От автора

В юридической литературе последних лет стало употребляться понятие вторичного преступления *(1), давно используемое, например, в немецком уголовном праве и основывающееся на теории прикосновенности к преступлению. Анализ отечественной уголовно-правовой литературы позволяет утверждать, что указанное понятие в достаточной мере до сих пор никем не раскрыто. Следует признать, что и проблемам прикосновенности к преступлению уделяется гораздо меньше внимания, чем, например, соучастию. Этот пробел можно объяснить тем, что прикосновенность рассматривается отдельными учеными в рамках института соучастия. Кроме того, "ввиду некоторого своеобразия рассматриваемый институт не может быть отнесен только к Общей или только к Особенной части уголовного права, так как содержит в себе элементы этих обеих частей" *(2). Несмотря на то, что научные исследования по данной тематике ведутся с конца XVII в., среди ученых нет единого мнения ни в отношении сущности как прикосновенности, так и вторичного преступления. Такое положение дел препятствует изучению, пониманию юридической природы ряда деликтов, их общественной опасности. Назрела необходимость восполнить недостаточную освещенность вопросов, связанных с толкованием прикосновенности к преступлению, криминализацией ряда соответствующих деяний и их квалификацией, что можно сделать путем рассмотрения их через призму вторичной преступной деятельности. Оговоримся, что понятие последней не совпадает с понятием прикосновенности к преступлению, но именно теория прикосновенности лежит в основе деления преступлений на первоначальное (основное, предикативное) и вторичное (производное).

В начале 1990-х гг. в России вместе с новыми принципами ведения экономической деятельности возникли и новые общественно опасные деяния. Спад производства, гиперинфляция, отсутствие необходимой нормативной базы крайне негативно сказались на криминогенной обстановке в стране во время перехода к рыночной экономике. Сложившаяся ситуация дала возможность преступникам "заработать" огромные капиталы. Однако недостаточно обладать ими - нужно иметь возможность использовать эти средства, не вызывая подозрений у правоохранительных органов. В новых рыночных условиях появилась масса способов так называемого отмывания грязных денег. Распространение подобных деяний, их высокая общественная опасность обусловили введение (впервые в истории России) уголовной ответственности за отмывание доходов. Соответственно, изучение этого деяния началось сравнительно недавно. Как и следовало ожидать, большинство работ было посвящено вопросам анализа состава данного преступления, правилам квалификации и лишь в последнюю очередь ученые обращались к юридической природе этого деяния, основаниям и принципам его криминализации. Очень скоро выяснилось, что юридическая конструкция состава легализации имеет существенные недостатки: в УК РФ были внесены изменения. Но и новая редакция сразу же вызвала ряд критических замечаний.

Подобное положение можно объяснить отсутствием необходимых теоретических разработок, позволяющих понять сущность рассматриваемого деяния, определить его место в ряду других (конструктивно близких) преступлений. А ведь лишь после таких исследований следовало бы осуществлять криминализацию. С принятием 7 августа 2001 г. изменений в УК РФ прояснилась природа деяния, запрещенного ст. 174 как вида прикосновенности к преступлению (это не относится к ст. 174.1 УК РФ), что вполне соответствует современным международно-правовым актам и практике.

За последние годы, по данным ГИЦ МВД, зарегистрировано преступлений по ст. 174, 174.1 УК РФ: в 2003 г. - 620, в 2004 г. - 1977, в 2005 г. - 7461. Однако гигантский рост регистрации обусловлен не решением проблемы борьбы с грязными деньгами, а неправильным толкованием соответствующих норм, что требует особого рассмотрения. Кроме того, опрошенные нами сотрудники правоохранительных органов полагают, что процент латентности легализации преступных доходов очень высок и составляет порядка 82% (среднее значение).

С таким "классическим" видом прикосновенности, как приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, ситуация противоположная: в советский период ему уделялось много внимания, с принятием же нового УК РФ об этом преступлении практически "забыли", вспоминая, чаще всего, при разграничении с легализацией имущества. Но и в связи с этим уголовно-правовым запретом возникало и возникает немало вопросов, для разрешения которых необходимо понимание его природы. Вместе с тем подобные деяния достаточно распространены в России: в 2001 г. зарегистрировано 14 188 случаев, в 2002 г. - 8744, в 2003 г. - 8265, в 2004 г. - 8792. При этом выявлено лиц, совершивших преступления, 9845, 6364, 6032, 6041 соответственно *(3).

