Грешнова:

Моя вина перед всеми этими людьми в том, что я не знаю своей семьи – я не знаю, кому именно я обязана самим фактом своего существования. Мне больно, мне стыдно оттого, что я не могу отдать должное этим людям.

Я не имею права говорить за всех, но мне почему-то кажется, что моя проблема – не единичный случай, а, скорее, общая тенденция моего поколения. Мы много знаем про войну, но мы не знаем ничего об участии в ней отдельных людей. Острая потребность сопричастности героической победе может выразиться только в том, чтобы сохранить и передать память о подвиге тысяч и тысяч людей. Людей, а не армий, полков, взводов. По-моему, надо помнить конкретные судьбы, а не ход боевых действий.

«На вольном, на синем, на тихом дону…» из к/ф «в шесть часов вечера после войны» Музыка: Тихон Хренников, слова: Виктор Гусев

На вольном, на синем, на Тихом Дону Походная песня звучала. Казак уходил на большую войну, Невеста его провожала. - Мне счастья, родная, в пути пожелай, Вернусь ли домой- неизвестно. Казак говорил,говорил ей:-Прощай! - Прощай! - отвечала невеста

Над степью зажегся печальный рассвет, Донская волна засверкала. -Дарю я тебе на прощанье кисет, Сама я его вышивала. Будь смелым,будь храбрым в жестоком бою За русскую землю сражайся И помни про Дон, про невесту свою, С победою к ним возвращайся.

ЧАГАЕВА:

В нашей семье воевали два прадедушки. Один, Василий Лихачев, ушел на фронт через неделю после начала войны. Он написал своей жене, моей прабабушке лишь одно письмо, в котором было: «… едем в телегах с деревянными винтовками в руках, а куда – неизвестно». В конце июля сорок первого пришла похоронка, больше ничего о прадеде мы не знаем, ведь он считается без вести пропавшим.

_____________________________________________________

№ ________

ДАНИЛОВЫХ:

Что для меня значит война? Это в первую очередь разлука: слепая, роковая, т.к. неизвестно вернешься ли назад.

Моего прадеда забрали в армию в 39-ом году. Он служил где-то заграницей, в братских странах, а здесь на родине у него остались жена и 3-летний сын. В начале 41-го он наконец вернулся, чтобы уйти снова. Началась война. И он потерялся из жизни родных еще на четыре года. Его "списали" в 44-ом из-за многочисленных ран, полученных в бою. Врачи в госпитале не знали, выживет ли он: ранение в руку, пуля в области живота и раздробленная осколком челюсть. Но прадед выкарабкался. Чтобы придти домой и увидеть выросшего сына, которого он совсем не знает. А сын не помнит его.  И время не вернуть назад, как не залечить раны. И кого винить за потерянные минуты?

— Знаешь, чем страшна война, кроме жертв, разрушений, горя? Тем, что лишает человека культуры. И не просто лишает, а обесценивает, уничтожает ее.

— Почему это? Сколько на фронте концертов было, артисты приезжали, а ты говоришь.

— Концерт — знак культуры, а я говорю об атмосфере, в которой живет современный человек и без которой он превращается в животное. Культура поведения, культура знаний, быта, общения, то есть культура каждого дня — вот чего лишает человека война.

— Да что, на войне некультурно вели себя, что ли? Ты говори, да не заговаривайся.

— Я же не о том.

— Ладно, помолчи уж.

__________________________________________________________

№ _____________________________________

КРАСОВСКАЯ:

Для меня 9 мая – это день, когда я погружаюсь в какое-то особое состояние, схожее с тем, которое возникает при входе в храм. Это ощущение радости и грусти, счастья и стыда, смирения и благоговения. В моей семье не принято вспоминать страшные истории войны, но каждый День Победы я вижу тихие слезы задумавшейся мамы. Я еще в детстве узнала, отчего ее так трогает этот праздник. Мои бабушка и дедушка – родители мамы, прошли всю войну от начала до самого конца. Баба Саня – связистка, и деда Федя – шофер, оба дошли до Берлина, но встретились, к счастью или, к сожалению, только после войны.

