240*. С. Л. Собиновой

  

4 января 1932

Москва

Милая и дорогая моя внучка Светик!

   Как я рад, что ты вернулась и вспомнила обо мне!

   Спасибо тебе большое за присланный чудесный цветок. Каждый день я поливаю его, вспоминаю о тебе и ставлю его на солнышко.

   Тебе понравилась "Свадьба Фигаро". Мне это очень приятно слышать. Если захочешь еще раз попировать на свадьбе Сюзанны, напиши мне, и я тебе пришлю билеты.

   Что бы тебе еще показать в нашем театре? Уж не придумаю!

   Такой у нас неинтересный стал репертуар!

   Может быть, хочешь в оперу,-- ты, вероятно, в папу -- музыкантша.

   Если захочешь послушать "Майскую ночь" или "Царскую невесту", напиши или позвони мне по телефону.

   Нежно обнимаю тебя и папу, а маме почтительно целую ручку. Будь здорова.

Твой дедушка Станиславский

   1932--4--I

  

241. А. Н. Афиногенову

  

Февраль (после 2-го)1932

Глубокоуважаемый Александр Николаевич!

   Ваше письмо с изложением темы, выбранной Вами для Вашей новой пьесы, получил¹. Тема эта очень интересует театр, и театру было бы интересно познакомиться с готовой пьесой тотчас же по окончании Вашей работы. Театр будет с интересом ждать Вашего нового произведения, рассчитывая на подходящий и талантливый материал для нашего сценического творчества.

  

242. А. М. Горькому

  

28 апреля 1932

Москва

С приездом, дорогой Алексей Максимович!

   Шлю Вам привет как от себя, так и от всех товарищей по театру.

   Прежде всего хочется благодарить Вас за то, что Вы сделали для МХТ'а.

   Мы получили то, о чем давно мечтали, вздохнули свободно и можем постепенно налаживать совершенно было разладившееся дело.

   Спасибо Вам за Вашу помощь и хлопоты¹. Я провел зиму очень плохо. В разное время пролежал в постели в общей сложности около четырех месяцев и теперь еще не встаю с кровати. Но надеюсь скоро это сделать и тогда -- лично пожать Вам руку и еще раз искренно поблагодарить Вас.

Искренно преданный

К. Станиславский

   1932--28--IV

  

243*. В. И. Суку

   Телеграмма

17 мая 1932

Москва

   Шлю самые искренние поздравления моему дорогому, изумительному, любимому музыканту, тончайшему артисту, чуткому художнику Вячеславу Ивановичу. Вспоминаю радостную совместную работу, шлю самый горячий сердечный привет и дружески обнимаю.

Станиславский

  

244. Л. Я. Гуревич

  

5 июля 1932

Москва

Дорогая, милая, горячо любимая Любовь Яковлевна!

   Не сердитесь на меня и простите бездарного литератора, который взялся не за свое дело и провалился. Я понимаю Вас. Вы находитесь в положении режиссера, который должен создать роль Гамлета с начинающим любителем.

   Вас смущают мои отметки и неудачные варианты¹. Но ведь я их делаю не для Вас,а для самого себя, толькона своем собственном экземпляре. Не обращайте на них никакого внимания и запретите показывать Вам мои тетрадки. У меня -- мания писания, я одержимый; я болен своей книгой. Мучительно не уметь выразить, что так ясно и тонко внутренно чувствуешь. Я -- как беременная женщина, которая не может разродиться. В поисках словесной формы я мечусь и бросаюсь во все стороны. И пусть! А Вы пишите, не обращая на меня никакого внимания. Когда кончите всю работу, тогда просмотрите мое маранье, быть может, что-нибудь пригодится. Мне же нужны мои пометки, они говорят что-то уму и сердцу, напоминают о том, что мне не хочется забыть и что я, быть может, когда-нибудь смогу выразить.

   Через несколько часов я уезжаю². Не могу же я покинуть Москву, не поговорив с Вами! В последнюю минуту у меня нет даже бумаги, я взволнован, устал, пишу еще хуже, чем когда-нибудь.

   За все это и, главное, за те муки, которые я Вам доставляю,-- простите меня, бедного литератора.

   Как бы я хотел никогда больше и ничего не писать! Если б кто-нибудь сделал это без меня!

   Верю Вам беспредельно. Себе же самому -- не верю и потому постоянно исправляю себя самого (а отнюдь не Вас).

   Преданный, сердечно любящий и бесконечно благодарный друг Ваш

К. Станиславский

   1932--5--VII