Кожина М.Н. Стилистический энциклопедический словарь

291	Поэтизмы

их средств может изменяться), но к ним добавляются другие, обусловленные дополнительными экстралингвистическими факторами, идущими от новой ситуации общения. При этом речевая системность и стилевая окраска речи несколько видоизменяются, несколько теряется чистота данного функц. стиля, представленная его центром. Однако до тех пор пока основные черты данного Ф. стиля остаются в тексте, последний квалифицируется как носитель этого функц. стиля. Отношения его с центром рассматриваются как инвариант и варианты.

Т. о., более частные и не центральные стилевые образования обладают как стилевыми чертами центра (специфичными для данного функц. стиля), так и новыми, дополнительными, что несколько видоизменяет их стилевой облик в целом, но не «переводит» их в другой функц. стиль. Еще дальше от центра отстоят собственно периферийные сферы, а затем переходные образования (в «местах» пересечения и взаимодействия двух-трех функц. стилей). Так, в науч. функц. стиле центр представлен собственно науч. текстами (монография, статья, диссертация, реферат, тезисы); далее следуют тексты учебной литературы (учебники, учебные пособия, курсы лекций); еще далее — научно-популярная литература, составляющая периферию функц. стиля. На пересечении с худож. стилем находится научно-худож. литература, а на пересечении с официальноделовым разного рода инструкции, патенты. Переходные образования могут быть в разной степени качественной отдаленности от специфики того или другого функц. стиля; они отличаются от периферийных тем, что значительно утрачивают связь с центром и способны представлять гибридные образования (совмещение черт двух-трех функц. стилей). Конечно, здесь нет жестких границ между функц. стилями. Следует помнить, что каждый, дополнительный к базовым, экстралингвистический фактор оказывается в той или иной мере стилистически значимым, влияющим на стиль речи (кстати, в науч. сфере таковым является фактор авторской индивидуальности), но не изменяющим принципиально специфику функц. стиля. (Подробнее см.: классификация функц. стилей, экстралингвистические стилеобразующие факторы).

Лит.: Б а т а ш е в а Л.А. Приемы популяризации в разных типах научной речи: Дис. ... канд. филол. наук. — Саратов, 1986, Е е ж е: Автореф. указ. дис. ...

канд. филол. наук. — Л., 1986; К о ж и н а М.Н. Стилистика русского языка. — М., 1993; Очерки истории научного стиля русского литературного языка XVIII—XX вв. Т. II. Ч. 1. Гл. XIV. — Пермь, 1998; К о л т у н о в а М.В. Деловое общение: устная и письменная формы (к вопросу о стилевой принадлежности): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. — Саратов, 1998.

М.Н. Кожина

ПОМЕТЫ СЛОВАРЕЙ — см. Стилистическая помета.

ПОЭТИЗМЫ — группа лексики с окраской возвышенности, ограниченная употреблением преимущественно в стихотворных жанрах литературы XVIII—1-й пол. XIX в. Напр., имена существительные: десница, ланиты, очи, перси, перст, чело, лира, венец, чертог; прилагательные: див-

Поэтизмы	292

ный, чудный, вдохновенный, дерзновенный, немолчный, лазурный, лучезарный, златокудрый, благовонный; глаголы: лобзать, влачить, зардеть, разверзнуться, мниться. Большая часть П. по происхождению — славянизмы (см.), поэтому в числе П. отмечаются слова с неполногласием и другими фонетическими приметами старославянского языка: власы, врата, младость, хлад, елени, могущ и т.п.

В соответствии с теорией трех стилей М.В. Ломоносова (см. Трех стилей теория) слова этой группы использовались в произведениях высокого стиля (см.) для придания стилистической окраски торжественности. Напр.: «Вы, наглы вихри, не дерзайте реветь, но кротко разглашайте прекрасны наши времена. В безмолвии внимай вселенна: се хощет лира восхищенна гласить велики имена» (М.В. Ломоносов. Ода на день восшествия на престол Елисаветы Петровны).

