4) Эпохами максимума диких оленей в тундровой зоне Евразии, поскольку по своим

физиологическим характеристикам дикие и домашние олени очень близки между собой.

Следовательно, в экологически благоприятные периоды создаются как бы естественные

предпосылки для развития оленеводства, поскольку уменьшается смертность оленей, улучшаются

их физическое состояние и темпы воспроизводства. Одновременно сокращается необходимость

забоя домашних животных для собственного потребления из-за обилия охотничьих ресурсов и

роста численности диких оленей. Однако возможность реализации благоприятных экологических

предпосылок определялась, естественно, динамикой социальных процессов.

И здесь, казалось бы, мы можем найти объяснение известным фактам социальной истории народов

Крайнего Севера. Действительно, первый известный период, экологически благоприятный для

оленеводства (конец XVI—первая половина XVII в.),— это время обострения социальной

обстановки на Севере, постоян-

151

ных войн, междоусобных конфликтов, интенсивных передвижений населения. Такие условия могут

бесспорно считаться социально неблагоприятными для зарождения крупностадного оленеводства.

Напротив, в следующий экологически благоприятный период, который можно считать в целом с

начала XVIII до середины XIX в., уже отчетливо проявлялось действие стимулирующих социально-

экономических факторов, связанных с укреплением государственной власти, развитием торговли на

Севере, ослаблением межплеменных конфликтов. Такие условия несомненно способствовали развитию

новых хозяйственных отношений, стабилизации и закреплению поголовья домашних оленей,

накоплению опыта новой формы жизнеобеспечения и использования территории.

Быстрый рост крупностадного оленеводства в тундрах Евразии в течение XVIII в. можно поэтому

считать результатом происходивших одновременно социально-экономических и экологических

изменений. Они и привели к развитию сходных процессов в разных, заведомо не связанных между

собой частях тундровой зоны Северной Евразии.

Каковы могли быть при этом «механизмы» столь быстрого увеличения численности домашних оленей

у ненцев и чукчей в XVIII в. или у других народов в XIX — начале XX в.? Социальные факторы этого

процесса уже не раз описывались в литературе. Поэтому я лишь перечислю главные из них: начало

социально-имущественного расслоения среди коренных жителей Севера, поддержанное, а местами и

стимулированное русской администрацией; распад прежних родовых коллективистских норм, а значит,

и возможность накопления крупных стад в руках отдельных хозяев; возросшие потребности

транспортного оленеводства и торговли; необходимость выплаты натуральных повинностей, активи-

зации пушного промысла, несения транспортной оленной службы по требованию русской

администрации и др.23 Примерно те же факторы называют зарубежные исследователи оленеводства у

скандинавских саамов, которое стало крупностадным также только в XVIII в. К ним в данном случае

добавляются отчуждение охотничьих угодий шведскими и норвежскими колонистами, быстрое

истребление дикого оленя в результате хищнической охоты и высокого налогообложения, влияние

интенсивного животноводства и наемного пастушества и др.24.

Не менее важны, видимо, были и чисто биологические механизмы прироста поголовья: резкое

улучшение условий летнего нагула и сокращение летней и зимней смертности домашних оленей, а

также црямое увеличение темпов прироста стада. Отмечено, что после благоприятного, значит —

сравнительно холодного и сырого лета у оленей лучше проходит гон, сокращается число яловых

важенок и даже приносят потомство самки-телята прошлого и текущего года рождения 25. Более

быстрый прирост и общее улучшение физического состояния оленей могли дополнительно

стимулировать стремление оленеводов к накоплению круп-

152

ных стад, превращению их в главное мерило богатства, социального престижа, а затем и важнейший

источник дохода.

Этнографические источники XVIII—XX вв. по народам тундровой зоны Евразии позволяют

проследить, как проходил этот переход от преимущественно промыслового природопользования с

транспортным мелкостадным оленеводством к продуктивному, крупностадному оленеводческому

жизнеобеспечению, рассмотренному в главе 3. Этот процесс был проиллюстрирован мной ранее на

примере европейских и западносибирских тундровых ненцев 26. Несмотря на известную локальную

специфику, в нем можно выделить ряд этапов, общих для большинства тундровых народов

Крайнего Севера.

Первый из них — начальный период аборигенного тундрового оленеводства начался с появления

домашних оленей в зоне тундры и длился до XVII—XVIII, а в некоторых районах — до XIX— начала