КУЛЯШОВ:

(РАССКАЗ ПРО ДЕДА – СТАТЬЯ ИЗ ГАЗЕТЫ)

ПЕСНЯ И ТАНЕЦ – «ПЕСНЯ ФРОНТОВОГО ШОФЕРА»

_________________________________________________

№_________________________________

МИНКИН:

Сколько бы я ни общался с ветеранами, не только Великой Отечественной, но и афганской, чеченской – я не перестаю поражаться их любви к жизни.

Моя бабушка Рита пережила блокаду. Даже в самых страшных своих снах я, человек, выросший в сытости и тепле, не могу представить глубины того человеческого горя, что пережила она. Но где бы я ее не видел, она всегда добра, отзывчива, а главное – у нее теплое, живое, человеческое сердце. И она улыбается, черт, да – она улыбается в десять раз больше меня! Мне двадцать, ей восемьдесят! Как? Почему?

(из писем/воспоминаний)

Работала я в войну в семье одна. Получала по 250 граммов хлеба. Мама и старшая сестра со своей маленькой дочерью лишь по 125 граммов. Я худела, мама худела, племянница худела, а сестра пухла. Я в 17 лет весила немногим более 30 кг. Утром встанем, я каждому отрежу по полосочке хлеба, припасу по маленькому кусочку на обед, остальное – в комод. Вечером кастрюлю воды на буржуйке согреем, я в нее – три крупинки пшена, три тоненькие палочки вермишели, три макаронинки. Такой суп и ели, считай, одну воду. Бывало, приду с работы – все домашние плачут, ругают меня. Мол, хлеб и крупа лежат, а ты не даешь. Но я-то понимала: сегодня можно все съесть, а завтра? Зато у меня все выжили.

(из писем/воспоминаний)

Провожает меня парень с танцев, мне вдруг плохо-плохо, сердце затарахтит. Иду-иду и сяду в сугроб. Что с тобой? Да ничего, натанцевалась. А это – мои два ранения… Это – война… А надо учиться быть нежной. Быть слабой и хрупкой, а ноги в сапогах разносились – сороковой размер. Непривычно, чтобы кто-то меня обнял. Привыкла сама отвечать за себя. Ласковых слов ждала, но их не понимала. Они мне, как детские. На фронте среди мужчин – крепкий русский мат. К нему привыкла. Подруга меня учила, она в библиотеке работала: «Читай стихи. Есенина читай»…

* * * (Сергей Есенин)

Гой ты, Русь, моя родная, Хаты — в ризах образа... Не видать конца и края — Только синь сосет глаза. Как захожий богомолец, Я смотрю твои поля. А у низеньких околиц Звонно чахнут тополя. Пахнет яблоком и медом По церквам твой кроткий Спас. И гудит за корогодом На лугах веселый пляс.

Побегу по мятой стежке На приволь зеленых лех, Мне навстречу, как сережки, Прозвенит девичий смех. Если крикнет рать святая: «Кинь ты Русь, живи в раю!» Я скажу: «Не надо рая, Дайте родину мою». 1914

«РОДИНА» (Константин Симонов)

Касаясь трех великих океанов, Она лежит, раскинув города, Покрыта сеткою меридианов, Непобедима, широка, горда. Но в час, когда последняя граната Уже занесена в твоей руке, И в краткий миг припомнить разом надо Все, что у нас осталось вдалеке, Ты вспоминаешь не страну большую, Какую ты изъездил и узнал, Ты вспоминаешь родину - такую, Какой ее ты в детстве увидал.

