13. Юридические адреса сторон и реквизиты сторон:

Task 7

Является ли «Мировое правительство» субъектом мировых отношений?

В начале XXI в. среди группы авторов, называющих себя марксистами, а также национал-патриотических теоретиков в России весьма популярными стали различного типа конспирологические теории, обычно в духе заговоров, на основе которых объясняются различные перипетии международной жизни и даже само движение мировых отношений. Толкования всех этих заговоров привели их авторов к убеждению, что миром правит некое «Мировое правительство», отражающее интересы нового глобального управляющего класса. Иначе говоря, на мировой арене действует актор/субъект по своему воздействию превосходящий всех международных субъектов вместе взятых. Поскольку подобные «теории» обычно творятся журналистами, или людьми далекими от науки, я никогда не придавал им большого значения хотя бы уже потому, что они фактически отрицают законы и закономерности развития мировых отношений, сводя событийность к влиянию на них, скажем, мадам Помпиду или госпожи де Сталь, или к прихоти иной исторической фигуры. Но случайно я столкнулся с работой крупного российского марксиста-экономиста Ю.И. Чунькова, который пытался придать всем этим заговорам не просто научную основу, но подать их именно с марксисткой окраской, что просто недопустимо. Разделяя праведный гнев марксистского профессора в отношении  капитализма и империализма, я не могу согласиться с таким подходом с научной точки зрения. Поэтому этой теме придется посвятить небольшой параграф, поскольку она заодно высвечивает ряд научных проблем, которые запутывают некоторые аспекты ТМО.

  Заодно есть смысл уточнить, что означают термины актор и субъект мировых отношений, тем более что даже по этой теме нет всеобщего согласия между теоретиками ТМО. Обычно в словарях по МО под актором понимается «любая целостность, которая играет заметную (identifiable) роль в международных отношениях». Это могут быть, как пишет словарь, папа Римский, генеральный секретарь ООН, Бритиш Петролеум, Ботсвана или МВФ. В такой формулировке смущает выражение «играть роль». Кем и чем определяется, играет ли субъект «роль» или не играет. В конце концов он может даже и играть роль, как, к примеру, некий хриплоголосый артист, всемирно известный среди молодежи. Но вряд ли он является актором МО. Поэтому теоретики пытаются уточнить этот термин. Ф. Брайар и М.Р. Джалили так формулируют свое определение:

Актор – это любое лицо, которое принимает активное участие, играет важную роль. В сфере международных отношений под актором следует понимать любой авторитет, любую организацию, любую группу и даже любого индивида, способного играть определенную роль, оказывать влияние.

Здесь важным словосочетанием является «оказывать влияние».  Следовательно, роль высвечивается только тогда, когда она способна оказывать влияние. Но даже и с этим уточнением возникает вопрос: на кого оказывать влияние? Не очень давно на Евровидение 2014 г. первое место заняла некое оно («женщина с бородой»), оказавшее влияние на очень большую молодежную аудиторию. Сказалось ли это каким-либо образом на международных отношениях? Надеюсь, что нет.

  А как быть с такими субъектами как Аль-Каида или сепаратистские движения, играющие более чем заметную роль на международной арене, в частности, в Сирии или на Украине. В таком случае может быть такой ответ:

В меньшей степени этим признакам (акторства – А.Б.) отвечают другие участники международных отношений – такие, как, например, национально-освободительные, сепаратистские и ирредентистские движения, мафиозные группировки, террористические организации, региональные и местные администрации, отдельные лица.

   В такого типа разделении просматривается идея, в соответствии с которой актором следует называть, следуя терминологии английского словаря, те «целостности», которые попадают под юрисдикцию международного права. Кто не попадают, те… кто? Такие группы и организации П. Цыганков предлагает называть субъектами международных отношений. Он определил термин субъект так: индивид, группа, класс, общность людей, взаимодействующих друг с другом по поводу и/или при помощи того или иного объекта. Один из основных критериев субъекта – это его наделенность сознанием и способность к действию.

  В общем-то Цыганков прав в попытках разделить эти два термина. Другое дело, что сознание и способность к действию не может быть критерием субъектности, поскольку таким сознанием обладает все взрослое население земного шара. В данном случае его определение субъекта не субъектно с точки зрения мировых отношений.

  Не спасает и попытка некоторых теоретиков в качестве критерия субъектности выделить степень автономности «целостности». Если связывать эту автономность только с суверенитетом, тогда за бортом МО остаются все акторы и субъекты, кроме государств.

  Чтобы не усугублять на самом деле не очень сложную проблему, я предлагаю простое решение, которое сводится к следующему.

Все «целостности», попадающие под юрисдикцию международного права, а также международных договоров, признанных ООН и другими международными организациями, называть именно субъектами мировых отношений, а не только субъектами международного права. А все остальные «целостности» называть акторами мировых отношений, при этом имея в виду, что термин актор шире термина субъект, т.е. в таком случае и государство можно называть актором. Причем актором может быть не каждая «целостность», а только такая, действия которой на мировой арене вызывает отклик, резонанс мировой среды именно с точки зрения воздействия на систему международных или мировых отношений.

