9.26. Какие перемены произошли в постсоциалистический период развития общественно-политической жизни России?

После августовских событий 1991 г. «двоевластие» со­юзного центра во главе с М. С. Горбачевым и республикан­ского во главе с Б. Н. Ельциным закончилось утверждени­ем единовластия российских структур. Разрушение КПСС и Союза ССР, создание новой исполнительной вертикали во главе с Президентом и начало радикальных экономичес­ких реформ правительства Е. Гайдара составили содержа­ние общественно-политического процесса. Резкий рост цен в 10 — 12 раз вместо 3 — 4 и ухудшение жизни трудящихся обусловили переход большинства Верховного Совета в ряды противников правительственной политики, в результате чего началось противостояние законодательной и исполнитель­ной ветвей власти. В апреле 1992 г., в марте 1993 г. парла­ментская оппозиция во главе с Р. И. Хасбулатовым и примк­нувшим к ним вице-президентом А. В. Руцким пыталась сместить правительство и Президента, что вызвало их ана­логичную ответную реакцию В ходе референдума 25 апре­ля 1993 г более 50% принявших участие в голосовании из­бирателей оказали поддержку Президенту и его политике, что позволило президентским структурам перейти к реши­тельному наступлению. В июне 1993 г. начало работу Кон­ституционное совещание по подготовке окончательного ва­рианта новой Конституции, резко ограничивающей полномочия представительной власти. В течение лета 1993 г. конфронтация президента и Верховного Совета резко обо­стрилась в связи с нежеланием парламента терять контроль­ные функции над исполнительной властью.

21 сентября Президент объявил по ТВ о прекращении полномочий Съезда народных депутатов и Верховного Со­вета. Указ Президента № 1400 ломал действующую госу­дарственную систему и фактически вводил президентскую республику. Хотя Конституционный Суд признал указ не­конституционным, армия и милиция начали осаду здания Верховного Совета, которая закончилась 3 — 4 октября его штурмом. В ходе кровавых событий с обеих сторон погибло 150 человек, а руководство оппозиции, призывавшее к штур­му здания телекомпании Останкино и мэрии, было репрес­сировано.

В Отличие от центра, в регионах России политическая борьба происходила менее остро и драматично, что связано с известной приверженностью трудящихся к традиционализ­му и аполитичности, доверием к центральным властям во главе с Б. Н. Ельциным. Назначенные главы администра­ций областей и областных центров постепенно демонтирова­ли региональную советскую власть, как правило, без выра­женной конфронтации.

Закрепляя победу в конфликте с Верховным Советом, Президент и его сторонники приступили к завершению кон­ституционной кампании. Была приостановлена деятельность Конституционного Суда, началось формирование новых по­литических структур и избирательных блоков согласно про­екту новой Конституции. 12 декабря состоялись выборы депутатов в новые органы законодательной власти: Госу­дарственную Думу и Совет Федерации и одновременно все­народный референдум по проекту новой Конституции. Но­вый Основной закон создавал государственную модель, в которой Президент пользовался большими прерогативами в сравнении с представительными органами власти, в частно­сти, назначает правительство, неподконтрольное парламен­ту, и принимает на себя функции гаранта Конституции, выходящие за пределы исполнительной власти. Одобрение проекта Конституции в ходе референдума сочеталось с не­удачей на выборах партий демократической ориентации Большинство мест в нижней палате — Государственной думе получили партии державно-национальной и коллективист­ской ориентации ЛДПР Жириновского, АПР Лапшина, КП РФ Зюганова — 163 места Правительственный лагерь: «Выбор России» Гайдара, «Яблоко» Явлинского, блок «12 декабря» Федорова — 121 место. Примерно столько же ман­датов получили блоки и партии центристской ориентации: ПРЕС Шахрая, «Женщины России» Лаховой и др. — 118 мест. В Совете Федерации большинство получили сторон­ники правительства, как правило, главы региональных ад­министраций. Относительная неудача реформаторских сил объяснялась разобщенностью партий и блоков демократи­ческой направленности, которые лишились главного объеди­няющего фактора — «общего врага» — КПСС, умелое про­ведение избирательной кампании Жириновским, просчеты в деятельности правительства. Главной причиной был рост не­довольства в обществе слишком высокой социальной ценой реформ, вызвавшей социальную дифференциацию общест­ва, обнищание более 50% населения.

