Нуреев, Дементьева Постсоветский институционализм

Постсоветский институционализм

Р.Ф. Пустовийт

восточноевропейских – 4 доллара в день.

0,6

0,5

0,4

0,3

0,2

0,1

0

Россия

Украина

Кавказ

Центральная Азия

Латинская Америка

Центральная Европа

Западная Европа

Рис. 3. Коэффициент Джинни в 2000 году (0 – справедливость, 1 – несправедливость)

У подавляющего большинства граждан СНГ доход значительно меньше, а 40 % населения пребывают за гранью физического существования. "Институциональная структура общества, которое в то же время является и демократическим, и капиталистическим, … говорит нам: "найди работу или ходи голодным", двойные мерки капиталистической демократии... одновременно порождают неравенство в материальном достатке" [16, с. 14].

К сожалению, коэффициент Джинни не учитывает привилегии и теневые доходы экономических субъектов. Именно значительный теневой сектор в постсоциалистических странах являются признанием значимости теории институционального анализа в плане исследований трансформации экономики страны и её предпринимательской среды. Свидетельством тому служит тот факт, что даже когда имеется значительная законодательная база в какой-либо стране, это отнюдь не означает, что предприниматели будут следовать формальным правилам. Подтверждением такого вывода являются данные табл.2 [9, с.36-43].

По утверждению российского институционалиста М. Дерябиной, понимание проблем несогласованного функционирования фор-

291

Постсоветский институционализм

Р.Ф. Пустовийт

мальных и неформальных институтов следует искать в предыдущей институциональной среде [8, с.114].

Таблица 2 Доля теневого сектора экономики стран по отношению к ВВП в

% (по данным 2002 года)

Страны с развитой эко						Развивающие-					Постсоциалистические страны
номикой							ся страны
Греция	Италия	Канада, Франция, Германия	США	Швейцария	Испания	Нигерия		Боливия	Египет	Таиланд	Эстония	Латвия	Словакия	Литва	Армения	Киргизстан	Грузия	Украина	Россия
											15	10			50	50	62	40	27
29	28	16-15	9	8	24	76		17	68	66	-	-	40	24	-	-		-	-
											40	37			60	70		50	46

Именно во времена административно-командной экономики в странах бывшего социалистического блока существовали нелегальные полурыночные отношения, которые не определялись формальными институциональными нормами и соглашениями. Хотя, с другой стороны, даже в условиях долговременного существования в цивилизованных странах контрактного права, там также функционирует, а в некоторых странах даже активно, неформальный сектор. Данная ситуация приводит к пониманию того, что в условиях отсутствия институциональной среды, которая содействует бизнесу и минимизирует трансакционные издержки, предприниматели в любой стране будут реагировать одинаково и уклоняться от выполнения формальных правил в противовес выгодным неофициальным соглашениям.

Основными причинами такой бизнес-ситуации и искажения формальных норм в институциональной среде в некоторых постсоциалистических странах являются следующие:

1. Чрезмерная налоговая нагрузка

По оценкам специалистов, именно это вынуждает 55 % предпринимателей полностью или частично уходить в неформальный сектор. Исследования, которые проводились в развитых странах, засвидетельствовали прямую зависимость между совокупным уровнем налогообложения доходов и масштабами существования теневой экономики. Например, в Греции, Италии, Бельгии и Швеции, где в

292

Постсоветский институционализм

Р.Ф. Пустовийт

виде налогов изымают 72-78 %, теневой сектор является очень существенным. В США и Швейцарии, где налоговый пресс составляет соответственно 41,4 и 39,7 %, масштабы тенизации незначительные.

Но при этом имеем следующий парадокс. Украину, как и Россию, относят к странам с либеральным налоговым режимом (табл.3) [3, с.7]. Поэтому наряду с хрестоматийными факторами зависимости: налоги – неформальный сектор, существуют и другие, так называемые "неофициальные налоги": взятки налоговикам и другим работникам контролирующих структур, плата за возмещение НДС (20-40% от возвращенной суммы), репрессивные действия налоговой службы или предоставление льготного режима предпринимателям в зависимости от неформальных отношений по принципу "свой-чужой".