При таких определениях, в ряд субъектов встанут государства, народы и нации, международные организации, международные корпорации различных типов. В колонну акторов попадают как упомянутые национально-освободительные движения, классы в лице своих партий, террористические организации, неправительственные организации и даже частные лица, но, повторяю, только в том случае, если они оказывают определенное влияние на международные отношения. Скажем, намерение шотландцев отделиться от Англии, или басков от Испании можно рассматривать только как внутренние проблемы Великобритании и Испании. А движение сепаратистов на Украине стало фактором международного значения, поскольку оно привнесло существенный сдвиг в отношениях между важными игроками на мировой арене. Опять же действие северокавказских террористов на территории России – это внутренне дело страны, а действия упоминавшийся Аль-Каиды – это уже международный актор, который умудрился существенно изменить бюджет США по обеспечению безопасности страны. Также и с частными лицами. Одно дело – некое заявление какого-либо диссидента по поводу неприятия той или иной системы, другое дело – антисоветские заявления А. Сахарова, подхваченные и умело раскрученные западной пропагандой против Советского Союза.

  Что же касается классов, наций и народов, то они выявляют себя на мировой арене через своих представителей в лице партий и государств. Само же государство реализует свою субъектность посредством правительства, точнее его представителей, а не в своей абстрактной форме как государство. Если некоторые теоретики еще могут толковать о международных отношений без границ, то даже и они еще не додумались говорить о международных отношениях без лиц. А вот сторонники Мирового правительства додумались.

Я не стану приводить множество работ конспирологов о «закулисной руке» правителей мира. Ограничусь  работой Ю.И. Чунькова, которая, повторю, действительно является научной, за исключением его некоторых частей, о которых чуть подробнее.

Чуньков, разбирая понятие глобальный класс, указывает на ряд официальных и неофициальных американских организаций, которые являются как бы его идеологической и материальной базой. В этот список попадают, например, Совет национальной безопасности США, Национальный фонд демократии, Центр стратегических и международных исследований, Международный валютный фонд (МВФ), Парижский клуб, ТНК и т.д.

    И в этой связи автор пишет:

…в условиях глобализации они со своего основания становятся субъектами международных экономических, финансовых и т.п. отношений (выделено автором).

  Дело в том, что многие из названных структур и без глобализации являются субъектами отношений. А некоторые и в условиях глобализации не являются, к примеру, Центр стратегических исследований. Иначе, следуя логики автора, к таким субъектам следует отнести все аналитические центры и институты в любой стране.

    Чуньков продолжает:

В мировом пространстве роль лидера берет на себя уже не президент или премьер-министр, а государство в целом. В настоящее время эта роль узурпирована Соединенными Штатами. На базе США и глобального капитала формируется мировое правительство, с помощью которого глобальный правящий класс управляет миром (выделено автором).

  Ради фигуры речи действительно можно сказать, например, «Запад во главе с США», но когда разбирается некая научная проблема, все-таки надо различать, что государство – это абстракция, она приобретает реальные очертания, воплощаясь в физических лицах, которые олицетворяют государство в качестве его лидеров: президентов и премьер-министров. Речь в этой связи может идти только о типе рассматриваемого государства: капиталистического, империалистического, социального, социалистического и т.д.

А теперь о мировом правительстве. По Чунькову, его структурными подразделениями являются такие организации, как Глобальный орден Бнай Брита, Бильдербергский клуб (мозговой центр мирового правительства), Совет по международным отношениям (это чисто американская организация) и, конечно же, Трехстороння комиссия, в которых то ли на правах сотрудничества, то ли на правах соперничества буйствуют два мировых клана, возглавляемых  Ротшильдами и Рокфеллерами.

Конспирологам почему-то не попалась информация о такой гигантской компании, как BlackRock, Inc., самой крупной инвестиционной компании в мире, владеющей финансовыми активами в 4,1 трлн долл., превосходящей любой банк, любую страховую компанию, любой правительственный фонд в мире. Ее финансовые активы фактически внедрены во все самые крупные компании мира, включая такие как Apple, Exxon Mobil, Google, Berkshire Hathaway, Microsoft, Toyota Motor, China Mobile, Walmart и т.д. Созданная же на базе этой компании «управляемая риском платформа» Aladdin, держит под контролем почти 7% (15 трлн долл.) от всех мировых финансовых активов в размере  225 трлн долл. А возглавляет этот мировой конгломерат Лоуренс Финк, который в состоянии перешибить хребет Рокфеллерам и Ротшильдам вместе взятым. Конспирологи главного правителя мира не внесли в «Мировое правительство».

Так вот, на страницах 395–397 упомянутой книги дается «Схематичная структура мирового правительства», состоящая из членов Совета по международным отношениям, Бильдербергского клуба и Трехсторонней комиссии и представляющая 23 страны, в том числе и Китай (правда, всего три человека из Бильдербергского клуба), а также отдельно выделенные органы власти и законодательства США, плюс некий «Финк ТЭНКС» (не тот ли самый Финк из BlackRock?), и еще СМИ и книжные издательства.  В результате всего в «правительство» вошло 5 645 человек. Вот такое правительство и управляет миром.

Насколько серьезно можно относиться к таким исследованиям, мне сказать трудно. Авторам конспирологических теорий можно было бы, конечно, задать такой простой вопрос: если они управляют миром, то почему этот мир движется не в ту сторону, куда они его направляют. Сам же Чуньков на той же странице, где заканчивается список мирового правительства, начинает параграф с названия «Крах Вашингтонского консенсуса». Неужели этот глобальный капитал уже сдался?

Думаю, что проблема заключается в том, что теория международных отношений как дисциплины конспирологов никогда не интересовала. Естественно, их больше интересуют мировые закулисы, интриги, заговоры, причем научные аргументы они не воспринимают, точно также как фанатики от религии.

