ядра суперсистемы культура как-то справляется с затруднениями функционирования и развития. Когда же такое «заболевание» наступает, всеобщая деградация становится всюду наблюдаемой. Свидетельствуется кризис, о нём широко говорится. Понимание того состояния, в котором находится культура Запада, должно сосредоточивать наш национальный интеллект и эмоции наши на проблеме выбора путей собственно общественного и культурного развития. Кризис культуры или западной цивилизации, о котором писали крупнейшие мыслители, в последней трети XX века – начале XXI резко усугубился.

Люди всегда стремились, познавая прошлое, заглянуть в будущее, представить его хотя бы в самом общем виде. Зная прошлое, мы можем лучше понять смысл великой активности «мирового сообщества» нашего времени по поводу цивилизации, цивилизованного общества, мировой цивилизации и мировой культуры. Для многих из нас стало неожиданным и даже возмутительным предложение архитекторов тотальной стандартизации (под американский стандарт) жизни народов мира считать унификацию, единообразие всего и вся всеобщим благом. История во многом трагично повторяется, если игнорируются её уроки. Американизмы захлестнули западноевропейскую культуру в шпенглеровской её стадии – цивилизации. «Сокровища на земле» заняли душу массового западноевропейца. Глубокий духовный кризис с тенденциями к необратимости поразил культуру.

1.6.Лекция шестая. Вера и знание в истории культуры. Религия и наука в системе культуры

Понятие «вера» выражает свойство человеческой души, суть которого – глубокая убеждённость (уверенность) в существовании чего-либо или кого-либо без каких-либо на то доказательств. Спектр уверенности очень широк. Человек ощущает уверенность в своих силах достичь определённой цели, например, получить высшее образование, добиться успеха в науке, искусстве или в спорте; уверенность в преодолении жизненных препятствий и трудностей, обретении благополучия. Залогом успеха любого дела является вера человека в свои силы. Вера (уверенность) всего народа в правоте своего дела обеспечивает ему победу над захватчиками в войне. Сила веры может спасать страну и народ в самых отчаянных положениях, восполняя недостаток материальных средств для отражения агрессии, при относительно меньшей численности войска. История знает множество примеров, когда народы, спаянные общими убеждениями, уверенностью добивались труднообъяснимых рациональным путём достижений в борьбе с врагом, при восстановлении разрушенного войной хозяйства, преодолении последствий стихийных бедствий. Вера как положительная психологическая установка – уже половина успеха в любом деле и наоборот.

Философский аспект веры. Вера – глубокое расположение человеческого духа к признанию чего-либо действительным без пособия чувственного наблюдения и доводов. Вера одна может касаться предметов ограниченных, подлежащих чувственному наблюдению и умственным доказательствам, другая вера обращена к истинам сверхчувственным. И если первый вид веры может

получить полное или частичное подтверждение исследовательским путём, то второй её вид зиждется на авторитете лиц, сообщающих нам те или иные истины, на традиции признания убеждений, преемственно передающихся от поколения к поколению.

Правильнее имя «вера» адресовать признанию истин сверхчувственных, выходящих за пределы пространства и времени. Дух человеческий есть существо сверхчувственное, и сама вера духа в сверхчувственный мир – постоянная внутренняя потребность его. Мир же этот и бесконечен, и бесчувственен, не может быть наблюдаем, ему присущи всеобщность и вечная действительность. Вера в истины бесчувственного, вечного мира, в существование верховной причины мироздания, мироправящий промысел Божий и в бесконечное усовершенствование человека принципиально отличается от веры, касающейся предметов случайных и преходящих.

Без веры в сверхчувственное, вечное, божественное человек деградирует, жизнь его наполняется эгоистическими побуждениями и животным произволом. Он утрачивает свой высокий статус «чела (лба)», думающего об участии в вечности. Вера есть самая существенная потребность внутренней, духовной жизни человека.

И. Кант в «Критике практического разума» устанавливает: сверхчувственные истины бытия Божия, бессмертия души и премудрого промысла Божия в мире, суть необходимые требования нравственной природы человека, точки опоры для убеждения в их непреложности нужно искать во глубине нашего духа, в его нравственной жизни, а не в созерцании явлений видимого мира. Вера отличается не только от умозаключений рассудка, но и от внутреннего чувства, и от научной достоверности. Верой мы принимаем то, что противоречит даже нашим наклонностям, что требует жертвы. Чистая вера всегда в гармонии с истиной и правдой.

Веру невозможно возжечь в человеке образованием, богатой эрудицией. Она рождается от внутренней работы духа, ищущего высшего смысла нашего существования, сверхчувственных истин, говорящих человеку о его вневременном, вечном назначении. Религиозные и нравственные истины не доказуются и не опровергаются путём, пригодным для исследования внешней природы.

