материалы уп Облизов / Статьи тексты / Национальные особенности команд

Национальные особенности построения команд

Многочисленные сравнительные исследования различных бизнес-культур показывают, что одним из важнейших парамет­ров национальной культуры является преобладание либо инди­видуализма, либо групповой ориентации. Кроме того, проис­хождение индивидуализма и его проявления могут очень суще­ственно различаться в разных бизнес-культурах. Это означает, что приемы построения команд должны учитывать эту специ­фику: японцы — люди с ярко выраженной групповой ориента­цией, и прививать им навыки работы в команде просто нет нужды. В то время как американцам, характеризующимся наи­высшим уровнем индивидуализма, явно необходимы навыки командообразования.

Не случайно поэтому, что основные методы построения команд выработаны американскими специалистами. Разделяя широко распространенный миф о том, что русские — «коллек­тивисты», американские преподаватели очень часто терпят в России фиаско, пытаясь применить эффективные в США мето­ды командообразования. Причина одна — они не учитывают специфическую психологию российского работника. Об этой специфике дает представление беседа корреспондента журнала «Эксперт» и А.И. Наумова, заместителя директора школы бизнеса МГУ: «Отношение к работе — индивидуализм и работа в группе»

________________________________________________________________

«Эксперт»: Иные руководители, может, и рады были бы смотреть на подчиненных как на партнеров, но те не всегда готовы к этому. Как гово­рят менеджеры по персоналу, люди приходят в организацию и быстро начинают «грести под себя».

А.Н.: Это отчасти естественно, ведь у нас и руки так устроены, что легче «к себе», чем «от себя».-А если посмотреть на россиянина, откуда он вырос, то у Ключевского находим: Ростово-Суздальская Русь — это индивидуальное крестьянское хозяйство, заброшенное в лесу. Значит, если брать историю, не верьте тому, кто сказал, что мы коллективисты изначально. Изначально-то мы совсем другие, и наши правители знали это и этого боялись, искали способ свести нас в группу силой, не понимая того, что любое насилие будет порождать экстремальный индивидуализм. И здесь мы видим разницу между американским индивидуализмом и российским.

Если первый — это поиск свободы, то второй — это поиск воли. Это разные вещи. В первом случае вы как индивидуалист уважаете другое частное лицо. Воля же как раз связана с нарушением частного права другого человека, игнорированием его индивидуализма. Ведь в наших организаци­ях любой работник мог распахнуть дверь директора, вывалить ему свои чертежи и сказать: «Я — Кулибин», хотя у директора голова болела со­всем о других проблемах. А директор приходил в цех и отменял приказ начальника цеха, даже не информируя его об этом, — это тоже воля. И то, о чем говорят менеджеры по персоналу, свидетельствует, что этот элемент культуры у нас сильно сохранился. Видимо, наш индивидуализм имеет другую природу и связан с отсутствием правильного понимания независимости. Не случайно в ответах на вопрос: «Следует ли избегать зави­симости от других?» — русские набрали 3,98, а американцы— 2,15 из 5 возможных пунктов. То есть настолько россиянин голоден по независимо­сти, так долго, столетиями его не видели как человека, что воля для него слаще свободы.

«Эксперт»: Возможно, это вызвано преобладанием в русском харак­тере эмоционального начала над рациональным, что тоже давно подме­чено исследователями?

А.Н.: Да, воля имеет более эмоциональное напало, а свобода — рациональное, и - это тоже разница двух культур. Так что если вы хотите предоставить работникам свободу, то необходимо учитывать эту разницу. Ведь свобода - это колоссальная ответственность, вы добровольно надеваете на себя наручники. С другой стороны, дала ли воля результат Пугачеву, Разину, Ивану Грозному, Сталину? Пока результат у нас пониже, чем скажем, в западных странах. Значит, надо с этим элементом культуры что-то делать, так как он в современную внешнюю среду, мировое, сообщество не вписывается. Может Быть, он национальный, да, конечно, воля — это чисто русское слово, в английском языке эквивалента нет, и нам это нравится. Но если мы хотим жить лучше, может быть, надо рационализировать свой индивидуализм, а не строить его только на эмоциях.

