Принцип законности

В части 1 ст. 47 Конституции РФ впервые за историю развития российской государственности сформулирован принцип: "Никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом". Это право, широко известное на Западе как право на законного судью, на "своего" судью (например, ст. 101 Конституции ФРГ), ранее никогда не фигурировало в России даже в качестве постулата прав и свобод человека. Гражданский кодекс РФ, введенный в действие 1 января 1995 г., содержит специальную норму о судебной защите гражданских прав (ст. 11). В ней предусмотрено, что защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляют в соответствии с подведомственностью дел, установленной процессуальным законодательством, суды общей юрисдикции, арбитражные суды или третейские суды. Защита гражданских прав в суде является основным способом защиты⁴.

В статье 23 ГПК РФ перечислены категории гражданских дел, подсудных мировому судье (нормы этой статьи дублируются ст. 3 Федерального закона "О мировых судьях Российской Федерации)"; в ст. 24 - гражданские дела, подсудные районному суду; в ст. 25 - гражданские дела, подсудные военным судам и иным специализированным судам; в ст. 26 - гражданские дела, подсудные верховному суду республики, краевому, областному суду, суду города федерального значения, суду автономной области и суду автономного округа; в ст. 27 - гражданские дела, подсудные Верховному Суду РФ.

При объединении нескольких связанных между собой требований, изменении предмета иска или при предъявлении встречного иска, если новые требования становятся подсудными районному суду, а другие остаются подсудными мировому судье, все требования подлежат рассмотрению в районном суде. Если подсудность дела изменилась в ходе его рассмотрения у мирового судьи, мировой судья выносит определение о передаче дела в районный суд и соответственно передает его на рассмотрение в районный суд. Согласно ч. 4 ст. 23 ГПК РФ споры между мировым судьей и районным судом не допускаются.

Статья 29 ГПК РФ регламентирует правила подсудности по выбору истца, которые призваны облегчить гражданам доступ к правосудию и восстановить их нарушенные права. Например, согласно части 1 этой статьи иск к ответчику, место жительства которого неизвестно или который не имеет места жительства в Российской Федерации, может быть предъявлен в суд по месту нахождения его имущества или по его последнему известному месту жительства в Российской Федерации. Отсутствие подобной нормы полностью лишило бы граждан, чье право нарушено лицом, впоследствии скрывшимся в неизвестном направлении, требовать возмещения причиненного вреда (восстановления нарушенного права). В части 3 определены особенности правового режима в отношении института семьи (материнства и детства): иски о взыскании алиментов и об установлении отцовства могут быть предъявлены истцом также в суд по месту его жительства. Данная норма обеспечивает для истца доступность правосудия и право выбора (мать, например, может подать заявление о вынесении судебного приказа о взыскании алиментов с отца в суд по своему месту жительства или по месту жительства отца). В части 7 отражен особенный (льготный) режим подсудности: иски о защите прав потребителей могут быть предъявлены также в суд по месту жительства или месту пребывания истца либо по месту заключения или месту исполнения договора.

Статья 30 ГПК РФ определяет исключительную подсудность. Иски о правах на земельные участки, участки недр, обособленные водные объекты, леса, многолетние насаждения, здания, в том числе жилые и нежилые помещения, строения, сооружения, другие объекты, прочно связанные с землей, а также об освобождении имущества от ареста предъявляются в суд по месту нахождения этих объектов или арестованного имущества. Иски кредиторов наследодателя, предъявляемые до принятия наследства наследниками, подсудны суду по месту открытия наследства. Столь детальное регулирование вопросов подсудности весьма важно, ибо отражает особенности того или иного института права, тем самым, делая судебную защиту доступной применительно к конкретным правовым отношениям.

Статья 31 ГПК РФ регулирует подсудность нескольких связанных между собой дел. Иск к нескольким ответчикам, проживающим или находящимся в разных местах, предъявляется в суд по месту жительства или по месту нахождения одного из ответчиков по выбору истца. Гражданский иск, вытекающий из уголовного дела, если он не был предъявлен или не был разрешен при производстве уголовного дела, предъявляется для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства по правилам подсудности, установленным ГПК РФ. Согласно ст. 32 ГПК РФ стороны могут по соглашению между собой изменить территориальную подсудность для данного дела до принятия его судом к своему производству (договорная подсудность). Однако, заметим, уже принятое судом к производству дело может быть передано в другой суд в случае, если стороны заявили ходатайства о рассмотрении дела по месту нахождения большинства доказательств (п. 2 ч. 2 ст. 33 ГПК РФ). В соответствии со ст. 33 ГПК РФ дело, принятое судом к своему производству с соблюдением правил подсудности, должно быть разрешено им по существу, хотя бы в дальнейшем оно станет подсудным другому суду. Свое толкование конституционная норма ч. 1 ст. 47 получила в судебной практике, в частности в определении Судебной коллегии Верховного Суда РФ от 24 августа 2000 г. "Прекращение производства по делу за неподведомственностью суду общей юрисдикции спора о взыскании заработной платы с предприятия, в отношении которого открыто конкурсное производство, признано неправильным".