Таблица3 Коэффициент налоговой нагрузки на начало 2004 г.*

Место в рейтинге	Страна	Налог на прибыль предприятий, %	Налог на доход физ. лиц, %	Налог на богатство	Отчисление компаний в фонд соцстрахования	Отчисление физ. лиц в фонд соцстрахования	Изменение суммарного коэффициента налоговых ставок в сравнении с 2000 годом	Коэффициент налоговой нагрузки (пункты)
1	Франция	34,5	58	1,8	45	15	-18,3	174,8
2	Бельгия	34	53,5	-	34,5	13,1	-15,0	156,1
3	Швеция	28	55,5	1,5	32,7	7	-0,8	149,7
29	Словакия	19	19	-	36,5	13,4	-29,9	106,9
32	Эстония	26	26	-	33	-	-9,0	103,0
33	Украина	25	13	-	37,5	3	-12,0	98,0
35	Литва	15	33	-	31	-	0,0	97,0
37	Латвия	15	25	-	24,1	9	-12,0	91,1
38	Россия	24	13	-	35,6	-	-33,9	90,6
50	ОАЕ	-	-	-	5	13	0,0	18,0

*Коэффициентом налоговой нагрузки (пункты) является сумма налого- вых ставок в виде налоговых отчислений.

В целом, в отличие от развитых стран, которые имеют значительные налоги, большинство постсоциалистических стран отдают

293

Постсоветский институционализм

Р.Ф. Пустовийт

предпочтение так называемому классическому пути: уменьшают налоги с целью стимулирования экономики и ее выхода из тени. Подтверждением этого вывода может служить Словакия. В 2004 году в Словакии были снижены налоги на прибыль предприятий и налог на доходы физических лиц. Как результат, достаточно большое количество ТНК из Азии и Германии избрали эту страну для переноса своих производственных мощностей, в большинстве – в отрасли автомобилестроения.

2. Проблемы асимметричной информации

Как хорошо известно институционалистам, если индивиды, исходя из неоклассической теории, стремятся к максимизации полезности, а фирмы – к максимизации прибыли, то надо признать, что в реальной жизни и первые, и вторые имеют ограниченные возможности получения и анализа полной информации для принятия оптимального решения, а предприниматели вследствие этого не способны предусмотреть всех возможных ситуаций как ex ante, так и ex post.

В особенности данное влияние касается рынка совершенной конкуренции, ключевыми признаками которого являются прозрачность рыночных отношений и полная доступность информации о рыночных процессах.

Что касается прозрачности, то О. Уильямсон был одним из первых, кто поставил ее под сомнение и предложил институциональному анализу концепцию оппортунизма, когда люди-агенты не выполняют своих обещаний и отступают от принятого соглашения, если это отвечает их целям [5, с.393]. Такое поведение экономических субъектов объясняется тем, что в случае возможности получения максимальной прибыли они будут преследовать корыстные цели и отклонятся от условий контракта, поставляя, например, товары и услуги худшего качества, чем то, которое обусловлено ex ante, по более высокой цене. Понятно, когда люди располагают полной информацией, то подобные действия становятся невозможными.

Вообще в ситуации, когда один или небольшое количество участников рынка владеют информацией, которая необходима для принятия бизнес-решений относительно покупок, инвестиций, заключения соглашений, а другие рыночные игроки, например, учитывая оппозиционное отношение к властным структурам, не имеют доступа к реальным данным, такое положение приводит к криминализации рынка и преимуществу неформальных отношений над формальными нормами. Ведь при таких условиях получить объективную информа-

294

Постсоветский институционализм

Р.Ф. Пустовийт

цию невозможно. Об этом красноречиво свидетельствует институциональный процесс в постсоциалистических странах, когда коррупция порождает новую коррупцию, а деятельность госслужащих в большинстве случаев определяется обслуживанием интересов поли- тико-финансовых групп.