«Эксперт»: Как же при таком экстремальном индивидуализме русские уживались и уживаются друг с другом в коллективе, группе?

А.Н.: Посмотрим по результатам нашего исследования, что у рус­ских больше всего разошлось с американцами. Россияне считают, что группа является наиболее важной частью организации, американцы счи­тают, что индивид. То есть россияне понимают, что с группой считаются, что она может заставить руководителя что-то изменить. И это понятно: для россиянина группа всегда была очень важна, как для черепахи пан­цирь - для защиты от безответственности и безнравственности власти, Сейчас, когда человек приходит в фирму или банк и его направляют в какое-то подразделение, надо посмотреть, видит ли он в группе защиту или идет в нее как в команду, как в западных организациях. Руководитель должен проследить, чтобы у нового работника с этой группой не возник­ло конфликта. В двух-трех крупных организациях, с которыми мы работа­ли, такие конфликты уже назревали, то есть люди этой «скорлупой» уже начинали себя огораживать. И появлялась целая гроздь таких огорожен­ных ячеек.

«Эксперт»: А чем она плоха?

А.Н.: Дело в том, что, в отличие, от западной TEAM, у нас работа в группе плохо структурирована, плохо расписаны обязанности и функции каждого работника. Еще в конце прошлого века Александр Энгельгардт отмечал, что русские в принципе любят работать вместе, но не любят огульного подходах ним во время работы и предпочитают, чтобы их воз­награждали индивидуально. И наши исследования показали: русские опа­саются, что при групповой работе кто-то прокатится зайцем за их счет. Этот, страх проявляется у нас сильнее, чем у американцев.

Кроме того, у американцев, в силу опять же большей структуриро­ванности, формализованности заданий, оценки каждого отдельного ра­ботника, можно быстро выявить индивида, который плохо что-то делал, и не иметь с ним дело. То есть в основе — индивидуальное задание и ин­дивидуальная ответственность. И это дает возможность людям работать в группе более эффективно. В России в группу бросили задание, и там на­чинают между собой разбираться, но это несовременный подход. Хотя сам принцип работы в группе сегодня наиболее эффективен.

«Эксперт»: Есть ли еще способы культивирования чувства ответ­ственности у подчиненных?

А.Н.: Это связано с участием в управлении — одной из модных за­падных штучек, которая к нам была занесена. Речь идет о том, что руко­водитель должен уметь делиться своим успехом, и, чем лучше он умеет это делать, тем больше шанс, что люди будут работать, лучше, «пойдут за ним. Участие в управлении невозможно без взятия на себя определенных обяза­тельств и ответственности отдельными работниками, и это - работа прежде всего в интересах организации в целом, а не в своих личных ин­тересах.

Так вот, оказалось, что у россиян коэффициент участия в управ­лении тоже выше, чем у американцев: соответственно 3,2 и 2,3. Для нас, специалистов, это было удивительно. Как же так, ведь в России власть никогда не баловала людей участием в управлении и обращалась к ним только в моменты кризиса, вспомните последний эпизод — ок­тябрь 1993 г. Хотелось понять, о чем идет речь, тем более что российская модель управления отличается гораздо большей централизацией власти.

Оказалось, что у нас под участием в управлении понимают другое: человек пытается пролезть наверх и дать какие-то предложения, но не собираясь брать на себя ответственность за реализацию проекта или хотя бы его части. У американцев - наоборот, преобладает желание взять на себя ответственность.

Источник: Отрывок из статьи: Краснова В. Второе пришествие Мичурина, или Ветхий и Новый завет российского бизнеса // Эксперт, 1995, №• 10, с. 28-29.