Особенно широко П. представлены в стихотворных произведениях XIX в.: «...Перстом невидимым свои невидимы черты на них Судьба уж

написала», «...И вдруг стоят пред ним чертоги...», «...Торжественный поющих глас...» (В.А. Жуковский. К Воейкову); «Навис покров угрюмой нощи...», «Блеснул кровавый меч в неукротимой длани...», «...Над ним сидит орел

младой» (А.С. Пушкин. Воспоминания в Царском Селе); «Там погружались в хладный сон воспоминанья величавы...», «Как часто по брегам твоим бродил я...», «...Как ты, могущ, глубок и мрачен...» (А.С. Пушкин. К морю); «Перстами легкими как сон моих зениц коснулся он. Отверзлись вещие зеницы...» (А.С. Пушкин. Пророк); «...Как ни браздят чело морщины...», «...И страх кончины неизбежной не свеет с древа ни листа...» (Ф.И. Тютчев. Весна); «Всем нравятся твой рост, и гордый облик твой, и кудри пышные, беспечностью завиты, и бледное чело, и нежные ланиты...», «Когда же ложе их оденет темнота, алкают уст твоих, раскрывшись, их уста»

(А.А. Фет. К красавцу).

До настоящего времени лексика этой группы, давно перешедшая в разряд архаической (см. Архаизмы), сохраняет колорит поэтичности и не характерна для других стилей, кроме художественного (см. Стилистически окрашенная лексика).

Лит.: В и н о г р а д о в В.В. Очерки по истории рус. лит. языка XVII—XIX вв. — 2-е изд. — М.; Л., 1938; Е г о ж е: Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. — М., 1963; Л е в и н В.Д. Очерки стилистики рус. лит. языка конца XVIII—начала XIX в. Лексика. — М.; Л., 1964; И л ь и н с к а я И.С. Лексика стихотворной речи Пушкина. «Высокие» и поэтические славянизмы. — М., 1970; З а м к о в а В.В. Славянизм как стилистическая категория в рус. лит. языке XVIII в. — Л., 1975; К о ж и н а М.Н. Стилистика рус. языка. — 3-е изд. — М., 1993.

Т.Б. Трошева

ПОЭТИКА (от греч. poieЇtikeЇ — поэтическое искусство) — раздел филологии, посвященный описанию историко-литературного процесса, строения литературных произведений и системы эстетических средств, в них использованных; наука «о поэтическом искусстве», «изучающая

293	Поэтика

поэзию как искусство» (В.М. Жирмунский). В широком смысле слова П. — наука о худож. языке (языке как «вторичной моделирующей системе», «языке культуры») литературных произведений. Предмет изучения П. при таком понимании в значительной степени совпадает с предметом теории литературы (или даже теории искусства), однако теория литературы в большей мере сосредоточена на проблеме определения понятий, в то время как П. — на описании законов, определяющих внутренние связи, структуру анализируемого объекта и специфику функционирования использованных для его создания худож. средств. В более узком понимании

П.— это описание худож. (поэтической) речи, сближающееся по своему предмету и целям со стилистикой (см.).

Задача П. — систематизация и анализ элементов текста, формирующих в сознании читателя целостный «худож. мир» произведения и его основную концепцию, носителем которой является образ автора (см.).

П.раскрывает процесс превращения авторского замысла, возникшего под воздействием реальной действительности, в созданные средствами языка худож. образы, возникающие в сознании читателя и непрерывно меняющиеся в процессе исторического функционирования произведений искусства.

Термином П. может быть обозначено исследование различных проявлений худож. целого: национального варианта литературы, определенной стадии литературного процесса («П. древнерусской литературы»), отдельной типологической категории — направления, литературного рода, жанра и т.п. («П. романтизма», «П. романа»), творчества конкретного писателя («П. Гоголя»), отдельного произведения («П. романа «Евгений Онегин») и даже аспекта анализа худож. текста («П. композиции»). Во всех случаях описание П. предполагает рассмотрение изучаемого объекта как некой целостности, как относительно завершенной системы, обладающей единством содержания и формы.

П.сосредоточена на анализе семантики текста, тропов, ритма, способов организации речи автора и героев (прямая и несобственно-прямая речь; внутренний монолог). Каждый предмет, деталь, ситуация, мотив, образ рассматриваются П. в процессе реализации образного воплощения определенной худож. идеи.