Основное условие постижения духовных истин – « чистота внутренней жизни для развития способности боговедения, в котором сосредоточивается всё метафизическое значение: блаженны чистые сердцем, яко тии Бога узрят. Кто предал себя всецело одним расчётам своекорыстия, кто беспрерывно поглощён удовлетворением своих страстей, тот сам лишает себя внутренней опоры, на которой утверждается живая вера» (по мотивам статьи С. Гогоцкого, Большая энциклопедия русского народа).

Богословский аспект веры. Без веры в Бога никакие отношения к Нему невозможны – говорит православное богословие. Вера, по слову апостола Павла, вещей обличение невидимых, то есть уверенность в невидимом, как бы в видимом. Внешним познанием подтверждается существование физического мира, верой познаётся Бог и духовный мир. Познание внешнего мира не

является добродетелью, ибо оно от необходимости, а значит, принудительно. Вера – добродетель, ибо она свободна в признании существования Бога и духовного мира. Вера оживляет, наполняет энергией все силы человеческой души – ум, волю, чувства. Источник веры сокрыт в таинственной связи человеческой души с Богом, с истиной. Бога узнают поначалу предчувствием и предугадыванием, без долгих и сложных рассуждений. Затем это нетвёрдое и неясное узнавание Его укрепляется путём вникания в видимый мир, изучения творения Божьего для всех – верующих, маловерных и неверующих. Верующие укрепляются через знакомство со Священным Писанием, святоотеческой литературой. В глубине души человеческой звучит первобытный голос, пробуждаясь как свидетельство искренности и правдивости устремлений личности.

Вера же не должна быть фанатичной, слепой. Христианство полно примеров и доказательств своей истинности. Иисус Христос постоянно подтверждал Своё учение собственной праведностью в земной жизни, творимыми чудесами. Житейские скорби, радости, всё, что переживает человек в жизни своей, при духовном обозрении происходящего укрепляет веру. Человек начинает чувствовать своё таинственное единение с Богом, его водительство благословляющее, при греховном же упорстве нашем – попускающее. Попускающее, чтобы научить на неизбежных следствиях пороков (см. Святая Русь. Большая энциклопедия русского народа. Русское мировоззрение / под ред. О.А. Платонова. – М., 2003).

Знание. В.И. Даль в «Толковом словаре живого великорусского языка» определяет «знание» так: «состоянье, принадлежность знающего что-либо», «плод ученья, опыта». Знание – также «ведомость» (от слова «ведать»), «сведенье, знакомство» с чем-либо. Знание есть мыслительное или сознательное утверждение чего-нибудь таким, каково оно есть в действительности. За знание мы принимаем не только то, что воспринимается нашими чувствами. Чувства могут быть обмануты кажущимся, например, мираж можно принять за недалёкое озеро. Мы признаём что-либо как действительное энергией мысли, которая вникает в различные соотношения предметов. Знание, таким образом, гармония мысли и действительности или бытия. Уверенность в существовании гармонии мысли и действительности основывается или на силе мысли нашей, способной производить законы действительности из самой себя, или на воздействии окружающих предметов на нашу мысль, на запечатлении их в ней. Первое основание уверенности называется идеализмом, второе – эмпиризмом, опытничеством.

Знание имеет свою достоверность, но не во всех видах знания она одинакова. Само отношение знания к вере на разных степенях его разные. Минимум веры и наибольшая полнота научной достоверности свойственна знаниям о предметах ограниченных, измеряемых, доступных чувственному наблюдению. Таковы знания математические, физические. Законченность и очевидность знания сохраняется до тех пор, пока мы не выходим за пределы явлений или являемости. Когда же выходим, растёт значение доверия, личного убеждения. Часто бывает так, что значительная масса сведений основывается на

вере. В основании этой веры лежит достоверность к авторитету, в этом случае «срабатывает» нравственный фактор, связывающий отношения людей.

Со всё большим выходом за пределы явлений или являемости мы рассматриваем предметы в их отношении к безусловному, вечному началу жизни. Место веры возрастает, и отношение к ней становится иным. Опору здесь уже нужно искать не во внешнем мире, а внутри нас, в нашем сознании и духе. Созерцаемое и созерцающее сливаются, аналитическая деятельность теряет свою выраженность. Вера и знание приходят в глубочайшее единство, достигают гармонии. Вера, как первый коренной акт созерцания, ещё не слитый со знанием, животворит собой знание, а знание выясняет предмет веры и предохраняет его от форм, несоответственных идее бесконечного. В жизни мы можем руководствоваться одной верой в деле сверхчувственных истин, но в науке одной веры недостаточно, чтобы не лишить саму науку той живительной силы, которая притекает к ней с признанием идеи бесконечного и неразлучных с ней высших и нравственных истин.

Высшее знание есть понимание добра и зла. Истинное знание есть только цельное знание, оно результат действия всех сил человеческого духа. Цельность знания заключается в неразрывности веры и знания. Кроме высшего знания, есть житейское и научное знание, отражающее бытовые и технические второстепенные стороны жизни человека. Бездуховный человек, овладевая знанием, распаляет свою гордыню, являясь творением, противостоит Творцу. Л.Н. Толстой отмечал: «Знание смиряет великого, удивляет обыкновенного и раздувает маленького человека» (конспект статьи «Знание» из тома Русское мировоззрение «Большой энциклопедии русского народа». – М., 2003, под редакцией О.А. Платонова).

