Тип "раскаивающихся"

    

    Для большого количества правонарушителей, отнесенных нами к типу "раскаивающихся", значимы нравственные мотивы: в 116 случаях из 212 (53 человека по 1 рассказам), т. е. 55% обоснований ответов правонарушителей этого типа опирались на моральные требования. Примерами ответов, указывающих на мотивировки морального характера, являются такие (по рассказам о ларьке и пляже): на кражу идти не следовало, так как "не хочу повторно совершать преступление". "Воровать нехорошо". "Деньги надо доставать честным путем". "Совесть должна быть" и т. п. Надо отметить, что для некоторых правонарушителей этой группы оценка поступка как нечестного и признание его недопустимости находится в зависимости от величины материального ущерба, причиненного этим поступком. Эти подростки, высказывая нравственные мотивировки по рассказам "Ларек" и "Пляж", в отношении рассказа о папиросах руководствовались непосредственным желанием, Приведем ответы одного из таких подростков К. (17 лет). Рассказ о ларьке: "Не стоило. Лучше потерпеть". Рассказ о пляже: "Не стоило. С мелкого начнет, кончит крупным". Рассказ о папиросах: "Взял бы 2-3 штуки". Надо сказать, что в колонии К. является одним из лучших воспитанников. Он выбран командиром отделения, пользуется доверием воспитателя, который считает, и не без основания, что этот воспитанник никогда больше не совершит преступления. Но даже такой, твердо ставший на путь исправления подросток допускает мелкое хищение - кражу папирос. Довольно много у "раскаивающихся" ответов, содержащих утилитарные мотивировки (29%), причем наибольшее их количество относится к рассказам криминального характера - о ларьке и пляже, т. е. к таким ситуациям, где в силу значительности возможных отрицательных последствий утилитарные соображения могут играть большую роль. Но и в отношении этих рассказов, как показал более подробный анализ, мотивировки утилитарного характера у "раскаивающихся" значительно отличаются от утилитарных мотивировок "бесконфликтных" правонарушителей. Приведем несколько примеров утилитарных мотивировок"раскаивающихся": К. (17 лет) в беседе по рассказу о пляже сначала сказал:"Не стоило брать кошелек." "А если бы не попался и все сошло удачно?". — "Все равно не стоило. Крупное начинается с мелкого". Следовательно, действительный мотив, почему К. отрицательно относится к краже кошелька, не сводится к простой боязни наказания. Он опасается более серьезных последствий - нравственно увязнуть в аморальном поведении. Л. (17 лет):"Не стоило красть кошелек, если не хочешь наказания, да и совесть должна быть". Н. (17 лет):"Не надо было кошелек брать, это нехороший поступок, да и сколько не воруй, а конец будет". Эти высказывания заставляют думать, что утилитарные мотивировки"раскаивающихся" часто представляют собой сложные образования, в которых они переплетены с нравственными мотивами. Это подтверждается и сопоставлением ответов одних и тех же подростков по разным рассказам. Н. (17,5 лет). На вопрос по поводу рассказа об "удачной" краже (пляж) ответил: "Нет, не стоило. Совесть должна быть". Рассказ о папиросах: "Не взял - это чужой карман", т. е. в обоих рассказах о крупной и о мелкой краже, которые кончились"удачей", он руководствовался в своих ответах нравственными мотивами, но по рассказу о "неудачной" краже он ответил: "Нет, не стоило, он попался, посадят". То, что этот подросток руководствуется мотивами не чисто утилитарного характера, подтверждают не только высказывания по первым двум рассказам, но и его ответы на вопрос о том, допустима ли кража: раньше он считал возможным украсть, если никто не узнает. Сейчас нет. Г. (17 лет). Рассказ о пляже: "Не стоило, не хорошо воровать"; рассказ о папиросах: "Не взял. В чужой карман лезть!" Рассказ о стекле: "Сознался. Это смягчает вину, и тебе будут доверять". Но