П.занимается описанием худож. использования средств языка, относящихся ко всем уровням организации текста — фонетическому, лексическому, морфологическому, синтаксическому, стилистическому, мотивному, образному. Исследованием худож. функций языковых единиц разного уровня и особенностями их отбора занимаются получившие развитие на протяжении последних десятилетий поэтическая фонетика, поэтическая морфология («поэзия грамматики»), поэтический синтаксис — филологические дисциплины, возникшие на пересечении литературоведения и лингвистики.

Слово «П.» осмысливалось как производное от слова «поэзия», которое — вплоть до самого конца XVIII в. — было синонимичным худож. литературе в целом — в отличие от прозы — деловой, обыденной (прак-

Поэтика	294

тической) речи, изучением которой занималась риторика (см.). Риторика отличается от П. также своей прагматической направленностью на изучение средства воздействия, убеждения аудитории, реализацию суггестивной функции языка. Становление худож. прозы в литературе Нового времени привело к ускоренному развитию в филологии XIX—XX вв. стилистики — как литературоведческой и как лингвистической дисциплины, а также к изменению общественных и науч. функций П. и риторики.

Особый раздел П., посвященный исследованию поэзии, во второй половине XX в. оформился в самостоятельную науку — стиховедение, которое занимается изучением фоники, строфики, ритмики и метрики поэтического текста.

В зависимости от предмета (аспекта) исследования и используемых науч. методов сложились две основные разновидности П. — теоретическая и историческая.

Т е о р е т и ч е с к а я («общая», «систематическая») П. (или «макропоэтика») занимается систематизированным описанием законов построения различных уровней худож. целого, структуры словесного худож. образа и отдельных эстетических средств (приемов) организации текста. Теоретическая П. исследует соотношение литературной и внелитературной реальности, связи между «внутренней» и «внешней» худож. формой, законы претворения действительности и материала в худож. (поэтический) мир произведения, организацию худож. времени и пространства, а также способы воплощения в тексте произведения замысла писателя — в зависимости от стадии историко-культурного процесса, направления, литературного рода и жанра.

И с т о р и ч е с к а я П. рассматривает категории теоретической П. в диахроническом аспекте. Ее задача — «определять роль и границы предания в процессе личного творчества», «отвлечь законы поэтического творчества <...> для оценки его явлений» (А.Н. Веселовский). Основное внимание историческая П. уделяет целостному освещению истории худож. литературы, реконструкции причинно-следственных связей в литературном (историко-культурном) процессе. Историческая П. описывает развитие и изменение границ худож. систем, жанров, сюжетов, мотивов, образов и (или) эволюцию отдельных литературно-худож. приемов (метафор, эпитетов, сравнений и т.п.) от ранних (примитивных) синкретических форм, характерных для мифологии и фольклора, до сложных развитых форм, свойственных искусству современности. Историческая П. широко использует сравнительно-исторический (компаративистский) метод, который позволяет сопоставлять различные национальные литературы (в этом случае она иногда называется сравнительной П.).

Если теоретическая и историческая П. занимаются исследованием общих закономерностей развития словесности, то описанием и н д и - в и д у а л ь н ы х особенностей творчества отдельных писателей и структуры к о н к р е т н ы х произведений занимается ч а с т н а я (описательная) П. (или «микропоэтика»). Частная П. может изучать историю твор-

295	Поэтика

ческого замысла писателя и эволюцию худож. текста, взаимные связи, возникающие между текстом произведения, его историко-культурным контекстом и внешним миром.

И с т о р и я П. П. — один из старейших разделов литературоведения. Первые попытки описать национальный худож. опыт были сделаны уже в конце второго тысячелетия до н. э. в странах Древнего Мира — Индии, Китае, Японии, Персии, арабских государствах. Создание П. закрепляло национальные культурные традиции и нередко придавало им статус канона, нормы.

Для П., возникших в Древнем Востоке, была характерна органическая связь с религиозными, философскими, этическими и политическими концепциями. Создание словесных произведений рассматривалось в тесной связи с произведениями, относимыми к другим видам искусства, прежде всего с музыкой, театром и живописью. Словесность интерпретировалась в качестве важнейшего средства духовного совершенствования личности. В П. Древнего мира особо акцентировался процесс воздействия различных худож. приемов на восприятие читателями произведений искусства.