Религия в системе культуры. Религия объявлена у нас частным делом, одной из выборных ценностей плюралистического сознания. Церковь отделена от государства ещё с советских времён и школа – от Церкви. Богоборческая коммунистическая эпоха будто бы закончилась, но многие вопросы религии, духовной жизни русского народа, всего российского общества остаются без принципиального разрешения, а какие-то и вовсе чрезвычайно обострились. Например, набирает скорость и объём духовная интервенция в Россию, наплыв инославных миссионеров, сектантов-человеконенавистников и других агрессивных «просветителей», «спасителей», а фактически ярых разрушителей православных устоев, с которыми не смогла покончить и советская власть. Опасна для физического и духовного здоровья общества и личности растущая активность экстрасенсов, целителей, применяющих демонизированные системы воздействия. Классический пример – массовое целительство Кашпировского, зарядка «оздоровительными» силами мировой воды Чумаком, приведшие к тяжёлым последствиям – смерти, самоубийствам, психическим и другим заболеваниям.

Одно достижение сегодня несомненно: в массе своей сошли с трибун и кафедр, с газетных полос и других мест неистовые толкователи религии как «опиума для народа». Хотя нередко ещё можно прочитать и услышать, что принудительный атеизм большевиков – их досадная ошибка, а не главная цель их деяний. Для русского православного народа и других народов, разделивших

его историческую и духовную судьбу, отделение от Церкви противоестественно. Изъятие же Православия из русской истории и культуры равно насаждению исторического беспамятства и разрушению культуры. Предстоит длительная полоса пересмотра и совершенствования законодательных актов по проблемам «Церковь и государство», «Церковь и образование» и другим.

Бездуховной России не выдержать напора современных глобализаторов, наступления сил мирового зла. Губителен плюрализм «духовностей», выбор на свой вкус религии вместо наследования духовности отцов-праотцов. Отделение же школы от Церкви (светское образование) касается лишь исторически и актуально коренной, в своё время государственной религии – Православия. Действительной светскости образования в настоящее время в России нет. Только Православие, за редким исключением, вне школы и вуза. Его законное место занимают инославные и всякого рода сектантские учения и проповедники. Меньше открыто, больше маскируясь под науку. Так, в моду вошла «дианетика», но ведь это новоизобретённая религия, «сциентистская церковь» Рона Хаббарда. Кстати сказать, её опасность стала разгадываться, и некоторые региональные законодательные собрания запретили «дианетику».

Религиозным антихристианским мировоззрением проникнута широко распространённая в системе образования «валеология». Идеи оккультизма, восточных религиозных философий содержатся в не имеющих границ дисциплинах «Концепция современного естествознания», «Безопасность жизнедеятельности» (БЖД), вариант – « Основы безопасности жизнедеятельности» (ОБЖ). Есть и другие по сути религиозные дисциплины и курсы, скрывающиеся за личиной науки, систем оздоровления, закаливания.

Антиправославность новых «духовностей», проникших в образование, доказана. Главные идеологи глобализма З. Бжезинский, А. Печчеи, Г. Киссинжер и другие открыто объявили, что после развала СССР врагом №1 для них является Русское Православие. По Бжезинскому, новый мировой порядок (Novus ordo seclorum) будет строиться «на территории России, за счёт России и против России». В планы недругов России входит окончательное её разрушение и расчленение, чтобы воспрепятствовать её возможному возрождению. Россия несёт геополитические потери одна за другой, позволяя США и НАТО создавать новые плацдармы на своей исторической территории. Русская Православная Церковь – единственная структура, которая сегодня объединяет почти всё былое геополитическое пространство России, включая Украину, Белоруссию, Среднюю Азию, Прибалтику. Именно Церковь в наши дни может быть собирателем лучших сил народа и его духовным вождём.

О понятии «религия» и о взаимосвязях религии с культурой. Слово «религия» – латинское и состоит из двух частей: приставки «re» и коренной части «ligio». «Re» обозначает повторное, возобновляемое действие, воссоздание, возрождение; «ligio» – связываю. Религия, таким образом, есть восстановление, возобновление, возрождение или даже воскрешение связи человека с Богом, «обратной связи» низшего с высшим. Русские мыслители определяют религию как беспокойство совести. Религия есть как бы преодоление порядком хаоса внутреннего мира человека. Распавшееся однажды

его благолепное единство восстанавливается, постоянно пересвязывается. Связь между человеком и Богом – это наиболее древнее объяснение религии. Человек как венец творения наделён разумом и свободой. Особенные отношения Бога к человеку состоят в Его содействии осуществлению им высших целей в жизни. Смысл этих целей состоит в стремлении человека к абсолютной истине, добру и высшему блаженству. Без содействия Бога, без постоянного призывания Его на помощь человек бессилен что-либо благое сотворить.

