КОНТЕНТ ЭТПиН (1)

ЗАДАЧИ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАБОТЫ НАД РЕФЕРАТИВНЫМИ СБОРНИКАМИ  "ЭКОНОМИКА И ПРАВО"

(предисловие редактора)

Последние десятилетия стали временем интенсивного взаимодействия экономической и правовой наук. На их стыке образовалось новое направление экономических исследований - экономико-правовые концепции неоинституционализма, отличительной чертой которых стало изучение роли правовых институтов в развитии хозяйства и значения экономических мотивов в совершенствовании правовых норм. Неоинституциональные исследования включают изучение форм и роли отношений собственности (теория прав собственности - propertyrighttheory), экономический анализ преступной и правоохранительной деятельности (economicsofcrime, economicsoflaw), освещение правотворческих функций государства (теория общественного выбора - publicchoicetheory), изучение правовых институтов организации бизнеса (экономика организаций - economicsoforganization). Хотя неоинституционализм принадлежит к наиболее популярным среди зарубежных экономистов научным парадигмам, в современной России он известен еще относительно слабо.>/p>

Если неоинституционализм относится к "высокой" экономической теории, то более прикладной, эмпирической сферой экономико-правовых исследований, близкой к экономической социологии, является изучение так называемой теневой экономики. Начав в 1970-е гг. с анализа деятельности неформального сектора (informalsectoreconomy) в странах "третьего мира", экономисты вскоре открыли существование экономического "подполья" в странах как рыночного, так и "планомерного" хозяйства. К настоящему времени изучение теневой экономики во всех ее формах перешло от эмпирического описания неофициальной экономики к качественному анализу ее причин, форм и последствий развития. Уже признано, что экономическое "подполье" есть важный и неустранимый компонент современного хозяйства, а отнюдь не досадное следствие чьих-то ошибок и просчетов. В отечественной литературе по экономике теоретическому анализу этого феномена также уделяется явно недостаточно внимания, пока преобладают работы эмпирического характера.

Отставание отечественных экономистов в изучении неоинституциональной теории и проблем теневой экономики во многом вызвано слабым знанием российской аудиторией зарубежных исследований. В частности, если отечественные авторы все еще уделяют основное внимание сбору фактического материала, то зарубежные экономисты давно перенесли акцент на концептуальное осмысление экономико-правовых проблем, в том числе с использованием экономико-математического моделирования.

Для частичного преодоления этой неосведомленности в РГГУ решено издать серию реферативных сборников "Экономика и право". В данных сборниках будут печататься рефераты не переводившихся ранее на русский язык произведений известных зарубежных ученых по проблемам теневой экономики, экономики преступности, экономическому анализу правоохранительной деятельности, экономике права и иным "пограничным" между экономикой и правом темам. При отборе реферируемых статей основное внимание уделено работам, признанным классикой экономической мысли (в частности, трудам лауреатов Нобелевской премии по экономике), а также современным публикациям. Кроме того, в сборниках будет представлена библиографическая информация о других изданиях, а также о ресурсах Интернета по этой тематике.

В 1999 г. будут изданы два выпуска реферативного сборника "Экономика и право = EconomicsandLaw":

• Вып. 1. Экономическая теория преступной и правоохранительной деятельности.

• Вып. 2. Неформальный сектор экономики в зарубежных странах.

В 2000 г. планируется подготовить следующие выпуски:

• Вып. 3. Экономическая теория наркотиков.

• Вып. 4. Теневая экономика в советском и постсоветском обществах.

• Вып. 5. Теневые стороны мирового хозяйства.

• Вып. 6. Экономическая теория права.

• Вып. 7. Экономический анализ преступности и методов борьбы с нею.

В перспективе (с 2001 г.) возможна переориентация данного издания и превращение его в полноценный научный теоретический журнал, посвященный экономико-правовым проблемам (по образцу американского "LawandEconomics").

ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЭКОНОМИСТОВ: 30-ЛЕТИЕ ТЕОРИИ

Первый выпуск реферативного журнала "Экономика и право" посвящен проблемам экономического анализа преступной и правоохранительной деятельности.