Право на обращение в суд (право на предъявление иска) может быть реализовано только при наличии определенных, предусмотренных гражданским процессуальным законодательством условий. Среди них: подсудность дела данному суду, дееспособность истца, наличие у представителя истца надлежащим образом оформленных полномочий, должным образом составленное заявление (исковое требование), уплата в указанных законом случаях государственной пошлины. Если перечисленные условия соблюдены, суд обязан принять к рассмотрению исковое заявление гражданина. Отказ в принятии иска может последовать только при обнаружении ряда процедурных факторов, делающих невозможным исковое производство. Например, дело вообще неподведомственно суду, отсутствует требуемое законом предварительное внесудебное рассмотрение дела, имеется вступившее в законную силу решение суда по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям. Эти правила в своей совокупности устанавливают тот процессуальный порядок, в рамках которого любое заинтересованное лицо вправе обратиться в суд за защитой нарушенного (оспариваемого) права или охраняемого законом интереса.

Согласно ст. 18 Конституции РФ "Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими и обеспечиваются правосудием". Признание правомерным поведения, непосредственно определяемого конституционными правами и свободами, не означает, что законы и акты, издаваемые с целью их обеспечения, не нужны. Во многих статьях главы 2 Конституции РФ прямо предусматривается необходимость издания федеральных конституционных и федеральных законов (ст. 24, 25, 29, 36, 37, 39 и др.). Законы, а также действия государственных органов определяются "смыслом" и "содержанием" непосредственно указанных в Конституции РФ норм.

Важным для определения фактической роли судебной системы как таковой является вопрос судебного применения Конституции, а именно: в какой мере прямое применение Конституции распространяется на все ее нормы? ⁵Конституционные положения о прямом действии Основного закона страны закрепляются в ст. 15 главы 1 - "Основы конституционного строя. " Получается, что с формально-юридической стороны положение о прямом действии составляет базовую норму Конституции РФ и российского конституционного права в целом. Однако формально-юридическая сторона вопроса может вступать в противоречие с возможностями и потребностями правоприменительной деятельности, которую осуществляют различные органы государства в Российской Федерации.

Итак, ключевое значение приобретает вопрос, в какой мере суды общей юрисдикции вправе применять Конституцию РФ (в частности, главу 2 "Права и свободы человека и гражданина") как акт прямого действия? Впервые по этому вопросу дал разъяснение Пленум Верховного Суда РФ, тем самым, создав правовую основу для единообразного применения судами конституционных норм. В пункте 2 постановления от 31 октября 1995 г. "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" указано: "Согласно ч. 1 ст. 15 Конституции Российской Федерации Конституция имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. В соответствии с этим конституционным положением судам при рассмотрении дел следует оценивать содержание закона или иного нормативного правового акта, регулирующего рассматриваемые судом правоотношения, и во всех необходимых случаях применять Конституцию Российской Федерации в качестве акта прямого действия". В постановлении предусматривается поведение судей на случай, когда статья Конституции РФ является отсылочной. В этом случае суды при рассмотрении дел должны применять закон, регулирующий возникшие правоотношения. Наличие решения Конституционного Суда РФ о признании неконституционной той или иной нормы закона не препятствует применению закона в остальной его части. Действительно, Конституция РФ в значительной степени носит "открытый" характер. Она, несомненно, расширяет вариативность развития в разных сферах жизнедеятельности, как ни одна из предшествующих в истории Российского государства. Вариативные сферы, регулируемые Конституцией РФ, - это правовая и политическая система страны, экономические и социально-культурные отношения, идеологическая сфера, в рамках которой формируется новая идентичность российского общества и народа, национальные отношения, тесным образом связанные с потребностями формирования национального с полиэтнической основой государства. Любой, кто сталкивается с российской правовой действительностью, скажет, что на практике все выглядит, мягко говоря, не безупречно. Несмотря на то, что в ст. 15 и 18 Конституции РФ содержатся положения о ее прямом действии и непосредственном действии прав и свобод, на деле многие судьи и чиновники избегают их прямого применения.