Религия есть искони присущая человеку потребность общения с Богом. В религии человек находит для себя высшее и совершенное удовлетворение и руководство в своей жизни. Религия оказывает сильное влияние на всю земную историю человечества, его обычаи, государственность, семейный быт и нравы, законодательство, науку и искусство.

Религия в широком смысле слова существовала от сотворения человека. Религия как близость человека к Богу существовала до грехопадения первых людей. После грехопадения отношения между людьми и Богом были помрачены, но не прерваны. И вот тогда-то значение религии заостряется и сосредоточивается как дело восстановления былой, непомрачённой связи человека с Богом.

У понятий «религия» и «культура» есть генетическая связь. Культура истолковывается ещё и как «почитание света» (cult – почитание; ur, uria – у древних восточных народов – « свет»). Свет есть жизнедатель, внешний физический свет. Эта роль света подтверждается в явлениях фотосинтеза (К.А. Тимирязев); учёные-медики считают основой жизни «фотонную организацию» (В.П. Казначеев). Показательно, что Иисус Христос говорит о себе своим ученикам: «Аз есмь свет миру» (Ин. 8, 12). Уточним, свет Христов невечерний, то есть не гаснущий, вечный, несотворённый. Это свет внутренний, духовный. Но между внешним и внутренним светами существует таинственная связь. Почитание (культ) света – универсального жизнедателя – и есть самая глубина, суть культуры.

Генетически культура любого народа происходит из культа. Культура имеет истоки свои в храме и формируется вокруг храма. Наука этнография говорит нам, что в истории человечества не было и нет безрелигиозных народов. И трудно даже предположить, что они появятся в будущем.

Советский культуролог Ю.М. Лотман в книге «Культура и взрыв», вышедшей уже после политического переворота, в 1992 году пишет: «Вера не «опиум для народа», а мощное средство самоорганизации». Это, конечно, лучше, чем утверждали большевики ещё недавно. И совсем было бы хорошо сказать «цель самоорганизации». Если религию записать в средства, то что же будет целью? Исторически религия даёт жизнь культуре, формирует её характер. Душа человеческая – творец культуры, сама же она возделывается под сильным влиянием религии. В течение последних более тысячи лет в духовной жизни русского человека главным было православное богослужение. Русские люди как к идеалу стремились к литургическому устроению народной жизни и культуры.

После октябрьского переворота 1917 года Русская Православная Церковь была распята. Священнослужителей расстреливали, отправляли в лагеря особого назначения, храмы взрывали, расхищали церковные ценности, закрывались духовные учебные заведения. В православной России вводился принудительный атеизм. Связь Православия и русской культуры замалчивалась и пресекалась. Культура же без духовной основы, с разрывом преемственности в развитии деградирует и постепенно разрушается.

Религия, духовность есть твёрдое ядро культуры, окружённое концентрически расположенными защитными поясами – подсистемами культуры, её структурными элементами. Смысл существования «защитных поясов» – адаптация народного сознания к содержанию «твёрдого ядра», к абсолютным ценностям. Революционеры в первую очередь покушаются на «твёрдое ядро» культуры, фальсифицируют его, внося в него своих вождей и тексты их теорий. Абсолютное, вечное вытесняется революционерами на периферию культуры и всего бытия. Беспрецедентные в истории гонения на Русскую Православную Церковь, на верующих были столь масштабны, жестоки и кровавы, с кратковременными затиханиями и новыми всполохами, что сам собою напрашивается вывод: главной задачей большевистской революции был погром христианской России и православного русского народа. К сожалению, религиозно-этнический характер переворота 1917 года огромным большинством русских людей до сих пор ещё не распознан. Достаточно даже бегло познакомиться, например, с исследованием иеромонаха Дамаскина (Орловского) «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия» в 3-х томах, чтобы убедиться в антиправославной и русофобской сущности большевистского переворота.

Человечеству дано два прикасания к Истине: одно на путях науки, другое – религии. И теперь мы, после суховеев государственного атеизма, начинаем видеть и понимать благодатность сложения обоих «прикасаний к Истине». У науки свой круг вопросов и ответов, у религии – свой. Их соотношение как у земного с небесным, предельного с беспредельным, временного с вечным. Вечные вопросы – это вопросы религии, религиозной философии. Противопоставление науки и религии несостоятельно, злонадуманно. Наука не сможет заменить религию, религия – науку. Научным путём невозможно доказать ни то, что Бога нет, ни то, что Он есть. Наука вовсе не противоречит религии. Противостоит ей эйфорическое, идолопоклонное отношение к науке. Забывается при этом, что научные выводы изменчивы и текучи.

Большинство гениев науки были верующими людьми, что отнюдь не помешало им совершить великие открытия. Науку и религию объединяет доверие к скрытой гармонии миропорядка, смирение перед невидимым, непостижимым, доверие к самому понятию истины, к тому, что за открытием лежит другое, ещё более глубокое неизвестное. И вот эта самая глубинность, непостижимая до конца беспредельность бытия примиряют религию и науку, придают им определённое сходство. Наука всегда выходит к порогу тайны и относится к ней по-своему трепетно и даже религиозно.