Согласно последнему отчету Мирового банка и Европейского банка реконструкции и развития, в котором представлен анализ исследования 6500 предприятий 36 стран с переходной экономикой в рамках исследования бизнес-среды (ВЕЕРS) на предмет анализа тенденции коррупции в отношениях между бизнесом и властью, имеем такие основные показатели:

−частота разнообразных видов взяточничества;

−ежегодная доля от доходов, которая расходуется на взятки;

−представление о степени влияния коррупции на функционирование предприятий.

Как засвидетельствовал анализ [10, с.5], почти в половине стран

спереходной экономикой на протяжении 1999-2002 годов наблюдается снижение частоты случаев взяточничества и влияния коррупции на бизнес.

Наряду с этим, уровень коррупции в большинстве постсоциалистических стран СНГ в большинстве секторов экономики остается сравнительно высоким. Как правило, предприниматели в этих странах до сих пор считают коррупцию одной из самых серьезных преград бизнесу.

3. Несовершенство политико-экономического сектора

Именно этот фактор приводит к тому, что принятие экономических решений непосредственно привязывается к бизнес-интересам тех, кому оно выгодно.

В силу таких обстоятельств нет никаких гарантий, что институциональные контракты будут способствовать социально-экономи- ческому развитию стран и увеличивать благосостояние большинства населения страны, а не отдельных "групп влияния". Об этом красноречиво свидетельствует приватизационный процесс в Украине. Ведь необходимым условием прозрачности и эффективности функционирования рынка приватизации является четкая спецификация прав собственности, которая позволяет принять наиболее эффективные и оптимальные решения и минимизирует трансакционные издержки.

К сожалению, в Украине и в начале приватизационного процесса, и сейчас имеет место противоположная тенденция − размывание

295

Постсоветский институционализм

Р.Ф. Пустовийт

прав собственности, когда они точно не установлены, попадают под разные ограничения и неудовлетворительно защищены для большинства участников приватизационного и фондового рынков, что повышает и так уже значительные трансакционные издержки. Как следствие, приватизация почти каждого привлекательного предприятия заканчивается исками в суд и блокированием приватизационного процесса. Приватизация была и остается закрытой для большинства украинцев и многих инвесторов. Нужно также подчеркнуть, что после первичной спецификации частных прав собственности в Украине сформировались мощные финансово-промышленные группы.

Чаще всего преградой становятся дополнительные условия, которые выдвигают участникам конкурса. Никто не отрицает, что должны быть разумные и общепринятые, как в развитых странах, требования, например, обеспечение социальной защиты тех, кто работает, погашение задолженностей, сохранение профиля роботы. Но Фонд государственного имущества Украины иногда настолько конкретизирует требования, что возникают подозрения о лоббировании интересов определенных финансово-политических групп. Такой вывод относим к процессу приватизации таких предприятий, как „Балцем", „Запорожсталь", „ЗАлК", „СевГок". Приватизация „Криворожстали" подтвердила это подозрение, когда дополнительным условием было выдвинуто наличие у участников производства одного миллиона тонн украинского кокса. Учитывая, что строительство коксовой батареи такой мощности оценивают в 72 млн дол., сравним эту цифру с данными табл.4 [12, с.9]. Как видим, потери для государственного бюджета за недополученные инвестиции определяют в пределах от 0,5 до 1 млрд дол., и еще раз напомним вывод Д. Норта, что трансакционные издержки на политических и экономических рынках являются платой за неэффективные права собственности.

