Достоверность уголовной статистики как научная проблема

Со времен издания книги Френсиса Бэкона "Новый органон" (1620 г.) в методологии естественных наук все большее распространение стали получать эмпирические способы исследований. Искусству логического анализа и аргументации были противопоставлены эксперименты, измерения и дальнейшее их обобщение с целью выявления закономерностей. Таким образом, хорошая эмпирическая база стала являться залогом успешного естественнонаучного исследования. Одним из распространенных методов сбора эмпирического материала является статистическое наблюдение.

Статистика как прикладная наука зарождалась вместе с развитием индустриального общества. Новая система общественных отношений, изменение социальной стратификации, новые формы государственного устройства и властных отношений обусловили необходимость сбора, систематизации и анализа информации о жизнедеятельности общества (демографические сведения, промышленный потенциал и прочее) для принятия оптимальных управленческих решений, для выработки новых механизмов управления государством, в том числе для создания новых государственных структур. Статистика явилась своеобразным "оком" государства, позволяющим увидеть в числовом выражении различные аспекты своей деятельности *(2).

Возникновение уголовной статистики объясняется теми же закономерностями: государству необходимо знать о состоянии правопорядка на своей территории, а также владеть информацией о результатах деятельности органов юстиции.

Таким образом, часть естественнонаучной методологии эмпирических исследований была заимствована гуманитарными науками. Криминология не явилась исключением: одними из центральных помимо логико-правового становятся такие методы исследования, как эмпирический, статистический и социологический анализ.

На волне возрождения криминологической науки в России в 1968 г. В.Н. Кудрявцев отмечал: "Криминология не может обойтись без постоянной помощи статистики... Уголовная статистика - один из важнейших источников глубокого изучения преступности, снабжающих криминологию фактическим материалом для теоретического обобщения. Общеизвестно, что на фактах, получающих в статистике концентрированное выражение, базируется любое научное положение" *(3).

Централизованный сбор и систематизация статистических сведений о преступности - мероприятие трудоемкое, требующее серьезных людских ресурсов, организационных и финансовых затрат. Следует отметить, что зарубежные государства по-разному относятся к широте спектра и глубине статистического анализа преступности.

Например, в Англии и Уэльсе, а также Шотландии и Северной Ирландии нет единой статистики о преступности и судимости, хотя издается ряд статистических сборников и дайджестов *(4).

В Соединенных Штатах Америки применяется система относительной регистрации преступлений, в соответствии с которой обязательной регистрации и единому статистическому учету подлежат так называемые индексные преступления: убийство, изнасилование, грабеж, кража, в том числе кражи автомобилей, нападение, проникновение в помещение, поджог. Другие преступления регистрируются лишь в случае их раскрытия, и сведения о них включаются в статистические разделы о показателях раскрываемости преступлений. В настоящее время - по требованию ООН - список преступлений, которые подлежат централизованному учету в США, а также статистические сведения о которых направляются в ООН, был расширен до двенадцати *(5).

Характерным для большинства систем криминальной статистики развитых зарубежных государств является детальный учет и анализ ущерба, который причинен в результате преступлений. Так, в США оценивается следующее:

- стоимость имущества, украденного или поврежденного в результате уголовных преступлений;

- стоимость медицинской помощи жертвам преступлений;

- рабочее время, потерянное в результате преступлений;

- финансовый ущерб от различных видов преступлений;

- затраты правительства на систему юстиции;

- затраты местных органов власти на правоохрану;

- расходы частного сектора безопасности на противодействие преступности.

Учитываются за рубежом также страховые выплаты за поврежденное или похищенное имущество, стоимость простоев из-за отсутствия жертв преступлений на рабочих местах, потери производительности труда в связи с гибелью или утратой трудоспособности жертв преступлений и др. *(6)

Россия обладает отличительной, исторически обусловленной особенностью - наличием масштабных теоретических и прикладных разработок в области уголовной статистики.

Существующая сегодня в России система единого учета преступлений берет начало в 30-х г.г. ХХ в. *(7) Она формировалась параллельно со становлением нового государства, практически одновременно с развитием правовой системы и системы органов юстиции.