Научная истина приходит к человеку через интуицию, мистическое озарение, иррациональным путём. Так было у Лейбница, Ломоносова, Менделеева, Вернадского, Вавилова и других. Уже потом знание оформлялось, «упаковывалось» в тексты, формулы, символы.

Современный мир пришёл к глобальному экологическому кризису. Преодоление его пока неуспешно, и связано это с тем, что пришла в расстройство культура, став светской, секуляризованной, с исключенной из неё духовной сердцевиной. Восстановление экологии природы будет тем успешнее, чем скорее будет восстанавливаться экология культуры. Экология культуры – проблема чрезвычайно сложная, но вполне ясно, что начинать надо с восстановления «твёрдого ядра», с духовности как системообразующего начала.

Необходимость нового, экологического сознания в наши дни стала общепризнанной. Но это сознание, напомним, «не имеет реального фундамента для воплощения. Совершенно непонятно, каким образом совершенная экологическая наука, атеистическая в своей основе и потому не имеющая возможности воздействия на человека через его духовную сферу, собирается выработать тесно связанные с жизнью законы, с которыми соглашалась бы большая часть людей» (В.Л. Огудин). Действительно, эколого-культурные, эколого-нравственные законы не могут быть эффективными, если они будут опираться только на юридическую, внешнюю силу, на административную изобретательность.

Русской интеллигенции необходимо энергичное преодоление духовного кочевья, болезни западолюбия, приведших её к разрыву со своим народом. Прежде всего, интеллигенции надо закрепиться на национальной духовной почве, осознать всеобщий спасительный смысл духовной осёдлости. Научнотехническая часть интеллигенции должна расширить свои функции за узкие пределы обслуживания производства и государства, восстановить разрушенные «культурной революцией» связи с национальной культурой.

1.7.Лекция седьмая. Человек в культуре. « Народная традиционная»,« элитарная» и « массовая» культуры

Опонятии «человек». Что есть человек, его происхождение, сущность и назначение – центральная проблема религии и философии всех времён и народов. Существуют два объяснения происхождения человека: по христианской традиции человек – творение Божие, тварное существо, «венец творения»; наука наша до сих пор производит человека от обезьяны. Споры продолжаются только по поводу места, времени происхождения и конкретных предков. Человек – существо общественное, обладающее сознанием, разумом, он является субъектом исторической и культурной деятельности.

Согласно христианской традиции, Бог сотворил человека по образу и подобию Своему. Призвание человека – служение Богу в мире. Человек является связующим звеном между дольним и горним (земным и небесным) мирами. Природа человека двойственна, он, лучше сказать, двуприроден – в нём соединено плотское и духовное, смертное и вечное. Плотское, телесное, биологическое, то есть смертное представлено в человеке «ветхим Адамом»,

«ветхим человеком», духовное, вечное – « новым человеком». Борьба этих двух природ (начал) в человеке есть суть его внутренней жизни. Борьба эта очень сложная, мучительная, со многими падениями и восстаниями. Призывая Божию помощь, Его благодатной силою человек воссоздаёт в себе образ Христов. Грехами, пороками своими человек растрачивает в себе богоподобие, ниспадает с высот сверхприродного мира в природный, телесный, смертный и наоборот, борясь с ними, преодолевая их, поднимается к богоподобию. Надо особо заметить, что образ Божий человеку дан, а подобие лишь задано. Осуществлению этого задания и должна быть посвящена человеческая жизнь и культурная деятельность. Высший смысл жизни и культуры заключается в процессе теозиса, то есть обожения человека, в победе в нём зверочеловека и становления Богочеловека. А такая победа возможна только через соработничество Богу, через богослужение. П.А. Флоренский считал, что человек есть homo liturgis. Литургия же – главное богослужение в христианской Церкви. Православному человеку свойственно стремление к литургическому устроению всей своей жизни.

Человек… В самом слове видятся и слышатся два корня. Чело-век – лоб, думающий о вечности, о том, о чём читает или поёт священник в храме, возглашая «во веки веков. Аминь». В вечности, в космической литургии участвует всё живое, но лишь человек знает об этом и имеет залог вечности.

Каждая историческая эпоха характеризуется, прежде всего, положением человека в обществе и в мире. В шкале ценностей человек может занимать самые разные места – от крайнего уничижения до абсолютизации его возможностей и сил. Эпоха формирует определённый, только ей свойственный тип личности. Главный смысл культурных процессов и заключается в формировании и воспроизводстве образцового человека в соответствии с разделяемым общественным большинством идеалом. «Образцовый человек» может формироваться и игнорируя «общественное большинство», с помощью грубой силы или угрозы силою, что характеризует революционные эпохи или жизнь оккупированных народов. Но в так называемые «мягкие» или «нормальные» периоды истории конкретного народа воспитание человека являлось делом сохранения и приумножения духовного, нравственного и материального богатства всех и каждого, делом надёжной защиты этого богатства от покушений извне и изнутри. Каждая историческая эпоха вырабатывала соответствующий её идеалу набор человеческих качеств, например, патриотизм, геройство, способность «положить душу свою за други своя», трудолюбие, культ семьи, возвышенное отношение к женщине-матери и детям и т. д. Сам характер взаимоотношений людей всегда проистекает от лежащей в основе всего духовности.

