Глава XI. Вызов незнанию 317

рально провозглашая <ф-слова> - такие, как Франкфурт, фунда-

ментализм и Фуко. Это была команда больших идей и больших

имен.

5. Растущее число лиц решило, что совершенно не обязательно

выходить сейчас на финишную прямую, а можно просто идти

легким шагом вдоль нее, двигаясь различными путями и давая

высказаться социологам, экономистам, философам и другим. Они

совсем не знали, куда шли, но были уверены в том, кто должен

идти вместе с ними.

6, Одной из школ, вставших на такой путь, была школа истори-

ческих социологов. Они пытались внедрить на первый взгляд серьез-

ную для дисциплины идею критического отношения к бытовавшей

государственно-центристской парадигме. Во всяком случае, казалось,

что именно в этом состояла особенность их анализа государства и

общества, испытывающих глубокие изменения.

7. Образовалось группа, переосмыслившая критическую теорию.

Ее представители имели редкую возможность для рывка вперед, но

знали, что никогда не достигнут финиша. Это не имело значения:

цель была многообещающей. Они были больше уверены в том, откуда

пришли, чем в том, куда шли. Это не имело значения: они рассмат-

ривали сообщество как открытую целостность и были встречены им

как группа, отличающаяся от толпы.

8. Только одна группа смело смотрела в лицо <дисквалифика-

ции>. Дисциплина МО никогда не была дружелюбна к женщи-

нам - ни в теории, ни на практике. Несмотря на это, небольшая

группа феминистских теоретиков требовала для себя некоторого

пространства и подвергала сомнению силовой путь, как для теории,

так и для практики, т.е. господства мужчин в международных

отношениях.

Главная трудность для тех, кто наблюдал всю эту активность

(для студентов), состояла в том, что каждый участник этой

академической борьбы (их учителя), казалось, должен был опре-

делить предмет сам или для себя как <вступительный взноо>. Из

воскресной школы МО неожиданно превратилась в многогранный

диспут. Это был главный кризис представления о предмете МО. Ему

приклеили ярлык <трепли спор> [см.: Lapid, 1989] .

На первый взгляд отмеченные изменения могли показаться

решающими для эволюции предмета. Смущение, возникшее на

318 ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПРОБЛЕМЫ И ИССЛЕДОВАНИЯ

постпозитивистской стадии, действительно помогло избавить дис-

циплину от исторического самодовольства и интеллектуальной

несостоятельности [см.: Smith, Booth and Zaiew.ski, 1996]. На

очереди следующая стадия предмета. Надеюсь, что напоминание

о выражении Ницше <чтобы родилась мерцающая звезда, нужен

хаос> не породит ложных надежд.

Что прибавили постпозитивисты в 1980 г.? Какой прогресс мог

появиться из хаоса i

Постмодернисты начинают задавать вопрос о языке, контекс-

туальности, основах' знаний, структуре власти и отношениях между

силой и будущим (профессиональным и политическим). Что мы

можем знать? Критические теоретики стали ставить вопросы об

идеологическом фундаменте знания, самозаинтересованной при-

роде теории, значении этики, конце политики и роли интеллекту-

алов. Занимаетесь ли вы теорией для времяпрепровождения или

для того, чтобы изменить мир? Исторические социологи начали

задавать вопросы об историческом контексте государственного

развития, исторической изменчивости государственных форм, вза-

имосвязи между государством, культурой и экономикой, о соот-

ношении между обществом, государством и международной сис-

темой. Что же это за вещь, которую мы называем государством?

Феминистские авторы начали ставить вопросы об идентичности,

природе <политического> и гендерных предубеждениях в теории

и практике. Они требовали, чтобы фактически полностью мужская

дисциплина открыла свои двери для женщин и основательно

занялась нерешенными гендерными вопросами. Они обратили

внимание (все еще действительно односторонней теории) на

огромные препятствия в решении этих' проблем. Примеров много,

но хочется привести одну иллюстрацию. Это - последний пара-

граф знаменитой статьи Фукуямы <Конец истории^> Она пред-

ставляет собой типичное, но тем не менее захватывающее выра-

жение гендерного взгляда на окружающий мир. Фукуяма говорит

о <конце борьбы за признание... распространенной по всему свету

идеологической борьбы, которая звала вперед, пренебрегая опас-

ностью, набравшись храбрости, воображения и идеализма>

[Fulolyama, 1988, р. 18] .

В своей совокупности эти формы постпозитивизма - постмо-

дернизм, критическая теория, историческая социология и феми-