его ответ по поводу рассказа о ларьке включает утилитарную мотивировку: "Нет, не стоило, за это получишь срок". В этих случаях отчетливо обнаруживается переплетение утилитарных и нравственных мотивов, причем утилитарные возникают преимущественно в ситуации, связанной с неудачей, которая, так сказать, обнажает значение утилитарных соображений. Для сравнения приведем теперь содержание бесед по этим же рассказам с"бесконфликтными" правонарушителями. Г. (14 лет). Рассказ о пляже: "Не стоило брать кошелек: его все равно найдут". Экспериментатор: "А если не найдут?" Г.: "Тогда стоило". Этот же подросток в беседе по рассказу о неудачной краже ответил: "Не стоило идти на это дело, собака все равно бы нашла его". Экспериментатор: "А если бы собака не нашла?" Г.: "Не знаю тогда". С. (14 лет). Рассказ о ларьке:"Не стоило, так как его поймали". Экспериментатор:"Представь себе, что все сошло бы хорошо и его не поймали". С.:"Тогда стоило бы". П. (13 лет). Рассказ о пляже:"Нет, не стоило". Экспериментатор:"Почему?" П.:"А если бы он попался?" Экспериментатор: "Но если бы была гарантия, что не попадется?" П. : "Тогда правильно". Более тщательный качественный анализ высказываний "раскаивающихся" правонарушителей и тех условий, при которых ими было совершено правонарушение, позволил нам выделить среди них три подгруппы. В первую вошли подростки, совершившие преступление в результате случайного стечения обстоятельств, опьянения и других причин. У них нет обостренных примитивных или антиобщественных потребностей. Ими усвоены нравственные нормы, которым соответствуют отчетливо выраженные нравственные чувства, - стыд, раскаяние. Вот как высказывают свое отношение к случившемуся подростки этой подгруппы: "Я проклял день, когда это случилось, и поклялся, что если будет еще такое, то мне больше не жить на свете" (16 лет). "Мой жизненный путь — это прямая дорога с извилиной. Извилина - это преступление, а дальше опять дорога" (17 лет). Вторая подгруппа - это наиболее типичные среди "раскаивающихся", на преступление их толкнуло желание удовлетворить какие-то настойчивые примитивные потребности. У них имеются противодействующие нравственные тенденции, однако они оказались недостаточно сильными, чтобы позволить подростку противостоять отрицательным желаниям и стремлениям. Такие правонарушители, совершив преступление, испытывают угрызения совести, дают обещание не воровать, но в силу слабости морального сопротивления соблазну они, если представится случай, возможно, вновь воспользуются им. "После первого срока, - говорит один из таких подростков, - я дал слово не воровать, а вышло наоборот, и вот я сижу второй раз, и я не уверен твердо, что не попадусь третий. Но я буду стараться". Третья подгруппа подростков, которые относятся к "раскаивающимся", - это те, кто раньше проявлял особенности, характерные для "бесконфликтных", а в настоящее время переживают период нравственного возрождения (в условиях колонии). Их моральные устои еще шатки, но они поняли обреченность, моральную несостоятельность преступника в наше время и приняли сознательное решение порвать с прошлым, хотя оно в известной степени еще тяготеет над ними. Один из таких воспитанников на вопрос: "Стоит ли красть, если ты уверен, что никто не узнает и ты не попадешься?" — ответил так: "Раньше я придерживался всех этих поступков, но сейчас, здесь в колонии, я очень многое осознал. Но, конечно, я еще не все так глубоко осознал: я курю, и если бы мне предложили спиртные напитки, я бы, конечно, не отказался. Почему - и сам не знаю. Может быть, я еще не выработал силу воли, но это сразу ведь не делается. И я буду, конечно, вырабатывать у себя силу воли" (О., 16 лет). Некоторые подростки на вопрос: "Какие поступки из перечисленных ты оправдываешь - сказать неправду, поступить нечестно, употреблять