Естественный лидер народа нохчи и тейпо-во-тукхумная система демократии

В своё время, после завершения второй военной кампании в Чечне, тог­дашний президент республики Ахмад-Хаджи Кадыров говорил о немину­емом «вызове мирного времени», подразумевая, что завершение горячей фазы конфликта ещё не означает наступления мира, а является лишь нача­лом к мирному развитию общества. Чем ответить на прекращение войны, какие модели устройства общества предложить? — в этом и заключается вызов. Неверный ответ на него легко может столкнуть Северный Кавказ в новую бойню, возможно внутреннюю, ещё более страшную. Чеченский эт­нос является по сути одним из немногих в России, сохранивших свои обы­чаи в первозданном виде. Конечно, годы советского атеизма наложили свой отпечаток, и многие чеченцы считают себя светскими «современными» людьми, оторвавшись от корней и перемешавшись в атомизированных об­ществах больших городов. Однако большинство чеченцев всё же продолжа­ют хранить наследие предков.

Значительным фактором, всегда толкавшим Чечню к конфликту с Центром, было желание жить в соответствии со своей традицией, со своими законами, которые складывались столетиями. Эта тенденция наблюдалась и в советское время. Ещё в 1939 году Чечню бомбила авиация²⁶, чтобы в очередной раз за­гнать её, тогда уже в формат советского государства и выровнять под «общую гребенку». Что произошло в 1990-х? Чеченцам, традиционному этносу, кото­рый столетиями боролся за свою идентичность, предложили принять Консти­туцию Российской Федерации. Подобные попытки навязать нохчи светский усреднённый образ жизни по каким-то непонятным законам всегда толкали его на конфликт.

Безусловно, когда всё уже горело, когда шла война, нужно было какими-то пожарными методами этот конфликт погасить, хоть как-то стабилизировать раз­дираемое внутренними противоречиями общество. В результате были введены общепринятые в современном мире модели социального устройства — парла­мент, президент, конституция. Однако чеченцы всё ещё остаются традиционным этносом, а все эти модели, по большому счёту, являются продуктами десакрали-зованного, выродившегося Запада, бездуховного и аморального, зашедшего, по мнению многих философов, мыслителей и интеллектуалов в концептуальный цивилизационный тупик²⁷.

Сейчас конфликт погашен, и мы видим, что история выдвинула на первый план реального лидера послевоенной Чечни, вынужденно выстроенной по свет­

ским лекалам, — это Рамзан Кадыров, который по сути является естественным, а не директивно назначенным «сверху», предводителем своего народа. До того момента, как Рамзану Кадырову исполнилось тридцать лет и он по Конституции приобрёл право выдвигаться в президенты, мы наблюдали интересную ситуацию: всё это время он не осуществляет никаких формальных действий для своего про­движения на высший пост. Напротив, всеми своими действиями он демонстри­ровал, что не хочет быть формальным лидером, а желает быть лидером реальным, естественным, и эти устремления он так же, как его отец Ахмад-хаджи Кадыров, не уставал доказывать своими делами.

Чеченское общество построено по тейповому принципу. Каждый чеченец знает, к какому тейпу он принадлежит. Тейповая система сохраняется столетия­ми, она пронесена сквозь советский период полного выжигания всякой традиции и сохранилась по сей день, пережив две войны в новейшей истории. Это как раз та модель, которая и является ответом на вызов мирного времени, о котором го­ворил Ахмад-хаджи Кадыров.

И вот именно на основе этой модели, на которую веками и опирались тради­ционные чеченские элиты, нохчи и сохраняли социальный баланс и социальную стабильность. В Чечне, где всегда существовал фактор коллективной ответствен­ности, который сдерживал от совершения преступлений, и фактор, естественно, лидерства, который упорядочивал социальное устройство, реальную власть име­ет только тот, кто реально опирается на эти базовые основы чеченского обще­ства. И только такую элиту можно считать реальной, полноценной на традици­оналистском Северном Кавказе. Сама элитная структура традиционного этноса испокон веков складывалась так: глава вара — чеченского клана, участвовал в съезде своего тейпа, на котором выдвигался лучший на роль лидера тейпа. Далее, на съезде лидеров тейпов избирался глава тукхума, а из глав тукхумов избирался лидер народа, самый авторитетный и уважаемый человек, с которым советовались главы всех тейпов по самым важным и судьбоносным вопросам. Именно совето­вались, ибо он не правил в привычном для нас понимании, но влиял на принятие решений. Данная традиционная модель власти, к слову сказать, стала прототи­пом системы советов, установленной в качестве системы элитного управления Советским государством — СССР, и распространённой на все страны социали­стического лагеря. Глава Верховного Совета СССР тоже формально не правил, но лишь модерировал работу главного органа власти, коим и являлся Верховный Совет. Собственно, нарушение этого принципа в сторону увеличения властных полномочий «лучшего из лучших» в сторону управления и разбалансировало си­стему советов, приведя её к банальной автократии и разрыву между смыслом, из­начальной идеей и реальностью.

Рамзан Кадыров, по всем признакам, стремится быть именно таким лиде­ром, конахом, лучшим из лучших своего народа, а не продавленным из Москвы формальным главой субъекта федерации, навязанным посредством процеду­ры президентских выборов, не имеющей для традиционных чеченцев ника­кого реального значения. Как правильно однажды заметил советник прези­дента России Асламбек Ахмедович Аслаханов, из тысячи чеченцев — тысяча считает себя лидерами. В Чечне единоличное правление никогда не прини­малось и всегда заканчивалось насильственным смещением. Чеченцы — это народ, который представлен своими общинами, это традиция коллективно­го правления. К этому и должен в итоге прийти и Рамзан Кадыров, пройдя через вынужденное светское замирение, начатое его покойным отцом, через возрождение подлинной чеченской традиции и, в конечном итоге, придя к восстановлению тейпово-тукхумной системы — подлинной, традиционной чеченской демократии, дающей народу мир и внутреннюю гармонию, а также естественного, всеми признаваемого и уважаемого лидера. И как знать, мо­жет быть, этот опыт станет, в конце концов, положительным примером и для остальных народов России, поводом вспомнить и возродить свои традиции, как это делают чеченцы, древний народ нохчи.