4.2. «Политический нигилизм» как модель политического поведения

Шарафутдинов Артур Шамилевич, к/ю.н., преподаватель кафедры административно-правовых дисциплин, Уфим­ский юридический институт МВД России,

Хафизова Динара Мирзануровна, аспирант кафедры, Институт права Башкирского государственного универси­тета

Аннотация: В статье предпринимается попытка систематизировать подход к пониманию «политического ниги­лизма». Автором анализируются различные виды нигилизма и предлагается определить сущность политическо­го нигилизма как модели политического поведения.

Ключевые слова: политическое поведение, «политический нигилизм», политическая отчужденность, маргиналь­ные модели политического поведения

«Political nihilism» as a model of political behaviour

Sharafutdinov Artur S., instructor of administrative and legal disciplines department, candidate of legal Sciences, Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation,

Khafizova Dinara M, post-graduate student of the chair, Law Institute of the Bashkir State University

Summary: In this article there was the attempt to systematize the approach to understanding of the “political nihilism". The different kinds of concepts of nihilism are analyzed. The essence of the “political nihilism" as political behaviour’s model is proposed to define.

Keywords: political behaviour, “political nihilism", political estrangement, marginal models of political behaviour

В настоящее время одним из индикаторов развития российской государственности несомненно является уровень политической культуры населения. Особенно критично этот аспект реализовывается в период ост­рой необходимости преобразования и реформирова­ния российской политической системы.

Политическая культура представляет собой систе­му взаимосвязанных элементов политической среды, а иногда и «на обочине» этой среды, среди которых осо­бая роль отведена политическому поведению. Если все другие элементы политической культуры (полити­ческое сознание, политический опыт, политические ориентации, политические ценности, политические знания и другие) могут быть «скрытыми», «отсутст­вующими», «лживыми», то политическое поведение всегда существует и проявляется в определенной мо­дели поведения.

Камнем преткновения на пути создания твердой гражданской позиции являются такие модели полити­ческого поведения, которые характерны для «внесис­темных» страт современной России. Такие модели политического поведения, субъективно-мотивирован­ные процессы которого происходят на «периферии», «обочине» политической системы, необходимо назы­вать маргинальными.

Во времена перестройки в основу развития марги­нальных моделей политического поведения легла вне­запно появившаяся свобода и отход от идеологических ценностей.

К основным моделям политического поведения «внесистемных» страт современной России следует отнести:

Абсентеизм, представляющий собой сознательное уклонение от всех видов политического участия (от выборов, участия в митингах и демонстрациях, подпи­сания коллективных писем).

Политическая апатия, т.е. отрешение от всей поли­тической жизни страны, в том числе, проявление без­различия к ней.

Политическая пассивность выражается, прежде всего, в безучастности, отсутствии желания принимать участие в общественно-политической жизни страны. Наличие политической пассивности свидетельствует о неразвитой политической культуре.

«Политический нигилизм» - это «отчуждение», от­рицание сложившейся в обществе системы политиче­ских ценностей, знаний и традиций.

В отличие от других форм политического поведе­ния именно «политический нигилизм» можно отожде­ствлять с активной гражданской позицией с полным неприятием власти и существующего общественно­политического строя. Характерной чертой этой модели является обвинение только властей в социальной не благоустроенности.

Своим зарождением нигилизм обязан проблеме ле­гитимности власти на фоне расширения прав и свобод граждан Европы XIX века. Именно тогда, помимо рели­гиозного, нигилизм приобретает политический и право­вой оттенки.

Платформой к переосмыслению вопросов о власти и законности в европейской системе общественных наук стала философия Фридриха Ницше. В сочинении «Воля к власти» Ницше характеризует массовое ду­ховное расположение словом «нигилизм». Для него нигилизм - это, прежде всего, потеря высших ценно­стей, отсутствие у человека какой-либо жизненной цели вследствие ненормального развития общества и его духовной культуры, проявление универсального отчаяния в жизни.

Однако считается, что впервые в общественной европейской науке термин «нигилизм» как противопос­тавление идеализму стал употреблять Ф.Г. Якоби в своей переписке с Фихте¹.

Вопросами переосмысления легитимности власти также занимались П.Ж. Прудон, М. Штирнер, М. Хай­деггер и др.

Интересны работы Мартина Хайдеггера с онтоло­гической точки зрения на проблемы понимания власти и нигилизма: власть служит барьером против нигилиз­ма и одновременно его проводником. Хайдеггер впер­вые говорит о многогранности нигилизма.

По мнению О. Шпенглера особенность европейской культуры заключается в периоде неизбежного ниги­лизма после состояния высшего расцвета.

Кьеркегор считает нигилизм двигателем новаторст­ва, свежих идей и желанных обновлений. Объектами нигилистического отрицания могут быть ненужные, отжившие, а иногда и справедливые, полезные и необ­ходимые в определенный момент времени. Нигилизм - одна из форм мироощущения и сознательного поведе­ния человека.

В отечественной общественно-политической мысли первым о нигилизме русской интеллигенции заговорил И.С. Тургенев. В это время на основе всеобщего отри­цания идей, ценностей, идеалов зарождалось новое революционное мировоззрение за будущее свободы, равенства, справедливости и порядка.

Известный критик нигилизма Достоевский утвер­ждает о трансформации при проникновении метафи­зического нигилизма в политическое пространство России. По его мнению, политический нигилист - это революционер с характерной чертой русской ради­кальной интеллигенции.

Достоевским предложена концепция о неизбежно­сти развития трех моделей политически нигилистиче­ского общества «Муравейник» (всеобщий труд во бла­го общего дома), «Хрустальный дворец» (искусствен­ное удовлетворение потребностей человека с подав­лением прав личности) и «Курятник» (бедная и не­удобная действительность) ²

На основе анализа русского нигилизма в романах Ф.М. Достоевского рядом русских философов (Н.А. Бердяев, В.В. Розанов, К.Н. Леонтьев, Д.С. Мережков­ский, Л.А. Шестов, С.Н. Булгаков, С.Л. Франк) выявле­ны свойства интеллигентского нигилизма, характери­стика социального явления нигилизма. Основные чер­ты «политического нигилизма»: революционность и утопичность.

В последствии Ильин предложил способ для сни­жения влияния нигилизма на сознание людей путем формирования прежде всего правосознания с учетом общественного идеала.

Нигилизм многогранен, он может быть нравствен­ным, правовым, политическим, идеологическим, в за­висимости от того, какие ценности, сфера знаний и социальной практики отрицаются.