Хотя истоки экономического подхода к проблемам преступности можно найти еще в трудах западноевропейских мыслителей XVIII в. (например, у Бернарда Мандевилля и ЧезареБеккариа), "экономика преступлений и наказаний" (economicsofcrimeandpunischment) сформировалась как полноценная научная теория совсем недавно - чуть более 30 лет назад. Эта экономическая концепция стала одним из ярких примеров так называемого экономического империализма.

В 1960-е гг. среди экономистов США широкую популярность приобрели попытки сделать экономическую теорию своего рода "царицей" гуманитарных наук. Сторонники этого подхода стремились доказать, что модель homoeconomicus, сформулированная еще Адамом Смитом, является универсальной. По их мнению, она пригодна для объяснения поведения людей буквально во всех сферах жизни - не только в собственно хозяйственной деятельности, но и в семье, политике, правовой сфере и т. д. Сторонников подобного "экономического империализма" называют неоинституционалистами. Согласно неоинституциональной парадигме, индивид всегда и везде рационально стремится к максимизации своей личной выгоды, выбирая тот образ действий, который ему наиболее полезен. Общество при таком подходе предстает суммой деятельности отдельных лиц, вступающих во взаимодействие друг с другом исключительно по взаимному согласию и к обоюдной выгоде. В сущности, неоинституционалисты довели до логического завершения те идеи индивидуализм, рационализма и утилитаризма, которые зародились еще в эпоху Просвещения. Вполне естественно, что неоинституционализи сложился именно в США, где отсутствие культурных традиций способствовало особому культивированию идей и ценностей "века разума". Впрочем, неоинституциональные концепции быстро стали известными и за пределами Америки.

Экономическая теория преступной и правоохранительной деятельности складывается в конце 1960-х гг. как "ответ" экономистов на резкое усиление преступности в странах Запада. "Отцом" новой теории по праву считается американский экономист Гэри Стенли Беккер. В 1968 г. он опубликовал программную статью "Преступление и наказание: экономический подход", в которой изложил основные принципы нового подхода к изучению преступности и борьбы с нею. Основополагающая идея была довольно проста, как и все гениальное: правовой строй общества - это поле противоборства рациональных правонарушителей и стремящихся быть эффективными защитников порядка. Потенциальные преступники расчетливо взвешивают возможный доход от преступления, сравнивая его с возможными потерями от наказания. Они выбирают тот вид деятельности (законной или незаконной), который максимизирует их благосостояние. Стражи порядка ведут себя столь же рационально. Они выбирают такие методы борьбы с преступностью, которые позволили бы минимизировать совокупный ущерб обычных членов общества.

Статья Г. Беккера как будто открыла плотину. Достаточно упомянуть, что проблемами экономики преступлений и наказаний занимались в той или иной степени такие корифеи современной экономической теории, как М. Фридмен (лауреат премии А. Нобеля по экономике 1976 г.), Д. Стиглер (лауреат 1982 г.), Дж.М. Бьюкенен (лауреат 1986 г.), не говоря уже о многих менее "титулованных" экономистах (В. Ландс, П. Рубин, М. Олсон, Г. Таллок, Л. Туроу, Д.Фридмен и др.). Во многих западных университетах читаются специальные курсы по экономике преступлений и наказаний (или по отдельным ее направлениям) (1) . Таким образом, в наши дни экономика преступлений и наказаний стала одним из приоритетных направлений научного поиска, внимание к которому тем выше, чем сильнее волнуют общество проблемы криминогенности. Хотя экономика преступлений и наказаний основана на неоклассической методологии с характерным для нее пристрастием к абстрактному экономико-математическому моделированию, среди работ экономистов этого направления можно встретить исследования и в стиле "традиционного" институционализма.

В первый выпуск реферативного журнала "Экономика и право" вошли материалы, связанные с общей характеристикой парадигмы экономической теории преступлений и наказаний, а также некоторых ее подразделов - с экономическим анализом организованной преступности, экономико-математическим моделированием оптимизации правоохранительной деятельности и обсуждением сдерживающего эффекта наказаний. Рефераты данного выпуска преимущественно ретроспективны и составлены по работам классиков этого направления неоинституционализма, опубликованным в 1960 - 1980-е гг.

