Этническая неприязнь и межнациональные отношения
Национальные отношения актуализируются как в сознании, так и в поведении прежде всего тогда, когда они приобретают негативный конфликтный характер, а сама этничность выступает в качестве знака, символа положительной и отрицательной установки.
Все, занимающиеся проблемой национализма, сходятся на том, что это явление сложное и противоречивое и толкуется оно совершенно по-разному. Так в западной литературе под национализмом обычно понимают любое выражение национальных интересов.
Этот феномен определяют: а) как присущую данному народу групповую лояльность; б) как квинтэссенцию национальной культуры; в) как приверженность к общей земле, расе, языку, исторической культуре; г) как суверенную духовную силу, которая заключается в мистической преданности сверхъестественному социальному организму – нации; д) как эманацию этноса – сознание культурно-языковой общности; е) как мелкобуржуазную идеологию, политику и психологию в национальном вопросе; ж) как ксенофобию, т.е. враждебность ко всему чужому.
В работах зарубежных учёных, как мы видим, недооценивается социальный аспект этого явления, зато акцентируются духовные параметры. Другая крайность – игнорирование духовной компоненты – свойственна отечественной традиции в равной мере как марксистской, так и антимарксистской (не случайно, многие видные отечественные политологи приравнивают национализм к фашизму, т.е. к конкретной политической доктрине).
В любом случае, национализм – производное национального самосознания и национального чувства, которое на определённой стадии развития народа концептуализируется и идеологизируется.
Чувство принадлежности к нации , к этносу, чувство национальной гордости нормально и неискоренимо. Другое дело гипертрофия и деформация национального чувства, составляющее ядро национализма. Национальное отделимо от националистического тонкими, подвижными, не всегда уловимы подвижными гранями, между которыми масса взаимопереходов. Однако, если национальное открыто, дружелюбно, националистическое – агрессивно и злобно. Хоть национализм и любит выступать под маской патриотизма, речь идёт о существенной смене акцентов: патриотизм прежде всего в любви к собственному народу, национализм прежде всего в ненависти к другому народу или ко всем «чужакам», в то время как привязанность к «своему» нередко отходит на задний план, выступает исключительно как «жертва» козней других народов.
Согласно этнофрейдистской концепции, национализм нередко связан со стремлением человека сублимировать вину на невинные объекты, найти козла отпущения за собственные неудачи и прегрешения. В отдельных случаях жертвой сублимации могут стать целые народы. По словам З. Фрейда, «всегда можно объединить узами любви огромное множество; единственное, что требуется – наличие того, кто станет объектом агрессии».
В истоке национализма лежит социально-психологическая различения между «мы» и «они», та же, что и в основе этнической самоидентификации. Однако, если во втором случае это различение носит характер констатирующий (мы – «такие», они – «другие»), то в первом – оценочный («мы» лучше «их», «они» хуже «нас»).
Понятно, что обыденное сознание оценивает чужие обычаи, нравы и формы поведения с точки зрения традиций и нравов собственной этнической общности. Но из этой предпосылки вовсе не обязательно вытекает негативная установка. Межнациональные контакты иногда приводят к тому, что «чужое» оценивается даже выше «своего». Проблема возникает лишь тогда, когда действительные и воображаемые различия возводятся в главное качество и превращаются во враждебную психологическую установку, которая поначалу разобщает народы, а затем теоретически обосновывает и подкрепляет политику дискриминации. Впрочем, возможна и обратная связь: национализм концептуализируется на уровне национальной политики и лишь затем по каналам средств массовой информации привносится в массовое сознание (именно такая последовательность «от концепции – к формированию предрассудка» типична для развития национальных отношений в ряде постсоветских государств, например Украины).
Именно политизация этничности чаще всего приводит к явлениям национализма. Для этого достаточно: 1) предоставить людям осознать роль политики для сохранения их этнокультурных ценностей и наоборот; 2) стимулировать их внимание к этой взаимосвязи; 3) мобилизовать их на формирование этнических групп, обладающих единым самосознанием; 4) направить их поведение в сферу политической деятельности, опираясь на это осознание и групповое самосознание.
Враждебная установка порождает чувство страха, ненависти, нетерпимости, ведёт к приписыванию «чужакам» агрессивности, недоброжелательности, тайных и явных умыслов и т.п., что явственно обнаруживается и в стереотипах многих россиян, в том числе людей с высшим образованием, например даже преподавателей нашего ВУЗа.
Компенсаторно неприязнь приводит к зеркальному наделению собственной этнической общности всеми возможными достоинствами и добродетелями, что служит психологическим оправданием высокомерного, презрительного отношения к представителям других народов. Важно понять, что национализм как порождение эмоционально-чувственного восприятия действительно всегда иррационален, и носитель негативных стереотипов редко может объяснить за что он, собственно ненавидит того или иного «чужака» или же его мотивации носят абсурдный характер – пример тому большинство российских скинхэдов.
Когда появление националистических установок вероятнее всего?
Во-первых, при угрозе утраты национальной самобытности, т.е. когда этнической денационализации достигает опасного предела и возникает опасность «растворения» этноса; во-вторых, при необходимости национальной консолидации, когда сама нация находится в состоянии формирования (так называемый национализм постколониальных государств третьего мира) и наконец, в-третьих, в случае системного социального кризиса, который приводит к утрате чувства психологической устойчивости, разрушает систему привычных ценностей и опосредовано формирует чувство национальной «униженности» и «оскорблённости». Именно эта, последняя мотивация характерна для формирования русского национализма с его весьма специфическим образом врага, порождённым не столько традиционными этническими предрассудками, социально-экономической неустроенностью и психологическим дискомфортом. Ведь ещё 20 лет назад о русском национализме не имело смысла говорить.
Как показывают данные социологических исследований [3], националистические взгляды сейчас свойственны больше молодому поколению Россиян. Самое старшее поколение – самые ярые «интернационалисты». Но даже среди молодёжи больше встречается людей, согласных с тезисом «Россия – многонациональная нация»