спиртное, оскорблять человека, совершить удачную кражу и т. д.?" - отвечали: "Это все в прошлом". "До колонии все оправдывал". "До колонии считал возможным". "Сейчас нет, а раньше думал по-другому". Конечно, мы отдаем себе отчет в том, что нельзя говорить о коренном изменении морального облика этих ребят на основании только характера их высказываний. У них еще не было опыта реализации этих новых взглядов в практике поведения, в нравственных поступках. Одно сознательно принятое намерение не у всех подростков может одержать верх над теми антиобщественными привычками и примитивными потребностями, которые закрепились в течение предшествующего, иногда длительного опыта. Сила этих потребностей и привычек проявляется и в ответах некоторых подростков на наши вопросы. Так, например, один мальчик из данной подгруппы на вопрос: "Как бы он потратил большую сумму денег?" - ответил: "Если честно, то не сделал бы на них ничего оригинального. Не построил бы школу для детей, а истратил бы на свои нужды и потребности. Если бы денег было много, то прожил бы отпущенные дни в свое удовольствие. По-моему, это приятно. Эти ответы пускай вам покажутся эгоистичными. Возможно, мои мысли изменятся, но пока - честно" (16 лет). С этой точки зрения, данные подростки являются еще не типичными "раскаивающимися", но и отнести их к "бесконфликтным" нельзя, так как по характеру нравственного сознания они отличаются от "бесконфликтных" и у них уже возникает конфликт между сознанием и еще сохранившимися прежними потребностями и стремлениями. Как можно судить по совокупности их проявлений, у них идет процесс нравственного возрождения. Как уже говорилось, для "раскаивающихся" характерен конфликт между примитивными потребностями, которые толкают их на преступление, и нравственными побуждениями, которые противостоят этому. Какие выходы возможны из этого конфликта? Можно удовлетворить потребность в удовольствии в ущерб нравственной тенденции. В результате - угрызения совести, неприятные переживания. Можно удовлетворить нравственную потребность ценою отказа от удовольствия, т. е. воздержаться от аморального поступка, но часто это не под силу подростку, имеющему слабые нравственные побуждения и напряженное желание. Беседы с правонарушителями навели нас на мысль, что часть из них идет по третьему пути. Это путь вытеснения из сознания безнравственной сущности своих аморальных поступков (совершенных или предполагаемых). В качестве иллюстрации того, что мы имеем в виду, приведем пример из бесед с воспитанниками колоний. Подростку С. 14 лет был задан вопрос: "Когда ты шел на преступление, то понимал, что плохо делаешь?" С.:"Понимал, но старался не думать об этом". Второй подросток Г. (15 лет) на вопрос: "Было ли тебе стыдно за свои преступления?" - ответил: "Тогда не было стыдно. Брали, да и все. Все брали. Здесь разъяснили, что нельзя". Экспериментатор: "Ты раньше разве не знал, что нельзя?". Г.:"Знал, но я не хотел раньше понимать этого". Экспериментатор: "Не хотел думать об этом?". Г.: "Да". Преступление для этих подростков - результат компромисса с совестью, в котором они не хотят себе признаться. Все эти данные говорят о сложности и противоречивости, вскрывающейся при анализе конкретной человеческой личности. Это, конечно, затрудняет задачу классификации правонарушителей, позволяя выделять лишь наиболее общие и существенные черты групп. Одной из особенностей, типичных для "раскаивающихся", является отношение к полученному наказанию как к справедливому. Это соответствует их нравственной оценке своих преступлений и раскаянию в них. Вот несколько примеров: Раскаяние 0.17 лет. Раскаиваюсь во всем. Хочу жить спокойно, помогать семье. В, 17 лет. Раскаиваюсь. Матери нервы трепал, из-за денег чуть не дрался с ней. Бабушка, как узнала, что я в колонии, вскоре умерла. ...