Сборник подготовлен сотрудниками Центра по изучению нелегальной экономики, коррупции и организованной преступности (ЦИНЭКОП) Российского государственного гуманитарного университета при активном участии членов научного кружка "Проблемы теневой экономики" - преподавателей и слушателей Тульского факультета Юридического института МВД России.

(1)Уже в 70-е гг. стали появляться обобщающие работы с комплексным и систематизированным изложением идей экономической теории преступлений и наказаний. Позжеихчислопостоянноумножалось. См.: Anderson R.W. The Economics of Crime. The Macmillan Press LTD, 1976; Phillips L., VoteyH.L.Jr. The Economics of Crime Control. Beverly Hills etc., 1981; Pyle D.J. The Economics of Crime and Law Enforcement. L.: Macmillan, 1983; Schmidt P., Witte A.D. An Economic Analysis of Crime and Justice: Theory, Methods and Applications. Orlando: Academic Press, 1984. Впреподаванииучебногокурса "Economics of Crime" вСШАиспользуютпреждевсегоследующиепособия: Hellman D., Apler N. Economics of Crime. 4-th ed. Simon and Schuster Custom Publishing, 1997; Apler N., Hellman D. Economics of Crime. A Reader. 2-th ed. SimonandSchusterCustomPublishing, 1997.

   

ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ: ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ПОДХОД(1) Г. Беккер

Данная статья знаменитого американского экономиста, лауреата премии имени А. Нобеля по экономике за 1992 г. Гэри Стенли Беккера положила начало экономической теории пре-ступлений и наказаний (economicsofcrimeandpunishment). В реферате изложено основное содержание II и III разделов этой классической работы, где даны концептуальные основы новой теории. При реферировании сокращены прежде всего детальные описания экономико-математических моделей.

Основные принципы экономического подхода к анализу преступности

А. Издержки преступности

Анализируя проблемы преступности, автор статьи рассматривает по существу все виды правонарушений, от убийств до уклонения от налогов. Хотя экономисты ранее почти полностью пренебрегали этой темой, преступность, заявляет Г. Беккер, есть "экономически важная деятельность, или "индустрия" (с.3) - доказательством тому могут служить хотя бы данные о высоких издержках, которые несет общество от преступности (см. таблицу). В 1965 г., по данным Комиссии по борьбе с преступностью (President`sComissiononLawEnforcementandAdministrationofJustice), эти издержки в сумме составили около 21 млрд. дол., что примерно равно 4% учтенного национального дохода США за этот год. Поскольку данная оценка включает не все компоненты, то реальный масштаб этого явления значительно больше.

Значение проблемы преступности за последние десятилетия серьезно воз-росло - вместе с ростом масштабов преступности. Наиболее быстрыми темпа-ми растет "беловоротничковая" преступность (white-collarcrime). Одним из косвенных доказательств роста преступности является быстрый рост доли на-личных в совокупной массе находящихся в обращении денег: если при закон-ных сделках используют в основном чеки, то при незаконных предпочитают наличные деньги.

Таблица  Экономические издержки, порожденные преступностью в США, 1967 г. (с. 3)

Виды издержек	Издержки, млн. дол.
Преступления против личности Преступления против собственности Нелегальные товары и услуги Некоторые другие преступления Потери от преступлений, всего	815 3.932 8.075 2.036 14.858
Государственные расходы на полицию, защиту и суды Содержание исправительных учреждений Некоторые частные издержки на борьбу с преступностью Расходы на борьбу с преступностью, всего	3.178 1.034 1.910 6.122
ИТОГО	20.980

Б. Экономическая модель преступности

   

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ ПРЕСТУПНОСТИ(1) П. Рубин.

Статья американского экономиста Пола Рубина (университет Джорджии) написана “в ознаменование” десятилетия рождения “экономики преступлений и наказаний” - нового направления экономической теории. В своей статье автор очерчивает общий круг проблем, над которыми работают экономисты-криминологи, а также обобщает новаторские разработки начального периода развития экономической теории преступности. Составители опубликованного в 1980 г. сборника “Theeconomicsofcrime”, куда вошли признанные классическими научные публикации, открыли его именно этой обзорной работой П. Рубина, что говорит о ее высоком авторитете среди специалистов.