Таким образом, нигилизм с точки зрения отрицания власти и законности основался в XIX веке в Европе и вскоре был подхвачен в русской общественной мысли. В основном к нигилистам относили революционные течения русской интеллигенции. Со стремлением к

1. С.А. Сирин. Социальные и философские основания правового нигилизма : автореф. дис. канд. филос. наук. СПБ., 1994. С. 4.

2. В.В. Розанов Легенда о Великом инквизиторе Ф.М. Достоевского. Опыт критического комментария / В.В. Розанов / Несовместимые контрасты жития. Литературно-эстетические работы разных лет. - М.: Искусство, 1990. - С. 148.

постиндустриализации российского общества «поли­тический нигилизм» приобрел особую силу.

«Политический нигилизм» реализуется в усилении настроений социальной пассивности, развитии соци­альных болезней, алкоголизма и наркомании, в росте преступности, самоубийствах, актах насилия, мораль­ной деградации. К нигилистическому экстремизму от­носят преступные действия международного государ­ственного терроризма, стремление к развязыванию военных конфликтов.

По нашему мнению факторы развития «политиче­ского нигилизма» условно можно разделить на внеш­ние (утрата доверия к политической системе) и внут­ренние (разочарование в себе).

Для маргинальных моделей политического поведе­ния характерны следующие предпосылки:

Вынужденное или добровольное «выталкивание» индивида на периферию политической системы.

Броуновское движение индивидов в политическом пространстве в поисках единомышленников, приводит к политической дезорганизации и хаосу, и как в след­ствии, снижению политической активности, обособле­нию от политического пространства.

Отсутствие интереса, времени и средств участия в политической жизни страны.

В результате низкого уровня жизни, безработицы, социальной неустроенности политические интересы и политическая система общества прямо пропорцио­нальны от уровня обеспеченности населения основ­ными благами: жильем, питанием, работой¹. Поэтому бытует мнение, что успешно в жизни можно прожить и без политической и гражданской активности. «Решая свои социально-бытовые проблемы», люди отдаляют-

4

ся от политического процесса .

Присутствие идеологического вакуума, неустойчи­вость норм и ценностей индивида.

Этот аспект стал бы положительной предпосылкой на пути создания гражданственности в России, если бы существовала единая идеология на всех уровнях политической системы: элитарном и неэлитарном уровнях.

Низкий уровень информатизации (спутника демо­кратизации ), отсутствие истинной информации о по­литической жизни страны, черпанье основной полити­ческой информации из неофициальных СМИ.

По мнению А.А. Чеснакова, новый обширный канал политической коммуникации может перевернуть пред­ставления, как о системе обеспечения политической деятельности, так и о традиционных инструментах политического участия»².

Разочарованность во власти, в том числе из-за взя­точничества, коррупции, унижения человеческого дос­тоинства, нарушения прав и свобод граждан.

Из-за несовершенства законодательной платфор­мы, различных «дырок» и «лазеек» в законодательстве органы государственной власти «по-своему» могут корректировать и трактовать законы, при этом ущем­ляя права граждан. В результате при отсутствии дей­ственного механизма защиты прав личности граждане не могут оказать сопротивления неправомерным дей­ствиям государственных органов власти. В следствие возникает полное «отчуждение» и недоверие к власти.

Отрицательные результаты сравнения собственных успехов с успехами других индивидов, не вера в соб­ственные силы, в возможность повлиять на политиче­ские решения. Следствием чего является глубочайшая обида на власть и отказ от политической активности.

«Политический нигилизм» в России на современ­ном этапе характеризуется следующими особенностя­ми:

1. Массовость, в связи с ростом числа граждан, «отчужденных» на «периферию политической сцены» по различным причинам.

2. Выражение «политического нигилизма» в разных формах: преступной и легитимной, в профессиональ­ной и бытовой сферах.

3. Умышленность и агрессивность поведения субъ­ектов «политического нигилизма».

4. Оппозиционная устремленность, зачастую имеет региональную, религиозную, расовую и национальную окраску.

Таким образом, «политический нигилизм» является одной из маргинальных форм политического поведе­ния (индивидуального, массового), характеризующейся отрицательным (скептическим) отношением к власти, политическому режиму, закону и политическим ценно­стям и выступает одной из причин противоправного поведения личности.

Сегодня «политический нигилизм» превратился в характерную черту сложившейся политической систе­мы и стал прочным основанием для распространения юридической и политической аномии.

В настоящее время «политическими нигилистами» можно называть не только активных революционных сторонников, но и электорально пассивных граждан. В частности проблемами электорального поведения за­нималась Иванова Н.В., которая предложила следую­щие маргинальные виды электорального поведения: политическая отчужденность (в формах конформист­ской аполитичности и абсентеизма) и политическая пассивность (в формах индифферентность и протест- ность).

В связи с участившимися проявлениями отчужде­ния от политической жизни страны и отказа от уста­новленных политических и культурных ценностей «по­литический нигилизм» в последнее время угрожает особой массовой тенденцией.

По нашему мнению в современной России не соз­даны важнейшие институты политического, правового и социального развития, необходимые для вовлечения граждан в общественную жизнь. Без этого сложно рас­считывать на результативность снижения уровня «по­литического нигилизма». Низкий уровень легитимности власти и социальная не благоустроенность граждан угрожают политической стабильности страны, а рас­тущий «политический нигилизм» становится одной из угроз национальной безопасности.

Список литературы:

1. С.А. Сирин. Социальные и философские основания пра­вового нигилизма : автореф. дис. канд. филос. наук. СПБ.,

1994. С. 4.

2. В.В. Розанов Легенда о Великом инквизиторе Ф.М. Досто­евского. Опыт критического комментария / В.В. Розанов /

Несовместимые контрасты жития. Литературно­эстетические работы разных лет. - М.: Искусство, 1990. - С. 148.

3. Ю.Л. Качанов, Г.А. Сатаров Социальные группы в поле политики: опыт эмпирического анализа // Российский мо­ниторинг. Архив современной политики. Вып. №1.М. 1992. С. 45-47.

4. Н.В. Иванова Маргинальность в политическом простран­стве: Дис. канд. полит. наук. Саратов, 2005. С.44.

5. А.А. Чеснаков Ресурсы INTERNETи российские полити­ческие технологии: состояние и перспективы развития // Вестник МГУ. Сер.18. Социология и политология. 1999. №4.

Reference list:

1. S.A. Sirin. Social and philosophical foundations of legal nihil­ism : Avtoref. diss. candidate of philosophical Sciences. SPB., 1994. P. 4.