Много натворил. С. 17 лет. Раскаиваюсь. Все осознал. Ругаю себя за это. Отношение к наказанию Правильно. Еще мало дали: просили 5, а дали 3 года. Правильно. Все мои друзья сидят. Меня остановили, чтобы дальше не шел. Правильно. Заслужил. На воле я мало думал, что делаю. Считают наказание справедливым 93% "раскаивающихся". Этому соответствует и преобладающая у данного типа правонарушителей низкая самооценка. ( "Я считаю себя плохим, хорошим был бы, преступление не совершил". "Считаю себя плохим: я воровал, плохо учился, хулиганил" и т. п.). Материалам о самооценке и отношении к наказанию соответствуют и другие данные. Например, выбор нравственного образца, которому хотели бы следовать эти подростки. Как мы уже указывали, из числа"раскаивающихся" 74% ответили, что ценят в человеке положительные моральные и интеллектуальные качества. Например, подросток С. (13 лет) пишет, что хотел бы походить на товарища по классу. "Мне он нравится хорошими поступками, тем, что хорошо учится. Мне надоело быть плохим, хочу быть, как они". К.(17 лет) нравится старший брат, который "не пил, помогал матери, меня предупреждал, чтобы я вел себя как следует". Правонарушитель 3. (16 лет) ставит в заслугу своему товарищу, что тот "учится в техникуме, ничего чужого не берет, не бродяжничает". Многие (40%) прямо говорят о своем желании начать новую жизнь, без краж и хулиганства, хотят хорошо учиться, работать: "Хочу жить нормальной жизнью" (Т., 17 лет). "Учиться в техникуме и работать" (Г., 17 лет). "Прогнал бы всю лень, которая во мне есть, воспитал силу воли, прибавил бы себе ума, и больше мне ничего не надо. Если бы это было, все остальное я бы сам достиг" (Л., 17 лет)."Я стал бы хорошо учиться, не стал воровать" (Н., 15 лет). Для более наглядной иллюстрации типа "раскаивающихся" приведем характеристики двух воспитанников колонии, относящихся к этому типу. И.(16 лет) осужден на 3 года за участие с группой подростков в краже 300 кг яблок из железнодорожного вагона. Родители И. живут в Царицыно. Отец - бригадир слесарей-монтажников, мать - продавец. Кроме И., в семье еще два сына младшего школьного и дошкольного возраста. В начальной школе И. учился хорошо, но уже в V и VI классах оставался на второй год. Сам И. причину этого видит в том, что, во-первых, ему было неинтересно и не хотелось учиться, и поэтому он часто прогуливал, во-вторых, он очень много времени уделял авиамоделизму. И. посещал этот кружок в Доме пионеров, а став инструктором-общественником, вел авиамодельный кружок в школе. Надо сказать, что увлечение моделированием - отличительная черта И. Это проявилось в его ответах на многие из наших вопросов: говоря о том, чем он любил заниматься в свободное время дома, И. ответил: "Авиамоделизмом". Если бы он имел много денег, купил бы детали для моделей. Приятным событием для И. был тот день, когда он получил в Доме пионеров 2-й разряд общественника-инструктора по авиамоделизму. Но фактически в числе причин, мешавших И. хорошо учиться, был не только интерес к техническому творчеству: в V классе у него появились друзья, которые были намного старше его. Некоторые из них учились в РУ, некоторые работали. Вместе с ними он и украл продукты из железнодорожных вагонов станции Царицыно. Об этом"увлечении" И. откровенно говорит, отвечая на вопрос о его любимом занятии дома:"Кроме моделирования, за продуктами лазил: масло, фрукты, мясо воровали". Украденное продавали, деньги И. тратил на кино и покупал радиодетали,"электромоторчики для моделей летающих самолетов". (Его товарищи по воровству расходовали свою долю денег иначе -на папиросы, вино.) В краже участвовали и взрослые, в частности машинист электровоза, который в определенном месте замедлял скорость, чтобы его младшие сообщники могли сбросить краденное и выпрыгнуть сами. Преступление свое И. осуждает и глубоко в нем раскаивается, причем раскаяние его эмоционально окрашено: трижды приходилось прерывать беседу с ним, так как он не в силах был сдержать слез, когда речь заходила о семье, об отношении к прошлому, о товарищах. О том, что его раскаяние искренне, свидетельствуют и воспитатель и классный руководитель. Классный руководитель пишет в дневнике: "И. осуждает свое поведение до колонии, переживает, что причинил горе своей семье. Очень скучает, пишет родным ласковые письма". "И.