Общие принципы экономического анализа преступности

До конца 60-х гг., указывает автор статьи, научным изучением проблем преступности занимались в основном социологи. Базисной предпосылкой этих работ было убеждение, что “преступники являлись каким-то образом отличными от не-преступников, и основное содержание исследования состояло в поиске признаков, которыми отличаются преступники” (с. 13). Господствовало также убеждение, что поскольку преступники недостаточно рациональны, то наказание не удерживает от преступлений и имеет смысл лишь как некий вид перевоспитания.

Перелом произошел в 1968 г., когда начали появляться статьи профес-сиональных экономистов, касающиеся проблем преступности. Особенно важ-ной была статья Гэри Беккера(2), в которой доказывалось, что преступники подобны любому другому человеку - “они рационально максимизируют удовлетворение собственного интереса (полезности), подверженного тем ограничениям (ценами, доходами), которые они встречают на рынке или где-либо еще. Таким образом, решение стать преступником в принципе не отличается от решения стать каменщиком, или плотником, или, допустим, экономистом. Индивид рассматривает чистые затраты и выгоды каждой альтернативы и принимает на этой основе свое решение. [...] Основное допущение данного типа исследований - предпочтения [tastes] постоянны, а изменения в поведении могут объясняться изменением цен” (с. 13).

Далее Г. Беккер рассмотрел факторы, влияющие на издержки и выгоды преступного деяния (criminalaction). Самый важный из них - это альтернативные издержки (opportunitycost) их времени, или его альтернативная стоимость(3). У преступника уменьшается время для занятий законной деятельностью; когда же он осужден и заключен в тюрьму, то в продолжение срока заключения он вообще не может заниматься законной деятельностью. Для измерения альтернативной стоимости времени можно использовать различные переменные показатели: величина средней зарплаты, уровень образования (альтернативные издержки выше для более образованных людей), фактор безработицы (у безработных альтернативная стоимость времени более низка), расовая принадлежность (вследствие дискриминации у афро-американцев более низкие шансы получить работу, что снижает их альтернативные издержки) и возраст (у молодых альтернативные издержки, как правило, относительно малы).

Другой важный фактор - это выгода (benefit) от преступного деяния. При преступлениях против собственности (грабеж, воровство, кражи со взломом) правонарушители могут руководствоваться такими переменными, как возмож-ная величина украденного или степень неравенства доходов. Что касается преступлений против личности (убийства, изнасилования, избиения), то теории ценности такого рода деяний пока нет.

“Существенными издержками преступления, помимо альтернативных, являются [также] издержки наказания. Это - ожидаемые издержки (expectedcost), в том смысле, что нет никакой уверенности, что любой конкретный преступник будет пойман и осужден. Ожидаемые издержки наказания, таким образом, будут [выражаться формулой] E = p f, где р - вероятность наказания, а f - издержки наказания (если оно дано). Теория недвусмысленно предсказывает, что увеличение Е будет вести к сокращению преступности, то есть... что наказание удерживает от преступлений” (с. 14) - по аналогии с законом спроса (при росте цены на что-либо люди сокращают спрос). В научной литературе много споров о том, какой фактор (p или f) более важен для удержания от преступлений и соответственно какая стратегия правоохранительной деятельности более эффективна. Многие эмпирические исследования доказывают, что “увеличение на 1% вероятности осуждения сильнее удерживает от преступлений, чем увеличение на 1% [тяжести] приговора. Беккер показал, что если это действительно так, то... преступление не оплачивается (ожидаемая ценность преступления отрицательна), поэтому преступниками должны быть только искатели риска [riskseekers]” (с. 15).

Итак, экономическая теория преступности указывает, что уровень преступ-ности отрицательно коррелирует с альтернативными издержками, с вероятностью и строгостью наказания, но положительно - с выгодами от преступного поведения.