2. V.V. Rozanov Legend of the Grand Inquisitor F.M. Dostoyev­sky. The experience of critical comments / V.V. Rozanov / In­compatible contrasts of life. The literary-aesthetic works of dif­ferent years. - M.: Art, 1990. - P. 148.

3. U.L. Kachanov, G.A. Satarov Social groups in the field of politics: an empirical analysis // Russian monitoring. Archive of contemporary politics. Vol. No 1. M. 1992. P. 45-47.

4. N.V. Ivanova Marginality in the political space: Дис. candidate of political Sciences. Saratov, 2005. P.44.

5. A.A. Chesnakov Resources of the INTERNET and Russian political technologies: state and perspectives of development // Vestnik MGU. S.18. Sociology and political science. 1999. №4.

УДК [321.7:316.48](470+571)

ОТНОШЕНИЕ РОССИЯН К СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИМ КОНФЛИКТАМ В КОНТЕКСТЕ ФОРМИРОВАНИЯ МОДЕЛИ «СУВЕРЕННОЙ ДЕМОКРАТИИ»

Б.В. Бобылев

Саратовский государственный университет, кафедра политических наук

В статье рассматриваются специфические представления рос­сиян о социально-политических конфликтах как один из факто­ров формирования модели «суверенной демократии». Под этим углом .зрения дана оценка трансформации партийной и избира­тельной систем и укреплению «вертикали власти» в современ­ной России.

Attitude of Russians to Social-Political Conflicts in the Context of the Formation of a “Sovereygn Democracy” Model

B.V. Bobylev-

Specific representations of social-political conflicts as a factor of the formation of a "sovereign democracy" mode! are considered in the paper. The transformation of the party and elective systems and strengthening the power vertical in the modern Russian Federation are estimated at this angle.

Одним из важнейших оснований любой демократической модели общества является отношение граждан к социально-политиче­ским конфликтам. В значительной степени этот фактор определяет потенциальные воз­можности и реальные параметры системы взаимоотношений между субъектами поли­тики и властью и обществом в целом. На это указывал еще Р. Дарендорф, который утвер­ждал, что «именно в конфликте находится творческое ядро всяких сообществ и воз­можность свободы, а также вызов рацио­нальному овладению и контролю над соци­альными проблемами»\ Поэтом}-, на наш взгляд, одной из актуальных научных про­блем является выявление специфики места и роли в отношении к конфликтам в россий­ской политической культуре в контексте ф о рмиров а н и я и р е ajiv \з а ц и и про в о з глаu»ен- ной модели «суверенной демократии».

В дискуссиях относительно однородно­сти или многообразия современных обществ наибольшее распросгранение получили цве­точки зрения

В рамках первого подходасуществует позиция, которую, по мнению Б. Виттрока. допустимо обозначить как либеральный ис­торизм. После распада Советского Союза либеральная демократия и рыночная эконо­мика. в той специфической форме, в какой указанные институциональные практики проявляют себя в последние десятилетия в различных регионах Северной Америки и Западной Европы, стали рассматриваться в качестве единственно приемлемой модели общественной организации". Одним из пер­вых об этом заявил во время крушения со­циализма в Восточной Европе в своем либе­ральном манифесте Ф. Фукуяма, который утверждал, что идущий процесс имеет фун­даментальный характер, внося связь и поря­док в текущие события: «На наших глазах в двадцатом веке мир был охвачен пароксиз­мом идеологического насилия, когда либера­лизму пришлось бороться сначала с остатка­ми абсолютизма, затем с большевизмом и фашизмом и. наконец, с новейшим марксиз­мом. грозившим втянуть нас в апокалипсис ядерной войны. Но этот век, вначале столь уверенный в триумфе Западной либеральной демократии, возвращается теперь под конец к тому, с чего начал: не к предсказывавше­муся еще недавно «концу идеологии» или конвергенции капитализма и социализма, а к неоспоримой победе экономического и поли­тического либерализма»

Сторонники этой позиции считают, что со временем, пусть не сразу, либеральные практики распространятся на весь мир. Один из аргументов заключается в том, что в усло­виях глобализации значительно возрастают возможности международного нрава, обу­словленные «отходом значительного числа

государств от доктрины абсолютного суве­ренитета и от идеи полной независимости конституционного развития от международ-

4 i—' '

ного права» . 1 лавное, что следует из озна­ченной позиции - нет оснований рассчиты­вать на появление каких-либо фундамен­тальных институциональных новшеств, спо­собных превзойти типы либеральных инсти­туциональных установлений.

На наш взгляд, такой подход позволяет Соединенным Штатам и их союзникам ис­пользовать политику двойных стандартов для обоснования силового вмешательства во внутренние дела «государств-изгоев» и навя­зывания им либеральной модели обществен­ного устройства. Наиболее наглядным при­мером того, к чему приводит такое навязы­вание является сегодняшняя ситуация в Ира­ке, куда через три года после «победы» США над режимом С. Хусейна для укрепления «демократической» модели потребовался дополнительный контингент американских войск. Ненамного лучше и ситуация с навя­занной «демократической» моделью в Афга­нистане.

Однако и добровольное слепое следова­ние либерально-демократической модели в процессе транзита от одной общественно­политической системы к другой также не всегда эффективно, как это показал опыт пост­советской России. Очевидно, что в 1990-е гг. правящая политическая элита и многие уче­ные ориентировались на такую модель, в том числе и в части отношения к конфликтам в российской политической культуре.

Значительная часть исследователей уровня, характера и особенностей социо­культурных основ конфликтогенности пост­советского российского общества исходили и исходят при этом из анализа последствий тоталитарного наследия. По данным социо­логических обследований рубежа 1980-90-х гг., российское население в массе своей де­монстрировало удивительно низкий порог толерантности: «лишь около 6% граждан способны спокойно воспринимать и перено­сить позиции и действия окружающих, кото­рые чем-либо им не по душе»⁵.