- хороший пример другим ребятам в учебе и поведении". Воспитатель так характеризует И.: "В отделении И. пользуется уважением за свою образованность и начитанность. Принципиален, трудолюбив. Заметно серьезное отношение ко всему, что происходит в отряде". И. считает, что в колонию его поместили, чтобы исправить. На вопрос: "Правильно ли тебя наказали?" - ответил: "Не совсем, зачинщика не осудили вовсе". В сочинении И. высказал одно желание, "чтобы мать с отцом вечно жили". Он хотел бы походить на своего друга, с которым вместе занимался в Доме пионеров авиамоделированием. Друг нравится тем, что хорошо учится и будет поступать в авиационный институт. К. (17 лет). Со дня рождения и до 8 лет К. воспитывался бабушкой, так как отец находился в тюрьме, а мать вскоре вышла замуж. С 8 лет он жил в новой семье матери. Учился хорошо до 8 класса. Снижение успеваемости повлекло за собой ухудшение отношений с отчимом. Поэтому после окончания 8 класса К. ушел из дому и поступил в ПТУ, которое закончил по специальности сантехника. Еще в училище у К. появились приятели, с которыми он начал воровать. По специальности К. работал недолго, затем бросил работу и полгода нигде не работал. Жил продажей краденого. Воровал в палатках, в школах, где брал фотоаппараты, магнитофоны. В колонии К. находился 1 год 3 месяца. Воспитатель, характеризуя К., говорит о нем:"Незапущенный парень". За время пребывания в отряде он дисциплины не нарушал. По свидетельству воспитателя, К. имеет авторитет среди воспитанников. Учится К. отлично. Он был единственным отличником в колонии. Классный руководитель в дневнике пишет о нем:"Охотно помогает отстающим, сам учится очень хорошо. На уроках активен. Добровольно берется за любое общественное поручение. Бескорыстен". Нравственный облик К. раскрывается и в его отношении к труду. Обучаясь в группе слесарей, он, по свидетельству мастера, "показал себя за время работы только с хорошей стороны. Производственное задание выполняет на 100-105%. Его изделия хорошего качества. Имеет авторитет среди воспитанников". Записи воспитателей в дневнике говорят о том, что К. добросовестно относится к общественной работе, принимает активное участие в спортивном соревновании, хорошо работал на уборке картофеля в совхозе. Хорошее поведение и работа К. неоднократно поощрялись: несколько раз приказом по колонии ему объявлялась благодарность"за примерное поведение и добросовестное отношение к труду","за достигнутые успехи в соревновании, посвященном окончанию учебного года","за высокие показатели в труде и хорошее поведение". Помимо этого официального признания положительных качеств К., есть еще одно свидетельство его морального роста: он избран председателем совета отряда воспитанников. На эту должность, как и на все другие выборные должности в колонии, кандидатуры предварительно подбираются воспитателем из числа морально окрепших ребят. Запись воспитателя в дневнике свидетельствует о том, что К. "обязанности председателя совета отряда воспитанников выполняет добросовестно". Свое прошлое он осуждает. Об этом классный руководитель пишет так:"В беседах откровенен, самокритичен. Рассказывая о прошлом, искренне сожалеет". По словам воспитателя, после отбывания срока в колонии К. намеревается учиться в строительном техникуме. Наши материалы также свидетельствуют о том, что К. осознал аморальность своих