Перед юристами стояла задача разработать механизм, позволяющий эффективно собирать и систематизировать сведения о выявленных преступлениях, а также о результатах расследования и судебного рассмотрения этих преступлений. Собранные сведения должны были позволить оценивать степень криминальной пораженности различных отраслей народного хозяйства, определять общие тенденции противоправного поведения, эффективность норм права и необходимость их изменения. В конечном счете статистические сведения о преступности должны были стать информационной базой для выработки основных начал уголовной политики на территории СССР.

Результатом научных разработок в этой области явилась система единого учета преступлений, сущность и принципы которой были закреплены в 1964 г. в инструкции Генеральной прокуратуры СССР "О едином учете преступлений".

На сегодняшний день, как и на протяжении второй половины ХХ века, наиболее полно и систематизированно информация о преступности аккумулируется в государственной статистической отчетности, формируемой на основе статистических отчетов различных правоохранительных ведомств *(8).

Общее число сведений о выявленном и раскрытом преступлении, которые содержатся в статистических карточках форм N 1 и N 1.1, составляет около 1500 признаков в виде текстуальных и закодированных для работы цифровых полей. Если принять во внимание иные документы статистического учета (карточки формы 2.0, алфавитные, информационно-поисковые карты), общий объем информации составляет более 3500 единиц *(9).

Учитывая содержание, объем и регулярность формирования этих сведений, не использовать их в научных целях было бы непростительной роскошью. И действительно, подавляющее большинство исследователей-криминологов опирается в своих трудах на статистические данные о преступности и результатах деятельности уголовной юстиции.

Это же справедливо относится и к правоохранительной практике: начиная от анализа криминогенной обстановки, принятия решений о расстановке сил и средств и прогнозирования поведения преступности до решения вопроса об эффективности деятельности в том или ином направлении, то есть в управлении процессами борьбы с преступностью *(10) уголовная статистика играет ключевую роль.

Со всей уверенностью можно утверждать, что сегодня в России статистические сведения о преступности и результатах борьбы с ней являются важнейшей и наиболее используемой эмпирической базой как для науки, так и для практики, а следовательно - для уголовной политики государства.

Другой вопрос - насколько пригодны получаемые статистические сведения, отражают ли они криминальную действительность, реально происходящие в обществе социальные процессы?

Нет сомнений, что адекватность внутренней правоохранительной политики государства зависит от объективности имеющейся информации о состоянии и "поведении" преступности. Мероприятия, основанные на недостоверных сведениях, не только не приведут к желаемому результату, но, более того, могут вызвать негативные социальные реакции, вести к деформации правосознания граждан, усугубляя криминогенную обстановку.

Анализ юридической литературы позволяет утверждать, что современные статистические сведения о состоянии преступности в России недостоверны *(11).

В.В. Лунеев, систематизируя в своем исследовании сведения о состоянии преступности в России, пришел к выводу, что "нынешнее состояние государственной статистики о зарегистрированной преступности нельзя признать удовлетворительным. Народ, общество, государство не знают действительной криминологической обстановки в стране и в связи с этим не могут принять адекватных мер по контролю над ней" *(12).

А.И. Долгова, опираясь на многочисленные криминологические исследования, полагает, что в России "...растет латентность преступности - она все менее полно отражается в уголовной и судебной статистике" *(13).

В.И. Омигов также убежден, что российская уголовная статистика "заражена вирусом лукавства и страдает значительными погрешностями. Она сознательно искажается под воздействием отдельных руководителей правоохранительных органов, как правило, в целях собственной карьеры" *(14).

Возникают закономерные вопросы: можно ли опираться в научных изысканиях и практической деятельности на отечественную уголовную статистику, как определить реальное состояние преступности в стране?

Очевидно, что отвергать по изложенным причинам всю собираемую отчетность было бы неверно: система сбора и систематизации статистической информации создана и, как бы то ни было, функционирует.

Представляется, что целесообразнее добиться адекватного функционирования системы единого учета преступлений, нежели разрушить то, что формировалось десятилетиями.