Столь конфликтогенная ситуация, по мнению авторов книги «Конфликты в совре­менной России: проблемы анализа и регули­рования», во многом обусловлена специфи­кой предшествующего периода историческо­го развития. Они утверждали, что, «стремясь вклиниться между наличным бытием лично­сти и ее жизненными установками, тоталита­ристская идеология навязывала ей в качестве исходного смысложизненного ориентира па­радигму преданного служения тоталитарно­му государству как якобы выразителю обще­ственных интересов»⁶. С крахом тоталитар­ного режима и началом процесса демократи­зации российское население получило реаль­ную возможность личностно самоопреде­литься, какое государство соответствует за­дачам его собственного формирования и раз­вития и каковы должны быть приемлемые для него «правила игры» в общественной жизни. Вместе с тем авторы считают, что на характер этого самоопределения накладыва­ет негативный отпечаток «груз» тех лично­стных качеств, которые успели «в массовом масштабе выработаться и укорениться за пе­риод господства тоталитарных отношений. Наиболее деструктивными и конфликтными из них представляются:

• взаимная нетерпимость и недоброже­лательность:

• недоразвитость в качестве самостоя­тельных субъектов, способных отчетливо выразить и последовательно провести лич­ный интерес:

• ограниченность культурного уровня и упрощенность духовного мира, в котором зачастую эмоции превалируют над рассуди­тельностью, а узкоэгоистические установки - над широтой души»'.

В рамках второго подходавнимание фокусируется на многообразии форм куль­турной и социально-политической жизни и необходимости учитывать их конкретно­исторические особенности в рамках более широких цивилизационных единиц⁸. Напри­мер, И.К. Пантин подчеркивает, что сегодня очевидно, что «расширение “демократиче­ского ареала"’, включение в него новых стран и народов отнюдь не равнозначны унифика­ции политической карты мира, выравнива­нию политического ландшафта по меркам и ориентирам развитой либеральной демокра­тии Запада. Когда в поступательное движе­ние истории втягиваются миллиарды людей, бытие которых связано со всеми известными историческими укладами и общественными формами, феномен демократии оказывается разнообразным и многовариантным, не сво­димым к заданному образцу»⁹.

В дореволюционной России преобла­дающим фактором влияния на убеждения людей и иерархию ценностей выступала ре­лигия. Она способствовала ослаблению стресса своей системой абсолютных правил, которые объясняли многие противоречивые и конфликтные ситуации в обществе и мак­симизировали предсказуемость поведения людей. В советский период функциональным эквивалентом религии стала коммунистиче­ская идеология, которая предлагала универ­сальные объяснения всех общественных про­тиворечий. В условиях радикальных демо­кратических реформ эта система убеждений и ценностей оказалась в значительной степе­ни разрушенной, но без массового распро­странения новой ценностной основы общест­венного развития.

Исходя из такого подхода, российское массовое сознание можно определить как «ценностно-рациональное», те. ориентиро­ванное не на определенные цели, а на наибо­лее значимые ценности'⁰. Ключевые понятия этой ценностной, морально-этической реф­лексии - совесть, правда, справедливость. «Жить по совести» - высший морально­ценностной императив традиционного рус­ского человека, который стал определяющим и в отношении к конфликтам.

Сильнее всего такая морально-ценност­ная ориентация проявлялась в условиях кре­стьянской общины, когда ее подкрепляли сила групповых традиций и норм разрешения конфликта и их интенсивное воздействие в рамках замки\то^тс локального социума. Не­обходимость совместного выживания, сохра­нения жизнедеятельности социума выраоо- тала в общине не только механизм поддерж­ки ее отдельных членов, но и сформировала вполне определенные морально-нравствен­ные качества, тем более что они вполне со­ответствовали осооеннос1ям правоетавпого менталитета¹¹. Богатство духовной жизни и творческий склад русской личности, ее склонность к мечте об иной, вольной жизни постоянно контрастировали с бедностью и застойностью жизни реальной, с терпением и покорностью, пассивностью, выполнявшими функцию психологической адаптации к ней. Противоречия между ценностным сознанием и реальным поведением, внутренние проти­воречия самого сознания аккумулировались в недрах личной и коллективной психологии. Помимо внутреннего и пространственного эскапизма продуктом этой аккумуляции бы­ло «воображаемое освобождение» - предрас­положенность русского менталитета к соци­альной утопии, к ожиданию чудесного и вне­запного преображения жизни ". Думается, эта предрасположенность предопределяет и противоречивое отношение россиян к кон­фликтам. С одной стороны, в качестве идеала общественного устройства выступало бес­конфликтное состояние, а с другой - его ожидание периодически приводило к мощ­ным взрывам накопившейся негативной энергии и к «бессмысленным и беспощад­ным» русским бунтам.

Расхождение между статусными ожида­ниями и социально-политической и социаль­но-экономической реальностью стало одним из самых распространенных источников конфликтных ситуаций в современной Рос­сии. Можно согласиться с исследователями данной проблемы, утверждающими, что ран­говый диссонанс статусов усугубляется хао­тическими процессами во всех статусно­ролевых структурах и системах’'. Особую роль здесь играет резкое снижение матери­ал ь н о - э к о н о м и ч е с ко го ста гу с а значительной массы населения. Именно материальная не­удовлетворенность людей порождает' стрем­ление к радикальным формам протеста и наиболее серьезно препятствует восприятию новых демократ и чес ких i{ен ноете й.

По мнению представителей такой пози­ции. ценностный кризис в современной Рос­сии носит более масштабный и сложный ха­рактер, так как имеет более iлуоокие корни. Например, Н ЛI. Медведев считает, чю «реа- лиегский подход к анализу полит ических процессов предпола!ает, что постсоветские процессы развития можно и д е н г и ф и ц и р < > в лiь

как завершающие переход от традиционной к современной цивилизации (период модер­низации), что позволяет оценить основные политические конфликты на территории СНГ как «конфликты ценностей» («конфликты развития»), в ходе которых, собственно, и реализуется процесс модернизации»'⁴.

В рамках данного подхода и разверну­лось официальное обоснование современно­го курса России к «суверенной демокра­тии»¹⁵. Первоначально термин был использо­ван в программной речи В.Ю. Суркова перед партийным активом «Единой России»¹’. Впоследствии к этому термину неоднократ­но обращались в публичных выступлениях С.Б. Иванов, В.В. Путин, Б.В. Грызлов. Со­гласно идеологической парадигме «суверен­ной демократии» Россия как суверенное го­сударство оставляет за собой право само­стоятельно определять сроки, формы и мето­ды движения к демократии. Главный смысл суверенитета - это политический синоним конкурентоспособности России в системе взаимоотношений со странами «традицион­ной демократии».

На наш взгляд, одной из предпосылок обоснования своей собственной модели де­мократии для кремлевских идеологов и по- литтехнологов стало особое отношение к конфликтам в политической культуре росси­ян, на которое оказало воздействие конкрет­но-историческое развитие России в 1990-е гг.

Очевидно, что в результате неэффектив­ных преобразований начала 1990-х гг. рос­сийские граждане разочаровались во многих демократических институтах и ценностях.

