Mukhaev_R_T_Geopolitika_2010

742	III. Ƚɟɨɩɨɥɢɬɢɤɚ ɫɨɜɪɟɦɟɧɧɨɝɨ ɦɢɪɚ: ɩɟɪɟɯɨɞ ɤ ɧɨɜɨɦɭ ɦɢɪɨɩɨɪɹɞɤɭ

вольства по отношению к Индии стали самыми распространенными? Они состоят в следующем:

(1)к своим соседям Индия относится с позиций «большого брата». Она старается стать гегемоном и по-своему интерпретирует доктрину Монро для Южной Азии. Индия не проявляет ни чуткости, ни щедрости по отношению к своим меньшим соседям;

(2)в своем подходе к решению экономических вопросов Индия проявляет скупость и не желает делиться плодами своего процветания, придирается по незначительным вопросам;

(3)Индия поместила себя в рамки субконтинента и использует подход «лягушки в бидоне»;

(4)Индия негативно относится к СААРК. Еще с самого начала деятельности этой Ассоциации она рассматривала ее как форум, используемый другими для нападения на Индию. Она охваче- на страхом того, что СААРК будет втянута в двусторонние разногласия, и убеждена, что все ее соседи устраивают для этого заговор.

Однако практика показывает, что для нынешнего правительства Индии соседство стало в высшей степени ясным политическим приоритетом. Через границы и на всех уровнях она установила тесные взаимоотношения со своими южноазиатскими партнерами посредством двусторонних отношений с Бангладеш и Шри-Ланкой. Каждое событие, в котором участвовало много сторон, было нацелено на укрепление этих отношений и их перевод на уровень лич- ной дружбы. Инициативы, предпринятые Индией по воссозданию автомобильного, железнодорожного и паромного сообщения с Пакистаном, проект «Открытые небеса» со Шри-Ланкой, железнодорожное соглашение с Непалом, проекты по гидроэлектронике в Бутане и Непале, автобусное сообщение между Дхакой и Агарталой, а также предложения по паромному сообщению между Коломбо, Ко- чи, Мумбаем и Карачи — все это было направлено на развитие контактов между народами, налаживание торговых и коммерческих связей в пределах этого региона.

Во внешней политике Индия не ограничивается рамками субконтинента. В течение последних шести лет правительство постоянно поддерживало идею о том, что Индия является крупнейшей мировой державой. Была отчетливо сформулирована концепция расширения связей Индии с соседними государствами, граница с которыми тянется от Суэцкого канала до Южного Китайского моря и включает в себя территорию Западной Азии, Залива, Средней Азии, Юго-Восточной Азии, Восточной Азии, а также регион Тихого океана в Азии и регион Индийского океана. Кроме того, Индия также активно выполняет инфраструктурные проекты и проводит политику, нацеленную на расширение и развитие транспортного сообщения Индии с большим числом соседних стран.

à ë à â à 18

Ƚɟɨɩɨɥɢɬɢɤɚ ɢɫɥɚɦɫɤɢɯ ɝɨɫɭɞɚɪɫɬɜ

Исламский мир — сообщество 48 государств, в которых большинство населения исповедуют ислам. История ислама, второй по численности последователей мировой религии, ведет свое начало с 622 г. н.э, когда пророк Мухаммед, спасаясь от преследований, бежал из Мекки в Медину. Сегодня на планете число приверженцев ислама составляет пятую часть населения Земли (мусульманами считают себя 20%), или 1,3 млрд человек. В современном мире глобальную политику невозможно представить без мусульманских государств, выступающих важным фактором геополитики.

Достаточно отметить, что исламский мир обладает колоссальными запасами нефти и газа, здесь происходит интенсивное движение мировых капиталов, во многом благодаря тому, что через этот регион проходят основные воздушные и сухопутные коммуникации, связывающие Европу с Азией. Все это делает мусульманский мир важным геополитическим центром.

