Псковская земля по археологическим раскопкам

Из этого знака много что следует. Во-первых, княгиня Ольга хотя и держала нелюбимого внука в отдалении, но все же выделила ему земли для кормления. Однако, в виде контроля, средства с этих земель в пользу малолетнего Владимира собирал всё же ольгин сборщик дани. Возможно, этот же сборщик дани за княжичем Владимиром от имени Ольги и приглядывал. Это означает также и то, что Владимир после своего рождения в Будутиной веси где-то тут и жил под присмотром.

Во-вторых, ключ между зубцами – это род некоего укора в том, что мать Владимира – ключница. Если бы на момент рождения Владимира Малуша была свободным человеком, то этого ключа на знаке не было бы. Но, по всему изложенному выше, во время службы при Ольге Малуша таким свободным человеком, «милостьницей», была. Вывод может быть только один: будучи в сильном гневе и высылая Малушу в самую глушь своих владений, княгиня Ольга резко понизила её в социальном ранге и, весьма вероятно, нарекла ее «робой». Отсюда и укоряющий ключ в двузубце. Отсюда – во многом – и гневная филиппика Рогнеды в летописи. И вооружённый ответ на неё Владимира и Добрыни – вопрос был очень больным. И то, что Владимир саму Рогнеду после пленения объявил «робичицей» − власти у него для этого было вполне достаточно. Да и семейной памяти – тоже.

В-третьих, сочетание таких знаков на одной подвеске – по состоянию дел в Х веке – даёт довольно узкую дату всего комп­лекса камерного погребения – от рождения князя Владимира до смерти Ольги, после которой её знак уже не мог использоваться. Дата рождения князя Владимира точно не известна. Имеющиеся в двух летописях сведения, что он прожил по одной летописи 73 года, а по другой – 67 лет, современными историками обычно не принимаются. Условная общепринятая дата рождения Владимира – «около 960 года». По интерполяции Н.И. Милютенко, автора специальной книги о князе Владимире, − не ранее 955–960 годов. Может быть, немного позднее. Встречаются даты 962 год и 963 год. А.Ю. Карпов, автор другой монографии о князе Владимире, считает, что Владимир родился между 959 и 964 годами, скорее всего – между 960 и 962 годами. Он же обратил внимание на то, что в Летописце Переяславля Суздальского (ЛПС), где указан возраст князя Владимира – 73 года, – сдвинута хронология, так что Владимир там, как будто, умирает не в 1015 году, что соответствует действительности, а в 1035 году. Так что дата рождения в этом случае падает на 962 год, что реально. Но Карпова надо проверять по каждой ссылке. В результате выяснилось, что кончина Владимира под 1015 годом в ЛПС указана. Но следующая дата – действительно 1035 год как начало правления Ярослава. По-видимому, здесь заимствования из разных летописных сводов, отсюда и разнобой дат, отсюда и 1035 год. Так путаные и неверные исходные данные дают иногда вполне верный результат.

Смерть Ольги – это 969 год. В том же 969 году князь Святослав уже держал Владимира в Киеве при себе, пока тогда же не при­шли новгородцы просить его себе на княжение. Вот между одной, несколько плавающей, и другой, жёсткой, датами и может быть датирован комплекс этого камерного погребения в Пскове. Диапазон – около 7–10-ти лет.

Наконец, ковш с типично венгерским орнаментом из этого же погребения живо свидетельствует о венгерско-русских отношениях, проявившихся на страницах летописи как в боевом сотрудничестве во время совместных действий против Византии, так и в словах Святослава о том, что из Венгрии к нему идут кони и серебро. Это – малая час­тица того самого серебра.

Историю с Малушей и на Руси, и в соседних странах, конечно, все знали и относились к Малуше и взвешенно, и сочувственно. Особенно – соотечественники: вспомним скандинавскую сагу. Так что ключ – а затем третий зубец − между двумя зубцами родового герба никак не помешал Владимиру потом стать великим князем Киевским, крестить Русь, жениться на византийской принцессе Анне и впоследствии стать святым и равноапостольным.