В одной из своих книг Дэвид Роткопф, описывая возникновение глобального класса, вынужден был коснуться и темы мирового правительства, которое как бы стремится создать этот самый класс тайно от мировой общественности. Он пишет, что «теория заговоров – удобная пища для политики», поскольку сознание масс действительно склонно верить параноидальным теориям и мифам. Каким-то образом восприятие мистики   заложено в человеческой психике.

В этой связи Роткопф напоминает, что теория заговора со стороны евреев была известна еще во времена Римской империи и особенно процветала в Средневековье. То же самое можно сказать о масонах, в отряды которых, между прочим, входили великие личности, внесшие громадный вклад в развитие человечества.

Что же касается современных «очагов заговора», то американский автор приводит список некоторых из них, которые упоминает и Чуньков. Но для начала о таком клубе: при Йельском университете существует клуб «Череп и кости» (Skull and Bones) –  это своего рода академическое секретное общество, в котором взращивается поколениями политическая элита. Клуб когда-то был создан на базе клана семейства Бушей. Входит в него около 800 человек.  О характере такого типа клубов не без иронии поведал популярный журналист из «Нью-Йорк таймс» Дэвид Брукс:

На мой взгляд, секретные общества напоминают первый класс в самолетах. Действительно впечатляюще, пока ты туда не попал. Там сразу же становится скучно. Ты начинаешь слышать всяческие теории заговоров, исходящих из Клуба «Череп и кости». Мне же кажется, для того, чтобы стать членом одной из таких организаций, надо обладать неимоверным терпением ради утомительного сидения и выслушивания постоянной болтовни. Вы не управляете миром, вы просто болтаете.

Насчет другого клуба, Бильдербергского, создано немало мифов, в частности немецким автором Андреасом фон Рети в книге «Бильдербергер: график мирового порядка» (2006). Он, в частности, пишет: «Их цель: тотальный глобальный контроль. …Они по своему рангу относятся к центральному органу мирового теневого правительства». Ему же вторит один из американских кинорежиссеров: «Это группа [около 150 человек. –  А.Б.] очень влиятельных личностей, чьей целью является создание мирового правительства на основе экономической модели Средних веков. … постиндустриальную модель, где будут рабы и рабовладельцы».

Видимо, начитавшихся таких «специалистов», некоторые авторы и делают из них потенциальных мировых владык. Их, естественно, не убеждает, ни сама реальность, ни ответы самих участников этого клуба. Один из основателей клуба, лорд Дэнис Хили называет все эти слухи «вздором», другой участник: «Нет ничего того, что происходит на встрече в Бильдерберге, что влияло бы на события после таких встреч».

Надо иметь в виду, что главному организатору клуба, Рокфеллеру более 90 лет, а остальные 120 членов тоже очень и очень не молоды. То же самое можно сказать и о Тройственной комиссии, которую неслучайно ныне называют «клубом стариков».

Сам Роткопф замечает: «Бильдерберг и Тройственная комиссия абсолютно бессмысленны, за исключением возможностей индивидуальных общений. Опра Уинфри имеет большее влияние, чем любой из Бильдерберга».

На самом деле, пишет Роткопф, те, из кого складывается мировая элита, посещают другие «клубы», а именно: такие мировые форумы, как Боао (Boao meeting) на о. Хайнань, ежегодные встречи в рамках МВФ и Мирового банка, Мюнхенская конференция по безопасности, мировой экономический форум (World Economic Forum) в Давосе и др.  Главным достоинством таких форумов – это общение между вершителями мира. Роткопф подчеркивает: «Реальность этих митингов и то, что они вскрывают неформальный механизм власти, более интересны, чем ложные теории заговоров и другие истеричные видения тотального контроля». Кстати, особое значение придаются встречам в Давосе, которое способствовало, по выражению Самюэля Хантингтона, появлению «человека Давоса», или «элиты без страны».

И Роткопф делает совершенно справедливый вывод:

Суперкласс не управляет посредством диктата или прямого контроля и не реализует свою власть через заговоры или интриги. Он держит руку на весах и проявляет свое влияние не как объединенная группа, а через наиболее властные, активные, мотивированные структуры.

Идея заключается в том, что речь не идет о создании глобального или мирового правительства, речь идет о формирование глобального управления. А оно может принимать крайне необычные формы, не похожие на традиционные формы управления.

Очевидно, что сторонники «Мирового правительства» не понимают сути субъектности на мировой арене. Они в качестве таковых могут оценивать любую организацию международного профиля, ту же Трехстороннюю комиссию, которая на базе научных исследований хотя бы пытается предугадать появление международных проблем и выдвигает способы их разрешения. Бильдербергский клуб – это собрание людей по классу, который пытается понять свое будущее и как его закрепить в борьбе с другими классами или антикапиталистическими силами. И это естественно для любого класса – создавать свои организации, клубы, союзы, чтобы обсуждать действия и способы реализации своих интересов. Но они не являются субъектами мировых отношений. Они свою субъектность перепоручают своим представителям, которые действительно обладают субъектностью или акторством. Глобальный класс – это и класс капиталистов, и класс рабочих и, между прочим, громадный класс крестьян. У тех и других есть свои организации (у рабочих, например, свои партии, профсоюзы). В нынешней исторической обстановке господствует класс капиталистов и именно поэтому вся система мировых отношений является капиталистической. Капитализм как система отношений – главный субъект мировых отношений. Можно его, конечно, назвать и глобальным капитализмом, но важно понимать, что он проявляет себя в субъектности государств или международных компаний, или международных организаций, задача которых защищать систему капиталистических отношений. Именно поэтому и вся система мировых отношений подчиняется законам капитализма и будет подчиняться до тех пор, пока эту систему не сменит другая система, предположительно, социалистическая. Но, как говорится, последнее не однозначно.