18.1.ɂɫɥɚɦɫɤɢɣ ɦɢɪ ɜ ɩɨɢɫɤɚɯ ɫɨɛɫɬɜɟɧɧɨɣ ɝɟɨɩɨɥɢɬɢɱɟɫɤɨɣ ɧɢɲɢ

Геополитические перспективы исламского мира не вполне очевидны в силу его неоднородности. Дело в том, что понятие «исламский мир» достаточно условно. Этот термин охватывает два географиче- ски разнородных ареала стран. Прежде всего, это так называемый мусульманский Восток — арабские государства Ближнего Востока и Персидского залива, а также государства Южной и Юго-Восточной Азии — Афганистан, Иран, Пакистан и Турция. В этих странах ислам выступает определяющим фактором общественной жизни. Другим крупным ареалом распространения ислама является так называемый мусульманский Север, включающий мусульманские страны постсоветского пространства на Кавказе и в Центральной Азии, а также мусульманские регионы России (где мусульманами считают себя 15 млн человек). Правда, мусульманский Север заметно отли- чается от Востока. В советский период атеизм значительно подорвал здесь исламские традиции. По этой причине фактором наднациональной идентичности выступали клановые отношения, но не

744	III. Ƚɟɨɩɨɥɢɬɢɤɚ ɫɨɜɪɟɦɟɧɧɨɝɨ ɦɢɪɚ: ɩɟɪɟɯɨɞ ɤ ɧɨɜɨɦɭ ɦɢɪɨɩɨɪɹɞɤɭ

ислам. Наконец, за пределами этих двух наиболее крупных ареалов исламского мира быстро растут мусульманские общины в странах Запада: в США (5,7 млн), во Франции (3 млн), в Германии (2,5 млн), Великобритании (1,5 млн). Быстрому росту исламского мира способствует демографический фактор: если в 1980 г. численность мусульман в мире составляла 18% всего населения Земного шара, то в 2000 г. — уже 23%, а по прогнозам к 2025 г. составит уже 31%, т.е. впервые превзойдет по численности христианское население планеты1. Кроме того, идеологически исламский мир расколот: 80% — это сунниты, а 20% — шииты. Из-за своей разнородности и многообразия мусульманский мир не стал единым центром силы. Несмотря на это, в сфере внешней политики многие мусульманские государства пытаются закрепить за собой особую политическую нишу на международной арене, мотивируя ее религиозными мотивами. Другой характерной приметой внешней политики большинства стран Ближнего Востока и Персидского залива стал ярко выраженный

антиамериканизм.

ɉɚɧɢɞɟɢ «ɦɢɪɨɜɨɣ ɢɫɥɚɦɫɤɨɣ ɪɟɜɨɥɸɰɢɢ» ɢ «ɦɢɪɨɜɨɣ ɚɪɚɛɫɤɨɣ ɢɦɩɟɪɢɢ» ɤɚɤ ɮɚɤɬɨɪɵ ɩɪɟɨɞɨɥɟɧɢɹ ɝɟɨɩɨɥɢɬɢɱɟɫɤɨɝɨ ɪɚɫɤɨɥɚ

Исламский мир политически неоднороден, геополитически расколот, в нем отсутствует объединительная идея. Правда, в настоящее время все обиды и претензии арабского мира вылились в нацио- нально-религиозный протест, соединились в новой интернациональной идее арабских идеалистов — «мировой исламской революции» è «мировой арабской империи», которые направлены прежде всего против Запада. Однако большинство российских экспертов уверены в том, что весьма трудно ожидать сплочения мусульманского мира на антизападной платформе. Как и прежде, за фасадом заявлений об исламской солидарности или арабском единстве скрываются серьезные внутренние споры и разногласия. С этой точки зрения само понятие «мусульманский мир» выглядит во многом политиче- ской абстракцией2.