Человек в культуре работник. Первое что он делает, это воспринимает наследие, образовывается, воспитывается, вписывается в национальную культурную среду; второе – человек от творчества восприятия готового, созданного поколениями предков, постепенно переходит к творчеству воспроизводства культурных ценностей. Отдельный человек или целое поколение, не внесшее в урну вечных достижений культуры своего

драгоценного «камешка», достойного вклада, считай, прожгло свою жизнь, не потрудилось оправдать её.

Национальная культура расширяет для человека территорию жизни, защищает его от разрушения и погибели. Она делает человека свободным и приводит его к осознанию границ свободы. Человеческая свобода возрастает не иначе как через расширение возможностей личности, совершенствования соответствующих её природе качеств. Человек совершенствуется в культурной деятельности. Согласно Н.Я. Данилевскому, культурная деятельность развивается на четырёх основных направлениях («общих разрядах»), не заменимых одно другим. К первому разряду относится религиозная деятельность, в процессе которой формируется «понятие человека о судьбах своих как нравственного неделимого в отношении к общим судьбам человечества и Вселенной». Религия является источником народного мировоззрения, но не как теоретическое знание, а как твёрдая вера, составляющая живую основу всей нравственной деятельности. Второй разряд – научная, художественная, промышленно-техническая деятельность; третий – политическая, «объемлющая собой отношения людей между собой как членов одного народного целого» и отношение этого целого к другим народам. И ещё один, четвёртый разряд культурной деятельности – деятельность социальноэкономическая.

Каждый народ и отдельный человек отличается от другого особыми талантами, которые он лучше других реализует в каком-то разряде культурной деятельности. Особым религиозным талантом наделяют древних евреев до Голгофской трагедии; греки остались непревзойденными в искусстве, римляне дали непререкаемое римское право. Западноевропейские народы успешно трудились во всех разрядах культурной деятельности. Однако если в промышленно-технической и научной сферах им нет равных, то в искусстве они уступают древним грекам в отношении совершенства, хотя круг тем и жанров у них значительно шире. Надо, конечно, сказать, что понародное распределение талантов неокончательно. В последние годы вышли серьёзные научные книги Н.Н. Вашкевича, Ю.Д. Петухова, О.А. Платонова и других авторов, в которых опровергается, например, особая религиозная талантливость евреев и другие привычные исторические и культурные представления.

Культурно-исторические типы, по Н.Я. Данилевскому, могут быть одноосновными (у древних евреев, греков, римлян), двух-трёхосновными – у славян. Славяне продемонстрировали и возможности подняться на вершину совершенства во всех четырёх разрядах культурной деятельности, то есть дать миру самый гармонически развитый тип культуры. Но славянам ещё лишь предстоит эта великая мировая задача. Потенции, несомненно, у славян огромные, реализованные на всех направлениях культурной деятельности образцы полны великолепия, однако мессианский успех возможен при стечении многих внешних и внутренних обстоятельств. Слишком тернист исторический путь славянских народов, и особенно трагична судьба главного из них народа – русского.

Человек конкретной национальной культуры (культурно-исторического типа) является её живым «наглядным пособием», образцом, в котором фокусируются все его достоинства и слабости.

Народная традиционная культура. Чем была жива и крепка народная Россия да переворота 1917 года и даже после него? Её устои зиждились на вековечных связях с древними, обожествлявшими природу пращурами, на бесконечной преемственности духа поколений народа-богатыря и народа-пахаря. Могучее русское слово, запечатлённое в сказаниях, песнях, пословицах, поверьях обеспечивает поруку поколений и, прежде всего, крестьянских поколений.

За годы большевистской власти русское крестьянство растерзано, русская деревня – делатель народа – искалечена и в большей части сознательно выморена. Она же – деревня – хранитель сокровищ народной традиционной культуры, воспроизводитель трудовой и бытовой культуры русского народа. Народная культура почти полностью утратила почву своего бытования. Однако вопреки страшным и долгим экспериментам «культурной революции», современному, уже «демократическому» урагану человеконенавистнической «массовой культуры» в жизни современного горемыкающего крестьянина ещё проглядывает, хотя всё реже и реже, неумирающая старина стародавняя. Непогибшее в почти вековой смуте питает надежду на возрождение традиционной культуры, всей русской жизни. Русский человек ещё справляет народные праздники, украшает свой дом искусной резьбой, выделывает красивыми бытовые предметы, старостильные игрушки. Русский человек ещё поёт, играет и пляшет, хотя, к сожалению, чаще на сцене и для сцены, а не в живом народном быту. Всё это исчезает на глазах живущих поколений, ибо нет нелукавого государственного попечения о народной культуре, скорее, наоборот. Но возрождение – это не предмет одних только научных конференций, не один лишь хлеб тех, кто печётся о возрождении по службе. Это дело всенародное, и сознательное, и стихийное. Это дело государственной политики, СМИ, системы образования. А ещё раньше – семейное. Национальное самосознание русского народа медленно, но просыпается. Великий духовник и государственник современной России митрополит Иоанн (Снычёв) писал: «Взрыв национализма на территории разрушенного СССР, вызванный неудержимым стремлением народов к восстановлению своей культуры и религиозной самобытности, зримо подтвердил первичность этих факторов по сравнению со всеми иными: политическими, экономическими и им подобными». Чужая песня, речь, музыка дробит народ, разъединяет его. В неродной культурной среде увядают лучшие способности и таланты человека.