Первое систематическое изложение П. было дано в V—IV вв. до н.э. Аристотелем, описавшим древнегреческую литературную практику. Понятие «П.» рассматривалось Аристотелем как общеэстетическое, как проявление особого искусства подражания действительности («мимесис»). В зависимости от того, ч е м у и к а к должно подражать произведение искусства, Аристотелем выделялись различные типы содержания и родовые формы.

В период к л а с с и ц и з м а П. стала иметь нормативный характер — как свод (система) иерархических правил (см. «Поэтическое искусство» Н. Буало). Дальнейшее развитие П. просветителями и романтиками (Г.Э. Лессинг, Д. Дидро, Дж. Веко, И.Г. Гердер) связано с постепенным освобождением П. от догматических норм и проникновением в П. идей историзма.

Древнейшим из сохранившихся русских текстов, излагающих принципы П., является фрагмент «Об образех» в Изборнике Святослава 1073 года, написанный византийским писателем Георгием Хировоском. Разработка науч. П. началась в России в XVIII в. (Ф. Прокопович, В. Тредиаковский, М. Ломоносов). В качестве специальной филологической дисциплины П. стала развиваться в XIX в. Принципы теоретической П. были заложены в исследованиях А.А. Потебни, исторической П. — в работах А.Н. Веселовского. В XX в. большую роль в процессе развития П. как филологической дисциплины сыграли работы В.В. Виноградова, В.М. Жирмунского, Б.М. Эйхенбаума, Р.О. Якобсона, Ю.Н. Тынянова, В.Б. Шкловского, О.М. Фрейденберг, М.М. Бахтина, Н.И. Конрада, Д.С. Лихачева, Ю.М. Лотмана, С.С. Аверинцева и др. исследователей.

Лит.: П о т е б н я А.А. Из записок по теории словесности, Харьков, 1905; Е г о ж е: Эстетика и поэтика. — М., 1976; Е г о ж е: Теоретическая поэтика. — М., 1990 (Классика литературной науки); Б е л ы й А. Сим-

Поэтика	296
волизм. — М., 1910; М ю л л е р - Ф р е й е н ф е л ь с	Р. Поэтика. — Харь-
ков, 1923; Э й х е н б а у м Б.М. Литература. — Л., 1927; Ж и р м у н с к и й
В.М. Вопросы теории литературы. — Л., 1928; Е г о	ж е: Теория литера-
туры. Поэтика. Стилистика. — Л., 1977; Т ы н я н о в Ю.Н. Архаисты и
новаторы. — Л., 1929; Е г о ж е: Поэтика. История литературы. Кино. —

М., 1977; Т о м а ш е в с к и й Б.В. Теория литературы. Поэтика. — 6-е изд. — М.; Л., 1931; Г о р а ц и й. Послание к Пизонам // Полн. собр. соч. — М.; Л., 1936; В е с е л о в с к и й А.Н. Историческая поэтика. — Л., 1940; М., 1989 (Классика литературной науки); Б е л и н с к и й В.Г. Разделение поэзии на роды и виды // Полн. собр. соч. Т. 5. — М.; Л., 1954; А р и с т о - т е л ь, Об искусстве поэзии. — М., 1957; Е г о ж е: Поэтика. Риторика. — СПб., 2000; Б у а л о Н. Поэтическое искусство. — М., 1957; Л е с с и н г Г.Э. Лаокоон, или О границах живописи и поэзии. — М., 1957; Ш к л о в - с к и й В.Б. Художественная проза. Размышления и разборы. — М., 1961; Б а х т и н М.М. Проблемы поэтики Достоевского. — 2-е изд. — М., 1963; 4-е изд. — М., 1979; Е г о ж е: Эстетика словесного творчества. — 2-е изд. — М., 1986; В и н о г р а д о в В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. — М., 1963; Е г о ж е: Поэтика русской литературы. — М., 1976; Г е г е л ь Г.В.Ф. Эстетика. Гл. 3. Т. 3. — М., 1971; Я к о б с о н Р.О. Работы по поэтике. — М., 1987 (Языковеды мира); Р е в з и н а О.Г. Системнофункц. подход в лингвистической поэтике // Проблемы структурной лингвистики. — М., 1989; Н о в и к о в Л.А. Поэтический язык // Рус. яз.: Энц. — М., 1998.