поступков и дал себе соответствующую нравственную оценку: "Раскаиваюсь. Все осознал, ругаю себя за это". К. говорит, что ему было стыдно перед некоторыми товарищами в группе по ПТУ, но особенно стыдно ему перед мастером и бабушкой (бабушку он любит и уважает больше всех своих родных). На вопрос, кто ему нравится из знакомых людей и на кого он хотел бы походить, К. назвал своего дядю (25 лет). К. отмечает у него как главную, импонирующую ему черту - упорство в достижении общественно-значимой цели: дядя учился в Московском институте железнодорожного транспорта и одновременно работал на железной дороге. Сейчас он заканчивает институт. Все сказанное о К., его моральные взгляды и поведение заставляют думать, что для него невозможно возвращение к преступной жизни. Итак, материалы, полученные от правонарушителей типа "раскаивающихся", указывают на наличие у них нравственных чувств и оценок, выражением которых является переживание стыда и раскаяния. Эти нравственные переживания являются залогом того, что правильно организованное перевоспитание подростка вернет его на путь нормальной трудовой жизни.Нравственный облик К. раскрывается и в его отношении к труду. Обучаясь в группе слесарей, он, по свидетельству мастера,"показал себя за время работы только с хорошей стороны. Производственное задание выполняет на 100-105%. Его изделия хорошего качества. Имеет авторитет среди воспитанников". Записи воспитателей в дневнике говорят о том, что К. добросовестно относится к общественной работе, принимает активное участие в спортивном соревновании, хорошо работал на уборке картофеля в совхозе. Хорошее поведение и работа К. неоднократно поощрялись: несколько раз приказом по колонии ему объявлялась благодарность "за примерное поведение и добросовестное отношение к труду", "за достигнутые успехи в соревновании, посвященном окончанию учебного года", "за высокие показатели в труде и хорошее поведение". Помимо этого официального признания положительных качеств К., есть еще одно свидетельство его морального роста: он избран председателем совета отряда воспитанников. На эту должность, как и на все другие выборные должности в колонии, кандидатуры предварительно подбираются воспитателем из числа морально окрепших ребят. Запись воспитателя в дневнике свидетельствует о том, что К. "обязанности председателя совета отряда воспитанников выполняет добросовестно". Свое прошлое он осуждает. Об этом классный руководитель пишет так:"В беседах откровенен, самокритичен. Рассказывая о прошлом, искренне сожалеет". По словам воспитателя, после отбывания срока в колонии К. намеревается учиться в строительном техникуме. Наши материалы также свидетельствуют о том, что К. осознал аморальность своих поступков и дал себе соответствующую нравственную оценку: "Раскаиваюсь. Все осознал, ругаю себя за это". К. говорит, что ему было стыдно перед некоторыми товарищами в группе по ПТУ, но особенно стыдно ему перед мастером и бабушкой (бабушку он любит и уважает больше всех своих родных). На вопрос, кто ему нравится из знакомых людей и на кого он хотел бы походить, К. назвал своего дядю (25 лет). К. отмечает у него как главную, импонирующую ему черту - упорство в достижении общественно-значимой цели: дядя учился в Московском институте железнодорожного транспорта и одновременно работал на железной дороге. Сейчас он заканчивает институт. Все сказанное о К., его моральные взгляды и поведение заставляют думать, что для него невозможно возвращение к преступной жизни. Итак, материалы, полученные от правонарушителей типа "раскаивающихся", указывают на наличие у них нравственных чувств и оценок, выражением которых является переживание стыда и раскаяния. Эти нравственные переживания являются залогом того, что правильно организованное перевоспитание подростка вернет его на путь нормальной трудовой жизни.