Для выступления на семинаре Левича
Лепилин с.В.
Время и рациональность.
О возможности самореферентной системы как основы бытия
В качестве примера того, как философские проблемы времени могут получить новое освещение при использовании контекста междисциплинарных исследований, коснусь вопроса о соотношении времени и рациональности. Однако это вопрос имеет реальный смысл только в том случае, если его рассматривать в рамках каких-либо определенных моделей времени, ибо интуитивные представления о времени слишком многообразны, расплывчаты и туманны. В этой связи обратимся к моделированию времени в информатике, физике и логике. Этот аспект затрагивался мною в книге (Л. Н. Любинская, С. В. Лепилин «Философские проблемы времени в контексте междисциплинарных исследований» М., 2002, 304с., гл. 14).
Приведу ряд аргументов в пользу предположения о том, что результаты такого моделирования позволяют всерьез говорить о компьютерной, точнее информационной природе времени и бытия.
Это предположение выдвинуто на основе рассмотрения трех концепций по проблеме времени, возникших в современной информатике, физике и логике, представляющих собой достаточно разные области научных исследований. В качестве предмета анализа взяты компьютерная негеометрическая модель времени (Анисов А.М. Время и компьютер. Негеометрический образ времени. М.: Наука, 1991), клеточно-автоматная модель реальности (Беркович С.Я. Клеточные автоматы как модель реальности: поиски новых представлений физических и информационных процессов. М.: Изд-во МГУ, 1993) и концепция времени в кенограмматической логике Г. Гюнтера (Любинская Л.Н., Лепилин С.В. Философские проблемы времени в контексте междисциплинарных исследований. М.: Прогресс-Традиция, 2002.
Вместе с тем, мы осознаем, что наши сегодняшние рассуждения о реальности, времени, информации и рациональности построены гл. о. на методе аналогии, т.е. носят принципиально вероятностный и предварительный характер. Однако как в свое время плодотворным были механические аналогии, так в сегодняшних условиях они неизбежно должны уступить место аналогиям компьютерно-информационным, распространяемым не только на т. н. человекоразмерные объекты, но и на объекты, которые принято называть естественными. Рассмотрим эти вопросы более детально.
1. О концепции Гюнтера
Важным элементом классического рационализма, как известно, является логика Аристотеля. Известны ли в ней особенности или проблемы, связанные с описанием времени? Уже Аристотель обратил внимание, что один из наиболее фундаментальных законов его логики –закон исключенного третьего – неприменим при построении высказываний, касающихся событий будущего:все суждения о прошлом сейчас истинны или ложны, тогда как некоторыесуждения о будущем сейчас ни истинны, ни ложны. Помимо этого,утверждения о будущем по своей логической форме являются общими, а о прошлом могут быть единичными. В этой связи некоторые исследователи говорят об определенныхлогических асимметриях, существующих в рассуждениях о прошлом и будущем. Отсюда иногда выводят даже онтологические различия между прошлым и будущим/реф. Стаценко, 2002/.
Г. Гюнтер, используя данное обстоятельство, критикует традиционную логику и онтологию за попытку элиминации времени и вводит для времени третий онтологический локус, т. е. приписывает времени отдельное бытие. Традиционная логика и онтология, утверждает Г. Гюнтер, не в состоянии разрешить проблему времени, поскольку логика имеет всего два значения истины – истина и ложь, а онтология – биполярную структуру – Бытие и отражающее Бытие Мышление (отсюда разделение на объективное и субъективное). Принцип философского монизма заставил греческих философов и ученых рассматривать в качестве имеющего предметное значение только объективное. Субъективное лишилось предметного значения, т. к. не оказалось предметов, которые оно могло бы обозначать. Опираясь на эту позицию, наука затем всячески пыталась исключить субъективное из своих теорий. Тем более, европейская философия и наука не признавали никакой третьей реальности. Однако время, как было установлено, не может быть однозначно отнесено ни к первому, ни ко второму. Поскольку же Время нельзя однозначно связать ни с Мышлением, ни с Бытием, оно двузначно. Приходилось «выдавливать» Время за пределы этих локусов. Не случайно, что несмотря на высокий авторитет Аристотеля, в основу европейского рационализма легло элейское понимание бытия, которое исключает время из сферы бытия.