Сборники по теории поэтич. языка. т. 1—2, Пг., 1916—1917; Поэтика: Сборники по теории поэтич. языка, Пг., 1919; Русская речь / Под ред. Л.В. Щербы. — Пг., 1923; С к а ф т ы м о в А.П. Поэтика и генезис былин. — М.; Саратов, 1924; Проблемы поэтики / Под ред. В.Я. Брюсова. — М.; Л., 1925; Поэтика. Временник отдела словесных искусств Гос. Ин-та истории искусств, т. 1—5. — Л., 1926—1929; Ф р е й д е н б е р г О.М. Поэтика сюжета и жанра. — Л., 1936; Е е ж е: Миф и литература древности. — М., 1978; В е р л и М. Общее литературоведение. — М., 1957; Теория литературы. Т. 1—3. — М., 1962—1965; Л о т м а н Ю.М. Лекции по структурной поэтике. — Тарту, 1964; Л и х а ч е в Д.С. Поэтика древнерусской литературы. — Л., 1967; И в а н о в В.В. Поэтика // Краткая лит. энциклопедия. Т. 5. — М., 1968; Структура худож. текста. — М., 1970; У с п е н - с к и й Б.А. Поэтика композиции. Структура худож. текста и типология композиционной формы. — М., 1970; М., 2000; Поэтика и стилистика рус. литературы. [Памяти акад. В.В. Виноградова]. — Л., 1971; Ф р и д л е н - д е р Г.М. Поэтика русского реализма. — Л., 1971; Исследования по поэтике и стилистике. — Л., 1972; А в е р и н ц е в С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. — М., 1977; У э л л е к Р., У о р р е н А. Теория литературы. — М., 1978; Поэтика древнегреческой литературы. — М., 1981; Восточная поэтика. Структура художественного образа. — М., 1983; Историческая поэтика: Итоги и перспективы изучения. — М., 1986; Поэтика // Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. В.М. Кожевникова и П.А. Николаева. — М.; Поэтика древнеримской литературы: Жанры и стили. — М., 1989; S c h e r e r W. Poetik. — B., 1888; Poetics, Poetika, Поэтика, Wars., — P. — The Hage, 1961; W e l l e k R., W a r r e n A. Theory of Literature. — 3 ed. — N.Y., 1963; S t a i g e r E. Grundbegriffe der Poetik, 8 Aufl. — Z., 1968; J a k o b s o n R. Questions de potique. — P., 1973.

Б.В. Кондаков

ПОЭТИЧЕСКОЕ РЕЧЕВОЕ МЫШЛЕНИЕ — зафиксированная в тексте творческая интеллектуальная деятельность поэта, связанная с его способностью создавать образы, обладающие эстетикой, индивидуаль-

297	Поэтическое речевое мышление

ной семантикой и вызывающие представление благодаря использованию богатых возможностей семантической структуры слова.

П.р. м. противопоставлено, с одной стороны, внеречевому (художественному и нехудожественному) мышлению, с другой — речевому непоэтическому мышлению. Худож. внеречевое мышление проявляется преимущественно как образное — в произведениях композиторов, живописцев, графиков, скульпторов, хореографов и др. Нехудож. внеречевое мышление охватывает другие сферы бытия человека, в том числе и обыденную сферу (почувствовав дождь, мы раскрываем зонт; увидев книгу, стараемся прочитать ее заглавие, и т.д.). Речевое непоэтическое мышление связано с созданием информативных единиц в вербализованной форме, оно проявляется в различных сферах: бытовой и неофициальной (обыденное речевое мышление), публичной (политика, публицистика, юриспруденция и др.), научной, деловой, художественной (прозаическое речемышление).

П.р. м. связано с обостренно эмоциональным восприятием художником слова окружающего мира: поэт, обладая особой «зоркостью» и свежестью взгляда, способен увидеть то, что не укладывается в рамки ранее увиденного. В сфере подсознания поэта интуитивно осуществляется отбор и обработка нерасчлененного потока информации, в результате чего под влиянием авторского замысла из этого потока вычленяются более компактные идеальные образования, «зачины мысли» (И.Я. Чернухина), которые поэт намерен передать в процессе коммуникации. Зачин мысли имеет объемный характер и сначала скорее ощущается, чем осознается. Для линейного воплощения в тексте поэтическая мысль художника дробится на мельчайшие смысловые единицы, имеющие универсальный характер и свойственные носителю любого языка — с е м ы. На границе сознания и подсознания семы соединяются в с е м е м ы — смысловые образования, характерные только для одного языка. В результате дальнейшей вербализации замысла появляются слова, связанные с образомпредставлением, а также осуществляется грамматическая связь слов.

