13. Феноменология религии г. Меншинга

Определенный вклад в становление концептуальной парадигмы феноменологии религии внес профессор бонн­ского университета Густав Меншинг. Он определяет рели­гию через понятия «встреча» и «ответ». «Религия есть пережитая встреча со святым и ответная деятельность лю­дей, определяемая святым», - подчеркивает Меншинг. Er-lebnis (переживание) выступает в строгом сло­воупотреблении постижением объекта целостной жизнью, всеми силами...» - продолжает он. Таким об­разом, Меншинг ведет речь об экзистенциальном открытии святого. Различия в религиях на уровне их интенций, своеобразия понимания встречи со святым и ответов на эту встречу собираются в смысловое средоточие каждой религии. С точки зрения Меншинга в Lebensmitte объективируется нуминозность святого. Именно святость кон­ституирует родовую жизнь в ее социальной дифференциа­ции и в конечном счете в ее витальности. Феноменолог счит. что нуми­нозное никоим образом не «совершенно инаковое» (внемировое), как у Отто. Иначе его невозможно было бы постичь внутри мира. «Ganz Andere» нуминозного Отто в трактовке Меншинга ограничивается языком религиозных символов, репрезентирующих священную действительность. Сами сакральные символы олицетворяют прасимволы челове­чества, с которыми были объединены праопыты. Применение понятий «отец» и «мать» к божеству зиждится на ощущении простейшего союза, безопасного бытия, заботы. Если для Элиаде утвержде­ние человека в сакральном равнозначно его приобщению к бытию, то у Меншинга во всех религиях имеет место «актуальное беспокойство» единения с божеством. Отлу­чение (изоляция) от нуминозного, будь то в форме инди­видуального телесного существования (эллинистические мистерии, индийская, буддийская, даосская, суфийская мистика) или в форме экзистенциального отпадения от личностного божества (христианство, ислам, религия Из­раиля, маздаизм), порождает «актуальное беспокойство» единения с божеством. Как и большинство классиков феноменологии рели­гии, немецкий ученый озабочен идеей моделирования об­щей морфологии религии. Он перетасовывает уже извест­ные атрибуты глобальной феноменологической теории ре­лигий следующим образом. В противовес Хайлеру Меншинг разворачивает схему строения религии из ее цен­тра (из самого понятия «святое»). «Действительность свя­того» очерчивается Меншингом в качестве святой силы и форм и проявлений святой силы, а также в персоналистско-теистическом виде и в качестве имперсонального боже­ственного. Носителями нуминозной силы становятся, например, тотемные животные и фетиши. Будучи амбива­лентным по природе (т. е. выступая в виде опасного и по­лезного), нуминозное генерирует табуированные объекты. Другими формами проявления святого у Меншин­га выступают деревья, животные, земля, огонь, вода, духи, демоны, боги и т. д. При этом нуминозное может обладать и теистической природой.

Следующий аспект схемы - «встреча человека со святым». Его образуют: «медиумы встречи» [места встречи, дивинаторный опыт (объекты дивинации - природа, чудо, бог, человек), священное слово во всех его формах, судьба и история, «способы встречи» [религиоз­ное переживание, включающее, в первую очередь, visum(видение, явление) и auditio(слушание)] и, наконец, «содержание встречи» («актуальное беспокойство» единения с божеством). Последний элемент тематизирования святого Меншингом указывает на «ответную деятельность» человека, инспирированную нуминозным опытом. В нее входит со­здание религиозного символа, культа, общины, церкви, монастырей и орденов. Не устарела для современного религиоведения и феноменологическая типология религии Меншинга. Традиционный для фе­номенологии аисторический взгляд на явления религии (а именно анализ отдельного в религии, проходящего сквозь всю ее историю, как, например, священное слово в виде ну­минозной величины) религиовед исключает из пробле­матики типологии святого. Классификацию религий, основанную на видах опыта божественного (динамистические, анимис­тические и теистические религии), он дифференцирует, выделяя две формы динамистических религий: примитив­ную и высокую. Аналогом имперсональной магической си­лы древних верований (манизма, фетишизма, тотемизма) становится нейтральное божественное мистиков. Меншинг изобретает даже специальный термин для обозначения но­вого типа динамистической религии - «тейомонизм» (от греч. «божественное»), противопоставляя его мо­нотеистическому персонализму. По характеру проис­хождения религиозного содержания представлений феноменолог выделяет «религии откровения» и «религии кни­ги». Не все религии откровения суть религии книги, но все религии книги являются религиями откровения. Эта дета­лизация систематики святого восходит к тщательному фе­номенологическому описанию такого понятия языка рели­гии, как «откровение». Меншинг обозначает термином «откровение» спонтанность нуминозного, которое откры­вается или познается. Откровением становятся: 1) мисти­ческое озарение внутри, в глубине субъекта, 2) открытие требовательной воли божества (как в маздаизме, религии Израиля, исламе), 3) дар божеством воли к спасению (хри­стианство, буддизм махаяны, некоторые направления ин­дуизма). Кроме того, немецкий религиовед констатиру­ет, что сокрытость нуминозного угадывается в самом бы­тии божественного, в его действиях, сущности и в завуалированности воли божества. При этом в этнических религиях древности человек имеет дело, скорее, с сокрыто-стью человеческой судьбы и будущего мира, чем с сокрытостью божества.