Что же касается «Мирового правительства», то в настоящий исторический момент он невозможен в принципе. Слишком много противоречий не только между различными в идеологии государствами, как, к примеру, между США и КНР, но и внутри самого «глобального» класса как с точки зрения их стратегических интересов, так и с точки зрения способов решения этих противоречий. На капиталистической основе в соответствии с первым и вторым законом капитализма нельзя сформировать «Мировое правительство». Оно станет возможным только при смене мирового капитализма на мировой социализм и то, только в его развитой фазе, по крайней мере в структурообразующих державах мира. С теоретической же точки зрения мусолиние темы о «Мировом правительстве», особенно со стороны марксистов, означает просто отказ от анализа реального капитализма, его реальной силы и слабости.

Analyze the translation.

CHAPTER ONE	ГЛАВА 1
OWL POST	СОВИНАЯ ПОЧТА
Harry Potter was a highly unusual boy in many ways. For one thing, he hated the summer holidays more than any other time of year. For another, he really wanted to do his homework but was forced to do it in secret, in the dead of night. And he also happened to be a wizard.	По всем статьям, Гарри Поттер был весьма необычным ребёнком. Взять хотя бы то, что он ненавидел летние каникулы. Или то, что он искренне стремился выполнить каникулярные домашние задания, но был вынужден заниматься этим тайно, под покровом ночи. А ещё он был колдун.
It was nearly midnight, and he was lying on his stomach in bed, the blankets drawn right over his head like a tent, a flashlight in one hand and a large leather-bound book (A History of Magic by Bathilda Bagshot) propped open against the pillow. Harry moved the tip of his eagle-feather quill down the page, frowning as he looked for something that would help him write his essay, ‘Witch Burning in the Fourteenth Century Was Completely Pointless — discuss.’	Уже почти наступила полночь, а Гарри, как тентом укрывшись с головой одеялом и держа в руке карманный фонарик, лежал на животе на кровати. Перед ним, подпёртая подушкой, стояла раскрытая книга в кожаной обложке (“История магии” Батильды Жукпук). Гарри водил кончиком орлиного пера над страницей и, насупив брови, пытался выискать в книге что-нибудь, что помогло бы закончить сочинение на тему “Бессмысленность сожжения ведьм в четырнадцатом столетии - обсуждение”.
The quill paused at the top of a likely looking paragraph. Harry pushed his round glasses up the bridge of his nose, moved his flashlight closer to the book, and read:	Перо зависло над подходящим параграфом. Гарри поправил на носу круглые очки, поднёс фонарик поближе к книге и прочитал:
Non-magic people (more commonly known as Muggles) were particularly afraid of magic in medieval times, but not very good at recognizing it. On the rare occasion that they did catch a real witch or wizard, burning had no effect whatsoever. The witch or wizard would perform a basic Flame-Freezing Charm and then pretend to shriek with pain while enjoying a gentle, tickling sensation. Indeed, Wendelin the Weird enjoyed being burned so much that she allowed herself to be caught no less than forty-seven times in various disguises.	Не владеющие магией люди (более известные как муглы) в средние века особенно сильно боялись колдовства, однако не обладали даром распознавать оное. В тех редких случаях, когда им удавалось поймать настоящих ведьм или колдунов, сожжение не приносило ожидаемого результата. Колдун или ведьма в этом случае прибегали к базовому Пламезамораживающему Заклятию, а затем притворно вопили от боли, в действительности испытывая лишь легкую щекотку. Например, Везучка Венделин так любила жариться на костре, что позволяла отловить себя не менее сорока семи раз, разумеется, под разными обличьями.
Harry put his quill between his teeth and reached underneath his pillow for his inkbottle and a roll of parchment. Slowly and very carefully he unscrewed the ink bottle, dipped his quill into it, and began to write, pausing every now and then to listen, because if any of the Dursleys heard the scratching of his quill on their way to the bathroom, he’d probably find himself locked in the cupboard under the stairs for the rest of the summer.	Гарри зажал перо зубами и полез под подушку за чернильницей и свитком пергамента. Медленно и очень осторожно он отвинтил крышечку, обмакнул перо в чернильницу и начал писать, постоянно останавливаясь и прислушиваясь - если бы кто-то из Дурслеев по пути в ванную услышал скрип пера, то Гарри, скорее всего, заперли бы в шкафу под лестницей до самого конца каникул.
