Вебер (Weber) Макс (1864–1920)

Немецкий философ, социолог, культуролог. Окончил Гейдельбергский университет, в котором изучал юриспруденцию, политическую экономию, экономическую историю. В 1884 г. стал профессором того же университета. С 1898 г. из-за болезни вынужден отказаться от преподавания, продолжая, впрочем, активно заниматься исследовательской работой.

Научная методология основной части работ Вебера опирается на неокантианскую гносеологию, разграничивая опытные знания и ценности. Характерной чертой всех его работ стал широкий культурологический подход к рассмотрению общественных проблем. Глубокий анализ экономических и политических аспектов Вебер предпринимал в тесной связи с анализом проблем религии, нравов, семьи, культуры в целом. При этом культуру, так же как и экономику, он полагал равноправной составляющей единой системы социальных отношений. Непреложной основой культуры, по его мнению, являются общечеловеческие ценности, совокупность которых составляет фундамент трудовой этики. Именно она стала отправной точкой в развитии протестантизма, с появлением которого в Европе в XVI–XVII вв. историки связывают победу капитализма. Исследования Вебера, осуществленные на основе статистики и исторических материалов, свидетельствуют о том, что на развитие капиталистических отношений в большей степени повлиял тип религии, нежели другие факторы, как то: природные ресурсы, географическое положение и т.п.

Основные произведения: «История хозяйства», «Хозяйственная этика мировых религий», «Протестантская этика и дух капитализма», «Хозяйство и общество» и др.

История хозяйства Городское гражданство

С термином «гражданство» в социальной истории связываются три друг от друга отличные понятия. Прежде всего, «гражданство» включает в себя определенные категории классов, связанные общими экономическими интересами специфического рода; в этом смысле класс горожан не составляет единого целого: сюда относятся одинаково и богатые и бедные горожане,… в понятие «граждан» в политическом смысле входит все население государства, как носитель определенных политических прав <…>.

Первое из этих понятий – экономическое – развилось только на Западе. Везде и во все времена были и ремесленники, и предприниматели, но нигде и никогда они не объединялись в понятие одного класса. Второе понятие гражданства мы встречаем в древнем и средневековом городе. Здесь гражданин выступал как носитель известных политических прав; в то же время вне Европы мы встречаем лишь намеки на это, как, например, в Вавилонских патрициях и в иохеримах – полноправных городских жителей времен Ветхого Завета. Чем дальше на Восток, тем эти следы реже: «гражданин» совершенно неизвестен мусульманскому миру, Индии, Китаю. Наконец, третья – сословная классификация гражданина как человека с состоянием и образованием или только с состоянием, или только с образованием, отличающегося этим и от дворянства и от пролетариата, точно так же является исключительно современно-западным понятием, выраженным в слове «буржуазия». Однако и в древности, и в средние века слово «гражданин» обозначало не только экономическое, но и сословное понятие: так называли человека, принадлежащего к определенным сословным группам. Но там он обладал частью положительными, частью же отрицательными привилегиями. Положительными в том отношении, что ему разрешалось заниматься определенными ремеслами; отрицательными же в том, что он был лишен некоторых прав, как то: права быть вассалом, принимать участие в турнире, вступать в привилегированные духовные учреждения.

Гражданин как человек, принадлежащий к определенной сословной группе, всегда являлся вместе с тем обитателем определенного города, а город в настоящем смысле этого слова существует только в Западной Европе; в других странах, например, в древней Месопотамии рождались лишь его зачатки.

Роль городов в истории культуры огромна. Города создавали партии демагогов. Повсюду в истории мы встречаем борьбу между кликами, группами знати и искателями должностей и т.д. Но нигде, за исключением западного города, мы не встречаем партии в современном смысле этого слова, а также демагогов как их руководителей, и претендентов на министерские кресла. Город и только он создал также характерные особенности в развитии искусства. Греческое и готическое искусства, в противоположность микенскому и романскому, являются специфически городскими. Город создал и науку в современном ее виде: в городской культуре греческих городов возникла дисциплина, на которую опирается все дальнейшее научное мышление – математика в том ее виде, в каком она, постепенно развиваясь, существует до наших дней. Точно так же городская культура вавилонян положила начало астрономии. Далее город является носителем религии – не только иудейство, в противоположность религии Израиля, было от начала до конца городским явлением (крестьянин не мог исполнить ритуального закона), но и раннее христианство было связано с городом: чем больше был город, тем выше поднимался процент его граждан, присоединившихся к христианству¹. То же самое можно сказать и в отношении пуританизма и пиетизма²; крестьянина стали рассматривать как образец религиозности только в наше время; в эпоху раннего христианства слово paganus означало одновременно и язычника, и жителя деревни. Точно так же городские фарисеи³ после возвращения из изгнания с презрением смотрели на незнающих закона жителей деревни (Am-ha-arez), а Фома Аквинский⁴, оценивая общественную роль различных слоев, говорит о крестьянах со снисходительным пренебрежением. Наконец, только город создал теологическое мышление и наряду с этим также, наоборот, свободную от господствующей религии мысль. Платон, когда ставил основной вопрос: как сделать из людей хороших граждан, не мог отделить своей мысли от образа города.