Одним из сильных интуитивных стремлений поэта является стремление оптимально воплотить замысел, преодолев линейный характер речи.

Сэтим нередко связаны мучительные поиски нужного слова: нечто в сознании поэта подсказывает ему, с какой степенью полноты и адекватности он передает зачин мысли. Автор интуитивно выбирает тот тип поэтического речевого мышления, который в наибольшей степени оказывается способным передать в линейной речи объемную мысль и целостный образ.

Существует большое количество свидетельств художников слова об особенностях момента, предшествующего появлению стихотворения. Почти всегда речь в этих случаях идет о том, что в сознании поэта появляется некий звуковой фон или ощущение ритма, и это предваряет рождение поэтической речи. Напр.:

Какой-то демон обладал Моими играми, досугом;

Поэтическое речевое мышление	298

За мной повсюду он летал, Мне звуки дивные шептал,

Итяжким, пламенным недугом Была полна моя глава; В ней грезы чудные рождались;

В размеры стройные стекались Мои послушные слова

Извонкой рифмой замыкались.

(А.С. Пушкин)

Бывает так: какая-то истома; В ушах не умолкает бой часов; Вдали раскат стихающего грома. Неузнанных и пленных голосов Мне чудятся и жалобы, и стоны, Сужается какой-то тайный круг,

Но в этой бездне шепотов и звонов Встает один, все победивший звук. Так вкруг него непоправимо тихо, Что слышно, как в лесу растет трава, Как по земле идет с котомкой лихо. Но вот уже послышались слова

Илегких рифм сигнальные звоночки, — Тогда я начинаю понимать,

Ипросто продиктованные строчки Ложатся в белоснежную тетрадь.

(А. Ахматова)

Худож. творчество связано с вдохновением — состоянием человека, особо благоприятным для творческой деятельности. Вдохновение приводит к повышенной способности творческого субъекта переводить нерасчлененный поток мысли в «россыпь сем» (И.Я. Чернухина) и преобразовывать их в речь. В состоянии вдохновения накопленная и сложно преобразованная информация как бы прорывает плотину, переходя на уровень сознания и затем в речь, при условии, что для этого есть необходимые эмоционально-физиологические обстоятельства. Нередко приближение способности творить поэты переживают как «недомогание», ср.: «И тяжким, пламенным недугом / Была полна моя глава» (А.С. Пушкин); «Бывает так: какая-то истома», «Муза... Как лихорадка, оттреплет» (А. Ахматова). Диапазон и сила эмоций при состоянии вдохновения даже у одного художника слова могут быть достаточно широкими, поэтому стихи воплощают всю гамму человеческих реакций — от жесточайших страданий до состояния благотворного покоя или высшего наслаждения.

Хотя поэт отражает в своем творчестве «общеизвестные» эмоции, но отражает их как нечто уникальное, единичное. Напр., общеизвестное чувство «любовь» у каждого большого поэта имеет особый компонентный состав, который далеко не всегда знаком не только носителю обыденного сознания, но и другому художнику слова. Так, если состав эмоции в стихотворении А.С. Пушкина «Я вас любил...» включает элементы «робость», «ревность», «самоотречение» («Как дай вам Бог любимой быть

299	Поэтическое речевое мышление

другим»), то у Ф. Тютчева в стихотворении «Любовь» компоненты этой эмоции иные: «поединок роковой», «борьба неравная двух сердец», «гибель одного из сердец» («И чем одно из них нежнее / В борьбе неравной двух сердец, / Тем неизбежней и вернее / Любя, страдая, грустно млея, / Оно изноет наконец»).

Наряду с общеизвестными эмоциями поэт может переживать и неповторимое, индивидуальное эмоциональное состояние, для называния которого используются окказиональные языковые средства, напр.: «Сад весь в цвету, / Вечер в огне, / Так освежительно-радостно мне!» (А. Фет).