The Dursley family of Number Four, Privet Drive, was the reason that Harry never enjoyed his summer holidays. Uncle Vernon, Aunt Petunia, and their son, Dudley, were Harry’s only living relatives. They were Muggles, and they had a very medieval attitude toward magic. Harry’s dead parents, who had been a witch and wizard themselves, were never mentioned under the Dursleys’ roof. For years, Aunt Petunia and Uncle Vernon had hoped that if they kept Harry as downtrodden as possible, they would be able to squash the magic out of him. To their fury, they had not been unsuccessful. These days they lived in terror of anyone finding out that Harry had spent most of the last two years at Hogwarts School of Witchcraft and Wizardry. The most they could do, however, was to lock away Harry’s spell books, wand, cauldron, and broomstick at the start of the summer break, and forbid him to talk to the neighbors.	Из-за семейства Дурслеев, проживавшего в доме № 4 по Бирючиновой аллее, Гарри и ненавидел летние каникулы. Дядя Вернон, тётя Петуния и их сын Дудли были единственной оставшейся у Гарри родней. Они были муглы, и им было свойственно в высшей степени средневековое отношение к колдовству. О погибших родителях Гарри - а они как раз были колдун и ведьма - в стенах дома на Бирючиновой аллее упоминать не полагалось. Многие годы тётя Петуния и дядя Вернон пребывали в убеждении: если держать Гарри в как можно более забитом состоянии, то из него удастся выбить волшебные способности. К их великому возмущению, ничего не вышло. Теперь им приходилось жить в постоянном страхе: вдруг кто-нибудь узнает, что племянник вот уже два года учится в “Хогварце”, школе колдовства и ведьминских искусств. Всё, что они могли предпринять в качестве превентивной меры, так это с самого начала каникул запереть в шкафу книги заклинаний, волшебную палочку, котёл и метлу и запретить мальчику разговаривать с соседями.
This separation from his spell books had been a real problem for Harry, because his teachers at Hogwarts had given him a lot of holiday work. One of the essays, a particularly nasty one about shrinking potions, was for Harry’s least favorite teacher, Professor Snape, who would be delighted to have an excuse to give Harry detention for a month. Harry had therefore seized his chance in the first week of the holidays. While Uncle Vernon, Aunt Petunia, and Dudley had gone out into the front garden to admire Uncle Vernon’s new company car (in very loud voices, so that the rest of the street would notice it too), Harry had crept downstairs, picked the lock on the cupboard under the stairs, grabbed some of his books, and hidden them in his bedroom. As long as he didn’t leave spots of ink on the sheets, the Dursleys need never know that he was studying magic by night.	Недоступность учебников была для Гарри настоящим бедствием, потому что в “Хогварце” много задавали на каникулы. Одна из работ, особенно сложная, про уменьшительные отвары, предназначалась для самого нелюбимого учителя, профессора Злея, а тот был бы в восторге, найдись у него повод наложить на Гарри суровое взыскание на месяц-другой. У Гарри не было выбора - пришлось воспользоваться первым же удобным случаем. В самом начале каникул, пока дядя Вернон, тётя Петуния и Дудли восхищались в саду очередной машиной дяди Вернона, предоставленной ему фирмой (нарочито громкими голосами, чтобы никто из соседей не пропустил новости), Гарри прокрался на первый этаж, вскрыл замок шкафа под лестницей, схватил сколько мог унести книжек и спрятал их в своей комнате. Теперь, если только он не заляпает простыни чернилами, Дурслеи не узнают, что он по ночам изучает магию.
Harry was particularly keen to avoid trouble with his aunt and uncle at the moment, as they were already in an especially bad mood with him, all because he’d received a telephone call from a fellow wizard one week into the school vacation.	Сейчас для Гарри было особенно важно не раздражать дядю с тётей. Они и без того жутко на него разозлились - через неделю после начала каникул ему осмелился позвонить по телефону приятель-колдун.
Ron Weasley, who was one of Harry’s best friends at Hogwarts, came from a whole family of wizards. This meant that he knew a lot of things Harry didn’t, but had never used a telephone before. Most unluckily, it had been Uncle Vernon who had answered the call.	Рон Уэсли, лучший друг Гарри по “Хогварцу”, происходил из потомственной колдовской семьи. Поэтому он с детства знал множество таких вещей, о которых Гарри и не подозревал, зато никогда раньше не пользовался телефоном. По совсем уж несчастливому совпадению, трубку снял сам дядя Вернон.
“Vernon Dursley speaking.”	- Вернон Дурслей слушает.
Harry, who happened to be in the room at the time, froze as he heard Ron’s voice answer.	Гарри, случайно находившийся в это время в комнате, так и застыл, когда услышал голос Рона.
“HELLO? HELLO? CAN YOU HEAR ME? I — WANT — TO — TALK — TO — HARRY — POTTER!”	- АЛЛО? АЛЛО? ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ? ПОЗОВИТЕ - ПОЖАЛУЙСТА - ГАРРИ - ПОТТЕРА!
Ron was yelling so loudly that Uncle Vernon jumped and held the receiver a foot away from his ear, staring at it with an expression of mingled fury and alarm.	Рон так орал, что дядя Вернон в первый момент подпрыгнул, отставил трубку на полметра в сторону и воззрился на неё со смешанным выражением тревоги и гнева.
“WHO IS THIS?” he roared in the direction of the mouthpiece. “WHO ARE YOU?”	- КТО ГОВОРИТ? - проревел он в направлении микрофона. - ВЫ КТО?
“RON — WEASLEY!” Ron bellowed back, as though he and Uncle Vernon were speaking from opposite ends of a football field. “I’M — A — FRIEND — OF — HARRY’S — FROM — SCHOOL —”	- РОН - УЭСЛИ! - надрывно прокричал в ответ Рон, как будто они с дядей Верноном разговаривали друг с другом с разных концов футбольного поля. - Я - ДРУГ - ГАРРИ - ПО ШКОЛЕ...
Uncle Vernon’s small eyes swiveled around to Harry, who was rooted to the spot.	Маленькие глазки дяди провернулись в глазницах и уставились на Гарри. Ноги у мальчика словно приросли к полу.