Иногда утверждают, что экономическая модель поведения предполагает рациональность и способность выполнять сложные расчеты, в то время как преступники иррациональны и не способны к расчетам, а потому эта модель якобы ничего не стоит. Натакого рода критику возможен, по мнению автора статьи, двоякий ответ. “Во-первых, данная модель не предполагает абсолютных знаний или полных и правильных расчетов; скорее, [предсказываемые теорией] результаты будут наблюдаться, если потенциальные преступники имеют [хотя бы] некие мысленные представления [подобного рода]... Таким образом, предположением является то, что люди ответственны за направления изменения соответствующих переменных показателей, но не то, что люди обладают полным знанием о величинах этих переменных. Второй аргумент более весом. Если преступники ведут себя так, как требуется в [экономической] модели, то будут наблюдаться определенные результаты. Мы проверяем модель, наблюдая, являются ли правильными [ее] предсказания. Если предсказания подтверждаются, как это и происходит, тогда мы можем продолжать использовать эту модель” (с. 16). Поскольку проверка показывает соответствие между экономической моделью криминального поведения и реальной действительностью, то эту модель можно использовать для объяснения и предсказания.

Далее П. Рубин рассматривает некоторые наиболее важные конкретные направления экономического анализа проблем преступности.

Проблема смертной казни

Социологи, утверждавшие, будто наказания не дают сдерживающего эффекта, очень часто касались проблемы смертной казни. Они утверждали, что подобно тому, как наказания в целом не удерживают от преступлений, смертная казнь не удерживает от убийств. Этой проблеме большое внимание уделил американский экономист-криминолог Айзек Эрлих. В своих исследованиях(4)он доказал, что применение смертной казни “значимо и в значительной степени связано с удерживанием от совершения убийств. Число казней за все время [применения смертных приговоров] отрицательно коррелирует с числом совершенных убийств” (с. 17). В тех штатах США, где за совершенные убийства было казнено больше людей, убийств совершается заметно меньше. Эрлих доказывал на конкретном материале, что каждой казнью были предотвращены от 7 до 15 убийств (с. 21). Итак, “смертная казнь на самом деле служит сдерживанию такого преступления, как убийство” (с. 17).

Как же в таком случае следует относиться к доводам социологов, утверж-давшим, что смертная казнь не имеет сдерживающего эффекта? Прежде всего, многие из подобных исследований были по существу анекдотичными, т. е. основывались на историях типа “пока вешали осужденных за карманные кражи, воры очищали кошельки зрителей”. Между тем следовало бы задаться вопросом, как много было бы карманных краж, если бы не существовало смертной казни за это преступление.

Мнение, будто убийцы совершенно иррациональны и никак не могут быть удержаны от их пагубного намерения, не кажется убедительным и по чисто логическим соображениям. Многие убийства совершались по ходу других преступлений, например при вооруженных ограблениях, а грабители вовсе не кажутся слишком эмоциональными. Даже человек, убивающий свою жену во время домашней ссоры (обычная ситуация убийства), вряд ли совершенно безразличен к вероятному наказанию: зная, что максимальное грозящее ему наказание - семь лет тюрьмы, он может вести себя совсем отлично от ситуации, если бы ему угрожала смертная казнь. “...Лучшим ответом, - пишет Рубин, - является действительность, а действительность показывает, что смертная казнь на самом деле удерживает от убийств” (с. 18).

Организованная преступность

Исследования организованной преступности (ими занимались Т. Шеллинг, Дж. Бьюкенен и сам П. Рубин) базировались на теории организаций - том разделе экономической теории, который изучает фирмы и их поведение на рынке. Поскольку эмпирически-конкретный материал по этой проблематике почти отсутствует, то большая часть работ поневоле носит чисто теоретический и умозрительный характер.

“Одним из способов рассмотрения организованной преступности есть изучение ее как сети фирм, производящих товары и услуги. ...Большинство тех видов криминальной деятельности, которые считаются организованными, - героиновый наркобизнес, азартные игры, финансовые махинации, возможно, проституция - фактически включены в торговлю товарами и услугами, которые индивиды хотят купить... [На криминальном рынке] организованные криминальные фирмы общаются друг с другом и с конечным потребителем, покупающим товары и услуги” (с. 18).