В отличие от высших органов власти, в региональных наблюдалась другая картина. На прошедших в марте 1994 г. выборах в областные Собрания (Думы) победили не демок­раты и не коммунисты, а местная «партия власти», т. e. руководители исполнительных органов и крупные хозяй­ственники. С одной стороны, это устраняло опасность эк­стремизма всех мастей, но, с другой стороны, создало поч­ву для лоббирования корпоративных интересов узких групп и делает законотворческую деятельность малопродуктивной.

Руководители Федерального собрания В. Шумейко и И. Рыбкин взяли курс на сотрудничество с Президентом и нейтрализацию парламентской оппозиции правительству. Было принято решение об амнистии лиц, находившихся под следствием в связи с событиями 19—21 августа 1991 г., 1 мая 1993 г., 21 сентября — 4 октября 1993 г.

В течение 1994 — 1995 гг. Президент и правительство на­чали известный отход от радикального либерализма к иде­ям национально-государственного характера при сохранении рыночной направленности реформ и стремления к союзу с западными демократиями. Результатом такого отхода стала военная операция в Чечне по наведению в мятежной рес­публике конституционного порядка.

В декабре 1995 г. состоялись выборы в Государственную Думу, которые принесли успех только 4 политическим си­лам: КПРФ — 157 мандатов, правительственный блок «Наш Дом — Россия» — 55, ЛДПР — 51 и «Яблоко» — 45. Левоцентристское большинство депутатов (230 из 450) из­брало на пост Председателя Государственной думы комму­ниста Г. Селезнева. В июне 1996 г. прошли выборы Прези­дента России, на которых право Б. Н. Ельцина на этот пост оспаривал его политический антагонист Г. А. Зюганов, а также ряд «промежуточных» деятелей — А. И. Лебедь, Г. Я. Явлинский, В. В. Жириновский и др. Б. Н. Ельцину удалось во 2-м туре выборов привлечь на свою сторону ли­деров и электорат «третьей силы» и одержать победу с убе­дительным преимуществом. Генерал А. И. Лебедь был на­значен секретарем Совета Безопасности и в рамках данных полномочий остановил войну в Чечне, признав претензии сепаратистов на власть. В октябре 1996 г. он был уволен с занимаемой должности.

Продолжение социально-экономических реформ в Рос­сии затрудняется в виду финансово-экономического кризи­са, изменившегося в худшую сторону геополитического поло­жения страны, нестабильности в высшем эшелоне власти. Губернаторские выборы в конце 1996 г. зафиксировали по­беду А. Руцкого и др. кандидатов оппозиционного «Наро­дно-патриотического Союза России». В целях недопущения раскола общества и новой конфронтации Президент взял курс на обеспечение общенационального единства. Празднич­ный день 7 ноября, связанный с годовщиной октябрьской революции 1917 г., был объявлен «Днем Согласия и При­мирения». В 1997 г. планируется достижение политической и экономической стабилизации.

Литература

1. Верт Н. История советского государства. 1900 — 1991 гг. М, 1992.

2. Волобуев П. В. Выбор путей общественного развития: ис­тория, теория, современность. М., 1988.

3. Всеобщая история: Дискуссии, новые подходы. Вып. 2. М.,

1989.

4. История политических партий в России. Под ред. А. И. Зе­велева. М., 1994.

5. История Отечества. Люди, идеи, решения. Очерки истории советского государства. М., 1991

6. Кислицын С. А. Эволюция и поражение большевистской элиты. Учебное пособие по спецкурсу. Ростов н/Д, 1995.

7. Лубский А. В. Введение в изучение истории России перио­да империализма. М., 1991.

8. На пороге кризиса: нарастание застойных явлений в партии

и обществе. М., 1990.

9. Осколков Е. Н. Голод 1932/1933 гг. Ростов н/Д, 1991.

10. Политическая история России в партиях и лицах. М., 1994.

11. Россия и мир. Учебная книга по истории, ч. 2. М., 1994.

12. Россия в XX веке: Историки мира спорят. М., 1994.

13. Россия (Конец XIX — начало XX века: политическая ис­тория). Ростов н/Д, 1992.

14. Согрин В. Политическая история современной России. 1985-1994 гг. От Горбачева до Ельцина. М, 1994.

15. 1939 год. Уроки истории. М., 1990.

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ: можно ли извлечь уроки из истории?

Учебное пособие в форме вопросов-ответов позволяет пре­подавателям и студентам еще раз задуматься о «непредска­зуемой истории» нашей страны. Но в условиях плюрализма невозможно требовать от историков вообще и авторов дан­ного пособия в частности концептуального единомыслия. По­этому предложенные ответы на вопросы несут различную учебно-познавательную нагрузку и в ряде случаев косвенно противоречат друг другу. В одних статьях акцент сделан на фактографию, в других — на оценочные моменты, в треть­их содержатся попытки новационных решений дискуссион­ных вопросов. Однако все материалы могут способствовать осмыслению исторического опыта нашей страны и уроков, которые желательно было бы извлечь всем гражданам Рос­сии.