“THERE IS NO HARRY POTTER HERE!” he roared, now holding the receiver at arm’s length, as though frightened it might explode. “I DON’T KNOW WHAT SCHOOL YOU’RE TALKING ABOUT! NEVER CONTACT ME AGAIN! DON’T YOU COME NEAR MY FAMILY!”	- ЗДЕСЬ НЕТ НИКАКОГО ГАРРИ ПОТТЕРА! - прогрохотал дядя, теперь держа трубку на расстоянии вытянутой руки. Создавалось впечатление, что он боится, что трубка взорвётся. - НЕ ЗНАЮ, О КАКОЙ ТАКОЙ ШКОЛЕ ВЫ ГОВОРИТЕ! НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ ЗВОНИТЕ СЮДА! И НЕ ПРИБЛИЖАЙТЕСЬ К МОЕМУ ДОМУ И МОЕЙ СЕМЬЕ!
And he threw the receiver back onto the telephone as if dropping a poisonous spider.	Он, как ядовитого паука, бросил трубку на рычаг.
The fight that had followed had been one of the worst ever.	После этого разразился один из самых ужасных за всё время скандалов.
“HOW DARE YOU GIVE THIS NUMBER TO PEOPLE LIKE — PEOPLE LIKE YOU!” Uncle Vernon had roared, spraying Harry with spit.	- КАК ТЫ ПОСМЕЛ СООБЩИТЬ ЭТОТ НОМЕР ТАКИМ... ТАКИМ... ТАКИМ ЛЮДЯМ, КАК ТЫ! - вопил дядя Вернон, обрызгивая Гарри слюной.
Ron obviously realized that he’d gotten Harry into trouble, because he hadn’t called again. Harry’s other best friend from Hogwarts, Hermione Granger, hadn’t been in touch either. Harry suspected that Ron had warned Hermione not to call, which was a pity, because Hermione, the cleverest witch in Harry’s year, had Muggle parents, knew perfectly well how to use a telephone, and would probably have had enough sense not to say that she went to Hogwarts.	Рон, очевидно, понял, что навлёк на друга неприятности, и больше не звонил. И лучшая подруга Гарри по “Хогварцу”, Гермиона Грэнжер, тоже не объявлялась. Гарри подозревал, что Рон посоветовал Гермионе не звонить, и это было очень жалко, ведь Гермиона, самая умная девочка в Гаррином классе, наверное, догадалась бы не сообщать с первых слов о том, в какой школе она учится.
So Harry had had no word from any of his wizarding friends for five long weeks, and this summer was turning out to be almost as bad as the last one. There was just one very small improvement — after swearing that he wouldn’t use her to send letters to any of his friends, Harry had been allowed to let his owl, Hedwig, out at night. Uncle Vernon had given in because of the racket Hedwig made if she was locked in her cage all the time.	Таким образом, в течение пяти долгих недель Гарри не получал от друзей никаких известий, и лето оборачивалось таким же невыносимым, как и предыдущее. Было только одно маленькое улучшение - поклявшись, что не станет использовать сову для посылки писем друзьям, Гарри получил разрешение выпускать Хедвигу по ночам. Дядя Вернон сдался, потому что Хедвига не выносила постоянного сидения в клетке и устраивала по ночам жуткий шум.
Harry finished writing about Wendelin the Weird and paused to listen again. The silence in the dark house was broken only by the distant, grunting snores of his enormous cousin, Dudley. It must be very late, Harry thought. His eyes were itching with tiredness. Perhaps he’d finish this essay tomorrow night…	Гарри закончил писать про Везучку Венделин и снова прислушался. Тишина в спящем доме нарушалась лишь отдалёнными раскатами храпа двоюродного брата Дудли. Должно быть, сейчас уже очень поздно, подумал Гарри. Глаза у него чесались от усталости. Может, закончить завтра ночью?...
He replaced the top of the ink bottle; pulled an old pillowcase from under his bed; put the flashlight, A History of Magic, his essay, quill, and ink inside it; got out of bed; and hid the lot under a loose floorboard under his bed. Then he stood up, stretched, and checked the time on the luminous alarm clock on his bedside table.	Он завинтил крышку на чернильнице; вытащил из-под кровати старую наволочку; сложил в неё фонарик, “Историю магии”, сочинение, перо и чернила; встал с кровати; и спрятал образовавшийся мешок под неприбитой половицей под кроватью. Затем он выпрямился, потянулся и посмотрел на светящийся циферблат будильника на прикроватном столике.
It was one o’clock in the morning. Harry’s stomach gave a funny jolt. He had been thirteen years old, without realizing it, for a whole hour.	Час ночи. В животе что-то юркнуло. Сам того не подозревая, он уже час назад перешагнул порог своего тринадцатилетия.
Yet another unusual thing about Harry was how little he looked forward to his birthdays. He had never received a birthday card in his life. The Dursleys had completely ignored his last two birthdays, and he had no reason to suppose they would remember this one.	Еще одной странностью Гарри было его безразличие к собственным дням рождения. За всю свою жизнь он не получил ни единой поздравительной открытки. Последние два дня рождения Дурслеи проигнорировали целиком и полностью, и не было никаких оснований считать, что они вспомнят о нём на этот раз.
Harry walked across the dark room, past Hedwig’s large, empty cage, to the open window. He leaned on the sill, the cool night air pleasant on his face after a long time under the blankets. Hedwig had been absent for two nights now. Harry wasn’t worried about her: she’d been gone this long before. But he hoped she’d be back soon — she was the only living creature in this house who didn’t flinch at the sight of him.	Гарри прошёл по неосвещенной комнате, мимо огромной пустой клетки Хедвиги, к раскрытому окну. Облокотился на подоконник. После долгого сидения под одеялом прохладный ночной ветерок приятно освежал лицо. Хедвиги не было уже две ночи подряд. Гарри о ней не беспокоился: она и раньше улетала на такой срок. Но он очень ждал, чтобы она вернулась - сова была единственным живым созданием в доме, кто не ёжился при виде маленького колдуна.