Анатолий Александров, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Псковского музея-заповедника 

Количество показов 504

FaceBook

Twitter

Vkontakte

LiveJournal

номер 351 от 07.02.2014

Сверим часы

Древнейшие карманные солнечные часы из раскопок в Пскове.

В археологических раскопах встречаются самые разно­образные находки: обычные и удивительные, редчайшие и совершенно уникальные. Традиционная методика фиксации подразделяет их на массовые и индивидуальные. Массовые – это находки, которые исчисляются тысячами и десятками тысяч. Это, прежде всего, фрагменты повседневной глиняной посуды и кости животных – пищевые отбросы. Для Пскова это – существенная часть массовых находок и всевозможные отходы первичного и вторичного производства изделий из дублёной кожи. Индивидуальные находки – это те, которые передают на вечное хранение в музей. Среди них много обычных, совершенно повседневных. Например, железные ножи, грузила для рыболовных сетей, фрагменты строительной и печной керамики и прочее. Но иногда случаются находки совершенно неожиданные и уникальные, и надо считать большой удачей, что вещь нашли, не пропустили, а исследователь смог, в конце концов, догадаться, что же это за штука. Так произошло со мной на Новоторговском VI раскопе в 2008 году. Двое студентов-первокурсников исторического факультета Псковского университета под черновым полом сруба нашли карманные солнечные часы с компасом – древнейшие в России, обнаруженные при археологических раскопках. Стратиграфическое положение предмета безупречно, то есть, возможность его привнесения в слой в результате более позднего перекопа практически исключена. Порубочные даты брёвен из сооружений второго яруса, перекрывающего находку, находятся в интервале между 1512 и 1532 годами (определение выполнено М.И. Кулаковой). То есть, предмет попал в культурный слой не позднее первой трети XVI столетия. 

Прибор, о котором идёт речь, непривычен для современного человека. Это своеобразный «гиб­рид» магнитного компаса и солнечных часов. С конца XV века до конца XVIII века эта разновидность часов была вполне обыкновенна. Часы представляли собой диптих — маленький складень из двух деревянных половинок, скреплённых миниатюрными петлями из цветного металла. Верхняя половинка диптиха не сохранилась, а нижняя содержала цилиндрическое углубление с осью вроде иглы из немагнитного металла в центре. На этой оси некогда крепилась магнитная стрелка. Размеры пластины – 3,15х3,65 см, толщина 0,5 см, изготовлена она из навощённого кипариса. По сторонам углубления для стрелки на дощечке вырезан циферблат, содержащий 15 часовых делений – 7 часов до полудня и 7 – после. Начертания цифр весьма архаичны, особенно непривычно выглядит петлевидная четвёрка. Однако, именно такие начертания арабских цифр характерны для второй половины XV и самого начала XVI столетия. В частности, очень похожие цифры есть на известнейшей гравюре Альб­рехта Дюрера «Меланхолия». На нижней стороне пластины хорошо различимо клеймо мастерской или владельца – лилия. 

Находки солнечных часов с компасом при археологических раскопках в нашей стране весьма редки. Два экземпляра часов подобного типа были найдены в 80-х годах XX века в культурном слое русского заполярного города Мангазея, что находился близ устья реки Таз. Находки из Мангазеи авторы раскопок датируют началом XVII века. Оба экземпляра мангазейских часов имеют форму, близкую к овалу, и изготовлены из кости, вероятно, слоновой. Мангазейские находки примерно на столетие позднее нашей.

Интереснейшую информацию о ранних солнечных часах с компасом содержит легко дос­тупный в Интернете электронный каталог «Эпакт» (Epact). В нём представлены научные приборы эпохи Возрождения и начала Нового времени. Верхней хронологической границей каталога положен 1600 год, однако включены и более поздние приборы, которые были созданы мастерами, начавшими работать до рубежа XVI и XVII вв. Каталог включает предметы из четырёх европейских собраний: Британского музея в Лондоне, Музея истории науки в Оксфорде, музея Института истории искусств во Флоренции, Музея Боерхааве в Лейдене (Нидерланды). В их коллекциях хранится 76 солнечных часов-диптихов. Из них 60 изготовлены в Нюрнберге, в том числе и самые ранние. Единственные (и наиболее ранние) – конца XV века – сделаны из дерева. Наиболее часто встречающийся материал – слоновая кость, реже – латунь, иногда золочёная и серебрёная. Иногда – эбеновое дерево в сочетании со слоновой костью.