Идеи «мировой исламской революции» и «мировой арабской империи» взяли на вооружение в основном действующие на международной арене исламские неправительственные религиозно-поли- тические организации, исповедующие экстремизм и террористиче-

1Ñì.: Бжезинский З. Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство. С. 72.

2Ñì.: Примаков Е.М. Иран: Что дальше? // Россия в глобальной политике. 2003. Т. 1. ¹ 2. С. 110—111.

18. Ƚɟɨɩɨɥɢɬɢɤɚ ɢɫɥɚɦɫɤɢɯ ɝɨɫɭɞɚɪɫɬɜ

745

ские методы. Для этих исламистских организаций характерно агрессивное отношение к европейско-христианским духовным ценностям, использование ислама как революционной идеологии, проповедь шариатского эгалитаризма и строгих правил общественной жизни, обязательных для «истинных» мусульман, что превращает веру в радикальную идеологию.

Так, созданная в 1952 г. международная организация «Исламская партия освобождения» (Хизбут-Тахрир аль-Исламия) ставит своей целью возрождение исламской уммы, «освобожденной от чу- ждых идей, систем и законов», а также восстановление исламского халифата. Исламская партия освобождения призывает искоренить коррупцию и бедность в исламском мире с помощью строгого применения шариата. Ее идеологи считают антитеррористические операции в Афганистане и Ираке «войной США против ислама», восхваляют действия палестинцев-смертников, требуют вывести из Центральной Азии войска антиталибской коалиции, а мусульман всего мира призывают участвовать в джихаде и защищать веру.

На рубеже XX—XXI вв. в мусульманском мире появилось огромное количество подобных экстремистских организаций. Наиболее крупные из них: «Мировой фронт джихада» — Всемирный исламский фронт борьбы с иудеями и крестоносцами, созданный Бен Ладеном, подписавшим соглашение о сотрудничестве с лидерами египетской организации «Джихад» М. Хамзой и А. аль-Завахири.

Крупная неправительственная организация «Народная исламская конференция» возникла в 1990-е годы в Хартуме, поставив перед собой задачу полного освобождения Иерусалима и оккупированных Израилем территорий, она также поддерживает освободительные движения мусульман в Боснии, Косово, Кашмире и Чечне.

В Ливии разворачивает свои действия «Всемирное исламское народное руководство» во главе с М. Каддафи, которое не только пропагандирует ислам, но и оказывает военно-политическую поддержку экстремистским религиозно-политическим движениям. Множество радикальных религиозных организаций действуют в Пакистане, куда стеклись исламисты из «горячих точек» — Афганистана, Боснии, Кашмира. Исламабад почти открыто поддерживает международный экстремизм, что является важным элементом антишиитской направленности его политики.

Эксперты считают, что источники финансирования исламистских экстремистских неправительственных организаций различны: благотворительные и религиозные организации, богатые аравийские страны, Международный исламский университет в Исламабаде, каирский Аль-Азхар, бруклинский Центр беженцев «Алькифах», Пакистан,

746	III. Ƚɟɨɩɨɥɢɬɢɤɚ ɫɨɜɪɟɦɟɧɧɨɝɨ ɦɢɪɚ: ɩɟɪɟɯɨɞ ɤ ɧɨɜɨɦɭ ɦɢɪɨɩɨɪɹɞɤɭ

ЦРУ. Достаточно хорошее финансирование позволяет неправительственным религиозно-политическим организациям создать разветвленную информационно-пропагандистскую сеть по всему миру, активно использовать Интернет и спутниковые телефоны. Экстремистские группировки часто распадаются и возникают вновь уже совсем под другими названиями, что затрудняет их идентификацию и делает почти неуловимыми.

Американская тактика, нацеленная на контроль за экстремизмом в исламском мире, себя не оправдала. Джинн, выпущенный из бутылки в Афганистане (движения «Талибан» и «Аль-Каида»), вместо того чтобы держать в напряжении Россию и Китай, ограничивать свободу их маневра в регионе, повернул против своего создателя — США. Учитывая изначально присущий «политическому исламу» антиамериканизм, этого следовало ожидать.