В настоящее время встаёт важнейшая из национальных проблем – экология русской культуры. Слишком долго «учёная» культура игнорировала, принижала «неучёную», народную традиционную. Их же единство, вторичность «учёной» делают культуру живым организмом. Без возрождения народной традиционной культуры экология культуры немыслима. Правда, само реальное возрождение – проблема сложная. Что возрождать? Для кого возрождать? Ясно, что музейные, археологические подходы к возрождению нереальны и заведомо ошибочны.

Необходима стилизация, адаптация непреходящих ценностей к условиям времени.

Элитарная культура. Слово «элита» – французское и обозначает лучшее, отборное, избранное. Распространённые выражения «верхушка общества», «избранное общество» применяются к любому обществу, разве что кроме первобытно-общинного. Всюду – в социальной структуре, в отдельном классе или слое, в вузе или школе есть лучшие группы, представители, отборные специалисты и их, безусловно, намного меньше, чем всех остальных. Чем совершеннее человеческие качества, тем меньше их носителей, тем реже они встречаются.

Элитарная культура – культура особого слоя общества, наиболее способного к духовной деятельности, располагающего высокими нравственными и эстетическими качествами. Этот слой и обеспечивает совершенствование жизни общества и требует для себя привилегированного положения. Философы и культурологи разделяют общество в отношении духовного потенциала на части: на «людей гения», способных к эстетическому созерцанию и художественной деятельности, и «людей пользы», способных только к практической, утилитарной деятельности (А. Шопенгауэр). Элитарная концепция Ф. Ницше проявляется в идее «сверхчеловека», обладавшего неповторимым эстетическим восприятием.

Искусство, которое ранее было обращено к массам, Х. Ортега-и-Гассет назвал старым. Новое, по его мнению, должно быть достоянием элиты, массе – непонятным, непопулярным. Новое искусство дегуманизированное и отчуждает людей от реальной жизни. Основой искусства XX века и стала дегуманизация, расчеловечивание, обращённость его к избранному кругу творцов, знатоков, подлинных ценителей.

В России на рубеже XIX – XX веков типичным проявлением элитарной культуры была теория и практика «чистого искусства», вариант – « искусства для искусства». Личность творца в духе культурологической концепции Ф. Ницше абсолютизировалась. Представители западноевропейского модернизма и постмодернизма также разделяли подобные идеи.

Объективное положение элитарной культуры во всём организме культуры именно живое, а не механическое. Все пласты культуры благотворно представлять как органическое, живое единство, пласты взаимопитающие друг друга, животворно сосуществующие. Древо здоровой культуры прочно укоренено в народной традиционной культуре, могуче разветвлено, благоуханно цветёт. Такова принципиальная модель любой национальной культуры. Общество иерархично, имеет социальную (сословную) структуру и некую качественную вертикаль приобщения социальных слоёв (сословий) к культуре.

Однако при более подробном анализе культурной жизни общества мы увидим, единое «древо здоровой культуры» есть двуединство «высокой» и «низкой» культур. Носители первой – элита, высшие слои, второй – народные массы. Иногда говорят о культуре с большой буквы и о культуре – с малой. «Низы» не всегда подражают «верхам»; в поры смут и революций «низы» громят элитарную культуру и её носителей. Все революции резко понижают

уровень культуры. «Верхи» предпринимают меры, чтобы отгородиться от «низов», защитить свои культурные ценности. Иногда эти меры доходят до абсурда: так, русское дворянство изобрело салонный язык, более того, перешло на французский язык. Это создавало дополнительные условия для конфронтации частей одного народа.

Подобного рода примеры в истории отыскать нетрудно. В Месопотамии государственные чиновники и жрецы использовали шумерский язык, переставший быть языком народа, еще почти тысячу лет. В Древнем Риме фактически было два латинских языка: одним, изысканным пользовались писатели и сенаторы, другим, грубым – простонародье, чернь.

Сообщества учёных, врачей, юристов, философов, богословов в католических странах вместо национальных языков пользовались латынью. И всё-таки надо помнить, что существует принципиально одно древо национальной культуры. И двуединство его – явление органическое.