Стоит остановиться на конструктивных особенностях солнечных часов с компасом. Дело в том, что сами по себе солнечные часы без компаса показывают правильно время лишь тогда, когда они построены с учётом географической широты места измерения, календарной даты и угла наклона солнца во время измерения времени. Для того чтобы солнечные часы работали правильно, следует сориентировать теневую стрелку в направлении земной оси. Такую правильно сориентированную стрелку с первой половины XV столетия стали называть полуосью. Тень, вращающаяся вокруг полуоси, равномерно поворачивается каждый час на 15 градусов. Соединение солнечных часов с компасом давало возможность более или менее правильно сориентировать прибор относительно земной оси вне зависимости от времени и места наблюдения, лишь бы солнце светило. Для большинства наблюдателей эпохи Возрождения было важно узнать, какой час суток наступил. Деление часа на минуты и, тем более, секунды, как правило, практического значения еще не имело.

Первым создателем солнечных часов с корректирующим компасом часто называют великого немецкого астронома и математика Региомонтана. Его настоящее имя Иоганн Мюллер (1437–1476). Псевдоним означает место рождения. Иоганн Мюллер родился в городе Кёниг­с­берге в Верхней Франконии. В городе Нюрнберге им была создана мастерская по изготовлению различных хронометрических и астрономических приборов. Однако, первое описание солнечных часов с компасом принадлежит перу его старшего друга, учителя и соратника Георга Пурбаха. Оно относится к 1451 году. Традиция точного приборостроения в Нюрнберге прижилась, и солнечные часы с компасом стали одним из наиболее многочисленных приборов, выпускавшихся мастерскими города. Изготавливала их, например, мастерская Ханса Фрея, который приходился тестем Альбрехту Дюреру. Не исключено, что перед нами изделие именно его мастерской. После смерти тестя в 1523 году великий Дюрер унаследовал его дело. Около 1523 года открыл свою мастерскую по изготовлению точных приборов в Нюрнберге ставший впоследствии весьма известным мастер Георг Хартман (1489–1564). Два экземпляра солнечных часов с компасом его мастерской представлены в каталоге «Эпакт». На них имеются по углам нижней створки диптиха орнаментальные солярные знаки с характерными «ресничками», похожие на украшения часов из Пскова. Эти значки с «ресничками» вообще бывают только на часах, сделанных в Нюрнберге. Может быть, перед нами раннее изделие мастерской Хартмана? Пока у нас мало данных для того, чтобы уточнить наши предположения.

Сверяясь с часами, люди позднего Средневековья западной и южной Европы определяли время сделок и судебных заседаний, часы богослужений. Очень важной задачей было определение прихода благоприятных или, наоборот, неблагоприятных часов для астрологии. Напомним, что большинство средневековых учёных и даже научных светил Нового времени отнюдь не считали астрологию лженаукой. Частью средневекового медицинского образования была прикладная, специфически медицинская ветвь астрологии. Средневековые врачи считали необходимым при назначении практически любой медицинской процедуры непременно обращаться к расположению светил в зодиакальном круге. Лекари с западноевропейским университетом за плечами часто служили при Московском дворе в XV–XVII веках, нетрудно себе представить такого врача и в Пскове в первые десятилетия XVI века, которому и могли принадлежать наши часы.

Древнейшие стационарные­ солнечные часы на Руси, вероятно, появились в XI веке, в­ Чернигове, в стенах Спасо-Преображенского собора. Первые механические часы в средневековой России были построены в Москве в 1404 году, в правление великого князя Василия Дмитриевича (сына Дмитрия Донского) афонским монахом Лазарем, сербом. Хитроумный автомат был оснащён подвижной человечес­кой фигурой, ударяющей молотом в колокол. В 1436 году, при архиепископе Евфимии, часы немецкой работы были установлены на Владычном дворе в Новгороде. Псков стал третьим по счёту русским городом, который обзавёлся городскими часами. В 1476 году прибывший в Псков архиепископ Феофил водрузил часы, присланные владыкой Ионой в 1470 году, на подворье Снетогорского монастыря. Для регулировки хода больших городских часов тоже могли потребоваться солнечные часы с компасом, то есть, хозяином часов мог быть и часовщик, но «врачебная» версия мне больше нравится. А что, если оба искусства совмещались в одной голове? Тоже может быть.