Парламент как институт потенциально­го и объективно неизбежного столкновения и борьбы идей, интересов и ценностей стал восприниматься как место демагогических заявлений, борьбы депутатов за свои коры­стные интересы, лоббирования интересов олигархических группировок. Исходя из та­ких негативных представлений одним из ос­нований «суверенной демократии» кремлев­ские политтехнологи стали выстраивать пар­тийную и соответственно парламентскую систему, в которой должны синтезироваться, с одной стороны, демократизм (наличие не­скольких формально конкурирующих партий и фракций), а с другой - предсказуемость и стабильность. Соответственно и меньшая конфликтность.

Конструирование «Единства», а затем «Единой России» и создание фракции боль­шинства в парламенте хорошо наложились на негативное восприятие в массовом созна­нии россиян деятельности предшествующих составов Государственной думы. Теперь пропрезидентские СМИ стали формировать имидж парламента не в качестве института, в котором объективно «конфликтуют» пред­ставители различных социальных групп, а в качестве института, который занимается конструктивной работой по законодательно­му обеспечению инициатив Президента Рос­сийской Федерации. Главная роль в такой конструктивной работе принадлежит фрак­ции «единороссов». которая позиционирует себя в качестве представителей большинства населения. Парламентские конфликты, ко­торые периодически инициируют оппозици­онные фракции, представляются обществен­ному мнению как «деструктивные» элемен­ты. мешающие успешной работе фракции «общенародной» партии, но успешно ею преодолеваемые.

Для того чтобы уменьшить конфликт­ность и соответственно «деструктивность» парламентской деятельности по реализации политики Президента Российской Федера­ции, гражданам внушают необходимость по­явления в парламенте еще одной «общена­родной» конструктивной партии, например «Справедливой России». С одной стороны, она будет «оппозиционной» «единороссам», правительству, другим политическим парти­ям, а с другой - это будет партия «альтерна­тивного» (предсказуемого) варианта под­держки инициатив Президента Российской Федерации.

Еще одним направлением «удовлетво­рения» накопившейся общественной «по­требности» в уменьшении конфликтности политических процессов в современной Рос­сии стала эволюция избирательной системы.

Отмена прямых выборов глав субъектов Российской Федерации явно и неявно обос­новывалась их конфликтностью, «грязными» технологиями, непредсказуемостью взаимо­

отношений с региональными законодатель­ными собраниями, мэрами, с региональными элитными группировками, с региональными партиями, с федеральным центром. Теперь данная зона потенциальной конфликтности сведена до минимума и поставлена под же­сткий контроль общефедеральной «вертика­ли власти» в качестве ее интегрированного системного элемента.

Мажоритарная система относительного большинства, по которой избиралась поло­вина депутатов Государственной думы также была отменена на основе подобных аргумен­тов правящей партии. 225 одномандатных округов были отменены как конфликтные зоны, где сталкивались личные амбиции по­литических лидеров общефедерального и регионального уровня, интересы политиче­ских группировок и кланов, бизнес-элит, по­литических партий, организованных пре­ступных групп, где на основе «грязных» тех­нологий в борьбе за власть бессмысленно и безвозвратно (с точки зрения общественных интересов) тратилось огромное количество ресурсов различного рода.

Место такой избирательной системы на выборах в Государственную думу заняла пропорциональная избирательная система, в основе которой лежит борьба крупных феде­ральных политических партий. Они должны отвечать ряду достаточно жестких условий, что кардинально уменьшает число субъектов политики на выборах этого уровня, что само по себе снижает степень конфликтности вы­боров в глазах рядового избирателя. Круп­ным партиям в силу своей респектабельности (либо стремления позиционировать себя та­ковыми) нецелесообразно выходить за рамки законодательных ограничений и моральных приличий в борьбе друг с другом, что также делает выборы менее конфликтными в мас­совом восприятии.

Наконец, еще одним фактором, умень­шающим конфликтность взаимоотношений между обществом и властью и отдельными субъектами политики в массовом сознании, стало усиление государственного контроля за СМИ. Очевидную недемократичность пре­образований в данной сфере и ограничение нрав граждан на доступ к альтернативным источникам информации обосновали необ­ходимостью уменьшения неконтролируемых потоков «чернухи» и «порнухи», негативно оцениваемых большинством населения.

В целом анализ данной проблемы по­зволяет сделать вывод, что модель «суверен­ной демократии», с точки зрения массового восприятия конфликтов и их места и роли в политической жизни, представляет собой систему взаимоотношений между обществом и властью, которая эксплуатирует менталь­ные особенности политической культуры россиян, складывающиеся на протяжении многих столетий, консервирует их и укреп­ляет на уровне рационального обоснования. Происходит очередная «мимикрия политиче­ского режима» не к реальным потребностям общества в развитии демократии, а к его со­циально-психологическим и социокультур­ным особенностям.

Формируется политическая модель, в которой нет места адекватному восприятию политических конфликтов как нормальному общественному явлению, нет места форми­рованию политических и правовых институ­тов и механизмов разрешения данных кон­фликтов на основе наличия особых социаль­ных интересов и осознанной деятельности по защите этих интересов представителями различных социальных групп российских граждан.

Это модель, в которой изначально объ­ективно существующие конфликтные проти­воречия и интересы институционально све­дены к минимуму как вредные, деструктив­ные. Тем самым формируется модель имита­ции бесконфликтного общественного со­стояния, а реально существующие противо­речия загоняются вглубь и решаются правя­щей элитой по своему усмотрению, исходя из логики собственных интересов, без при­влечения мнения населения и его активного политического участия. «Вот приедет оарин -­барин нас рассудит».

Примечания

1. Цит. по: Политология / Под ред. М.П. Марченко М..

1999. С.380.

("м.: Ишптрок Б. Современность: одна, ни одной иди множество? (Нвроиейские истоки и современность как всеобщее состояние) /У Полис. 2002. jVI .

' Фукуяма Ф. Конец истории // Вопр. философии. 1990. №3. С. 143.

4. Шугуров М.В. Конституционализация международных норм прав человека и российское правосознание /7 Обще­ственные науки и современность. 2006. №2. С.68.

См.: От тоталитарных стереотипов к демократической культуре. М.. 1991.

Конфликты в современной России: проблемы анализа и регулирования. М.. 2000. С 79.

7. Там же. С.80.

8. См.: Горшков М.К. Российское общество в условиях трансформации: мифы и реальность (социологический анализ). 1992- 2002 гг. М.. 2003.

' Пантин И.К. Демократия в России: противоречия и про­блемы И Полис. 2003. №1. С. 135 136.

