Глава 5

Риск

153

одним знаком, что ее время ушло. Я сомневаюсь, что Рико - такой уж «использованный» материал, как он ду­мал. Я знаю, что и Роза не была такой, коли ей удалось выжить там, где увольняли молодых сотрудников. Но оба они, подвергшись испытанию, боятся того, что их прошлый опыт будет не в счет.

Новый порядок не считает, что простое течение времени, необходимое для аккумулирования умения, может обеспечить человеку необходимые положение и права - сами по себе ценности и ценности в матери­альном смысле. Этот новый порядок рассматривает претензии на признание, основанные на течении вре­мени, как еще один лик зла старой бюрократической системы, при которой права старшинства «заморажива­ли» развитие организации. Этот режим фокусируется на немедленной способности.

Гибкая корпоративная практика, также, как и совре­менная правительственная политика в области труда в Англии и Соединенных Штатах, исходят из того, что быстрая замена навыков и умений работников должна быть нормой. Исторически же развенчание людей со «старыми» навыками и умениями обычно происходило медленно. Требовалось минимум два поколения, чтобы заменить основные приемы мастерства, например, ткацкого, в конце XVIII века, или ввести технологиче­ские изменения на фабрике «Форда» в Хайленд Парк, на что потребовалось почти 30 лет в начале XX века. Воз-

можно, кого-то это удивит, но сегодня при многих про­изводственных и офисных переменах скорость самих технологических изменений все еще относительно не­велика, как это и фиксируют многие промышленные социологи. Институтам и организациям требуется дли­тельное время, чтобы переварить технологии, которые они поглощают⁸⁰. Время необходимо и на то, чтобы разработать и освоить новые умения и навыки; тот, кто только прочитал книгу о столярном мастерстве, еще не столяр.

Временные рамки риска предлагают мало личност­ного комфорта, вопреки всем этим долгосрочным историческим трендам. Действительно, личностная тревога и страх, связанные со временем, глубинно пе­реплетены с этим новым капитализмом. Автор статьи в «Нью-Йорк Тайме» недавно заявил, что «боязнь за рабо­ту проникает везде, вызывая сомнение в собственной ценности, расщепляя семьи, фрагментируя общины, из­меняя саму «химию» рабочих мест»⁸¹. Многие экономи­сты отнеслись к этому положению, как к чепухе; факты создания рабочих мест при неолиберальном порядке, казалось бы, доказывают, что это утверждение является очевидно ложным. Тем не менее автор статьи совер­шенно точно использовал слово «боязнь». Боязнь - это тревожное ожидание того, что может произойти. Бо­язнь создается самим психологическим климатом, где делается акцент на постоянном риске, и эта боязнь уси-

154

Глава 5

Риск

155

ливается, если прошлый опыт больше не считается про­водником в настоящее.

Если бы отрицание нашего опыта было просто на­вязанным сверху предрассудком, все мы, люди среднего возраста, были бы просто жертвами организационного культа молодости. Но на самом деле боязнь течения времени глубоко сидит в нас. Течение лет, кажется, вы­холащивает все в нас. Наш опыт кажется постыдным цитированием самих себя. Такие представления под­вергают наше чувство самооценки риску скорее из-за самого неизбежного течения лет, чем из-за решения сыграть в азартную игру.

Вернувшись в «Форель», Роза вновь обрела уверен­ность в себе. Она опять контролировала ситуацию, по­ка не умерла от рака легких. «Я полагаю, что это было ошибкой, - как-то сказала она мне о своем переходе в центр города, когда мы сидели с ней, потягивая виски и куря сигареты, - но я должна была это сделать».