Время оказалось «третьим лишним» ещё и потому, что в противоположность ограниченному бытию греков, оно не ограничено, т. е. не имеет ни начала, ни конца и, следовательно, как бы не подчиняется основной мудрости древних: благо ограничено, а зло безгранично. Элиминация времени позволила сильно упростить картину мира. Построенный на этой модели трактат Архимеда по статике оказался логически идеальным, но гораздо менее глубоким, чем не лишенная недостатков физика Аристотеля. Чтобы построить многозначную логику, учитывающую новую онтологию, включающую помимо материи и сознания также время (кенограмматическую логику), Г. Гюнтеру оказалось необходимым помимо указанных категорий включить в свою онтологию также понятие самореферентной системы.
Эта система должна не только отражать и осознавать бытие, но и быть способной различать наличное бытие и то, которое только ещё будет (т. к. закон исключенного третьего неприменим при построении утверждений, касающихся событий будущего), а также отличать сам мир от его субъективного образа и самого себя как творца этих образов. (Подобная система необходимо должна являться референтной по отношению к самой себе.) Очевидно, что эта система должна обладать самосознанием. Т.о. самореферентность, мышление, субъективность включают в себя не только момент фиксации образа, но и момент его продуцирования, а также акт выделения субъектом самого себя в акте саморефлексии.
Интересно, что и Аристотель, по сути, не мыслил время вне познающей и сознающей души или, говоря современным философским языком, без самореферентной системы. Эта мировая душа, как известно, была призвана у него осуществлять счет времени, созерцая круговое движение небесной сферы.
Бытие,по Гюнтеру, символизирует класс всехорто-объектов, имеющихединственное значение. Их значениями являются отдельно существующие предметы.Времяявляется одним изпсевдо-объектов, которые для своего обозначения требуютпары значений. Это понятия, отображающие не сами предметы, а их функциональные особенности или отношения между предметами.Псевдо-объектамиявляются объекты, которыене могут быть поняты без ссылок на другие объекты. Они описываютсясоотносительными понятиями: родители и дети, движение и покой, левое и правое. В самом деле, чем предмет «человек» отличается от предмета «родитель»? Это, по сути, один и тот же предмет: «родитель» – это функциональная особенность или отличительная черта, сторона, грань человека, точнее, это отношение определенного рода между вполне определенными людьми, а не отдельный предмет, существующий наряду и независимо от предмета, обозначаемого термином «человек». Это действительно псевдообъект, иботакого предмета в объективной действительности не существует. То, что Гюнтер назвал псевдообъектом, по-сути представляет собой аспект, сторону, свойство другого объекта или его отношение с другим объектом. Установлено, что всякое утверждение, касающееся такого рода объектов, может быть опровергнуто. Точнее, одному и тому же псевдо-объекту могут быть приписаны противоположные свойства.
Это означает, что проблема Времени не может быть разрешена, пока мы будем применять к ней логику двойных ценностей, т. е. черно-белую логику. Множество антиномий о пространстве, времени и движении в западной философии Г.Гюнтер считает следствием отсутствия должной структурной дифференциации внутри философской онтологии и логики.
Г. Гюнтер рассматривает время как особую реальность, для описания которой необходимо ввести понятие самореферентной системы, т. е. системы способной к рефлексии (и, следовательно, обладающей сознанием). Сам этот подход восходит еще к Аристотелю с его “нет числа без считающего” и Платону с его идеей творения времени Богом. Однако Г. Гюнтеру удалось показать ограниченность античного и ньютоновско-эйнштейновского понимания природы временной реальности, не сводимость времени ни к материи, ни к сознанию. Он отводит для описания времени отдельный локус, наряду с материей и сознанием.