Вопрос о том, следует ли называть данный населенный пункт городом, решают, конечно, не пространственные его размеры¹, но соображения хозяйственного свойства. С этой точки зрения как в Европе, так и вне ее, городом называется торговый и ремесленный центр, нуждающийся в постоянном подвозе жизненных припасов. <…> Дальнейшим отличительным признаком городов является то, что в прежние времена все они служили крепостями. В продолжение длительного времени город признавался за таковой в зависимости от того, был ли он крепостью, и до тех пор, пока он оставался таковой. В качестве города он является обыкновенно местом пребывания власти, светской и духовной. На Западе иногда словом civitas называли город, в котором жил епископ. В Китае основным признаком города считалось проживание в нем мандарина² и города подразделялись в зависимости от рангов находящихся в них мандаринов. Даже во времена итальянского Возрождения города разделялись в зависимости от того, к какому рангу принадлежали действовавшие в нем должностные лица синьории и какие категории знати жили там постоянно. Конечно, и вне Европы существуют города, как крепости и как места пребывания светской и духовной власти. Но нигде, кроме Запада, мы не видим города в качестве общинного союза. Отличительными чертами его в средние века являются собственное право, собственный суд и до известной степени автономное управление. Средневековый горожанин был гражданином, потому и поскольку он принимал участие в этом суде и в избрании этого управления. Теперь возникает вопрос, почему же вне Европы не существовало городов в виде такой общинной единицы .<…>

Есть две причины того, почему такая форма развития встречается только на Западе. Первой причиной является различие в организации военного дела. Европейский город возникал, прежде всего, как союз для обороны, как объединение экономически способных организовать оборону людей, которые могли вооружаться, снабжаться и развивать военное искусство собственными силами. Таким образом, возникает различие в организации военного дела в зависимости от того, вооружается ли войско собственными силами <…>. Это различие так же важно для социальной истории, как и то, составляют ли средства производства собственность рабочего или капиталиста-предпринимателя. <…> Ни египетское, ни вавилоно-ассирийское войско не представляло собой ничего похожего на гомеровские вооруженные группы, рыцарские войска Европы, городские ополчения древнего полиса или цеховые войска средневековья. Общей причиной этого различия в организации военного дела является в Египте, Передней Азии, Индии и Китае оросительный вопрос, игравший столь важную роль в их культурном развитии. Оросительная система создала бюрократию, повинности подданных и полную зависимость их существования от царской бюрократии. Использование рядом с этим (и на почве выработанных таким путем отношений) царем своей власти и для установления военной монополии явилось основной причиной различия между азиатской и европейской организацией военного дела. В Азии царский чиновник и царский «офицер» существуют с самой глубокой древности, в то время как в Европе мы их сначала не находим. Религиозное братство и военное самообслуживание способствовали возникновению и существованию городов. <…>

Другим препятствием к возникновению города на Востоке была магия. В Индии касты не смогли создать единого общего культа и вместе с ним городского союза, так как ритуалы их были различны. <…> Особенно способствовала возникновению европейского города существовавшая в древности широкая свобода священнослужения: священник не являлся обязательным посредником между верующими и богами, как то было в Азии, – отправление культа в европейской древности возлагалось на городских должностных лиц. Возникшая таким образом власть полиса над имуществом богов и доходами храмов повела к замещению жреческих должностей путем аукциона, и этому не препятствовал, как в Индии, магизм. Для Европы позднейшей эпохи крайне важными по своим последствиям оказались три обстоятельства: иудейское пророчество и уничтожение пророками старого иудейского магизма, после чего колдовство, хотя и продолжало считаться реальным, скорее представлялось чем-то дьявольским, а не божественным; затем – чудо сошествия Св. Духа, т.е. братство во Христе, сыгравшее колоссальную роль для подъема древне-христианского энтузиазма; наконец, антиохийский день (к Галатам 2, II сл.), когда Павел (в противоположность Петру) провозгласил религиозное общение с необрезанными. Таким образом, были устранены рамки, поставленные магизмом между родами, племенами и народами, отчасти существовавшие еще в античном полисе, и открылась возможность развития города в западном смысле.

Концепция коллективного бессознательного