Добролюбов Николай Александрович

Обладая редким остроумием и недюжинным стихотворным талантом, Добролюбов иронизировал замечательно тонко. И если, как кто-то выразился, полемисты 1860-х годов выходили на бой, вооруженные грязными швабрами, то Добролюбов выступал на поединок всегда с самой тонкой толедской шпагой в руке.

Простого взгляда на погодное распределение статей Добролюбова достаточно, чтобы убедиться в том, что такая работа не по силам и самому талантливому человеку. В течение 1857, 1858 и половины 1859 г. Добролюбов писал по 4 печатных листа ежемесячно. Это – количество огромное даже для компилятивного труда, а ведь Добролюбов отдавал всего себя своей интенсивной критической работе, он не писал, а горел. Что же удивительного, что он, в конце концов, надорвался. После смерти Добролюбова писали, что он с детства был хил и болезнен; это оказывается совершенно неверным. Его надломило только чрезмерное напряжение ума и сердца. С полным правом говорил он в последнем стихотворении своем, что умирает от того, что был «честен», т. е. слишком близко принимал к сердцу благо родины и обязанность содействовать ему всем объемом своих душевных и физических сил. Чтобы предотвратить начинающуюся чахотку, редакция «Современника» отправила Добролюбова, весной 1860 г., за границу. Он прожил более года в Германии, южной Франции, Италии, но без существенного облегчения. В августе 1861 г. через Грецию и Константинополь он вернулся в Петербург. Медленно угасая, он умер 17 ноября 1861 г. и похоронен на Волковом кладбище.