Представляется целесообразным рассмотреть этот вопрос более подробно, проанализировав постановление Конституционного Суда РФ от 16 июня 1998 г. N 19-П "По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации." Конституционному Суду надлежало ответить на вопрос, вытекает ли из подлежащих толкованию положений полномочие судов общей юрисдикции и арбитражных судов проверять конституционность названных в п. "а" и "б" ч. 2 и в ч. 4 ст. 125 Конституции РФ нормативных актов и признавать их недействующими, т.е. утрачивающими юридическую силу. Таким образом, рамки данного толкования определялись целью разграничения компетенции в области нормоконтроля между Конституционным Судом РФ и другими судами. Пункт 2 постановления подтверждает, что "основополагающее значение имеют положения Конституции Российской Федерации, провозглашающие высшую юридическую силу конституционных норм, непосредственное действие Конституции Российской Федерации (ст. 15), в том числе в области прав свобод, обеспечиваемых правосудием (ст. 18), в котором реализуется их судебная защита (ст. 46). Из указанных норм вытекает, что требование о непосредственном применении Конституции РФ обращено ко всем судам, которые в соответствии с главой 7 Конституции РФ независимо осуществляют судебную власть в пределах своей компетенции и в формах судопроизводства, установленных данной главой".

В постановлении также разъясняется, что "обязанность судов в случаях, если они приходят к выводу о неконституционности закона... не ограничивает непосредственное применение ими Конституции Российской Федерации, которое призвано обеспечивать реализацию конституционных норм, прежде всего, при отсутствии их законодательной конкретизации". И далее: "Если же закон, который должен был быть применен в конкретном деле, по мнению суда, не соответствует Конституции Российской Федерации и тем самым препятствует реализации ее положений, то для обеспечения непосредственного действия Конституции Российской Федерации во всех случаях, в том числе, когда дело разрешено судом на основании конкретной конституционной нормы, требуется лишение такого закона юридической силы в предусмотренном статьей 125 Конституции Российской Федерации порядке конституционного судопроизводства". Из приведенных отрывков можно сделать несколько выводов.

Первый. Представляется неслучайной формулировка, касающаяся непосредственного применения федеральной Конституции "прежде всего при отсутствии законодательной конкретизации", которая дала стимул для формирования в юридическом мире (и в первую очередь в судейском корпусе) постулата прямого применения Конституции РФ только в том случае, когда законодательство не содержит норм, конкретизирующих, подробно "расписывающих" саму норму и порядок (механизм) ее применения в жизни. Подобная формулировка Конституционного Суда РФ вполне разумна и, думается, не противоречит ч. 1 ст. 15 Конституции РФ, не содержащей никаких оговорок и в категоричной форме провозглашающей: "Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации".

Второй. Формулировка "если же закон, который должен был быть применен в конкретном деле, по мнению суда, не соответствует Конституции Российской Федерации", по меньшей мере, четко не определена и вызывает много вопросов. Например, какие конкретно доводы, общие правила являются базисом для формирования "мнения"? Зависит ли это "мнение" только от правосознания конкретного судьи, являющегося независимым и подчиняющегося только закону? Если судья независим и имеет даруемые законом легитимные полномочия по толкованию права, каков механизм ответственности, например, за неправильное толкование (применение) им закона, которое может нарушить конституционные права и свободы граждан?

Третий. Судья Конституционного Суда РФ Г.А. Гаджиев в особом мнении по делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции РФ приводит постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия", в котором разъяснено, что суды (исходя из положений ч. 4 ст. 125 Конституции РФ) могут (но не обязаны) обращаться в Конституционный Суд РФ.

Г.А. Гаджиев рассуждает следующим образом: "Существуют определенные общепринятые правила толкования конституционных положений. Одни из них состоят в том, что конституционная норма должна истолковываться наиболее всеобъемлющим образом, так, чтобы результатом толкования была максимальная защита прав граждан". Причем такое правило толкования может быть выведено из смысла конституционной нормы, содержащейся в ст. 2 Конституции РФ. С аргументами Г.А. Гаджиева нельзя не согласиться. По его мнению, вывод судов (особенно высших судов) о противоречии нормы закона Конституции РФ не означает признание этой нормы утратившей силу. Однако такие решения судов представляют собой проявление судебного права, развитие которого крайне необходимо для российской правовой системы в целях преодоления позитивистских подходов.