10. См.: Касьянова К. О русском национальном характере. М.. 1994. С. 109. 166. ’

11. ('м.: Вилков А.А. Менталитет крестьянства и российски!! политический процесс. Саратов. 1997. С. 63.

' См.: Дилигенский Г.Г. Российские архетипы и современ­ность /7 Вестник Фонда «Российский общественно-полити­ческий центр-). М.. 1996. jYl'2. С.49.

' Динь Ты Хоа. Политические конфликты в процессе де­мократизации общества: Дне. . канд. соцнол. наук. М..

2000. С.36. '

4. Медведев Н.П. Политический консенсус в условиях российского федерализма: Автореф. дпс. ... д-ра полит, паук. М.. 2000. С 22

Г' -

Само понятие впервые оыло введено гоминьдановским правительством для того, чтобы подчеркивать, с одной стороны, суверенитет Тайваня, его независимость от цен­трального китайского правительства, а с другой - фор­мально демократический, многопартийный характер уст­ройства тайваньской политической системы, в противопо­ложность континентальному Китаю, жестко управляемом} КПК. В политической риторике официальных лиц совре­менной России тгот термин получил новое смысловое наполнение.

Наша российская модель демократии называется «суве­ренной демократией» // http://\vmv.edinro.4.ru/ne\vs.html?id=^r 1 14108 28.06.2006 18:05 МСК.

Слово молодым политологам

УДК 321.01(09) ♦ 929 Устрялов

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА О ПОЛИТИЧЕСКИХ ВЗГЛЯДАХ Н.В.УСТРЯЛОВА: СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ

М.В. Булычёва

Саратовский государственный университет кафедра политических наук E-mail:[e-mail]

Статья посвящена выяснению степени изученности политиче­ских идей Н.В. Устрялова - русского эмигранта, которого назы­вают основоположником и главным теоретиком национал- большевизма. Подчеркивается важность наследия русского мыслителя для анализа современного идеологического спектра, в котором нуждается современная Россия.

Native Literature on N.V. Ustrjalov’s Political Views: State in Prospects

M.V. Bulychova

The article is about find out a degree of understanding of the political idea of N.V. Ustrjalov. He is the Russian emigrate and the founder and the main theorist of the nationalism-bolshevism. This article emphasizes the Russian thinker's heritage is important for the analy­sis of all political ideas in modern Russia.

В настоящее время под воздействием меняющейся политической ситуации в на­шей стране происходит переосмысление ценностей, понимания национальной значи­мости идей прошлого. Особенно актуализи­ровалась проблема исследования политиче­ской мысли той части пореволюционной эмиграции, в которой после Октябрьской ре­волюции 1917 г. произошел пересмотр на­циональных особенностей, традиций и уси­лился консерватизм их трактовки. Обратив­шись к идеям нации, государственности, они дали мировой политической науке богатый

¹Статья подготовлена на основе результа­тов проекта “Модель политического участия

1. Бурдье П.Социология политики. М., 1993.

¹Исследование выполнено при поддержке Министерства образования и науки Российской Федерации, соглашение 14.В37.21.0724 «Политические партии и гражданское общество на федеральных выборах: антагонисты и / или союзники?».

* Исследование в рамках реализации гранта Президента РФ МД-1747.2007.6

© И.А. Гончаров, 2005

Исследование поддержано грантом РГНФ № 05-03-41302а/С

1. Лапин, НИ Своеобразие и смыслы уровней социокультурного развития российских регио­нов / Н. И. Лапин // Социокультурная динами­ка регионов в условиях финансово-эконо­мического кризиса : Сб. материалов VI Всерос. науч.-практич. конф. Ульяновск : УлГУ, 2010.

2. Ежегодный доклад Общественной палаты Уль­яновской области. 2011 г.

3. Экспертный опрос Общественной палаты об­ласти. 2012 г., февраль.

4. Областной опрос. 2009 г. (выборка 1500 рес­пондентов, репрезентативна по полу и возрас­ту) / Центр социологических исследований при Правительстве Ульяновской обл. Ульяновск, 2009.

5. Социальные аспекты жизни населения Улья­новской области / под ред. Н. В. Дергуновой,

А. В. Волкова. Ульяновск : УлГУ, 2008 (при поддержке РГНФ, грант № 07-03-18005е; вы­борочный областной опрос 1000 респондентов по области, май 2011 г., Центр социологиче­ских исследований Ульяновской области).

2. Коэн, Дж.Л Гражданское общество и полити­ческая теория / Дж. Л. Коэн, Э. Арато. М. : Изд-во «Весь мир», 2003. С. 727.

3. Областные выборочные опросы ЦСИ при Пра­вительстве области 2003, 2005, 2011 гг. (вы­борка от 1000 до 1500 респондентов, репре­зентативна по полу и возрасту).

• Анисимов Александр Гиреевич, кандидат исторических наук, советник Информационно-аналитического управления Аппарата Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации.

^ См.: Дж..Сорос. Кризис современного капитализма. М, 1999, с.У-XXI.

¹⁽ Проблема описания открытых и расширяющихся систем (миров) не была снята и претендовавшими на универсальный успех системно-структурными и системно-функциональными подходами. Попытки в рамках системного подхода построить новое понимание целостности позволили оттенить неплодотворность натурфилософского пути к новому пониманию единства и тотальности, сделать мышление и деятельность объектом исследования.

1. Предвыборная программа Всероссийской политической партии «Единая Россия» «План Путина - достойное будущее великой страны» была принята на

VIII съезде «Единой России» 1 октября 2007 г. Как отмечается на сайте партии, программа представляет собой обобщение ключевых положений Ежегодных посланий Президента В.В. Путина Федеральному собранию. По словам самого Путина, «.. .во всех Посланиях Федеральному собранию на протяжении последних семи лет практически в каждом была какая-то ключевая часть. посвященная развитию той или иной сферы жизнедеятельности государства на среднесрочную перспективу. И если все эти части выстроить в стройную систему, то это можно считать планом развития страны на среднесрочную перспективу» (38). В итоге документ, являясь синтезом идей и приоритетов Послания, предлагает пошаговый план развития страны на ближайшие четыре года.

Программное заявление ЕР «Россия, которую мы выбираем», было ут­верждено 2 декабря 2006 г. на VII съезде партии (г. Екатеринбург) по итогам по­литического доклада Б.В. Грызлова «Россия - выбор будущего: политические задачи партии и вопросы стратегии развития России».