Алексей Яковлев,старший научный сотрудник АНО «Псковский археологический центр» 

Количество показов 597

FaceBook

Twitter

Vkontakte

LiveJournal

номер 354 от 14.02.2014

Ну-ка, зеркальце, скажи

Среди находок Новоторговских раскопов на улицах Некрасова – Карла Маркса особое место занимают бронзовые оправы средневековых стеклянных зеркал.

Послания из прошлого

В 2013 году вышла из печати книга «Средневековые стеклянные зеркала» немецкой исследовательницы И. Крюгер и российского археолога Е.А. Рыбиной, посвящённая оправам стеклянных зеркал, в которой собраны не только сведения письменных источников, но описаны, а порой впервые атрибутированы интереснейшие находки оправ стек­лянных зеркал – как деревянных, так и металлических. Впервые металлические коробочки были найдены в Пскове в 1979 году при раскопках на улице Гоголя. Тогда руководитель археологических исследований Т. Сергина определила их как кустодии – коробочки для хранения печатей. К моменту издания книги в Пскове найдено более 30-ти деревянных оправ и 8-ми металлических складных оправ с различными изображениями и надписями. Из них на Новоторговском X раскопе в 2011 году была найдена бронзовая оправа для небольшого зеркальца с изображением птицы и надписью по кругу на крышке: «а се птица на зерькале голубь». А в 2013 году псковская коллекция бронзовых оправ зеркал пополнилась ещё двумя находками на Новоторговском XI раскопе. Одна из них – с изображением дракона. Оправы с подобными изображениями уже известны по находкам в Пскове, Москве, Новгороде. На второй крышечке мастерски изображена сцена охоты с всадником и собачкой, здесь же сохранилась и петелька с кусочком цепочки, прикреплённой к ней, на которой носили зеркальце. А внутри редчайшая находка – само стеклянное зеркало (правда, очень плохой сохранности), которое псковский реставратор Н. Ткачёва попытается сохранить хотя бы фрагментарно. По мнению исследователя Е.А. Рыбиной, все находки могут быть датированы XIV–XVI веками, причём сами стек­лянные зеркала были привозными, а коробочки-оправы могли быть как привозными, так и изготовленными на месте. Псковские находки выполнены, скорее всего, в Пскове по западным образцам, и в первую очередь это касается коробочки-оправы с кириллической надписью.

Драгоценное ремесло

Немало редких и редчайших находок получено при исследовании древнерусского камерного могильника второй половины X века у палат Подзноевых, на перекрёстке улиц Советской и Некрасова. По названию ближайшего к раскопам храма некрополь назван Старовознесенским. Раскопки здесь проводились с 2002 по 2009 годы под руководством  Е.А. Яковлевой, Т.Е. Ершовой и А.В. Михайлова. Всего исследовано 8 погребений. Все принадлежали представителям элиты древнерусского общества времён княгини Ольги, Святослава и, возможно, Владимира. Камерными они называются потому, что погребения совершались не в обычных могильных ямах, а в деревянных гробницах, иногда размером с небольшой жилой дом, с полом и перекрытиями. Такая традиция погребать усопших находит истоки в Дании и Северогерманских землях. Одна из категорий редких и драгоценных находок, обнаруженных здесь, – блестящие золотые и серебряные нитки и изделия с такими нитками. Правильно их называть «золотные нити». Тончайшая нить из драгоценного металла накручивалась на органическую основу, образуя миниатюрные спиральки. По особенностям материала золотные нити имеют две разновидности – «бить» и «волоченка». Бить – прямоугольные в сечении золотые полоски размерами примерно 0,2х0,7 мм. Волоченка – золотые и серебряные круглые проволочки диамет­ром 0,3-0,4 мм. Это совершенно разные по своему происхождению технологии. Бить стала проникать в Европу из Китая с развитием Великого шёлкового пути, по крайней мере, с I века до н.э. Если удаётся определить материал нити-основы, на которую навивалась бить, это обычно оказывается шёлк. Для изготовления бити золото раскатывалось на тончайшие листы, которые с внешней стороны подвергались полировке, чтобы готовая нитка ярче блестела, и затем разрезались на полоски. Скорее всего, эта технология была заимствована у китайцев в раннем Средневековье мастерами Средней Азии, Ирана и Византии. 