Можно констатировать, что в исламском мире осуществляется дерзкий эксперимент — попытка с помощью экстремистских методов реализовать особый исламский проект, сочетающий идеи вооруженного джихада против Запада с консервативным утверждением ислама. Этот проект носит транснациональный характер, объединяя сотни выходцев из Центральной Азии, арабов, суданцев, йеменцев, палестинцев, а также мусульман-уйгур из Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая.

Вместе с тем в большинстве государств Ближнего и Среднего Востока наиболее влиятельными являются не религиозные, а светские экономические и политические объединения — ОПЕК, Совет арабского сотрудничества, Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива, Союз арабского Магриба. Практически единственной мусульманской организацией, действующей на государственном уровне, является созданная в 1969 г. Организация Исламская конференция (ОИК), однако членство в ней не предполагает исламского характера внутренней политики участников и не накладывает на них обязательств по введению шариата. В настоящее время объединяет 57 стран с населением около 1,2 млрд человек. Многие современные наблюдатели обращают внимание на то, что деятельность ОИК пока не принесла особых результатов, поскольку так и не смогла объединить мусульманские страны общими целями. На неправительственном уровне в мусульманском мире наибольшую известность в последние годы приобрели такие организации, как Лига исламского мира и Всемирный исламский конгресс. Однако и они не смогли сформировать общий вектор «мусульманской» внешней политики для сближения позиций разных стран. Даже те государства Ближнего и Среднего Востока, которые декларируют во внешней политике идеи распространения ислама, в действительности

18. Ƚɟɨɩɨɥɢɬɢɤɚ ɢɫɥɚɦɫɤɢɯ ɝɨɫɭɞɚɪɫɬɜ

747

на практике занимают весьма прагматичную позицию. Сейчас ОИК переживает период модернизации. В 2008 г. был принят Устав ОИК.

Ƚɟɨɩɨɥɢɬɢɤɚ ɫɨɜɪɟɦɟɧɧɨɝɨ ɂɪɚɧɚ

Ɍɪɚɧɮɨɪɦɚɰɢɹ ɬɟɨɤɪɚɬɢɱɟɫɤɨɝɨ ɪɟɠɢɦɚ Народное возмущение, последовавшее за президентскими выборами в июне 2009 г. в Исламской Республике, показало, что иранское общество переживает серьезные противоречия. Некоторые наблюдатели на Западе сочли, что митинги оппозиции приближают конец исламского режима в этой стране.

Июньские события 2009 г. в Тегеране и других иранских городах свидетельствуют о начавшейся трансформации политической системы «вилаят-э-факих», т.е. правления богословов, установленной имамом Хомейни в результате Исламской революции 1979 г.

Среди руководящей духовной элиты есть разные взгляды на то, как должна развиваться эта система. Некоторые считают, что она должна сохраняться в неприкосновенности, а имаму Хомейни наследуют другие Великие аятоллы. В наши дни это духовный лидер — рахбар Али Хаменеи. Другие считают, что подобная система могла существовать только при жизни имама Хомейни, человека непревзойденной святости. А нынешний рахбар Али Хаменеи — обыч- ный человек, и почему он должен быть духовным вождем нации, непонятно. У шиитов никогда не было установок о том, кто должен руководить государством. Когда вернется сокрытый двенадцатый имам, он возглавит человечество. Хомейни создал уникальную в современном мире политическую систему, когда духовное лицо возглавило государство. С течением времени выяснилось, что в силу политических причин не так просто сохранить эту систему. Не случайно в 2005 г. Махмуд Ахмадинежад был выбран президентом, а затем аятолла Хаменеи выдвинул его повторно на пост президента.

При имаме Хомейни нынешний рахбар Хаменеи был президентом. Он даже не носил звание аятоллы, а был худжат-аль-ислам. Это более низкая степень в шиитской иерархии. Ему только потом присвоили звание аятоллы в спешном порядке.