Многие криминальные фирмы монополизируют поставки некоторых това-ров и услуг. “Похоже, что эта монополия больше касается других криминаль-ных фирм, чем конечных потребителей” (с. 18). Преступную организацию можно рассматривать как “фирму, обладающую монопольной властью предлагать другим криминальным фирмам некий необходимый товар. Вероятно, наиболее важным из таких товаров является капитал” (с. 18). Например, в героиновом бизнесе товар часто закупается крупными партиями с внесением аванса, что требует крупного капитала. Если источники заемного капитала ограничены, то дающая займ криминальная фирма может взвинтить процентную ставку так высоко, что заемщики будут получать лишь обычный доход на возмещение затрат своего времени и сил. “Таким образом, криминальная фирма может ссужать деньги импортерам героина, а сама вовсе не иметь дела с героином...” (с.18). Возможно, существуют монополии и в предоставлении преступным фирмам некоторых других товаров, например “связей” (доступа и информации о коррумпированных чиновниках). “Мы можем ожидать, - пишет автор статьи, - что монополистические криминальные фирмы ведут себя именно подобным образом, потому что... монополизация одной [лишь] стадии производства может дать значительную долю прибыли всей отрасли [преступного бизнеса]” (с. 18 - 19).

Подход к организованной преступности как к сети фирм помогает также понять ее географию. Некоторые люди верят, будто существует один огромный преступный синдикат, контролирующий всю организованную преступную деятельность в стране (или даже в мире). Вряд ли так может быть в действительности - от преступного бизнеса не следует ожидать более широкого размаха, чем от сопоставимых некриминальных видов предпринимательства. “На самом деле есть основания ожидать, что преступные фирмы более локальны, чем фирмы некриминальные” (с. 19). Если, например, обычная фирма может расширять свой бизнес, сообщая покупателю информацию при помощи торговой марки, то для криминальных фирм это невозможно. П. Рубин считает маловероятным, что в США действительно существует “общенациональный преступный синдикат, известный как Мафия, щупальца которого находятся во многих крупных городах”(5). Пол Рубин скептически относится и к приписыванию организованной преступности едва ли не всех видов деятельности. Считается, что мафия контролирует порнобизнес; однако трудно понять, почему организованная преступность выбрала бы инвестиции в этот вид легального предпринимательства, если можно найти менее заметные виды деятельности.

Впервые подход к организованной преступности как к монополии был предложен Дж. Бьюкененом. Он отметил, что “уменьшение организованной преступности может не совпадать с уменьшением преступности” (с. 19). При таком подходе деятельность полиции, попустительствующей монополизации преступной деятельности, может быть на самом деле “социально продуктивной”; возможно, есть смысл, чтобы полиция поддерживала преступную монополию, поскольку это послужит снижению преступности.

Рекомендации для правоохранительной политики

Сдерживание преступности. Наиболее важным результатом экономического подхода является вывод, что увеличение вероятности ареста и длительности срока заключения удерживает от преступления.

Основной вопрос, который здесь следует уточнить, - это насколько сильным должно быть сдерживание.

Во-первых, следует определить желаемый с точки зрения общества уровень преступности. В принципе общество могло бы иметь сколь угодно низкий уровень преступности, если бы оно решило тратить достаточно много средств на полицию, суды, тюрьмы и т. д. Однако интересам общества больше соответствовал бы иной подход: “…нам следует тратить деньги на предотвращение преступлений, исходя из того, чтобы каждый доллар, затраченный на предотвращение преступлений, давал бы столько же... пользы [utility], сколько и доллар, потраченный в любом другом направлении” (с. 20).

Во-вторых, следует выбрать приоритетный метод поддержания желаемого уровня преступности. Сдерживать преступность можно, просто увеличивая длительность заключения и суровость наказаний. Однако, как указал Джордж Стиглер в своей статье “Оптимум правоохранительной деятельности”, “для предельного сдерживания необходимы и предельные затраты” (с. 20). Кроме того, усиление наказаний за одни преступления может оказать нежелательное влияние на другие виды преступлений. Если, например, наказание за грабеж сделать таким же, как и наказание за убийство, то мы уменьшим число грабежей, но зато возрастет количество ограблений, во время которых бандиты убивают ограбленных. Так называемый закон Линдберга(6), согласно которому похищение детей стало караться смертной казнью, возможно, и уменьшил число похищений детей, но в свою очередь привел к увеличению числа случаев, когда похищенные оказывались убиты.

Другой вопрос, требующий уточнения, - вопрос о “правах” обвиняемого.