Из опыта приватизационного процесса в Украине и России институциональная теория должна дать ответ на такие два вопроса: 1) Какие причины влияют на продуцирование прав собственности относительно соотношения „затраты-выгоды" как для страны в целом, так и для отдельных участников приватизационного рынка? 2) Как идентифицировать общий механизм изменений и процесс развития прав собственности в условиях предыдущего соотношения, если существующие контрактные договора, касающиеся прав собственности, являются неудовлетворительными и не могут обеспечить их эффективное использование для повышения общественного благосостояния?

296

Постсоветский институционализм

Р.Ф. Пустовийт

Таблица 4 Заявки на конкурс по продаже 93 % акций комбината

„Криворожсталь"

Участники кон-	Предложе-	Превыше-		Собственник
курса	ние, млрд	ние	над
	грн	стартовой
		ценой,
		млрд грн
ФДМ	3,81			Государство Украина
LNM/US Steel	7,95	4,14		Лакшми Миталл (свыше 90 %)
Северсталь	6,36	2,55		Алексей Мордашов (86 %)
				Ринат Ахметов (65 %), Виктор
UMS	4,26	0,45		Пинчук (35 %)
Индустриальный				Сергей Таратута
союз Донбасса	4,00	0,16
	данные от-	данные от-		Александр Абрамов
Еврохолдинг	сутствуют	сутствуют

Сэтой точки зрения изменения в правах собственности влияют

ина распределение, и на общественное воспроизводство. Особенно это касается государственного имущества, когда после его приватизации использование активов дает возможность немногим получать богатство и политическую власть. В любые времена в условиях отсутствия реальных демократических процедур в государстве существующие соглашения относительно прав собственности устанавливают те, кто имеет власть, и любые изменения в этих правах скорее всего будут осуществляться в направлении интересов провластных субъектов. Именно такое понимание приватизационно-политических торгов объясняет причины отклонения института прав собственности от идеальной системы рынка совершенной конкуренции.

К примеру, в Чехии во время приватизационного процесса была сформирована общенациональная идея относительно влияния, в том числе и морального, на сомнительные теневые имущественные соглашения. Однако, принятие такого плана полностью не исключает элементы коррупции и незаконной приватизации, хотя и сможет сделать предпринимательские действия более социально ответственными и предугадать, учитывая прозрачные процедуры, возможные приватизационные действия [24, с.32].

В целом затронутые анализом проблемы, которые возникли в предпринимательской институциональной среде в постсоциалисти-

297

Постсоветский институционализм

Р.Ф. Пустовийт

ческих странах, можно выделить, учитывая некоторые рейтинги. На наш взгляд, наиболее удачными и взаимодополняющими друг друга есть такие два рейтинга:

І. Агрегированные факторы конкурентоспособности, к которым относим:

−открытость и прозрачность экономики;

−политику и роль государства;

−развитие финансовой системы;

−эффективность производственной и социальной инфраструк-

туры;

−степень инновационности технологического развития;

−уровень квалификации и эффективности труда;

−развитость судовой системы и других правовых институтов, которые определяют характер политики государства (от либеральной до административно-командной);

−глубину институциональных изменений в странах с переходной экономикой;

−уровень развития малых предприятий и степень их поддержки

[19, c.120].

ІІ. Уровень экономической свободы, который определяется такими показателями:

−защита частной собственности, которую должно обеспечить государство;

−право свободного выбора;

−право свободной конкуренции;

−независимость судов;

−количество и уровень налогов;

−уровень влияния государства на экономику;

−уровень защиты интеллектуальной собственности;

−наличие или отсутствие скрытых таможенных барьеров. Проанализируем далее в свете вышеизложенного данные Аме-

риканского исследовательского института, эксперты которого исследовали рейтинги экономической свободы в 2001 году (табл.5) [4,

с.16].