⁴Н.В. Иванова Маргинальность в политическом пространстве: Дис. канд. полит. наук. Саратов, 2005. С.44

⁵Н.В. Иванова Указанная работа С.65

1как интегративный показатель “структуры по­литических возможностей” региона (на при­мере ЦФО)” (Соглашение № 14.В37.21.1018 от 07.09.2012 г ФЦП “Научные и научно-педаго­гические кадры инновационной России” на 2009 - 2013 годы)

1Далее, если нет других указаний, приводятся данные этого опроса.

1Ранее ценности политического характера в большинстве случаев в сознании общества России уступали по многим позициям иным ценностям. Но в последние годы в обществе, переставшем быть прежним, появляется направление, указывающее на некоторые су­щественные изменения в структуре массового сознания. Эти изме­нения наиболее заметны в периоды резких революционных преоб­разований, повлекших замещение одних ценностных доминант дру­гими.

1Е.И. Башкирова. Указ. соч. — С. 52.

2ВЦИОМ. Пресс-выпуск 1744.

3ВЦИОМ. Пресс-выпуск 1749.

4ВЦИОМ. Пресс-выпуск 1744.

5Е.И. Башкирова. Указ. соч. — С. 53.

1И.М. Клямкин. Политическая социология переходного общества // Полис. — 1993. —№ 4. — С. 42. Следует отметить, что рассмотрение переходного периода необходимо для создания информационной базы прогнозирования развития политического процесса (в частности, в средне- и долгосрочной перспективе.

2Следует отметить, что подобное своеобразие можно уловить толь­ко эмпирически, проверяя определенные общеисторические схемы, гипотезы, версии развития на конкретной реальности.

3И.М. Клямкин. Указ. соч. — С. 43—44.

1И.М. Клямкин. Указ. соч. —C. 50.

1Она в нашей стране в значительной мере является результатом стихийного переосмысления роли «национального фактора» в пост­советском пространстве.

1ВЦИОМ. — Пресс-выпуск 1498.

2ВЦИОМ. — Пресс-выпуск 1353.

1Оно призвано выражать опосредованно уровень и содержание по­требностей общества и отражать характер знаний общества о поли­тической действительности.

1В целом политическое сознание граждан представляет собой слож­ное социально-психологическое явление, от анализа которого зависит и понимание всей системы взаимосвязанных процессов и явлений политической реальности. Говоря о политическом сознании, необхо­димо подразумевать осознание политики социальными субъектами. Следует повториться, что основой и исходным уровнем политическо­го сознания служат психолого-политические состояния индивида, которые в дальнейшем формируют и определяют предпосылки его ориентации в политической сфере.

1Преподаватель кафедры Международных отношений и политологии, кандидат политиче­ских наук.

1Руководители исследования — д.ф.н., профессор Гончаров И. А., д.и.н., Шабаев Ю. П., исследова­тельская группа — студенты отделения политологии гуманитарного факультета Сыктывкарского государ­ственного университета: Демина А., Савченко Ю., Варлова Д., Моисеенко Н., Максимова Н. Интервьюеры: Татоян А., Жигалов А., Кристофор Д., Кондраль Д., Чушева М., Волкова У., Баева Е., Петухова Е., Маль­цева К., Вахнина Н, Маракулина А., Демина Е., Шарий А., Пильгуева Ю., Иванова И., Коновская З., Пеш- кина Н., Еремеев Е., Галанов С.

1Условно территория республики делится на три промышленных пояса: нефтегазовый (Ухта, Усинск, Выктыл), угольный (Воркута, Инта), лесопромышленный (центральные и южные районы республики).

1Бедными считают себя всего 10,4% опрошенных. Даже респонденты, имеющие доход ниже 3000 руб. в месяц, предпочитают идентифицировать себя как малообеспеченных.

1Мегаполис в данном проекте — это Нижний Новгород с ближайшими промышленны­ми центрами — городами Балахна, Бор, Дзержинск, Кстово.

1Использованы данные структурно-аналитического исследования социально­политической и предвыборной ситуации в Нижегородской области. Опрос был проведен 28 мая - 8 июня 2001 г., опрошено 6600 человек.

1Профессор кафедры Андрагогики, профессор кафедры Философии и культурологии, док­тор философских наук, доцент.

1Старший преподаватель кафедры Естественнонаучного образования.

1Студент кафедры Политологии и права. Научный руководитель: Чудинова И.М., профес­сор кафедры Политологии и права, доктор философских наук.

1Трудно отказаться от мысли, что в данном пассаже И. Валлерстайн (Валлерстайн, 2001, с. З67) лишь парафразирует на современный лад известный афоризм Ш.-Л. де Монтескье: «Обычаи рабского народа составляют часть его рабства, обычаи свободного народа составляют часть его свободы» (Монтескье, 1955, с. 424).

1См. подробнее: сервер EINIRAS (www.cgg.ch/links.him).

2Попытка американского руководства стать единственным координирующим агентом складывающихся новых субъектов мировой политики выражается в претензиях на мировое господство, которые могут оказаться и неоправданными, если будут найдены иные способы и формы соорганизации.

1. 3 Социальная инженерия требовала понимания мотивов поведения и представлений объекта воздействия, деперсонификация которого проходила в течение всего XX в. Внимание исследователей было направлено, в существенной степени, на совершенствование способов понимания, объяснения и программирования поведения социума, а потом уже личности. В свою очередь и крупнейшие социальные проекты продолжали строить в течении XX в. на обезличивании “человеческого материала”. Сейчас наиболее изощренные формы эта тенденция приобретает в PR-деятельности. В свою очередь идеология проектирования сводит отношения к борьбе с сопротивлением материала воздействия, при этом интерес к самому материалу ограничен, цели и задачи проектирования субъектно центрированы.Победа “в холодной войне” стала гимном социо-политическому конструктивизму, основанному в первую очередь на самоуверенном убеждении во

всесилии политического инструментария в эпоху глобализации и на недооценке возможностей сопротивления самой живой социальности. Хотя ряд крупных исследователей и политиков, участвующих в “глобалистском движении”, дают взыскательную оценку глобальному шовинизму, он уже пустил глубокие корни в “теле” политического мышления и деятельности.

2. Так, И.Карлссон, бывший премьер-министр Швеции, руководивший ранее Комиссией ЕС по глобальному управлению, теперь один из руководителей “группы 2б”, занимающейся сейчас разработкой концепции “глобального правительства”, тонко и деликатно указывал на проблемы глобалистского анализа и проектирования — экстраполяция национальных институтов на все глобализирующееся политическое пространство, придание слишком большого значения “техническим средствам политики”, а также “демиургическим” свойствам официальных институтов и вытекающим отсюда ожиданиям. Представляют также интерес отдельные проницательные критические оценки Ж.Аттали в его книге “На пороге нового тысячелетия”.