Harry, though still rather small and skinny for his age, had grown a few inches over the last year. His jet-black hair, however, was just as it always had been — stubbornly untidy, whatever he did to it. The eyes behind his glasses were bright green, and on his forehead, clearly visible through his hair, was a thin scar, shaped like a bolt of lightning.	Гарри, хотя и был по-прежнему невысоким и худеньким для своего возраста, всё же подрос за лето на пару дюймов. А вот его угольно-черные волосы оставались такими же, какими и были всегда - упрямыми, жёсткими, непослушными. Из-за стекол очков смотрели всё те же ярко-зеленые глаза, а на лбу сквозь чёлку отчётливо проглядывал тонкий зигзагообразный шрам.
Of all the unusual things about Harry, this scar was the most extraordinary of all. It was not, as the Dursleys had pretended for ten years, a souvenir of the car crash that had killed Harry’s parents, because Lily and James Potter had not died in a car crash. They had been murdered, murdered by the most feared Dark wizard for a hundred years, Lord Voldemort. Harry had escaped from the same attack with nothing more than a scar on his forehead, where Voldemort’s curse, instead of killing him, had rebounded upon its originator. Barely alive, Voldemort had fled…	Шрам Гарри был тоже очень необычным. Нет, он не был сувениром на память об автомобильной катастрофе, якобы убившей родителей Гарри, как лгали Дурслеи в течение десяти лет. Лили и Джеймс Поттеры погибли вовсе не в аварии. Их убил самый страшный злой колдун последнего столетия, Лорд Вольдеморт. А вот Гарри пережил нападение, получив при этом всего-навсего шрам на лбу. Проклятие Вольдеморта, вместо того, чтобы убить мальчика, отрикошетило в того, кто его наслал. Еле живой, Вольдеморт исчез...
But Harry had come face-to-face with him at Hogwarts. Remembering their last meeting as he stood at the dark window, Harry had to admit he was lucky even to have reached his thirteenth birthday.	Но Гарри встретился с ним лицом к лицу в “Хогварце”. Сейчас, у окна, вспоминая их последнюю встречу, Гарри должен был признать, что ему повезло - он сумел дожить до своего тринадцатилетия.
He scanned the starry sky for a sign of Hedwig, perhaps soaring back to him with a dead mouse dangling from her beak, expecting praise. Gazing absently over the rooftops, it was a few seconds before Harry realized what he was seeing.	Он быстро обвел глазами небо - нет ли хоть малейшего намёка на появление Хедвиги. Вдруг она уже летит к нему с дохлой мышью в клюве и ждёт похвалы?... Рассеянно скользя взглядом по крышам, Гарри не сразу, а лишь через несколько секунд, осознал, что же он видит.
Silhouetted against the golden moon, and growing larger every moment, was a large, strangely lopsided creature, and it was flapping in Harry’s direction. He stood quite still, watching it sink lower and lower. For a split second he hesitated, his hand on the window latch, wondering whether to slam it shut. But then the bizarre creature soared over one of the street lamps of Privet Drive, and Harry, realizing what it was, leapt aside.	Вырисовываясь силуэтом на фоне золотой луны, с каждым мгновением увеличиваясь, к нему неровными скачками приближалось непонятное, кривобокое создание. Гарри стоял неподвижно и следил, как оно снижается. Какую-то долю секунды он колебался, держа руку на шпингалете - не закрыть ли окно? Но тут странное создание влетело в круг света под фонарем на Бирючиновой аллее, и Гарри, сразу догадавшись, что это такое, отпрыгнул в сторону.
Through the window soared three owls, two of them holding up the third, which appeared to be unconscious. They landed with a soft flump on Harry’s bed, and the middle owl, which was large and gray, keeled right over and lay motionless. There was a large package tied to its legs.	В окно влетели три совы. Те, что по бокам, поддерживали между собой третью, которая, кажется, была в обмороке. С мягким “плюх” они приземлились на кровать. Средняя сова, большая и серая, завалилась на бок и осталась лежать без движения. К ее лапкам был привязан большой свёрток.
Harry recognized the unconscious owl at once — his name was Errol, and he belonged to the Weasley family. Harry dashed to the bed, untied the cords around Errol’s legs, took off the parcel, and then carried Errol to Hedwig’s cage. Errol opened one bleary eye, gave a feeble hoot of thanks, and began to gulp some water.	Гарри сразу же узнал потерявшую сознание птицу - это был Эррол, он принадлежал семейству Уэсли. Гарри кинулся к кровати, отвязал верёвочки от лапок Эррола, снял пакет и отнёс несчастную птицу к клетке Хедвиги. Эррол открыл мутный глаз, еле слышно благодарно ухнул и начал жадно глотать воду.
