Глава II. Четыре социологии 83

ной детерминантой национальных интересов, что является инди-

видуалистическим аргументом, поскольку означает, что государст-

венные интересы создаются не международной системой. Сторон-

ники классического реализма отличаются друг от друга в той мере,

в какой они являются материалистами, при этом некоторые из

них вслед за Карром [Сап, 1939] признают важную роль <власти

над мнением>, но их акцент на человеческой природе и матери-

альных возможностях ставят их в этот ряд. 2) Неореализм придает

большое значение структуре международной системы, но, посколь-

ку он опирается на микроэкономические аналоги, он подразуме-

вает, что эта структура лишь регулирует поведение государства, а

не создает государственные идентичности. 3) Если Неореализм

находится в северном и юго-западном квадрантах, Неолибера-

лизм - между юго-западным и восточным квадрантами. Неолибе-

ралы разделяют индивидуалистский подход Неореалистов к струк-

турному теоретизированию, и большинство из них не оспаривают

взглядов Уол1^а, согласно которым власть и интерес являются мате-

риальной базой системы, но в отличие от Неореалистов они отводят

институциональной надстройке сравнительно автономную роль.

Теории в юго-восточной части рисунка предполагают, что

государственные идентичности и интересы в значительной степени

создаются внутренней политикой, но их точка зрения на то, из

чего создается структура международной системы, более социаль-

на, 1) О либерализме таких ученых, как Майкл Доуэл [Doyle,

1983], Эндрю Моравчик [Moravcsil<, 1993] и Юрюс Рассет

[Russett, 1993] , свидетельствует их отношение к роли внутренних

факторов в формировании государственных интересов, которые на

системном уровне регулируются порождаемыми этими факторами

ожиданиями. 2) Как уже отмечалось, отнесение Неолиберализма

к этой категории небесспорно в первую очередь потому, что он

подчеркивает скорее роль ожиданий, нежели власти и интересов

(Powell, 1991; Weingast, 1995), хотя, по моему мнению, никто из

неолибералов не является открытым сторонником Идеалистичес-

кого видения структуры. 3) Когнитивистские теории принятия

внешнеэкономических решений, во многом близкие по духу и

конструктивистским подходам, подчеркивают перцепции и систе-

мы доверия [Jervis, 1976; Little, Smith (ed.), 1988] . Но поскольку

они действуют на уровне единиц, то в целом не исследовали

84 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ТЕОРИИ И СОЦИОЛОГИИ

степень, до которой эти идеи формируются системными дискур-

сами, и, таким образом, на этой карте попадают в категорию

индивидуалистических.

Спор между Неореализмом и Неолиберализмом, доминировав-

ший в последние годы в МО, был спором между юго-западными и

юго-восточными секторами (принимая во внимание то, что Неоли-

берализм принадлежит к последнему): стороны соглашаются на

индивидуалистическом подходе к структуре системы и фокусируются

на соответственной важности власти и интереса по сравнению с

идеями и институтами. Принципиальный вызов этому пришел от

исследователей северо-восточного рисунка, которые считают, что

международная структура касается фундаментального социально

разделяемого знания и что это влияет не только на поведение, но и

на государственные идентичности и интересы. Любую теорию в этом

рисунке я назову <конструктивистской>. 1) Английская школа, ко-

торая ассоциируется с Хедли Буллом (1977), не обращается открыто

к формированию государственных идентичностей, но подходит к

международной системе как к обществу, регулируемому разделяе-

мыми нормами. Недавно Тимоти Дане [Dunne, 1995] утверждал,

что английская школа является предвестником современной кон-

структивистской теории МО [см.: Wendt, Duvall, 1989]. 2) Нео-

грамшистский марксизм Роберта Кокса [Сох, 1987] и Стивена Гилла

[Gill (ed.), 1993] больше,чемдругиемарксистскиетеории,оза6очен

ролью идеологии, хотя в нем сохраняется интерес к материальному

базису. 3) Школа мирового общества, основанная Джоном Мэйером

[Thomas, et а1., 1987; Finnemore, 1996] , фокусирует свое внимание

на роли глобальной культуры в формировании государственных

идентичностей. 4) Постмодернизм, представители которого Ричард

Эшли [Ashley, 1987] и Р.В.Дж. Уолкер [Walker, 1993] первыми

ввели в МО конструктивную социальную теорию и продолжают

оставаться авторами наиболее продуманной критики материализма

и рационализма. 5) И наконец, феминистская теория, которая

недавно проторила дорожку в МО [Peterson, 1992; Ticicner, 1993] ,

утверждающая, что государственные идентичности создаются гендер-

ными структурами как на национальном, так и на глобальном

уровнях.

Таким образом, суммировав все это, мы увидим такую карту

теорий МО: