3. Модернизация потребления и материальных ценностей

В русле приведенных рассуждений подчеркнем, что чувство "недопотребления" и напряженности были следствием не только того, что режим Кадара легитимировал себя через относительную свободу потребления – расширенное потребление. Ведь и для новой системы характерен приоритет потребления. Вспомним, что изучение ценностей показало: есть явный рост в ранжировании ценностей, связанных с материальным, финансовым благосостоянием. Приоритет потребления не только характеризует новую систему, но и потребителей в новой системе, поскольку мы можем заметить усиление и рост усвоения материальных ценностей на ранней стадии системной перемены. Отметим, что к началу 90-х, в сравнении с 80-ми, доля материалистов выросла в сравнении с долей постматериалистов, по измерению шкалой Инглхарта [3, 50].

В Венгрии уровень материальных/постматериальных установок в обществе изучался Элемером Ханкиссом и его группой в конце 1970-х в опросе о личных ценностях. Обнаружилось, что выбор материальных ценностей проявлялся намного сильнее. Взятые у Инглхарта наборы 4 или 4+8 вопросов о целях проходили в ряде венгерских исследований в последние годы (опрос Tárkiпосле выборов весной 1990, исследование мобильности Tárkiв 1992,TárkiISSP модуль окружающей среды в 1993, третья ступень Венгерской панели домохозяйств в 1994 г.). Независимо от метода измерения, эти данные, бесспорно, подтверждают, что уровень постматериальных потребностей в Венгрии отстает от уровня материальных.

Для сравнительного анализа недовольства в Венгрии представляет интерес упоминание, что из всех бывших социалистических стран именно Венгрия демонстрировала самую низкую ценность по шкале постматериализма [50].

4. Свобода, защищенность, предсказуемость

Жужа Ферге ввела дихотомию "свобода против защищенности" [10] как возможный способ интерпретации трансформации. В ее анализ выдвинута посылка, что индивиды, – подводя итоги позитивных достижений свободы и негативных следствий потери защищенности - поймут, что в Венгрии перевешивают утраты, негативные последствия потери уверенности, что они сильнее позитивных результатов полученной свободы. Ферге имеет в виду, прежде всего, потерю гарантированных государством прав каждого, а также потерю экзистенциальной безопасности. Но она не считает плоды свободы незначительными. Однако, по ее точке зрения, потеря гарантированных государством прав работника и социальных прав влияет на простого человека столь отрицательно, что он/она в результате выведет негативный итог.

Мы хотел бы добавить еще одно измерение к концепции "защищенности" Ферге. По нашей оценке Ферге слишком акцентирует защиту, гарантируем государством. Этот путь игнорирует другой важный аспект защищенности, который объясняет "болезнь", сопровождающую смену системы – по меньшей мере, как и уход государства из сферы социальной защиты. Мы имеем в виду безопасность нахождения своего путь в повседневной жизни, существование и знание процессов, сущностно важных для жизни (subsistence), а также способность планировать свое будущее. Ибо мы не только и, возможно, не в первую очередь, обретаем чувство защищенности из способности всегда рассчитывать на помощь государства или из возможности добиваться своих гарантированных государством прав, обеспечивающих защищенную жизнь. Защищенность (среди прочего) – это результат знания того, как добиваться поставленных вами целей, способности находить свой путь в повседневной жизни, способности обеспечить уровень жизни, придерживаясь правил и используя возможности.

Сказанное о непредсказуемости покажется неожиданным, поскольку обычно в описаниях тоталитарных систем эти системы внушают беспокойство членам общества именно своей непредсказуемостью [20]. Напротив, демократии западного типа характеризуются предсказуемостью. Мы с этим согласны, но хотели бы привлечь внимание к тому, что длительный период перехода несет – простому человеку – непрерывные и непредвиденные перемены в ориентации, институтах и процессах.