Бить могла поступать на Русь как по Волжскому пути из стран Арабского халифата, так и по Днепровскому, из Византии. Волоченка возникла в Северной Европе как подражание бити не позднее IХ века. Технология изготовления проволоки многократным протаскиванием раскалённой заготовки через последовательно уменьшающиеся отверстия в волочильной доске была хорошо знакома мастерам Скандинавии и именно от них проникла на Русь. Чтобы получить очень тонкую и длинную проволоку, нужно было проделать операцию десятки раз, постоянно между волочениями подвергая заготовку низкотемпературному отжигу. Иначе нить становилась слишком ломкой. Волочильные доски делались из железа или латуни. Золотные нити обоих типов среди древнерусского материала X века весьма редки. По подсчётам известного петербургского специалиста К.А. Ми­хайлова, до открытия Старовознесенского могильника было известно всего 15 находок из 5-ти пунктов. Из них 7 – в Гнездовском могильнике под Смоленском, 5 – в Тимерёвском могильнике под Ярославлем, 1 – в Чернигове, в знаменитом кургане Чёрная могила, 1 – в Пскове, в камерном погребении (47) Трупеховского I раскопа, 1 – в Киеве, в погребении 123 у Десятинной церкви. 

В Пскове наиболее впечатляющие находки, в которых использована золотая бить, – это нашивной равноконечный крест (из женского погребения в камере № 8, найден в 2009 году) и тесьма от головного венчика очелья (из детского погребения в камере № 7, выявлена в 2008 году). Общая длина тесьмы – 54 см, ширина – 0,6 см. Объём золота в нитках – около 0,6 куб. см, соответственно, вес металла – 11,6-12 граммов. В пересчёте на серебро – это от 150,7 до 204 граммов. Если принять во внимание арабское известие о ценах на золотные нити, вывозимые из Багдада в Египет (а они, якобы, в 20 раз дороже золота), то получается, что золотая тесьма очелья могла стоить от 3 кг до 4,80 кг серебра, или от 1000 до 1360 дирхемов. Конечно, серебро в X–XI веках было гораздо дороже, чем сейчас, и стояло гораздо ближе к золоту. За одну часть золота давали от 13-ти до 17-ти частей серебра. Сегодня ценовая дистанция гораздо больше – одна часть золота соответствует 62,5 частям серебра (на 8.02.2014 года цена золота 99-й пробы – 1401 руб. за грамм, а цена сереб­ра – только 22 рубля 41 коп. за грамм). В то время, вплоть до конца Х века, в ходу были, в основном, арабские серебряные монеты – дирхемы. Их вес колеблется в этот период, так что на Руси и в Скандинавии, совершая покупки, использовали небольшие складные коромысловые весы. Такие весы, кстати, были обнаружены в пяти из восьми камер Старовознесенского могильника. Монету часто разрезали пополам или ещё мельче. В среднем, очень условно, вес дирхема можно приравнять к 3-м граммам. Из европейских государств золотые монеты чеканила только Византийская империя для внутреннего обращения, за границу старались не выпускать, и во внешней торговле их использовать запрещалось. На территории Древней Руси нау­ке известно менее десятка находок византийских золотых солидов. Монетное золото не играло почти никакой роли в денежном обращении Руси и Скандинавии. Основной весовой единицей при крупных денежных расчётах была гривна кун. Её вес в серебре – 68,22 грамма. Значит, цена золотой тесьмы очелья была от 44-х до 60-ти гривен. Между прочим, 40 гривен – цена выкупа за голову убитого княжес­кого дружинника (если никто из ближайших родственников не захочет мстить!). Значит, девочка из камеры № 7 принадлежала к очень богатому и знатному роду. В небольшой газетной статье нет возможности хотя бы поверхностно рассказать о всех редких и необычных вещах, найденных в этом погребении. Но нельзя не отметить, что это самое богатое из всех детских захоронений Древней Руси. 