Такая безусловно низкая позиция и Украины и России в данном рейтинге обусловлена господством политики и власти в этих странах над экономикой и предпринимательством. Как свидетельствуют реалии, во всех странах СНГ политическая элита имеет возможности (в некоторых странах в большей степени, в некоторых – в меньшей)

298

Постсоветский институционализм

Р.Ф. Пустовийт

реализовывать свои бизнес-интересы с помощью неформальных способов в противовес задекларированным. Например, некоторые отрасли, в основном, ориентированные на экспорт (нефтегазовый и металлургический комплексы), обслуживают интересы некоторых политических и бизнес-групп, и государственная власть предоставляет этим хозяйственным сферам льготные условия для функционирования. Это приводит к деформации отраслевой структуры экономики и является прямым следствием отхода от формальных правил в институциональной среде и перехода к обслуживанию неформальных интересов заинтересованных групп. Такое положение, к сожалению, стало институциональной нормой в постсоветских странах.

Таблица 5 Рейтинг экономической свободы некоторых государств

в 2001 году

Место в рейтинге	Страна
1	Гонконг
2	Сингапур
3	США
16	Эстония
51	Литва
69	Латвия
112	Россия
117	Украина

4. Чрезмерная регламентация и неоправданное увеличение мас- штабов вмешательства государства в предпринимательскую дея-

тельность

Было бы очень упрощённо определять эффективность государства лишь с точки зрения сокращения расходов на государственный аппарат, потому что эффективность функционирования государства не может быть определена упрощённой моделью "расходы – производство", а имеет множество различных параметров, которые очень часто не поддаются экономическому измерению.

Это подтверждается следующей информацией. Доля чиновников среди всего занятого населения выглядит таким образом: в Швеции – 32 %, во Франции – 25 %, в Германии – 14,5 %, в Украине – 8 %. Как видим, не существует никакой зависимости между количеством чиновников и уровнем регуляторного вмешательства в предпринимательскую деятельность. Поэтому, наверное, следует говорить о

299

Постсоветский институционализм

Р.Ф. Пустовийт

субъективном факторе в процессе принятия разрешительных процедур относительно бизнеса и объективности работы государственных институтов. Отсюда на вопрос, почему в странах ЦВЕ ситуация с деятельностью предпринимателей в институциональной среде намного лучше, чем в постсоциалистических странах бывшего СССР, можно ответить следующим образом.

Как утверждает К. Мейер, высокие трансакционные издержки, которые существуют в постсоциалистических странах Восточной Европы (имеются в виду страны бывшего СССР), определяются отсутствием соответствующих навыков у бюрократии, которая не заинтересована в их снижении, а стремится только к сохранению квазиренты. Также следует обратить внимание на отсутствие независимой судебной системы и слабую защиту интеллектуальной собственности [27, с.358]. В этом случае говорим о такой форме оппортунизма, как рвачество, которое обусловлено наличием специфического актива, который даёт возможность их владельцу эксплуатировать других ради получения квазиренты.

Власть и ее бюрократический аппарат создали в постсоциалистических странах СНГ вертикальную систему непрозрачных и недемократических полномочий как потенциальную возможность получения незаконного богатства. Именно этим и объясняется главная причина торможения экономического развития в данных странах. Предприниматели для получения сервисной услуги государственного аппарата вынуждены прибегать не только к прямым денежным затратам (официальным и неофициальным), но и несут издержки при осуществлении специфических операций, которые требуют дополнительного времени и ресурсов, например, на проведение переговоров для осуществления незаконной трансакции. Подтверждение этому – ситуация, которая сложилась в Украине вокруг НДС.

Иной подход наблюдаем в Польше, которая стала катализатором перемен в Центральной и Восточной Европе и достигла значительного прогресса при проведении институциональных реформ [28], они и позволили ей достичь высоких западноевропейских стандартов. Прежде всего, в Польше начали решать институциональные проблемы дерегуляции, минимизации государственного вмешательства в бизнес, сокращения численности чиновников, пересмотра уровня зарплат, перераспределения доходов и управленческих полномочий от центра к регионам. Численность воеводств в Польше была сокращена с 49 до 16, а управленческие полномочия переданы по-

300