Известна формула истории, которую критиковал М. По­кровский, но которую постоянно ему приписывают: «Исто­рия — это политика, опрокинутая в прошлое». В историо­графии иногда ошибочно считают эту мысль квинтэссенцией понимания сущности исторических знаний марксизмом. В реальной действительности историографическая парадигма формируется практически всегда исходя из текущей поли­тической ситуации, из задач, стоящих перед обществом на данном конкретном этапе. Вопрос заключается только в том, в какой степени политическая конъюнктура сказывается на познании истории, подавляет ли она научный поиск? Исто­рия всегда была резервуаром аргументов и идей для поли­тиков и наоборот — ее зачастую переписывали для обосно­вания легитимности политических режимов.

В. О. Ключевский справедливо отмечал: «История наро­да, научно воспроизведенная, становится приходно-расход­ной книгой, по которой подсчитываются недочеты и пере­держки его прошлого. Прямое дело ближайшего будущего — сократить передержки и пополнить недоимки, восстано­вить равновесие народных задач и средств. Здесь истори­ческое изучение своими конечными выводами подходит вплоть к практическим потребностям текущей минуты». Но решение такой задачи в современных условиях чрезвычай­но осложнено как недостаточно высоким уровнем истори­ческих знаний, так и квалификационным уровнем полити­ческих деятелей.

Что и как использовать из накопленного исторического опыта — вопрос дискуссионный. Можно свести все богатство современных идей к повторению того, что когда-то было, по принципу: «новое — хорошо забытое старое». Другой вариант — рассматривать все новые политические явления без всякой связи с тем потенциалом, который был накоплен обществом.

В недавнем прошлом активно изучался исторический опыт строительства социализма, преобразующей деятельности КПСС, причем делалось это в откровенно апологетическом духе. Такой подход в известной степени дискредитировал сами понятия «исторический опыт» и «уроки», которые стали выпадать из научного оборота. Однако декоммунизация ис­торической науки не может сопровождаться превращением ее в фактографическое описание прошлого и тем более но­вой идеологизацией с позиций либерализма. К сожалению, на современном этапе под руководством высших инстанций происходит активно стимулируемая смена исторического сознания общества на антикоммунистической основе. Этот про­цесс оказался болезненным для старшего поколения населе­ния, вдруг ощутившего, что «жизнь пролетела зря», в несколько меньшей степени для среднего поколения и даже для молодежи, потерявшей устойчивые ориентиры и цен­ности. В общественное сознание внедряются новые догмы и стереотипы о либерализме как высшей ценности цивилиза­ции, о разумности безработицы, о блестящих перспективах финансирования науки и образования частным бизнесом, о безальтернативности реформ. Средства массовой информа­ции распространяют настроения негативизма в отношении советского прошлого страны, представления о «преступнос­ти» большевизма, «тупиковости» советской цивилизации, процветающей России до революции и «империи зла» пос­ле. Однако, оценивая перечисленные факты как перегибы, следует признать, что очевидное окончание социалистичес­кого эксперимента в реально сложившейся форме предпо­лагает обновление исторического сознания и научное обоб­щение столь противоречивого исторического опыта, извлечение таких уроков из истории, которые были бы ин­тересны всему обществу.

Как известно, под опытом в целом понимается совокуп­ность практически усвоенных знаний, навыков, испытанных на практике, обладающих объективным содержанием, реа­лизованных в предметной и языковой форме, в ценностях культуры, В свою очередь, исторический опыт есть сово­купность таких знаний и умений, которыми обладают клас­сы, партии и лидеры, другие субъекты исторического, пре­жде всего политического процесса. Исторический опыт обязательно включает в себя оценку результатов событий и действий, преломленную через призму мировоззренческих факторов. По мнению Н. Н. Маслова и В. Р. Овчинникова, исторический опыт политического субъекта в качестве катего­рии познания в целом и исторической науки в частности вклю­чает в себя обобщенную и теоретически осмысленную практи­ку, служащую одним из средств и условий объективного познания и преобразования реальной действительности.

