Т. Стоуньер информационное богатство: профиль постиндустриальной экономики1 (Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. С. 392-409)

1. О богатстве, стоимости и информации

Как обещает заглавие этой книги, речь в ней пойдет о богатстве и о том, как оно создается. Три-четыре столетия назад люди видели богатство главным образом в золоте и серебре. Один из наиболее последовательных проводников этой идеи, богатый английский купец Томас Май, полагал, что Великобритании, дабы увеличить свое богатство, следует продавать другим странам товаров больше, чем она покупает у них. Однако уже в начале XVII века Антуан де Мопшатрен поставил под вопрос представление о том, что богатство сводится лишь к драгоценным металлам. Для него богатством были не только деньги, по и все предметы потребления. Моншатрен порицал своих соотечественников за то, что они ввозили товары, которые можно было бы произвести внутри страны, и превозносил достоинства внутренней тор­говли в противовес внешней.

В XVIII и XIX веках меркантилистская школа выдвинула положение о том, что национальное богатство обнимает собой все виды продукции — как земельной, так и промышленной. Глава физиократов — ведущей экономической школы XVIII века — Франсуа Кенэ видел богатство не в деньгах, а в совокупности национальных ресурсов, доступных для удовлетворения жизненных нужд населения. Согласно Кенэ, богатство образуется разницей между рыночной стоимостью сельскохозяйственной продукции и полезных ископаемых и стоимостью их производства (добычи). Что до мануфактурного производства, то оно не создает нового богатства, а лишь перерабатывает исходный материал. В том же духе Кенэ полагал, что не создает богатства и торговля: она всего лишь перераспределяет его.

Некоторые ошибки физиократов исправил Адам Смит. По Смиту, богатство есть сумма всех товарных ценностей, которыми обладает индивид или страна. Сюда он включал и человеческий труд. В противовес физиократам Смит подчеркивал производительность всех видов труда, а не только сельскохозяйственного производства и добычи полезных ископаемых.

Смит сделал гигантский шаг вперед, сформулировав трудовую теорию стоимости, по которой стоимость любого продукта измеряется количеством труда, заложенного в нем или идущего в обмен на него. «Один лишь труд, — писал Смит, — никогда не меняющийся в своей внутренней ценности, есть конечный и единственно реальный показатель, которым во все времена и во всех странах оценивались и сравнивались между собой товары. Это их реальная ценность; деньги же суть лишь номинальная их цена». Некоторые из европейских континентальных экономистов начала XIX века, — например, немец Фридрих Лист — полагали, что отнюдь не богатство определяет благополучие страны, а развитие производительных сил. В состав производительных сил Лист включал науку, право, управление, религию и искусство. По его мнению, хотя учителя, доктора, судьи и правительственные чиновники и не принимают непосредственного участия в производ­стве национального богатства, они тем не менее по-своему развивают производительные силы страны. В таком же духе французский популяризатор Адама Смита Жан-Батист Сэй включал в богатство нации нематериальные ценности, например исполнительское искусство музыканта. А в самом деле, почему бы не считать богатством талант?

С концепцией богатства связан и вопрос о том, что сообщает вещи или услуге ценность. Джон Локк полагал, что ценность и стоимость вещей обусловлены трудом, земля же, например, лишена собственной ценности, и лишь труд, приложенный к ней, извлекает из нее нечто ценное; что до капитала — то это труд, овеществленный в инструментах и машинах. Ранние социалисты, например Уилсон Томпсон, также утверждали, что машинерия есть овеществленный труд. То же самое мы видим и у Маркса. Идея, которая была бы новой для всех этих мыслителей,— это то, что инструменты и машины, будучи овеществленным трудом, суть в то же время овеществленная информация. Эта идея справедлива по отношению к капиталу, земле и любому другому фактору экономики, в котором овеществлен труд. Нет ни одного способа производительного приложения труда, который в то же самое время не был бы приложением информации. Более того, информацию, подобно капиталу, можно накапливать и хранить для будущего использования. В постиндустриальном обществе национальные информационные ресурсы суть его основная экономическая ценность, его самый большой потенциальный источник богатства.

Существует три основных способа, которыми страна может увеличить свое национальное богатство: 1) постоянное накопление капитала, 2) военные захваты и территориальные приращения, 3) использование новой технологии, переводящей «нересурсы» в ресурсы. В силу высокого уровня развития технологии в постиндустриальной экономике перевод нересурсов в ресурсы стал основным принципом создания нового богатства: добыча нефти со дна Северного моря и использование пустынных земель — вот лишь два примера на этот счет.

В основании прогрессивной технологии лежит знание, главным образом научное. В отличие от прошлого, когда пути науке прокладывал практический опыт, сегодня поток информации идет в противоположном направлении — от науки к производству. Например, к становлению науки термодинамики привело опытное экспериментирование с паровым двигателем в XIX веке, в противоположность этому разработка транзистора была результатом развития физики твердого тела — научной дисциплины, сложившейся несколькими десятилетиями ранее.

Богатство создается людьми. Человеческий капитал — важнейший ресурс постиндустриального общества. Техника, созидающая богатство, приходит в жизнь через технологические знания и организационные усовершенствования. Опытность технических экс­пертов и компетентность управляющего персонала должны быть дополнены квалифицированностью рабочей силы, иначе новая техника не даст практического эффекта. Но кроме всего этого, необходимо еще одно очень специфическое знание — знание деловой конъюнктуры, рыночных возможностей и способов их практического использования.