Иерархия шиитского духовенства складывается следующим образом. Религиозные деятели завоевывают себе репутацию своими знаниями и благочестием. Вокруг того или иного муллы образуются кружки последователей и учеников. Когда этот круг учеников достигает впечатляющих масштабов, аятоллы решают, достоин ли этот лидер того, чтобы войти в их число. Сначала присваивается звание худжат-аль-ислам. А если авторитет этого человека продолжает расти, он становится аятоллой.

748	III. Ƚɟɨɩɨɥɢɬɢɤɚ ɫɨɜɪɟɦɟɧɧɨɝɨ ɦɢɪɚ: ɩɟɪɟɯɨɞ ɤ ɧɨɜɨɦɭ ɦɢɪɨɩɨɪɹɞɤɭ

Когда умер имам Хомейни, большинство аятолл, исходя из необходимости сохранения системы исламской власти, решили выдвинуть из своей среды нового вождя. Все думали, что им станет аятолла Хосейн-Али Монтазери. Он по своему значению был вторым после имама Хомейни. Но тут произошла какая-то интрига. Не обязательно самый знающий и благочестивый выходит вперед в борьбе за власть. Хаменеи оказался более искушенным и решительным, чем Монтазери, и стал ахбаром. Но с самого начала было ясно, что он — не тот человек, которого все аятоллы готовы беспрекословно признать. Монтазери с самого начала был против него, за что был посажен под домашний арест. Остальные примирились с Хаменеи, поскольку он уже завоевал власть. Но потом наступил такой момент, когда Хаменеи решил, что его положение недостаточно надежно. Рахбар — это не диктатор, не какой-нибудь Саддам Хусейн. Он «первый среди равных». Важные вопросы в таких системах принимаются коллективно.

Тогда Хаменеи решил опереться, помимо духовной корпорации аятолл, на силовиков. Он выдвинул Махмуда Ахмадинежада, бывшего деятеля Корпуса стражей исламской революции (КСИР). Когда в 2009 г. пришло время новых выборов, рахбар снова сделал ставку на него. Хотя аятолла Мохаммед Хатами свою кандидатуру снял, а Мусави, светский человек, для него никакой угрозы не представлял. Тут Хаменеи допустил некоторую ошибку. Если бы он допустил к власти Мусави, ничего страшного не произошло бы, никакого подрыва «вилаят-э-факих» не случилось бы. Видимо, Хаменеи решил для перестраховки просто оставить проверенного человека — Ахмадинежада.

В идеологизированных государствах рано или поздно усложняются взаимоотношения между идеологическими вождями и спецслужбами. В последнее время происходит некоторое усиление позиций Корпуса стражей исламской революции (КСИР) и басиджей (народной милиции). Силовики выдвигаются на передний план. В правительстве и среди губернаторов все больше выходцев из КСИР. В нынешнем правительстве из 21 министра 14 — бывшие «стражи». Нигде в мире духовная корпорация вроде сообщества аятолл не стоит у власти, и поэтому КСИР — уникальная силовая структура, находящаяся под влиянием религиозной идеологии. Как только Хомейни пришел к власти, сразу началась война с Ираком, поэтому вопросы обороны и государственной безопасности вышли на первый план. Но КСИР — не армия, а элитное подразделение, которое обладает всеми видами вооружений, даже авиацией и военным флотом. Они подчиняются непосредственно рахбару и преданы делу Исламской революции.

18. Ƚɟɨɩɨɥɢɬɢɤɚ ɢɫɥɚɦɫɤɢɯ ɝɨɫɭɞɚɪɫɬɜ

749

Усиление КСИР представляет угрозу для власти богословов. Если президент Ахмадинежад наберет большую силу, его не так просто будет сместить, хотя по закону рахбар может его снять с должности своим указом. И в этом кроется опасность уже для самого Али Хаменеи. В последнее время наблюдаются противоречия между рахбаром

èпрезидентом. На церемонии инаугурации было видно, как Ахмадинежад попытался поцеловать руку Хаменеи, но тот отдернул руку

èпозволил поцеловать себя лишь в плечо.

