6. Изгнание

Переход Красной Армии в наступление

Еще не завершилась оборонительная битва на Курской дуге, как советские войска перешли в наступление. Первый удар противнику нанесли Брянский и левое крыло Западного фронта. Германское командование вынуждено было снимать дивизию за дивизией с других участков, чтобы помочь 2-й танковой армии отразить угрозу прорыва на северном участке соседнего с Курским Орловского выступа, но обращенного в другую сторону. Перегруппировка немецких войск не осталась незамеченной. 20 июля 3-я гвардейская танковая армия генерала Рыбалко была выдвинута из резерва и вступила в бой на орловском направлении. Центральный фронт также перешел от обороны к наступлению. Ему пришлось буквально «прогрызать» одну позицию противника за другой и за две недели боев удалось продвинуться на 40 км. Не имея сил остановить советское наступление, командование вермахта приняло решение оставить Орловский выступ и отойти на созданный восточнее Брянска оборонительный рубеж «Хаген».

Воронежский и Степной фронты после мощной артиллерийской и авиационной подготовки смежными флангами нанесли удар на белгородско-харьковском направлении.

5 августа Москва салютовала артиллерийскими залпами в ознаменование освобождения Орла и Белгорода. С этого времени такие салюты стали традицией, ими отмечали каждый новый крупный успех Красной Армии.

Советские танковые армии устремились к Харькову. Гитлер ни за что не хотел отдавать этот город, справедливо считая, что его утрата грозит потерей всего Донбасса. Были предприняты срочные меры по переброске на защиту Харькова танковых и моторизованных дивизий. Четвертый раз в течение войны в этом районе развернулись ожесточенные бои. Армии Воронежского фронта сумели отразить контрудары германских танковых корпусов, а войска Степного фронта — выйти на окраины Харькова. Тем временем армии Юго-Западного фронта форсировали Донец и, быстро продвигаясь вперед, создали угрозу окружения группировки противника с запада. С каждым часом ее положение становилось хуже и хуже. Тогда Гитлер отдал приказ оставить Харьков, предварительно превратив его в руины. Сотни зданий и сооружений были взорваны, а 23 августа в разрушенный и горящий город вступили части Красной Армии. Упорная борьба за этот важнейший экономический и стратегический центр на юге страны завершилась.

Характер советского наступления

С сентября 1943 г. наступление советских войск шло уже на огромном фронте протяженностью в 2 тыс. километров, знаменуя собой новый виток в ходе войны. Советская военная литература рассматривала наступательные операции Красной Армии того времени как верх военного искусства. Суть их состояла в последовательном взламывании обороны противника на разных участках фронта. Германские генералы, напротив, оценивали подобные действия весьма невысоко. Типпельскирх, например, писал:

Русские наступательные операции проводились по стандартной схеме... Накануне наступления на ряде участков, зачастую находившихся в стороне от намеченных для прорыва, подразделениями силой до батальона обычно проводилась разведка боем, которой русские преследовали цель, во-первых, ввести в заблуждение относительно своих замыслов, а во-вторых, вызвать огонь немецкой артиллерии и тяжелого оружия и тем самым окончательно уточнить их расположение. Первый день наступления обычно начинался многочасовой, исключительной интенсивности артиллерийской подготовкой с применением крупных сил артиллерии, а также реактивных установок и минометов, огонь которых умело использовался для поражения немецкой пехоты. Мощная авиация стремилась подавить немецкую артиллерию. Под прикрытием авиации крупные массы пехоты в сопровождении танков начинали атаку. Лишь после того как удавалось глубоко вклиниться в систему немецкой обороны, для завершения прорыва вводились танковые соединения, а зачастую и кавалерийские корпуса...

Немецкому командованию, отмечал автор «Истории Второй мировой войны», удавалось своевременно узнавать о перебросках русских войск:

Разведка боем являлась также верным признаком того, что на другой день последует ожидаемое наступление. Это служило сигналом для немецкой артиллерии занимать заранее подготовленные позиции, а для пехоты — покидать первую траншею и отходить во вторую... Таким образом, исход начинавшегося оборонительного сражения определялся тем, было ли достаточно сил для предотвращения прорыва русских в первые несколько дней. Прорыва удавалось не допустить, если в глубине обороны за участком, над которым нависала смертельная угроза, заблаговременно сосредоточивались необходимые резервы... Если же русские все-таки имели успех, то это означало, что ожесточение, с которым русское командование, не считаясь с потерями в живой силе, продолжало преследовать поставленную цель, придавало боевым действиям характер боев на истощение...

Если русское превосходство в силах на первом этапе сражения оказывалось слишком подавляющим, а достаточное количество резервов своевременно не могло быть подтянуто, то, как следствие, в обороне появлялись бреши, которые были особенно губительны, если на соседних неатакованных участках фронта обороняющиеся войска упорно цеплялись за удерживаемые рубежи. В этих случаях дело доходило до окружения дивизий, корпусов и даже армий. При благоприятных обстоятельствах окруженной группировке удавалось пробиться к своим войскам, но все равно это было сопряжено с тяжелыми потерями и оставлением противнику огромного количества техники и снаряжения...

Конечно, в боевых операциях Красной Армии было еще много огрехов. Советским военачальникам приходилось на практике осваивать стратегию и тактику наступательных боев. Обнаружились перебои в работе транспорта, которые не позволяли своевременно обеспечивать переброску войск, техники, снаряжения, боеприпасов. По этой причине в 1943 г. на железнодорожных, водных и морских путях страны было введено военное положение.

Проблема резервов и восполнения потерь для советского командования стояла столь же остро, как и для германского. Типпельскирх сильно преувеличивает, когда пишет о подавляющем (в двадцать раз) превосходстве русских в наступательных операциях. Такого просто невозможно себе представить. Цифра «двадцать» почему-то была более всего любима германскими генералами, постоянно писавших о «двадцатикратном превосходстве русских», «двадцатикратных потерях русских по сравнению с немецкими». Статистика, однако, свидетельствует, что в результате дополнительных мобилизационных усилий, в том числе досрочных призывов (в 1943 г. начался призыв юношей 1926 г. рождения), численность советских соединений к концу 1943 г. превосходила германские примерно в полтора раза, а данные о потерях Красной Армии, в общем, за отдельными исключениями, показывают их снижение от одной военной операции к другой.