Изучение исторического опыта предполагает не только анализ фактических данных и обобщение, но прежде всего организацию проверки эффективности сделанных на этой почве выводов, их соответствия требованиям реальной ис­торической обстановки. При этом особое значение приобре­тает анализ негативного опыта, извлеченного из неудач, про­счетов, поражений, заблуждений и оцененного с позиций общечеловеческих ценностей и интересов развития России как особой геополитической общности народов. Уроки, вы­веденные из такого рода событий, предостерегают полити­ческие режимы, правящие и оппозиционные партии и дру­гие субъекты политики от повторения трагических просчетов, облегчают поиск более верной, прямой и бескровной дороги к поставленной цели.

Уроки истории — эффективная заостренная форма вы­ражения исторического опыта. Обобщения и выводы по ко­ренным историко-политическим вопросам делаются в фор­ме, позволяющей использовать их на практике. Это такие выводы, которые наиболее рельефно, чеканно и соответствен­но формулируют практические задачи и выдвигают требо­вания определенных действий. Данная форма анализа наи­более активно используется партиями и движениями, так как она позволяет предостеречь общество и сами партии от совершения принципиальных ошибок, влекущих за собой жертвы народа. Но становится очевидным, что конъюнктур­ные цели узкопартийного характера далеко не всегда по­буждают к объективному и взвешенному анализу истори­ческого прошлого. Зачастую лидеры партий ограничиваются освоением ближайшего по времени опыта своей партии или соперничающей организации. Забота о будущем россии обя­зывает политиков рассматривать историю и исторический опыт в широком спектре, учитывать интересы различных субъектов политики во имя интересов большинства нации, помнить, что общечеловеческие интересы и ценности выше классовых.

Для изучения уроков исторического опыта важно кон­цептуальное осмысление истории, понимание закономернос­тей ее развития. В ходе перестройки исторической науки и переоценки догматизированных концепций произошел отход исследователей от использования самого термина «законо­мерность». Некоторые историки бросились в другую крайность — к изучению истории исключительно через деятель­ность личностей, абсолютизируя индивидуальную сторону явлений. Стало утверждаться мнение, что деятельность лич­ностей, политиков и других участников исторического про­цесса является главной движущей силой истории. Личные качества политиков, оказывается, значительно влияют не только на участь данных деятелей, но и на судьбы классов, наций и даже цивилизаций. Между тем К. Маркс доказал, что история, безусловно, складывается через деятельность людей, представляющих собою деятелей, но при этом она подчиняется более общим закономерностям, связанным с определяющей ролью Бытия по отношению к Сознанию, с необходимостью соответствия уровня производительных сил характеру производственных отношений. Несмотря на раз­вернутую в литературе критику марксизма, не видно ни од­ной работы, научно опровергающей эти фундаментальные положения. Сомнения в возможности построения коммунис­тического общества и разочарование практикой социализма не означают отказа ученых от выявления закономерностей развития индустриального и постиндустриального обществ, социально-классовых групп и слоев общества, партий и дви­жений. Только познав определенные закономерности и осу­ществив перспективный прогноз на будущее, можно пытаться учесть уроки исторического опыта. Учиться делать настоя­щее на основе познания прошлого можно, осмысливая исто­рический опыт политологически, социологически, философ­ски и т. д. Копаясь в деталях события, разбирая конкретные повороты судьбы деятеля, можно только заложить основу для извлечения опыта, но сам процесс извлечения уроков требует анализа на стыках общественных социально-гума­нитарных наук. Именно поэтому расцвели такие научные дисциплины как политическая история, историология, соци­альная история, историческая психология и др. Активное ис­пользование достижений смежных наук в истории способству­ет более полному объяснению механизмов функционирования и смены политических режимов в рамках политических сис­тем: самодержавной, советской, посткоммунистической и др.

Познание объективных закономерностей исторического развития или какое-то приближение к нему, извлечение ис­торических уроков в современных условиях затруднено рез­кой поляризацией политических партий и движений, науч­ных сил. Субъекты внутренней политики пытаются активно формировать историческое сознание общества путем распрос­транения определенных исторических концепций, воспита­ния масс в нужном им направлении с помощью средств про­паганды и агитации.

Наряду с радикально-обновленческой и консервативно-рационалистической тенденциями в литературе в последнее время развивается течение центристского характера. Его представители пытаются осмысливать исторический опыт без очернения и нигилизма с одной стороны, а с другой — мак­симально дистанцируясь от требований партий и движений. Они пытаются анализировать исторический опыт и извле­кать уроки в интересах всего общества в целом.

Комплексное диалектическое, деидеологизированное осве­щение истории Отечества может действительно позволить сделать выводы, имеющие практическое значение. Конечно, исторический опыт не может предложить конкретных реко­мендаций субъектам политики, как бороться друг с другом, но он четко очерчивает пределы возможного в политике и указывает на недопустимое.