышла его книга «Так называемое зло», получившая в английском, а потом и в русском переводе наименование «Агрессия». «Инстинкт борьбы, направленный против собратьев по виду» – так определяет агрессию Лоренц. Однако сегодня это определение не считается точным, но общепринятого определения агрессии пока нет.
Следует подчеркнуть, что под агрессией обычно понимают именно борьбу с представителями своего же вида, а также нередко и с представителями близких (конкурирующих) видов, а вот охоту, убийство и пожирание хищником добычи, в особенности мелкой, не способной оказать сопротивление, к агрессии уже не относят (это проявление не агрессивного, а охотничьего инстинкта, который есть у всех хищников, а также и у человека).
Тем не менее, если нам не дает спать комар и мы пытаемся его поймать, то это уже не охота, а именно агрессия. Дело в том, что главное в агрессии – это не столько поведение, сколько чувства. Когда мы ловим рыбку в пруду, то мы не испытываем к ней ни злобы, ни ненависти, а вот когда ловим докучливого комара – то очень злимся на него. Таким образом, агрессия всегда предполагает наличие у агрессора чувств – злобы, неприязни, ненависти. Агрессивное поведение вызывается именно этими эмоциями.
Агрессия включает в себе такие действия, как демонстрация силы (запугивание), например, с помощью рычания, воинственных поз, обнажения клыков, причинение боли и нанесение физических травм сопернику (покусывание, царапание, придушение).
Нередко агрессию рассматривают как разновидность агонистического (от греч. «агон» - борьба) поведения, и тогда к последнему относят антиподы агрессии – трусливое поведение, связанное с бегством, демонстрацией поз подчинения (например, волк показывает сородичу свою яремную вену на шее, тем самым признавая поражение в схватке), которые блокируют проявление агрессии у более сильного конкурента.
Агрессивное поведение многообразно, выделяют такие виды агрессии, как иерархическая, половая, материнская, территориальная, пищевая, инструментальная, немотивированная, межвидовая, внутривидовая и другие.
Проведя наблюдения над многими видами животных, Лоренц пришел к выводу, что агрессия не является лишь реакцией на внешние раздражители. Если убрать эти раздражители, то агрессивность будет накапливаться, а пороговое значение запускающего раздражения может снизиться вплоть до нуля. И тогда агрессия выльется при малейшем поводе на кого или что попало! Примером такой ситуации у людей служит экспедиционное бешенство, возникающее в изолированных небольших коллективах людей, в которых доходит до убийства лучшего друга по ничтожному поводу!
Отсюда вытекает, что и животные, и человек должны время от времени сбрасывать агрессию. При этом обычно мы сбрасываем агрессию не на тех, кто выше нас в иерархической лестнице, а на тех, кто ниже, или даже на неодушевленные предметы. Так же обстоит дело и у животных.
Проанализировав поведение более чем 50 видов, Лоренц сделал вывод, что у сильно вооруженных видов эволюционный отбор выработал также сильную врожденную мораль — инстинктивный запрет применять все вооружение во внутривидовых стычках, в особенности если побежденный демонстрирует покорность (такова ситуация у хищников, например, у волков и даже собак). И наоборот, слабо вооруженные виды имеют слабую врожденную мораль, поскольку сильная врожденная мораль таким видам эволюционно ни к чему. Человек — это от природы слабо вооруженный вид (нападающий мог только поцарапать, неопасно ударить, укусить или душить, а жертва имела достаточно возможностей убежать). С изобретением искусственного оружия человек стал самым вооруженным видом на Земле, а мораль осталась на прежнем уровне. Отсюда возникает потенциальная опасность самоуничтожения человечества.
Также Лоренц указывает на то, что человек, приспособленный эволюцией для выживания в небольшом коллективе (что видно уже из того, что трудно запомнить более двух-трёх десятков людей и поддерживать с ними близкие отношения) в условиях мегаполиса не может без дополнительной психической нагрузки сдерживать свою природную агрессивность. В качестве примеров двух крайностей приводится гостеприимность людей, живущих вдали от городов и взрывоопасная нервозность концлагерей, где неосторожный взгляд может привести к драке. Концентрация людей в городах обычно также сопряжена с уничтожением природы, что приводит к эстетической и этической деградации жителя. Аэрофотоснимок города внешне похож на гистологическую картину раковой клетки, что свидетельствует об утрате разнообразия в обеих системах.
Агрессия не только может накапливаться, но и переадресовываться, то есть проявляться не по отношению к обидчику, а перенаправляться на более слабые особи или даже на неживые предметы. Например, многие птицы клюют землю или листья, копытные бодают кусты, обезьяны ломают деревья, а слоны уничтожают целые деревни. Мы ударяем кулаком по столу, что-нибудь разрываем на части, а некоторые предпочитают бить посуду. Агрессия обычно переадресуется в том случае, если раздражитель вполне реален, но страшноват.