1. 1Цельное политическое оформление нерефлексивного инженерного мышления неоднократно в истории XX в. приводило к власти тоталитарные, квазитоталитарные режимы различной идеологической окраски.Под культурно мотивированной подразумевается такая рефлексия, которая возникает при социо-культурном понимании задачи формирования политической стратегии.

2. См. наиболее четко выраженные подходы, разрабатывавшиеся франкфурт-ской школой в книгах: Habermas J. Theorie der kommunikativen Handels. F. а. M. 1983.; Habermas J. Der philosofische Diskurs der Modeme: Zwoelf Vorlesungen. F. a. M. 1988.

2Так, международные трансакции, дающие наибольшую прибыль, не облагаются налогами на содержание общества, что нельзя считать социально приемлемым для глобального общества.

1Представляется, что межгосударственные интриги сейчас имеют меньшее значение для современной политики, а строительство альянсов на антиамериканизме (например: Россия — Китай — Индия), даже подкрепленных экономическими интересами, не представляется верным. Разделительная полоса проходит не по этому “берегу”. Следует говорить о социальной безответственности глобального “сверхобщества” перед традиционным обществом.¹⁽ В связи с этим и организационные форматы начинают использоваться как важное социотехническое средство для разворачивания экспансии глобализирующейся той или иной деятельности.

2. Нельзя упускать из виду, что объектом манипулирования этого коммунитарного протообщества являются и США, представляющие собой, в том числе, и штаб-квартиру его ведущих институтов. Кроме того, исследование феномена “сверхобщества” затруднено и тем обстоятельством, что для этого нового явления требуются новый научный язык и соответственно новый понятийный аппарат.

¹⁽ При таком подходе не имеет значения вопрос о первичности одного по отношению к другому Мы рассматриваем вопрос не с философской, а с методологической позиции.

¹⁽ События последних лет свидетельствуют об очередной попытке правящей в России “элиты“ перейти от проделанного самостоятельного пути советского периода, соединявшего восточный тоталитаризм с русским общинным традиционализмом, к западной социально-экономической и политической модели. Однако очередная волна западничества приобрела на этот раз заокеанский, а не европейский профиль, с ярко выраженными чертами необузданного анархизма.

1Н.И. Лапин - инициатор и бессменный руководитель мониторинга; в разработке програм­мы и методики в 1990 г. участвовали: Г.М. Денисовский, А.Г. Здравомыслов, П.М. Козырева, В.В. Колбановский, В.Ю. Копылова, М.А. Макаревич, Н.Ф. Наумова, В.А. Ядов.

1Беляева Л.А. Уровень жизни и социальное расслоение населения в социокультурном портрете региона// Социокультурный портрет региона. Типовая программа и методика, методологические пробле­мы. М.: Институт философии РАН, 2006.

1 Статья выполнена при поддержке РГНФ, грант № 08-03-00378а, проект «Доминантные партийные системы в постсоветских странах: Опыт России и Мол­давии».

1 Термин, используемый С. Рокканом и его коллегами, обозначающий по­литическую элиту, заинтересованную в укреплении центральной власти в госу­дарстве, национальной консолидации вокруг центра, проведении политики стан­дартизации.

1 Были опрошены 25 экспертов-политологов из Москвы и других городов России, чья сфера научных интересов касается вопросов партийной идеологии, партийного строительства, политических процессов современной России. Экс­пертный опрос проводился в два этапа: в октябре-ноябре 2006 г. и в октябре- ноябре 2007 г. В ходе опроса экспертов просили оценить позицию партий по ряду проблем социально-экономического и политического развития. Эксперты оцени­вали их значимость для партий и содержательную позицию этих организаций по отдельным проблемам на основе риторики и деятельности политических партий.

1 Например, М. Рогожников, размышляя над понятием «суверенная демо­кратия» определяет демократию следующим образом: «Демократия - объединен­ный идеалами и государственностью народ, в том числе (и в последние десятиле­тия, как правило) многонациональный» (37, 103).

2 Первоначально летом 1989 г. по предводительством В.В. Богачева была сформирована инициативная группа «Либерально-демократическая партия», осе­нью того же года к ней примкнул В.В. Жириновский. На Учредительном съезде 31 марта 1990 г. группа стала называться ЛДПСС («Либерально-демократическая партия Советского Союза»), Председателем был избран Жириновский. В декабре 1992 г. партия была зарегистрирована Минюстом как ЛДПР.

1 В этой связи показательны отсылки к историческому опыту России в ка­честве ориентиров функционирования государственных органов, формирования и реализации политического курса: «ЛДПР считает, что органы государственной власти в своей деятельности должны опираться на исторический опыт имперской, советской и демократической России, на опыт нашей Великой Родины».

1Моска Г. Правящий класс // Антология мировой политической мысли. Т. 2 / Отв. ред. Т.А. Алексеева. М., 1997.

1Материалы международной конференции “Универсальное и национальное в по­литическом процессе” (Звенигород, 3—5 сентября 2010 г.)

2Пономарев И.В. Бизнес не пригоден для политического служения // Русский жур­нал. 2009. 26 марта.

1Гудков Л., Дубин Б., Зоркая Н. “Средний класс” as if: мнения и настроения высо­кодоходной молодежи в России // Вестник общественного мнения. 2008. № 3.

2См.: СоловьевА.И. Политология: Политическая теория, политические технологии. М., 2006. С. 278.

1Vercic D. Public Relations and Communication Management in Europe. N.Y., 2004.

2Расширенное заседание Государственного совета Российской Федерации “О стра­тегии развития России до 2020 года”, 8.02.2008 г.; см. также Указ Президента РФ от 12.05.2009 N 537 “О стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года”.

1Молодежная политика: исторический опыт, современное состояние и перспективы развития / Отв. ред. И.В. Ильин. М.: Профиздат, 2009.C. 129.

2См.:Хорбаков С.Ц.Молодежные объединения как форма политического участия молодежи // Вестн. Бурят. гос. ун-та. 2008. Вып. 14. С. 248—254.

1Ю.Л. Качанов, Г.А. Сатаров Социальные группы в поле политики: опыт эмпирического анализа // Российский мониторинг. Архив современной поли­тики. Вып. №1.М. 1992. С. 45-47

2А.А. Чеснаков РесурсыINTERNETи российские политические технологии: состояние и перспективы развития // Вестник МГУ. Сер.18. Социология и политология. 1999. №4

50

№ 1 2014 г.