Система «вилаят аль-факих», какой ее оставил имам Хомейни, превращается в дуумвират светской и духовной власти. Идеологизированные политические системы могут сохраняться довольно долго, но рано или поздно власть богословов будет размыта, потому что она противоречит духу времени, устремлениям иранской молодежи. На этих выборах возникла трещина в политической системе Ирана, и со временем она будет углубляться.

ɂɪɚɧ ɢ Ɂɚɩɚɞ: ɜɨɣɧɚ ɚɦɛɢɰɢɣ «В условиях формирования новой международной политики нет смысла возвращаться к старым предложениям». Эту фразу произнес спикер парламента Ирана Али Лариджани на встрече с Высоким представителем ЕС по внешней и оборонной политике Хавьером Соланой, которая прошла в кулуарах Мюнхенской конференции по безопасности в феврале 2009 г. Одновременно МИД Ирана выступил с призывом к президенту США Бараку Обаме не упустить имеющуюся возможность и начать переговоры по налаживанию двусторонних отношений.

Настроен ли в действительности Тегеран на диалог с Вашингтоном? И каковы возможности Ирана в условиях «формирования новой международной политики», которая испытывает на себе возрастающее влияние мирового экономического кризиса?

Когда еще в 2006 г. руками Соланы «шестерка» мировых держав (РФ, США, КНР, Великобритания, Франция и Германия) передала Тегерану пакет в основном экономических стимулов в обмен на приостановку ядерной программы, о кризисе еще никто не думал. Не думал, очевидно, и летом прошлого года, когда Солана направил тот же пакет, назвав его обновленным. Однако даже если бы Иран объявил о полном свертывании ядерной программы, западные страны сегодня вряд ли оказались бы способными выполнить то, что ими было обещано.

Что, собственно, предлагается в пакете? Это «поддержка развития сельского хозяйства Ирана», «гражданские проекты в сфере защиты окружающей среды: инфраструктурные, научно-технические, высокотехнологичные», «развитие транспортной инфраструктуры», «поддержка при модернизации телекоммуникаций», «содействие социально-экономическому развитию Ирана» и т.д. Получается, что

750	III. Ƚɟɨɩɨɥɢɬɢɤɚ ɫɨɜɪɟɦɟɧɧɨɝɨ ɦɢɪɚ: ɩɟɪɟɯɨɞ ɤ ɧɨɜɨɦɭ ɦɢɪɨɩɨɪɹɞɤɭ

Запад сулил многомиллионные инвестиции, которые в нынешних условиях изыскать чрезвычайно сложно.

Пакет стимулов подразумевал также «облегчение доступа Ирана к мировой экономике, рынкам и капиталу». Были и более конкретные предложения. Например, «снятие ограничений с производителей, экспортирующих самолеты в Иран». Но в условиях общего спада спроса на авиапромышленность в новом рынке сбыта крайне нуждаются сами отраслевые компании.

Экономическая часть пакета к сегодняшнему дню во многом утратила свою актуальность. Впрочем, и при прежних условиях, в силу размытых формулировок, она не была особенно привлекательной для Тегерана. Между тем Иран вполне настроен принять участие в названном Лариджани процессе «формирования новой международной политики». Предоставить Тегерану такую возможность предлагается в политической части пакета стимулов. Там большинство пунктов не утратило своей актуальности. Иран заинтересован в «улучшении отношений с «шестеркой» и ЕС» в целом, в «прямом контакте и диалоге» с мировыми державами. И конечно, он хотел бы «играть важную и конструктивную роль в международных делах», для чего предвидится «создание соответствующих механизмов для консультаций и сотрудничества».