Но, в таком случае, как обеспечить достоверность уголовной статистики? Вопрос этот является достаточно многогранной проблемой с теоретической и практической точек зрения.

Решение этой проблемы начнем с моделирования процесса формирования уголовной статистики.

"Схема 1. Деятельность правоохранительных органов по формированию статистической отчетности"

На представленной схеме: А - один из видов взаимодействия правоохранительных органов с преступностью, имеющий целью отрефлексировать *(15) преступления, В - деятельность правоохранительных органов по отражению отрефлексированных преступлений в числовой форме, т.е. в виде статистической отчетности.

А и В являются ничем иным как методикой регистрации, учета преступлений и правилами формирования статистической отчетности. Это инструментарий, с помощью которого S, взаимодействуя с О, переводит его в R. Инструментарий - модель поведения S, императивное предписание, закрепляемое в нормативно-правовых актах *(16).

Таким образом, если мы обнаруживаем, что О не равно R, возможны следующие решения: искажения происходят вследствие некорректного инструментария либо вследствие заинтересованности S в несоответствии О и R (S нарушает предписанные правила поведения). Эти два положения не являются взаимоисключающими.

В первом случае субъект действует добросовестно, однако пользуется негодным инструментом, который сам по себе не позволяет отражать О объективно. В таком случае для обеспечения равенства О и R необходимо совершенствовать методику регистрации статистических сведений. Поскольку в отечественной юридической литературе этому направлению исследований уделено достаточно внимания, предлагаем подробно остановиться на решении второго условия несоответствия О и R.

Проблема заинтересованности S в несоответствии O и R неоднократно поднималась юристами-практиками и учеными-правоведами, поскольку заинтересованность S нивелирует применение даже самых совершенных методик учета, регистрации преступлений и статистического анализа.

Субъект - правоохранительные органы - не является замкнутой самодостаточной системой, а значит, находится в сложном взаимодействии с другими системами.

В противном случае нам необходимо признать, что S, будучи самостоятельным, "оторванным" от остальных систем, вдруг сам в себе, без влияния каких-либо внешних факторов, сформировал мотив для искаженного отображения О.

Значит, S становится заинтересованным в искажении под влиянием какого-то внешнего фактора (стимула либо угрозы).

В таком случае в представленной на схеме 1 модели не хватает еще одного элемента, с которым взаимодействует S. Поскольку этот элемент нам неизвестен, назовем его Х и добавим в схему.

"Схема 2. Откорректированная модель формирования статистической отчетности с неизвестным элементом"

Буквой С на схеме 2 обозначено взаимодействие S и Х. Именно через эту связь будем пытаться обнаружить и описать элемент Х.

Такой подход обусловлен кибернетическими предпосылками *(17): S является сложной системой (социальная организация), следовательно, в результате взаимодействия с Х она получает сигналы и реагирует на них, посылая для Х ответ (входящая - исходящая информация). Подобное взаимодействие является обратной связью сложной системы - S. Разобравшись с ней, определив характер и назначение сигналов, поступающих от Х и посылаемых для Х, мы сможем обнаружить искомый нами элемент и охарактеризовать его.

Поскольку направление нашего исследования опирается на рассмотрение S в качестве сложной системы с обратной связью, необходимо описать условия ее функционирования, институционализирующие нормы и процесс взаимодействия между ее элементами (структурными подразделениями).

Правоохранительные органы представляют собой социальный институт, основной задачей которого является обеспечение правопорядка внутри государства.

Регулирование деятельности правоохранительных органов осуществляется через социально-правовые нормы, отражаемые в социально-правовом статусе. Последующее законодательное закрепление этих норм институционализирует его систему. Если понятие "социальная система" позволяет нам конкретизировать структуру социальных связей, то понятие "социальный институт" обозначает устойчивый комплекс формальных и неформальных норм, правил, принципов, регулирующих различные сферы человеческой жизнедеятельности и организующих их в систему социальных статусов и ролей.

Социальный институт наиболее эффективно функционирует, когда его деятельность систематически оценивается обществом, и при необходимости перестраивается с учетом ее результатов *(18).