Статья 316 УК РФ, предусматривающая ответственность за укрывательство преступлений, также претерпела изменения (по сравнению с УК РСФСР). Согласно сведениям ГИЦ МВД РФ, в 1996 г. зарегистрировано 9338 случаев укрывательства преступлений; в 1997 г. - 1387; в 1998 г. - 1197; в 1999 г. - 1165; в 2000 г. - 1059; в 2001 г. - 1156; в 2002 г. - 1044, в 2003 г. - 933, в 2004 г. - 922. Если значительное снижение количества выявленных преступлений в 1997 г. связано с тем, что УК РФ декриминализировал укрывательство преступлений, не относящихся к категории особо тяжких, то в остальном трудно предположить, что в современной России укрывать преступления стали реже или лучше. Снижение количества зарегистрированных случаев укрывательства говорит скорее о наличии сложностей у практических работников с квалификацией этих деяний.

Не слишком обнадеживает и уголовная статистика относительно вторичных преступлений по Саратовской области. Так, по данным ИЦ УВД Саратовской области, за период с 2001 по 2005 г. не выявлено ни одного лица, совершившего преступление, предусмотренное ст. 174 УК РФ, а количество выявленных фактов легализации - единицы (см. приложение 5). Не намного лучше ситуация и со ст. 174.1 УК РФ. Число уголовных дел по ст. 175 УК РФ колеблется от 43 до 145 в год, а по ст. 316 УК РФ - от 7 до 20, однако количество осужденных на порядок меньше. Так, за последние пять лет в одном из районных судов г. Саратова к уголовной ответственности за укрывательство привлечен один человек, за тот же период в другом районном суде г. Саратова два лица привлечено к ответственности по ст. 175 УК РФ. Безусловно, подобная ситуация свидетельствует о сложностях применения этих статей на практике, о затруднениях в толковании соответствующих норм.

Как известно, сейчас в России такое деяние, как недоносительство, декриминализировано. Вместе с тем говорить о том, что этот вопрос решен окончательно и бесповоротно, наверное, рано: 65,5% опрошенных нами граждан полагают необходимым восстановить уголовную ответственность за недоносительство о преступлениях.

Затронем еще один вопрос, касающийся политики государства в сфере борьбы с преступностью. Полагаем, что применительно к изучению института вторичных преступлений в плане подготовки юридических кадров следует подходить со всей серьезностью. Между тем далеко не все учебники по уголовному праву имеют отдельный параграф, посвященный теме прикосновенности к преступлению, а иногда данный институт вообще в них не упоминается. Поскольку ни укрывательству преступлений, ни приобретению (сбыту) имущества, заведомо добытого преступным путем, при изучении Особенной части уголовного права России не уделяется повышенного внимания, вопросы ответственности за вторичную преступную деятельность остаются практически неосвещенными для студентов.

Как видно, назрела необходимость вернуться к изучению проблем прикосновенности к преступлению, а вместе с тем и вторичной преступной деятельности - в связи с близким родством данных явлений.

В разное время прикосновенности к преступлению уделяли внимание такие российские и советские ученые, как Г.И. Баймурзин, М.И. Блум., И.А. Бушуев, А.С. Жиряев, П.Д. Калмыков, М.И. Ковалев, П.Г. Мишунин, Э.Я. Немировский, Н.А. Носкова, П.Н. Панченко, А.А. Пионтковский, Н. Полетаев, Э.Х. Раал, Б.Т. Разгильдиев, В.Г. Смирнов, В.Д. Спасович, Н.С. Таганцев, А.Н. Трайнин, Б.С. Утевский, М.Д. Шаргородский и др. В последние годы исследованию прикосновенности к преступлению посвящены работы А.В. Зарубина, Н.С. Косяковой, А.Д. Макарова, В.Г. Трифонова. Но, как еще в 1981 г. указывал Б.Т. Разгильдиев, "считать эту проблему разрешенной нет оснований" *(4). За прошедшие 25 лет ситуация в названной сфере в лучшую сторону не изменилась.