Не исключено, что именно на эти механизмы и намекал Лариджани, беседуя с высокопоставленными представителями «шестерки» в рамках Мюнхенского форума. Впрочем, по некоторым данным, он делал намеки также на то, что и Тегеран может оказаться готовым на новые уступки после предстоящих этим летом президентских выборов. Правда, их исход традиционно трудно предугадать.

Однако после победы на президентских выборах в июне 2009 г. лидера консерваторов Махмуда Ахмадинежада, избранного на второй срок, отношения с Западом оставляют желать лучшего.

əɞɟɪɧɚɹ ɩɪɨɝɪɚɦɦɚ ɂɪɚɧɚ ɢ ɛɟɧɡɢɧɨɜɨɟ ɷɦɛɚɪɝɨ Ɂɚɩɚɞɚ

Россия и Китай не станут возражать, если западные державы вновь призовут к ужесточению санкций в отношении Ирана, считает Высокий представитель ЕС по внешней и оборонной политике Хавьер Солана. Между тем стало известно, что китайские компании активно экспортируют в Иран бензин, поставки которого как раз намерены ограничить США и их союзники, чтобы заставить Тегеран отказаться от обогащения урана.

Напомним: западные державы подозревают, что Исламская Республика под прикрытием программы развития мирного атома пыта-

18. Ƚɟɨɩɨɥɢɬɢɤɚ ɢɫɥɚɦɫɤɢɯ ɝɨɫɭɞɚɪɫɬɜ

751

ется создать собственное ядерное оружие. Главные претензии международного сообщества к Тегерану связаны с интенсивным наращиванием мощностей по производству обогащенного урана, который может быть использован и как топливо для реактора и, в более высокой концентрации, как начинка для боезаряда.

В настоящее время США и их союзники призывают Совет Безопасности ООН ввести в дополнение к имеющимся трем пакетам международных санкций эмбарго на поставки в Иран бензина и на экспорт оттуда сырой нефти. При этом они указывают, что недавний ответ Ирана на предложенный ему «шестеркой» пакет экономиче- ских и политических стимулов не содержит путей выхода из ядерного тупика. По замыслу Вашингтона, санкции в отношении топ- ливно-энергетического комплекса станут очень болезненными для Ирана, поскольку из-за нехватки собственных перерабатывающих мощностей он вынужден импортировать до одной трети потребляемого бензина, а доходы от продажи нефти составляют основу госбюджета.

Как пишет британская Financial Times, китайские госкомпании через посредников осуществляют поставки бензина в Иран и на их долю уже приходится до одной трети иранского импорта. Специалисты отмечают, что фирмы из КНР заняли ту нишу, которая освободилась после ухода с этого рынка транснациональных нефтяных компаний, таких как английская ВР и индийская Reliance. Кроме того, китайские компании Sinopec и CNPC помогут Ирану увеличить добычу на его месторождениях и уже подписали соответствующие контракты на сумму 4 млрд долл. Известно также, что крупный контракт на поставку топлива в Иран подписали венесуэльцы.

ɂɪɚɧ ɢ ɩɨɫɬɫɨɜɟɬɫɤɨɟ ɩɪɨɫɬɪɚɧɫɬɜɨ

На постсоветском пространстве Иран сыграл позитивную роль в урегулировании межтаджикского конфликта, поскольку иранское руководство опасалось усиления этнической нестабильности в регионе, что неизбежно усилило бы сложные внутренние этнические проблемы внутри страны. В карабахском конфликте Иран стал на сторону христианской Армении, проявив здравый смысл и не поддавшись солидарности с единоверным Азербайджаном.

Российские эксперты подчеркивают, что иранское политическое руководство обеспокоено возможностью повторения «афганской модели» в Иране для свержения теократического режима Тегерана и замены его прозападным. Известно, что США поддерживают антиклерикальные силы в Иране1.

1 Ñì.: Примаков Е.М. Óêàç. ñî÷. Ñ. 108—109.