Harry turned back to the remaining owls. One of them, the large snowy female, was his own Hedwig. She, too, was carrying a parcel and looked extremely pleased with herself. She gave Harry an affectionate nip with her beak as he removed her burden, then flew across the room to join Errol.	Гарри повернулся к двум другим совам. Одна из них, снежно-белая самка, была его собственная Хедвига. Она тоже принесла пакет и была чрезвычайно горда собой. Любовно ущипнув хозяина кончиком клюва, когда он освободил ее от ноши, она перелетела на другой конец комнаты и присоединилась к Эрролу.
Harry didn’t recognize the third owl, a handsome tawny one, but he knew at once where it had come from, because in addition to a third package, it was carrying a letter bearing the Hogwarts crest. When Harry relieved this owl of its burden, it ruffled its feathers importantly, stretched its wings, and took off through the window into the night.	Третью сову, красивую рыжевато-коричневую, Гарри не знал, но сразу понял, откуда она прилетела, поскольку, в добавление к третьей посылке, она принесла письмо с гербом “Хогварца”. Когда Гарри забрал у нее принесённые вещи, она важно распушила перья, расправила крылья и вылетела через окно в темноту ночи.
Harry sat down on his bed and grabbed Errol’s package, ripped off the brown paper, and discovered a present wrapped in gold and his first ever birthday card. Fingers trembling slightly, he opened the envelope. Two pieces of paper fell out — a letter and a newspaper clipping.	Гарри сел на кровать, схватил пакет, принесенный Эрролом, разорвал коричневую бумагу и обнаружил подарок в золотой упаковке и первую в своей жизни поздравительную открытку. Когда он открывал конверт, его пальцы немножко дрожали. Из конверта выпало два листка бумаги - письмо и вырезка из газеты.
The clipping had clearly come out of the wizarding newspaper, the Daily Prophet, because the people in the black-and-white picture were moving. Harry picked up the clipping, smoothed it out, and read:	Абсолютно очевидно, вырезка была сделана из волшебной “Прорицательской газеты”, потому что люди на черно-белой фотографии двигались. Гарри взял вырезку, разгладил её и прочитал:
MINISTRY OF MAGIC EMPLOYEE SCOOPS GRAND PRIZE	РАБОТНИК МИНИСТЕРСТВА МАГИИ ВЫИГРЫВАЕТ ГЛАВНЫЙ ПРИЗ
Arthur Weasley, Head of the Misuse of Muggle Artifacts Office at the Ministry of Magic, has won the annual Daily Prophet Grand Prize Galleon Draw.	Артур Уэсли, начальник отдела неправильного использования мугловых предметов быта, выиграл Главный Приз в ежегодной лотерее, проводимой “Прорицательской газетой”.
A delighted Mr. Weasley told the Daily Prophet, “We will be spending the gold on a summer holiday in Egypt, where our eldest son, Bill, works as a curse breaker for Gringotts Wizarding Bank.”	Довольный мистер Уэсли сообщил нашему корреспонденту: “Мы потратим деньги на летнее путешествие в Египет, где наш старший сын Билл работает съемщиком заклятий в банке “Гринготтс”.
The Weasley family will be spending a month in Egypt, returning for the start of the new school year at Hogwarts, which five of the Weasley children currently attend.	Семья проведёт месяц в Египте и возвратится к началу учебного года в школе “Хогварц”, которую в настоящее время посещают пятеро из детей Уэсли.
Harry scanned the moving photograph, and a grin spread across his face as he saw all nine of the Weasleys waving furiously at him, standing in front of a large pyramid. Plump little Mrs. Weasley; tall, balding Mr. Weasley; six sons; and one daughter, all (though the black-and-white picture didn’t show it) with flaming-red hair. Right in the middle of the picture was Ron, tall and gangling, with his pet rat, Scabbers, on his shoulder and his arm around his little sister, Ginny.	Гарри обвел глазами фотографию, и широкая улыбка расползлась по его лицу: ему усиленно махали все девять Уэсли, стоящие перед огромной пирамидой. Маленькая пухленькая миссис Уэсли; высокий, лысеющий мистер Уэсли; шестеро сыновей и одна дочка, все (хоть на черно-белой фотографии этого и не было видно) с огненно-рыжими волосами. Прямо посередине стоял Рон, долговязый и нескладный, с ручной крысой Струпиком на плече. Одной рукой он обнимал за плечи Джинни.
Harry couldn’t think of anyone who deserved to win a large pile of gold more than the Weasleys, who were very nice and extremely poor. He picked up Ron’s letter and unfolded it.	Гарри не знал никого другого, кто больше бы нуждался в крупном выигрыше. Уэсли были невероятно милые и невероятно бедные люди. Гарри развернул письмо Рона.
Dear Harry,	Привет, Гарри!
Happy birthday!	С днем рождения!
Look, I’m really sorry about that telephone call. I hope the Muggles didn’t give you a hard time. I asked Dad, and he reckons I shouldn’t have shouted.	Слушай, я страшно извиняюсь за тот звонок. Надеюсь, муглы не очень тебя гноили? Я спросил у папы, он говорит, что мне не следовало орать.
It’s amazing here in Egypt. Bill’s taken us around all the tombs and you wouldn’t believe the curses those old Egyptian wizards put on them. Mum wouldn’t let Ginny come in the last one. There were all these mutant skeletons in there, of Muggles who’d broken in and grown extra heads and stuff.	В Египте здорово. Билл водил нас по гробницам - ты не поверишь, каких только заклятий не наложили древние египетские жрецы! В последнюю гробницу мама даже не пустила Джинни. Там всякие скелеты-мутанты - это муглы, которые туда когда-то влезли, а теперь у них выросли лишние головы и всякое такое прочее.