Анализу отдельных видов вторичной преступной деятельности посвящены работы, в частности, следующих авторов: Н.П. Грабовской, С.А. Дробот, Н.П. Иваника, А.Н. Игнатова, Н.И. Коржанского, Г.Г. Криволапова, В.А. Кузнецова, А.М. Магомедова, И. Погребняка, И.Л. Фойницкого (прежде всего - о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем); Б. Алексеева, П.К. Евдокимова, О.И. Семыкиной, А.С. Омарова (об укрывательстве преступлений); Б.В. Волженкина, Л.Д. Гаухмана, А.Э. Жалинского, Э.А. Иванова, А.Г. Корчагина, Н.Ф. Кузнецовой, В.В. Лаврова, В.Д. Ларичева, Е. Логинова, Н.А. Лопашенко, С.В. Максимова, В.Е. Мельниковой, А. Суэтина, А.Ш. Шаршеналиева, А.А. Шебунова, О.Ю. Якимова, П.С. Яни, Б.В. Яцеленко (в первую очередь, о легализации денежных средств и иного имущества, приобретенных преступным путем). Большинство из перечисленных ученых освещали вопросы, касающиеся сразу нескольких рассматриваемых преступных деяний, поэтому данная группировка авторов весьма условна.

Из зарубежных ученых, посвятивших труды теории прикосновенности к преступлению, прежде всего следует отметить немецких криминалистов. Это Бауэр, Борст, Зандер, Клейн, Клейншрод, Титман, А. Фейербах. Кроме того: Г. Арц, Б. Бургсталлер, Г. Витткэмпер, У. Зибер, Д. Карл, И. Клосс, К. Лакнер, Х. Отто, М. Пит, Д. Унгнад, Р. Фортхаузер, А. Фюльбир, Х.-Д. Швинд, Ш. Штоер, Р. Эпфельбах (Германия); Э. Брилл, Т. Нейлор, Р. Поллард, Д. Уолтер, С. Эренфилд (США); Х. Грайтер, Ф. Гутенберг, О. Фукс, А. Штанцель (Австрия); М. Леви (Великобритания); Ю.-Б. Аккерман, П. Бернаскони, О. Грабер, У. Дитци, Э. Мессерли, Х. Мюллер, Ф. Цюнд, Р. Шваб (Швейцария) - их работы посвящены, в первую очередь, экономическим преступлениям (отмывание денег, приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем), причем рассматриваются они, чаще всего, с позиций уголовного законодательства континентальной системы права (Швейцария, Германия, Австрия).

Эмпирическую основу настоящего исследования составили: опубликованная судебная практика Верховных Судов СССР, РСФСР и России, судов субъектов РФ за 1929-2005 гг.; архивы районных судов г. Саратова, Саратовского областного суда за 2001-2005 гг.; статистические данные о состоянии преступности в РФ 1996-2005 гг.; результаты анкетирования 200 жителей г. Саратова; результаты анкетирования 50 сотрудников правоохранительных органов, результаты анкетирования 100 предпринимателей - жителей г. Саратова.

Научная новизна настоящей монографии состоит прежде всего в том, что впервые в науке уголовного права на базе института прикосновенности к преступлению предпринята попытка исследовать вопросы уголовной ответственности за вторичную преступную деятельность, соответствующий понятийный аппарат; в комплексе рассмотрены виды данной деятельности, основание и принципы ее криминализации. В связи с этим формулируются предложения по совершенствованию норм уголовного законодательства (содержащихся как в Общей, так и в Особенной частях УК РФ), предлагаются правила квалификации рассматриваемых преступлений.

Автор выражает благодарность своему Учителю и научному руководителю - директору Саратовского Центра по исследованию проблем организованной преступности и коррупции, доктору юридических наук, профессору Наталье Александровне Лопашенко, а также всем, кто оказывал помощь в написании данной работы.