Массовая культура. Масскульт. Культура – единый живой организм. Есть в нём своя качественная вертикаль, на которой расположены ценности, от простых и даже примитивных в основании, до самых совершенных и сложных на вершине. В культурологии была попытка развести два понятия «культура масс» и «массовая культура», принципиально различая их по содержанию. Под культурой масс понимался уровень приобщения к национальной – духовной, научной, эстетической, материальной – культуре. Процесс приобщения по шкале сложности происходит и в среде «учёной» и «неучёной» народной традиционной культуры. Та и другая и составляют живой организм национальной культуры, эколого-культурное единство.

«Массовая культура», или «масскульт», есть искусственная конструкция, и состоит она из искусственных элементов. Это значит, прежде всего, что «масскульт» создан не из национальных источников, он вненационален. Это «изделие» если не создавалось самими спецслужбами Запада, то уж, несомненно, создание его вдохновлялось и стимулировалось ими. Первое, что теперь уже рассмотрели в «масскульте», так это то, что он – не безобидное развлечение, мода; скоро или нескоро увидели, «масскульт» – подделка, примитивы, суррогаты, и они буквально затопили культурное пространство. Его «ценности» пронизали политику и идеологию, религию и науку и, конечно же, больше всего искусство. Основная жертва «масскульта» – подростки и молодёжь. Последствия его воздействия – примитивный, грубый и пошлый образ жизни, снижение уровня физического и нравственного здоровья. И пусть нас не смущают «теории», согласно которым мы можем быть зачислены в число отсталых, «несовременных» людей. «Масскульт» – это неопознанное оружие. Неслучайно не у нас, а на самó м благословенном Западе – родине «масскульта» – трезвые люди первыми заговорили о «культурной войне» (министр культуры Франции Анри Гобар, 1979), «культурном колониализме», «культурной агрессии». Теперь и в России прижились понятия «культурная интервенция», «американская культура», «колониальная музыка». «Масскульт» («стандартная культура»), насаждаемый в странах мира и в России определёнными силами и центрами, был назван

наиболее опасной формой вмешательства во внутренние дела (министр культуры Франции Ж. Ланг, 1982 г.).

В начале 1990-х годов в России было прекращено финансирование национальной культуры. Началось разрушение жизненно необходимых для интеграции любого благоденствующего государства отраслей культуры – театра, музыки, кино и других. Рассеивается, опускается на дно существования слой выдающихся культурных деятелей. За короткое время в России была сформирована чуждая культурная среда. Свобода слова, замена привычных идеологических форм преимущественно американским образом жизни, торжество культурных фикций заполонили просторы страны. В Россию вступил Д-маркетинг – глобальная система распространения наркотиков (Д – drug, наркотик). Основное содержание новейшей культуры России свелось к маркетингу наркотиков и идеологического распада. Сексуальная революция, мода, ставка на девиантность, отклонение от оправданных опытом многих поколений норм, противопоставление детей и молодёжи обществу и т. д. – всё это элементы технологии расчеловечивания человека, моделирования его поведения по вектору деградации и гибели. Запускается маховик невещественной наркотизации молодёжи. Рок-музыка способствует выработке внутренних наркотиков – эндорфинов. Далее понадобятся экзорфины – внешние наркотики.

Термин «музыкайф» запущен со знанием дела. «Rосk – sex – drug – suicid»

– вот она логическая цепочка и целевая установка новых культуроносителей. Инфернальный вал рок-музыки, разрушающий человека и среду его

обитания, «красивая жизнь», «секс-шоу», шоу с глумлением над основами духовности и морали, детективы, героизация негодяев и насильников и душещипательные оглупляющие сериалы по ТВ – вот он, «масскульт» в ярких примерах. Поле же его более широкое: сегодня уже можно говорить о «масскульт»-политике, «масскульт»-образовании и т. п.

Развитие электронных средств массовой информации сделало «масскульт» ещё одной и, пожалуй, важнейшей глобальной проблемой. Телевидение, компьютер, интернет – слегка прикрытые утилитарными соображениями личины свирепых разбойников, крадущих прежде всего наше будущее – детство и юношество, готовя из них интеллектуально и морально слабую, грубую массу, легко манипулируемый потребительский сброд.

Сегодня мы, боясь воров и бандитов, зарешёчиваем окна квартир, отгораживаемся от социума стальными дверями, но через ТВ, компьютер без спроса и стука в наш дом врываются бандиты, проститутки, моральные извращенцы и заставляют нас переживать их «чувства», мыслить их «мыслями». ТВ унифицирует и до примитива упрощает людей, рассеивает внимание и жизненные силы, расхищает живое человеческое время. Мы, и приватизировав советские квартиры, с ТВ лишаемся дома, делаемся бездомными, подвидом каких-то «бомжей».

«Масскульт» – наше национальное бедствие. Одна субботняя школьная дискотека сводит к нулю все недельные усилия школьных гуманитариев. То же делает и вузовская дискотека. Очень многие наши люди не видят в плотной сети дискотек угрозы национальной безопасности и потому не помышляют о мерах