Эмоциональный строй стихотворения создает «поле напряжения» (И.Я. Чернухина), которое в совокупности с семантической, грамматической, ассоциативной и композиционной организацией текста обусловливает его целостность. Большую роль в передаче эмоционального состояния играют экспрессивные средства: тропы (см.), стилистические фигуры (см.), индивидуально-авторские неологизмы (см.), а также подтекст.

В зависимости от авторского замысла и индивидуальных особенностей речемыслительной деятельности того или иного поэта различаются семемный, семно-семемный и семный типы П. р. м.

С е м е м н ы й тип соотносится с использованием в поэтической речи общепринятых (узуальных) слов и нормированной грамматики. В стихотворениях данного типа тропы имеют стертый характер, лишены яркой индивидуальности, ассоциации слов стандартны. Однако уникальные содержательные особенности стихотворения, воплощенные в высокоэстетической форме, делают его в большой степени ценным для общества, напр.:

Я знаю, никакой моей вины

Втом, что другие не пришли с войны.

Втом, что они — кто старше, кто моложе — Остались там, и не о том же речь, Что я их мог, но не сумел сберечь, —

Речь не о том, но все же, все же, все же...

(А. Твардовский)

Стихотворения, созданные благодаря семемному типу речемышления, не нуждаются в интерпретации, для их толкования в неподготовленной аудитории достаточно лишь комментирования: развертывания отдельных содержательных сторон текста, частичной экспликации имплицитных смыслов, соотнесения стихотворения с некоторыми экстралингвистическими факторами (биографией поэта, историческими событиями и т.д.). Такие стихотворения формируют культуру чтения, готовят читателя к восприятию более сложных поэтических текстов.

С е м н о - с е м е м н ы й тип П. р. м. проявляется в ослаблении корреляции «семема — лексема — представление», в результате чего слово приобретает способность десемантизироваться, а также получать дополнительные семы. В этом случае целостный худож. образ возникает не из совмещения простых представлений, как при семемном типе, а из ин-

Поэтическое речевое мышление	300

теграции представлений, в результате чего создается не только образ с его семантикой, представлением и эстетикой, но и образный фон, который обладает лишь представлением (слуховым, зрительным, вкусовым и др.). Продуктивным способом создания образа в стихотворениях этого типа является метафора. Напр.:

Встепи мирской, печальной и безбрежной, Таинственно пробились три ключа; Ключ юности, ключ быстрый и мятежный, Кипит, бежит, сверкая и журча. Кастальский ключ волною вдохновенья

Встепи мирской изгнанников поит. Последний ключ — холодный ключ забвенья, Он слаще всех жар сердца утолит.

(А.С. Пушкин)

Сложный семантический процесс воплощения поэтического содержания при данном типе речемышления приводит к тому, что для восприятия текста неподготовленным читателем одного комментирования уже недостаточно. Такие стихотворения нуждаются в интерпретации, которая предполагает выявление слов с сохранившейся узуальной семантикой (в приведенном стихотворении: мирской, печальной, юности, вдохновенье и др.) и слов с модифицированной, т.е. контекстуальной семантикой (безбрежной, быстрый, кипит, бежит, степь, ключ и др.). Целью интерпретации становится понимание характера поэтической трансформации универсальных смыслов худож. произведения («пространство», «время», «состояние», «событие» — И.Я. Чернухина). В данном случае метафоры степь и ключ служат поэтическими трансформами представлений о человеческой жизни, включающей три этапа — юность, зрелость и старость.

С е м н ы й тип П. р. м. проявляется в конструировании поэтом значений слов, выражений, фраз, фрагментов текста или целого текста из отдельных сем, в создании новых слов и в возбуждении в сознании читателя новых, неизвестных ему до сих пор представлений. Продуктами данного типа речемышления являются неологизмы, окказионализмы, авторские формы слов, авторский синтаксис, авторскиая пунктуация, а иногда и орфография. Напр.:

О, рассмейтесь, смехачи! О, засмейтесь, смехачи!

Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно, О, засмейтесь усмеяльно!

О, рассмешищ надсмеяльник — смех усмейных смехачей! О, иссмейся рассмеяльно, смех надсмейных смеячей!..

(В. Хлебников)

При анализе подобных стихотворений необходимо, во-первых, определить ключевые для создания гипотетического содержания текста слова; во-вторых, актуализировать в памяти все сведения, относящиеся к семантике ключевых слов; в-третьих, вспомнить весь круг реалий, свя-