Ряд решений Верховного суда США в 1950 - 1960-е гг. увеличил права преступников и оказали тем самым влияние на рост уровня преступности. Многие преступники, которые при иных обстоятельствах были бы осуждены, получили возможность избежать наказаний. Вместе с тем избежали несправедливого наказания некоторые ложно обвиненные. “Все, что делает более вероятным осуждение преступника, делает также более вероятным тюремное заключение невиновного. Все, что делает более вероятным оправдание невиновного, может также сделать более вероятным оправдание преступника” (с. 20). П. Рубин указывает на необходимость соблюдать определенный баланс издержек и выгод, хотя это очень затруднительно, поскольку отнюдь не просто оценить, насколько полезно для общества ограничение полномочий полиции, в результате которого настоящие преступники могут избежать справедливого наказания.

Большинство осужденных преступников отбывают наказание в форме тю-ремного заключения, что экономически весьма неэффективно. “Преступник, находящийся в тюрьме, не способен быть производительным, он наносит [обществу] определенные издержки, хотя никто не получает в результате никакой выгоды” (с. 20). Следовательно, в качестве меры наказания более эффективно использовать денежные штрафы, чем тюремное заключение. Проблема заключается в том, что у большинства преступников мало денег. Тем не менее, согласно исследованиям Гэри Беккера, “штрафы более эффективны, чем тюремное заключение, поскольку при применении штрафа нет социальных чистых потерь (socialdead-weightloss)”(7)(с. 21). Штрафы являются стандартным способом наказания за так называемые беловоротничковые преступления. Некоторые видят в этом снисходительность к богатым, однако данное явление легко объяснимо тем, что у “беловоротничковых” преступников есть деньги, и потому используется более эффективная мера наказания. Желательно, чтобы при любом сроке тюремного заключения была возможность замены его на определенный штраф, что создавало бы для осужденного эквивалентный дискомфорт, но не порождало побочных издержек.

Деятельность судов. Большинство уголовных дел не доходят до суда - они улаживаются некоторым образом при “ссылке на взаимное согласие” (pleabargaining) - в результате “согласованного признания вины”. Возможны ситуации, когда, например, преступник, обвиняемый в избиении, при возможном приговоре в 10 лет признает себя виновным в меньшем преступлении, например в хулиганстве, с гораздо меньшим наказанием. Многие рассматривают подобные соглашения как проявление несовершенства юридической системы.

“На самом же деле, если мы допускаем рациональное поведение преступ-ников и обвинителей, мы должны ожидать, что большинство дел будет ула-жено [именно] при помощи “ссылки на взаимное согласие” (с. 22)(8). Судебный процесс связан со значительными материальными издержками - и для подсудимого, и для обвинителя. Если стороны могли бы уладить дело “полюбовно”, без обращения в суд, то они бы сэкономили часть своих ресурсов. Основными факторами, определяющими поведение сторон, являются “оценки обвинителем и обвиняемым ожидаемого срока заключения, если дело дойдет до суда”. Пусть, предположим, обе стороны уверены, что обвиняемый может получить 10-летний срок заключения; тогда после “ссылки на взаимное согласие” возможна договоренность о 8 - 9-летнем сроке. Если же обе стороны считают более вероятным судебное оправдание обвиняемого, при “взаимном согласии” обе стороны согласятся на гораздо меньший срок. В суд будут попадать лишь те дела, по которым стороны сильно расходятся в своих ожиданиях по поводу вероятного приговора. Например, “взаимное согласие” невозможно, если обвинитель уверен в 10-летнем приговоре, а обвиняемому кажется более вероятным 2-летний приговор.

На вероятность применения процедуры “ссылки на взаимное согласие” влияют и иные факторы. Она тем вероятнее, чем ниже величина ожидаемого приговора. Обвиняемые, которые накануне судебного процесса проводят время в тюрьме, чаще соглашаются “уладить дело”, чем обвиняемые, отпущенные под залог. При этом принятие решения не зависит от виновности (или невиновности) обвиняемого: невиновному, который с высокой степенью вероятности может быть осужден, разумнее признать вину в относительно меньшем преступлении.

Деятельность тюрем. Можно назвать четыре возможные функции тюрем: наказание виновных, изоляция виновных для предотвращения совершения ими новых преступлений, перевоспитание и сдерживание(9). Наказание есть нравственная категория, и потому обсуждение этого аспекта не входит в компетенцию экономической теории. Изоляция для предотвращения новых преступлений правомерна по отношению к профессиональным преступникам. Что касается перевоспитания, то этот аспект весьма сомнителен. Самой любопытной для экономиста представляется проблема сдерживания.