Вышеприведенные предпосылки убеждают нас в том, что S - сложная социальная система с наличием внутри устойчивой структуры социальных связей, упорядоченностью элементов в сложную многоуровневую структуру, а также с наличием соподчиненности элементов.

Внутренняя логика поведения таких систем исключает хаотичность: правоохранительные органы созданы искусственно и функционируют по правилам, формулируемым людьми. Поэтому явления и процессы, происходящие внутри этой системы, характеризуются детерминистически *(19), нередко опираются на внутренний механизм целеполагания *(20).

В таком случае необходимо признать, что мотив деятельности S по искажению О при формировании R управляется Х.

Рассмотрим характер этого взаимодействия Х и S.

К S поступает сигнал от Х на искажение (входящая информация). В ответ на это S на выходе формирует исходящий сигнал - искаженную информацию.

Тогда для обнаружения элемента Х нам необходимо установить, кому S императивно передает эту информацию.

Конечно, информация о преступности востребована многими социальными институтами в России. Например, это представители науки, журналистики, политических, общественных организаций и т.д.

Однако все эти субъекты не могут передать S такую входящую информацию, в результате которой у него сформируется мотив по искаженному отображению О при формировании R. Такое положение объясняется отсутствием институционализированных вертикальных связей, поэтому и входящая информация от перечисленных субъектов не является для S обязательной. Они пользуются уже готовой статистикой (R), которая имеется в распоряжении S.

Следовательно, Х имеет право требовать от S информацию (R), значит, является вышестоящей структурой относительно самых высших по иерархии элементов S.

Из этого следует, что Х есть не что иное как высшие органы государственной исполнительной власти России.

Следовательно, Х нужна искаженная информация, и он делает это через S, поскольку на того возложена обязанность по ее формированию.

Тогда возникает закономерный вопрос: зачем власти нужна искаженная статистическая информация?

Для этого обратимся к основной функции статистики - числовому отражению происходящих в обществе процессов и результатов деятельности государственных структур. Исходя из этого, статистика может быть использована оппозицией в качестве доказательства некомпетентности существующей власти, и ее необходимо "корректировать" или даже скрывать. Достаточно вспомнить, что статистика в СССР длительное время относилась к категории сведений, составляющих государственную тайну.

Но внутренние мотивы власти для нас - "черный ящик", поэтому мы не можем ответить, так ли это.

В целях обнаружения причин сложившейся ситуации и мотивов, побуждающих исполнительную власть нацеливать правоохранительные органы на искажение уголовной статистики, мы должны более детально исследовать осязаемую часть: особенности функционирования правоохранительных органов, связанные с процессами формирования статистики, и обратную их связь.

Повторим полученные нами выводы: исполнительная власть дает "сигнал" правоохранительным органам по искажению уголовной статистики, а те в ответ выдают искаженную статистику.

Таким образом, обратная связь, о которой говорил В.Н. Кудрявцев *(21), и есть обратная связь правоохранительных органов с вышестоящей структурой - высшими органами исполнительной власти, с помощью которой деятельность правоохранительных органов систематически оценивается. На схеме это - взаимодействие С.

Сама статистическая информация, как мы видим, становится содержанием обратной связи правоохранительных органов с вышестоящими институтами государственной власти. На схеме это можно отразить следующим образом.

"Схема 3. Процесс формирования статистической отчетности в современных условиях в России"

Из представленной схемы мы видим, что искажение статистической информации является вполне естественным поведением правоохранительных органов и с этих позиций не является девиацией. Иными словами, статистика - язык общения двух систем, содержание обратной связи, через которую передаются команды и возвращается ответ на входящий сигнал, поэтому она не может оставаться нейтральной относительно интересов этих систем.

В таком случае искажение уголовной статистики неизбежно. Но почему так произошло? Так как мы имеем дело с особенностями функционирования двух систем, для ответа на этот вопрос предметом внимания становятся структурно-функциональные особенности правоохранительных органов как субъекта сбора и формирования статистической информации.