Клочок земли, припавший к трем березам, Далекую дорогу за леском, Речонку со скрипучим перевозом, Песчаный берег с низким ивняком. Вот где нам посчастливилось родиться, Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли Ту горсть земли, которая годится, Чтоб видеть в ней приметы всей земли. Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы, Да, можно голодать и холодать, Идти на смерть... Но эти три березы При жизни никому нельзя отдать. 1941

«СОЛДАТСКИЙ ВАЛЬС» Музыка: Никита Богословский. Слова: Владимир Дыховичный и Морис Слободской

1. Давно ты не видел подружку,  Дорогу к знакомым местам.  Налей же в железную кружку  Свои боевые сто грамм.  Гитару возьми, струну подтяни,  Солдатскую песню пропой  О доме своем, о времени том,  Когда мы вернемся домой.  2. Мы верность не то чтоб забыли,  Но все же признаемся, друг,  Что мало когда-то любили  Мы наших бесценных подруг.  Всю нежность свою, что в смертном бою Солдат, берегли мы с тобой  Мы в сердце своем жене принесем,  Когда мы вернемся домой.

3. Закончив походную службу,  За мирным домашним столом,  Припомним солдатскую дружбу  Солдатскую кружку нальем.  И чуть загрустив, солдатский мотив  Припомним мы мирной порой.  Споем о боях, о старых друзьях,  Когда мы вернемся домой.  4. Далеко родные границы,  Берез не встречаем мы тут.  Поют по-особому птицы,  Цветы по-другому растут.  Чужие леса, чужие глаза,  Ковыль на дороге чужой.  Мы камень родной омоем слезой,  Когда мы вернемся домой.  5. Довольно, браток, смотреть на восток, Солдатскую кружку нальём. Под пушечный гром Берлин мы возьмём Тогда мы вернёмся домой.

ЗУБОВ: (начинает, не дослушав песни, прерывая ее)

Так сложилось, что в 2011 году я принял участие в параде. Я стоял в строю, и мимо проходила колонна ветеранов. Я видел старых людей, которые смогли выжить на войне, но время их не пощадило. И, несмотря на это, все они держались довольно бодро. Чувствовалась сила в них. И в тот момент я понял, что сейчас моя очередь, что теперь уже я должен защищать свою Родину.

Мой прадед Николай Зубов погиб подо Ржевом в 1942 году в звании старшего лейтенанта, будучи командиром роты. Он поднял свою роту в атаку и сам погиб.

«Я УБИТ ПОДО РЖЕВОМ…» (Александр Твардовский, отрывок)

Я убит подо Ржевом,

В безыменном болоте,

В пятой роте, на левом,

При жестоком налете.

Я не слышал разрыва,

Я не видел той вспышки,-

Точно в пропасть с обрыва -

И ни дна ни покрышки.

И во всем этом мире,

До конца его дней,

Ни петлички, ни лычки

С гимнастерки моей.

Я - где корни слепые

Ищут корма во тьме;

Я - где с облачком пыли

Ходит рожь на холме;

Я - где крик петушиный

На заре по росе;

Я - где ваши машины

Воздух рвут на шоссе;

Где травинку к травинке

Речка травы прядет, -

Там, куда на поминки

Даже мать не придет.

Летом, в сорок втором,

Я зарыт без могилы.

Всем, что было потом,

Смерть меня обделила.

Фронт горел, не стихая,

Как на теле рубец.

Я убит и не знаю,

Наш ли Ржев наконец?

__________________________________________________________

№ __________________________________

(из писем/воспоминаний)

Я в данное время нахожусь на фронте и сижу под елью пишу письмо. Кругом артиллерийские залпы и разрывы. Я даже на их не обращаю внимание... Поля, представь, как это все надоело. Со дня мобилизации я ни разу раздевшись не спал... А сейчас я видел тебя во сне. За время пребывания в армии уже 3 раза видел тебя...

Поля, вы говорите - береги сам себя. Мне пишите, чтобы я был каким-то трусом. А трус при сейчасной войне погибает вперед чем герой. Смелого штык не возьмет. Смелого пуля не тронет. Отца моего спросите, он тоже был на фронте. Он знает.