Есть два различных аспекта сдерживания, которые часто по ошибке сме-шивают друг с другом. “Заключение в тюрьму осужденного уголовника может удержать его от совершения преступлений в будущем после освобождения, либо это заключение может удержать других [людей] от превращения в преступников” (с. 23). Первый вид сдерживания малоэффективен. “Если верна экономическая модель преступности, уголовный преступник есть рациональный индивид, решивший, что он может максимизировать свое благосостояние криминальным путем. Вероятно, он [заранее] включил в свои расчеты вероятность отбывания тюремного заключения” (с. 24). Что меняется, когда он выходит из заключения? Во-первых, он становится “меченым”, и потому его некриминальные перспективы хуже, чем были раньше. Во-вторых, в тюрьме он может усвоить от сокамерников дополнительные криминальные навыки. Следовательно, альтернативные издержки преступной деятельности для него уменьшаются, а выгоды преступной деятельности увеличиваются. “Таким образом, если экономическая модель верна, по обеим причинам мы ожидали бы от рационального преступника рецидива” (с. 24).

Зато в отношении тех, кто еще не был осужден, надо ожидать значитель-ного сдерживающего эффекта. “При первоначальном решении, заниматься ли преступной деятельностью, имеет значение ожидаемый срок заключения; увеличение этого срока может привести к снижению выгод от преступной деятельности. Таким образом, именно для тех, кто находится на грани превраще-ния в преступника, строгость наказания могла бы служить сдерживающим средством” (с. 24).

(1)Составленопо: Rubin P.H. The economics of crime // The economics of crime. N.Y., 1980. P. 13 - 26. (Первоначально данная статья опубликована в:AtlanticEconomicReview. 1978. July - August.)

(2)Becker G.S. Crime and punishment: an economic approach // Journal of Political Economy. 1968. Vol. 76. № 2. P. 169 - 217.

(3)Альтернативные издержки (альтернативная стоимость) какого-либо вида деятельности - это то, что можно было бы получить от альтернативных действий, от которых пришлось отказаться. Например, альтернативными издержками учебы в институте является та зарплата, которую получил бы выпускник школы в течение срока институтского образования, если бы он после окончания школы не стал продолжать образование, а сразу пошел работать.

(4)См.: Ehrlich I. The Deterrent Effect of Capital Punishment: A Question of Life and Death // American Economic Review. 1975. June. P. 397 - 417; Ehrlich I. Capital Punishment and Deterrence: Some Futher Thoughts and Evidence // Journal of Political Economy. 1977. August. P. 741 - 788.

(5)Автор статьи цитирует материалы слушаний в комитете Сената, опубликованные в 1962 г. под названием “Организованная преступность в Америке”. После работы этой комиссии впервые было признано существование в США централизованной преступной организации итало-американцев - мафии (или “Коза Ностра”). Хотя сам факт существования мафии в Америке давно уже не подвергается сомнению, предметом дискуссий остается степень реальной централизованности подобного рода организаций, что делает скептическую позицию П. Рубина вполне оправданной.

(6)Речь идет о событиях, связанных со знаменитым в США делом о похищении в 1932 г. ради выкупа малолетнего сына знаменитого американского летчика Ч. Линдберга. Вскоре после этого по требованию общественности произошло ужесточение уголовных наказаний за киднеппинг.

(7)Термином “чистые потери” (буквально - “омертвленные потери”) в экономической теории обозначаются потери, на которые сокращается благосостояние общества в целом (происходит не перераспределение благ от одних лиц к другим, а абсолютное их уменьшение).

(8)П. Рубин использует здесь материалы работы американского экономиста-криминолога Уильяма Ландса: Landes W.M. AnEconomicAnalysisoftheCourts // JournalofLawandEconomics. 1971. April. P. 61 - 107.

(9)Обсуждение экономических аспектов функционирования тюрем можно найти у американского экономиста-криминолога Джеймса Вилсона: Wilson J.Q. ThinkingaboutCrime. N. Y., 1975.