Большая игра-3

Исторически регион являлся важным коридором между Восточным Средиземноморьем, Индией и Китаем, Персией и Кавказом. XIX век был связан противоборством между Российской Империей и Англией за сферы влияния в Центральной Азии. На данный момент несколько изменилась конфигурация и возможности акторов, втянутых в противоборство. Англосфера, представленная США и Великобританией вместе с младшим партнером в лице стран ЕС изменила тактику, но не стратегию. Метод «умной силы»², который сочетает в себе как жесткие методы от военного вмешательства до экономических санкций, так и мягкий подход, основанный на гибкой дипломатии и гуманитарных программах, в последние годы достигал своей цели, подрывая возможность выработки собственного пути развития для стран Центральной Азии, особенно тех, которые ограничены в природных ресурсах и не имеют развитой инфраструктуры. В качестве институционального закрепления Запада была предложена модель развития, под общим названием «построение государства»³, которая подразумевала технологическую, финансовую и военную помощь развитых стран при условии внедрения неолиберальной повестки дня. Данная программа оказалась неэффективной вследствие нежелания руководства стран-целей менять механизмы власти и неадекватной работы подрядчиков из США и ЕС, где западные компании критиковались за утилитарный подход и разграбление природных ресурсов. Тем не менее, у США и их партнеров остается еще ряд опций для осуществления своего влияния в регионе, в основном проводимое через эффективное манипулирование противоречий между странами и механизмы коррупции лиц, принимающих решения.

¹ Davutoglu, Ahmet. Turkey's Zero-Problems Foreign Policy.// Foreign Policy, MAY 20, 2010. http://www. foreignpolicy.com/articles/2010/05/20/turkeys_zero_problems_foreign_policy

² CSIS Commission on Smart Power: a smarter, more secure America//cochairs, Richard L. Armitage, Joseph S. Nye, Jr. Washington, CSIS Press, 2007

³ James Dobbins, Seth G. Jones, Keith Crane, Beth Cole DeGrasse. The Beginner's Guide to Nation-Building. Santa Monica, RAND Corporation, 2006

Однозначно, несмотря на заявления России о наличии особых интересов в зоне постсоветского пространства в Азии, Москва не в состоянии справиться с противодействием Запада в новой Большой игре. Индия как партнер по БРИКС и Китай как коллега по ШОС должны гармонично дополнить усилия Москвы по выдавливанию геополитической агентуры Запада из региона.

Новый шелковый путь и евразийская интеграция Логика стратегий

От того какая школа в области международных отношений выбирается власт­ной элитой определенного государства зависит выбор партнеров, врагов и дру­зей, вопросов войны и мира и правил действий на глобальной арене.

Наиболее известные теории — это реализм и его деривативы под общим названием неореализма (наступательный, оборонный, структурный, гиперреа­лизм), марксизм, либерализм и конструктивизм. Первая школа апеллирует к пере­носу человеческих качеств на государство, где, в первую очередь, государство яв­ляется рациональным игроком, которому присущи расчет, мораль и стремление к балансу сил. Марксизм оперирует с классовой войной, а либерализм склонен видеть решение всех проблем в распространении демократических принципов (включая их навязывание методами силы). Все три теории в основном присущи ХХ веку, а конструктивизм появился как критическое переосмысление междуна­родных отношений и рассматривают мир как социальный конструкт.

Институционализм является одной из самых первых школ в теории междуна­родных отношений, хотя в начале он больше апеллировал к социально-политиче­ским теориям. Основной догмой институционализма является первичность зако­нов и нормативных актов, исходя из которых акторы международных отношений и должны выстраивать свою политику. Согласно институционализму междуна­родная система на практике имеет имплицитную или эксплицитную структуру, которая и определяет как государства будут действовать в этой системе. Институ­ции являются правилами, которые выстраивают процесс принятия решений. На международной арене институции взаимозаменяемы с «режимами», которые согласно Краснеру являются набором эксплицитных или имплицитных принци­пов, норм, правил, процедур принятия решений вокруг которых ожидания акто­ров сводятся в определенную проблему¹.

¹ Krasner, Stephen D. 1982. "Structural Causes and Regime Consequences: Regimes as Intervening Variables." International Organization 36/2 (Spring). Reprinted in Stephen D. Krasner, ed., International Regimes, Ithaca, NY: Cornell University Press, 1983.

В целом под институционализмом в международных отношениях принято понимать не одну, а несколько различных теорий, таких как функционалистский подход, теория режима и теория государственного картеля. Их объединяет то, что они акцентируют свое внимание на структурах международной системы, но методы этих школ отличаются по сути. А неоинституциализм часто используют для обозначения интеграционных процессов в ЕС, следовательно, может быть применим и для евразийской интеграции. В частности, один из видных теоретиков неофункционализме Эрнст Хаас считал, что неоинституционализм построен на строгих научных обоснованиях и может иметь универсальную

географическую применимость, в том числе использоваться в целях типологизации интеграционных процессов в мире¹.

В нашем случае две последние модели будут наиболее интересны для евразий­ской интеграции, которые столкнутся не только с рудиментами старого мышле­ния, но и комплексом взаимосвязанных проблем.

Отсюда логически вытекает следующий пункт, связанный с вопросами без­опасности.