Пророческая глубина или педагогика постепенного оглашения

Делал ли Иисус различие между катехизисом, который предназначался для всех, и “тайнами Царствия”, которые Он поверял только апостолам? На первый взгляд, для подобного разделения есть основания. Так, например, Марк упоминает о том, что Иисус говорил к народу притчами, смысл которых Он раскрывал одним ученикам (Мк.4:34). Все три синоптических Евангелия подчеркивают тот факт, что Иисус поведал только Своему ближайшему окружению смысл притчи о сеятеле, ссылаясь на то, что другие люди все равно окажутся неспособны понять Его32). В качестве свидетелей Своего преображения Христос выбирает только троих апостолов — Петра, Иоанна и Иакова, запретив им разглашать увиденное до того, как Он воскреснет (Мк.9:9;Мф.17:9). На основании этих текстов могло сложиться представление о том, что учение Христа подразделялось на две части: экзотерическую, т. е. общедоступную, и эзотерическую, т. е. тайную, открытую лишь избранным.

Как мы увидим в третьей главе, подобный взгляд разделяли многие так называемые гностические секты. Гностики считали, что Иисус сокрыл от всего мира подлинное знание о Себе. Обладателями этого тайного знания, или гнозиса, являются те, кому Иисус передал его в атмосфере полнейшей секретности. Чтобы как-то подкрепить эту теорию, богатое, а часто и больное, воображение гностиков создало немало литературных подделок. Расчет в данном случае был на то, что всякое знание, окруженное, хотя бы даже искусственно, таинственностью, будет выглядеть интригующе.

Сами Евангелия, однако, не позволяют провести строгое деление между общедоступной и тайной частями учения Христа. Иисус прежде всего желал того, чтобы весть о Царствии была услышана всеми. Апостолов Он избрал с тем, чтобы сделать их “ловцами человеков”. Перед Своим вознесением Христос заповедует апостолам: “Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам” (Мф.28:19–20). Христос также повелевает апостолам “покорять вере все народы” (Рим.1:5) и проповедовать благую весть, ничего не утаивая. Даже пророчество Христа о Его грядущем воскресении было известно не только ученикам, но и членам Синедриона (Мф.27:63).

Если древним христианским общинам и приходилось собираться тайно, то это было только по причине гонений. Церковь никогда не была тайным обществом и не окружала свое учение ореолом таинственности. Когда ап. Павел пишет: “Говорю вам тайну (μυστήριον): не все мы умрем, но все изменимся”, то речь идет не о секретном знании, которое доступно лишь избранным, но, во многих случаях, о плане божественного спасения, который еще до конца не известен, но который ожидает своего окончательного раскрытия в будущем33). Так, например, ап. Павел называет тайной пророчество, по которому в Церковь могли войти не только обращенные из иудеев, но и язычники (Рим.11:25; Еф.3:2–12). Отметим также, что речь у ап. Павла всегда идет о тайне открывающейся, постепенно становящейся доступной всякому верующему сердцу (Кол.1:26–27).

В учении апостолов не было секретов, но была пророческая глубина, не сразу и не всем одинаково доступная. Всякий хороший педагог знает, что в процессе обучения необходима постепенность и последовательность, что более простые истины следует сообщать в начале, так как ученики будут не способны понять истины более глубокие. Именно с этой педагогической целью Христос пытался сделать все, чтобы Его чудеса не разглашались. Господь не хотел, чтобы народная молва о Нем как о чудотворце заслонила собою истинный смысл и значение Его миссии: проповедь покаяния, приближение Царствия и осуществление мессианских ожиданий. Христос постоянно напоминал о том, что огрубевшее сердце необходимо подготовить к принятию тайн Царствия. Эта подготовка включала покаяние, исполнение заповедей и дела любви, которые вели за собою изменение всей жизни.