Нашивной крест из двух полосок позументов, найденный в камере № 8, весит около 6-ти граммов, то есть, если наши вычисления близки к древней реальности, должен стоить от 22-х до 30-ти гривен. При этом мы точно знаем, что данное погребение было ограб­лено в древности. Знать бы, что унесли оттуда грабители!

Татьяна Ершова, старший научный сотрудник АНО «Псковский археологический центр»

Алексей Яковлев, старший научный сотрудник АНО «Псковский археологический центр» 

Количество показов 461

FaceBook

Twitter

Vkontakte

LiveJournal

номер 356 от 21.02.2014

Путь на Изборск, Грамское болото и деревня Подграмье

В мае 2012 года начался проект «Археология, власть, общество: сотрудничество для сохранения археологического наследия» по программе приграничного сотрудничества «Эстония – Латвия – Россия» в рамках Европейского инструмента соседства и партнёрства 2007–2013 годов. Проект объединяет 9 парт­нёрских организаций из Эс­то­нии, Латвии и России под руководством Тартуского университета. Основным направлением деятельности по проекту является сохранение и популяризация общего археологического наследия приграничных территорий как Псковской земли, так и Латвии и Эстонии. В данной статье сотрудник одной из парт­нёрских организаций проекта, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Псковского музея-заповедника Анатолий Алексеевич Александров рассказывает о древнем сухопутном пути из Пскова в Изборск.

Нынешний прямой путь на Изборск появился сравнительно недавно. На старых картах XIX века он идёт по дуге – по наплавному мосту через Великую и далее через погост Камно на деревни Халахальню и Печки и далее, огибая какое-то пространство, очевидно, неудобное для проезда, поворачивает, наконец, на юго-запад к Изборску. Что это было за пространство?

Объяснение нашлось на страницах Псковской летописи. В 1341 году произошло очередное столкновение Пскова с Ливонским орденом. Псковичи позвали на помощь литовцев. Литовские князья Ольгерд и Кейстут привели на помощь псковичам сильное войско. Союзники – псковичи и литовцы – двинулись по правому берегу Великой и, не спеша, перешли её через брод «…в Туховитичах» – это современная деревня Туховик, где на старых картах действительно обозначен конский брод. Затем они «...ставше станми на Камне», то есть, в районе известного городища Камно, где ныне церковь. Затем «за Халахалном» (современная деревня Халахальня) союзники взяли пленного «...и он поведа силу велику Немецкия рати под городом Изборском». После этого псковичи и литовцы большей частью повернули назад, а оставшаяся небольшая дружина «…поехавше в Грамское болото, и нача перепытывати Немецкия рати». 

Итак, старая псковская дорога на Изборск шла дугой, огибая болотный массив, затем вдоль берега Псковского озера и только после этого – на Изборск. Внутри этой широкой дуги и размещалось Грамское болото. С изборской стороны край этого болота обозначается деревней Подграмье. В середине XIV века где-то в этом болоте, вероятно, по краю его, имелись проходы, почему союзники и поехали «в Грамское болото», а не по его обводу.

Этимология слова «Грам» – не славянская. Если посмотреть по справочным пособиям, то найдём: 1. Грам – имя датского конунга (короля). 2. Грам – имя меча Сигурда – того самого Сигурда, знаменитого героя скандинавского героического эпоса, который убил дракона Фафнира. Не совсем понятно, что делает этот скандинавский эпоним на полпути между Камно и Изборском, да ещё обозначая болото. Правда, в одной из саг в Исландии есть микротопоним Свердскельда (Мечевая топь) – там в болоте был спрятан и затем найден меч. Так что мечи время от времени в болотах лежали.