В ходе эволюции у животных выработался механизм замещения реального противоборства различными позами, связанными с демонстрацией силы.Демонстрация, вызывая у противника страх, позволяет выиграть стычку, не прибегая к схватке, очень опасной для обеих сторон. Физическое противоборство заменяется психическим противостоянием. Чем сильнее вооружено животное, чем опаснее схватка, тем чаще используют они демонстрацию вместо сражения. Демонстрация включает в себя показ орудий нападения (зубов, шипов), воинственные звуки (рычание), позы (вставание на задние лапы), в последнем случае обычно речь идет о «позах преувеличения»: животное стремиться как бы стать больше в размерах – птицы распушают крылья, у хищников вздыбливается шерсть, мраморные лягушки и игуаны буквально надуваются.
Преувеличить себя можно за счет поднимающегося гребня над головой. Этот прием есть у всех – от рыб до птиц. Вожди и воины тоже его применяют, надевая на головы высокие шапки, шлемы, зачастую увенчаны – гребнями, шишками, перьями, в сущности, в бою неудобными. И сейчас офицеры прибегают к любым ухищрениям, чтобы сделать себе фуражку с тульей повыше. Программа срабатывает автоматически. Ведь разум прекрасно знает, где кончается у человека в военной фуражке макушка, а все равно он кажется выше и значительнее, чем есть на самом деле. Наконец, преувеличение размеров достигается и занятием более высокой точки в пространстве.
Садизм у животных (норки и другие животные) и человека.
6. Наибольший вклад в изучение «языков» животных (правильнее говорить, о системах коммуникации между животными) внес, пожалуй, немецкий физиолог Карл фон Фриш (Frisch) (1886-1982), самое известное его открытие - расшифровка «языка пчел». Чтобы его совершить, Фриш потратил более 10 лет, тщательно изучая танцы пчел в улье. Оказалось, что пчелы с помощью танца могут сообщать своим соплеменникам разнообразную информацию, имеющую значение для выживания, а именно – в каком направлении и на каком расстоянии находится пища (например, поле клевера), что это за пища. Интересно, что язык пчел он описал еще в 20-е годы 20-го века, но предметом научной дискуссии эта проблема стала только в 50-е годы, когда этология оформилась как особая наука.
Фриш ставил свои эксперименты в стеклянном улье, где он видел, как пчела-разведчица, найдя какое-то богатое место, возвращается и описывает на сотах что-то вроде восьмёрок. В результате оказалось, что с помощью таких танцев в улье пчела сообщает остальным пчёлам – фуражирам – куда нужно лететь за пищей. Ну, на самом деле, восьмёрки эти пресловутые не так важны. У пчелиного танца, как потом выяснилось, по меньшей мере, одиннадцать параметров. Это прежде всего ось танца на сотах. Угол, который она составляет по отношению к вертикали, соответствует углу между направлением на пищу и направлением на Солнце. По мере того как Солнце сдвигается к западу, сдвигается и ось танца в улье. Кроме того, важна скорость, с которой движется пчела, а также остальные такие параметры, как виляние брюшком, движение из стороны в сторону, звуковые компоненты и даже запах, все они сообщают пчёлам о том, в какую точку пространства лететь. И пчёлы действуют как такие маленькие самонаводящиеся ракеты. То есть, они летят сначала по заданному направлению и, когда они уже близки к цели, тут включается как бы память о запахе, который они чувствовали в улье, когда танцевала пчела-разведчица. И они находят эту точку в пространстве. Находят, не летя за пчелой, это ж невозможно. Вы представляете, как пчела как точка исчезает в синем небе, её не видно. Они находят, пользуясь системой дистантного наведения. Это редчайший случай описания дистантного наведения у животных. То есть, когда животные используют информацию абстрактного характера, и это не пахучий след, по которому надо бежать, не разведчик, за которым надо идти, а это какая-то информация, пользуясь которой, они находят цель.
Ясно, что свои «языки» есть у разных видов животных. Например, кошки общаются между с собой и с хозяином, используя не только мяукание (например, мой кот мяуканием выпрашивает пищу, просит, чтобы его пустили на балкон), но и язык жестов (различные позы), язык запахов. Среди млекопитающих наиболее сложный язык имеют, пожалуй, дельфины, общающиеся между собой как в звуковом, так и в ультразвуковом диапазоне. При этом у разных видов дельфинов и различных популяций внутри вида имеются вариации языков, аналогичные нашим диалектам. Поэтому средиземноморский дельфин не всегда может понять своего тихоокеанского собрата.
Другой аспект проблемы – обучение животных языку человека. Оказалось, что наиболее восприимчивы в этом отношении обезьяны вида бонобо. Лучшие из них могут распознавать и использовать до 4 000 слов, умеют задавать вопросы и отвечать на них, считать, использовать абстрактные понятия и метафоры, и даже шутить. Однако при этом обезьяны не умеют ни писать, ни говорить как мы. Для общения с ними экспериментаторы используют специальное панно с цветными значками. При этом на вопрос: «Кто я?» такие обезьяны отвечают: «Я – человек».
ВЫВОДЫ по 2-му вопросу:
1. Этология изучает, прежде всего, инстинктивное, генетически запрограммированное поведение животных, которое проявляется в таких инстинктах, как территориальный, сексуальный, агрессивный.
2. Основные проблемы этологии связаны с изучением таких видов поведения, как индивидуальное, социальное, агрессивное, сексуальное, интеллектуальное, коммуникативное.