Конец индустриализма?

Развитие техники привело к прогрессирующему вытеснению физического труда из промышленности и сельского хозяйства. К концу XX века в сельском, лесном и рыбном хозяйстве экономически развитых стран осталось работать не более 10% занятых в национальном хозяйстве (в среднем 5—7%) и около 10% ВВП. Труд работников сельского хозяйства в высокой степени механизирован, широкое применение имеют автоматизированные системы и компьютеры. В промышленности и строительстве занято не более 25% и производится не более 33% ВВП. Более же 65% занятых трудятся в сфере разнообразных услуг: информационных, деловых, социальных, бытовых, туризме и индустрии развлечений. Здесь производится от 55 до 65% ВВП.

Это позволило сделать вывод о завершении индустриального этапа в развитии западных стран: США, Великобритании, Франции, Германии, Японии, Швеции, Норвегии, Швейцарии, Голландии, Бельгии, Австрии, Израиля и др.

Но сокращению числа и доли занятых в промышленности этих стран способствовал также перенос производственных мощностей, особенно “экологически сомнительных”, в такие страны со средним уровнем экономического развития и относительно дешевой рабочей силой, как: Турция, Южная Корея, Индонезия, Бразилия, Мексика, Таиланд.

Страны Латинской Америки, Восточной Европы и Россия находятся на этапе перехода к постиндустриальной структуре производства и занятости.

Огромные Китай и Индия лишь недавно вступили в стадию зрелого индустриализма, а большинство африканских стран ее еще достигли. Поэтому говорить о завершении индустриального этапа в рамках всего человечества пока еще очень рано.

Индустрией становится мода

Портные всегда считались квалифицированными ремесленниками. Но начиная с издания в конце XVIII века первого журнала мод, создание одежды постепенно становится больше, чем просто ремеслом,

Законодателями моды по-прежнему оставались европейские королевские дома, чьи официальные поставщики, представлявшие из себя как отдельных мастеров (кутюрье), так и целые фирмы (например, “Фаберже”), набирали все большую силу.

В конце XIX века большое влияние на моду стали оказывать отдельные знаменитые личности: светские львы и львицы, актрисы, певицы, танцовщицы, куртизанки и т. д. и т.п.

В начале XX века на смену королевским домам как законодателям моды приходят профессиональные дома мод, становление которых связано с именем прекрасной француженки Коко Шанель, которая произвела революцию как в женском костюме, так и в организации “модной” индустрии. Она окончательно ликвидировала корсеты и нижние юбки, решительно укоротила платья и ввела в женский наряд все самые практичные элементы мужского костюма (пиджаки, брюки, жилеты, сорочки), сделав его максимально простым и удобным.

Именно эта простота кроя, при существенном сокращении расхода материала, позволила поставить производство одежды “на поток” и сделать покупку готового платья нормой, доступной абсолютному большинству людей.

Современная индустрия моды представляет собой трехступенчатую систему. На вершине пирамиды находятся несколько десятков кутюрье, которые возглавляют дома высокой моды или являются их официальными представителями.

Эти кутюрье несколько раз в год представляют коллекции “от кутюр”, где все изготавливается вручную и в единственном экземпляре — Балансиага, Живанши, Пако Рабан, Юдашкин и т. д. Деятельность большинства домов убыточна, и они держатся на плаву только благодаря “сдаче в аренду” парфюмерным, ювелирным, табачным и прочим высокодоходным компаниям смежных областей своего имени.

Далее идут фирмы, специализирующиеся на изготовлении готовой одежды в основном определенного направления — спортивной, деловой, джинсовой и т. д. Возглавляют или просто работают в них модельеры высокого класса, регулярно раскручивающие свои имена показами одежды класса “прет-а-порте” (готовое платье) — “Рокко Барокко”, “Келвин Кляйн”, “Том Клайм” и т. п. Доходы этих компаний, не столь уж и высокие, обеспечиваются за счет низкой эластичности спроса, обеспечивающей высокую норму прибыли — до 200% к базовым издержкам.

В основании же пирамиды находятся обычные фабрики, выпускающие крупные партии недорогой одежды, рассчитанной на массового потребителя. Норма прибыли здесь весьма, невысока — как правило, не более 25%, но за счет гигантского оборота масса прибыли исчисляется миллиардами долларов.

Люди, так или иначе занятые пошивом одежды и изготовлением аксессуаров, составляют весьма незначительную часть (10—15%) от общего количества занятых в индустрии моды. Остальные — журналисты, фотографы, модели, визажисты, реквизиторы, имиджмейкеры, исследователи спроса и вкусов потребителей, бухгалтеры и экономисты “лишь” способствуют продвижению товара от продавца к покупателю.